John Hall "Терма"

– Какой жизнерадостный стариканчик, – хихикнула Краска и бодро вскочила на ноги. – Ну чё, идём, чё ли?

Мы вышли из нашего временного крайне маленького пристанища – с уютным душем с горячей водой и ощущением безопасности. Снаружи нас, как и сказал, ждал Джин. Выглядел он крайне плохо, изрядно дергался и был совершенно несговорчив. Сложилось такое впечатление, что его заставили бегать под давлением термогена в поисках всякой мелочи или открывать схлопнувшиеся и примерзшие шлюзы. Последнее было вполне вероятным, так как щёки Джина смотрелись изрядно обветренными и несколько обмороженными.

– Что случилось? – поинтересовалась Краска, но тут же получила достаточно грубый ответ, который можно было сравнить с ударом битой по животу. После этого моя напарница молчала очень долго и сильно дулась, даже когда нам навстречу вышла Виктория и слегка поклонилась. Даже когда она передала нам полный протокол нашей экспедиции с целями и задачами. Даже когда нас вместе с Нэком запустили в новенькую исследовательскую капсулу кислотно-зеленого цвета. Даже когда Краска сама запустила технику, и та не взревела, как это бывало с моим старым мусоровозом, а мягко зашуршала… Хотя с запуском двигателя и моей напарницей…

Наверное, поэтому Краска и не проронила ни единого звука во время запуска новой капсулы. Ведь обычно, запуская мой мусоросборник, который ревел подобно раненому пробудившемуся зверю, Краска подхватывала звук и весело кричала, получая от этого истинное удовольствие, а тут было тихое мурлыканье.

Так мы отправились на поиски утерянного и заново найденного завода по производству фильтров. Кстати, за день до этого, ещё до разговора с Нэком о том, что нам придётся сменить транспортное средство, нас попросили взять координаты. Краска быстро сгоняла до нашего скарабея и вернулась с флешкой. Уже тогда эта ситуация напрягла, и я заподозрил что-то связанное с заменой и отправкой в экспедицию на внутреннем транспорте, предназначенном для сотрудников ИЛ, но решил не думать об этом. А сейчас, когда и моей спутнице, и мне не хватало замечательного громкого скрежета двигателя, я вновь вернулся к минувшим суткам.

Несколько часов пришлось привыкать к управлению исследовательской капсулой новейшего поколения и последней сборки: оно было слишком мягким и чересчур чувствительным. Коробка передач была автоматической, из-за этого, по привычке, я промахивался мимо педали, а в попытках найти сцепление рукой умудрялся схватить воздух в том месте, где, по моим ощущениям, должна была быть ручка переключения скоростей. Краска перестала пытаться помогать мне. Это случилось через несколько минут после нашего отбытия. Она сидела на кресле, сложив ноги по-турецки, и просто смотрела вперёд. Мне было совершенно непонятно, что у неё на уме и почему она вновь ведёт себя как маленькая девочка.

– Может, сменишь меня? – спросил я, когда окончательно выбился из сил и начал терять точность в своих движениях и фокусировку на внешнем мире и показателях на экране. Краска молча посмотрела на меня и так же, не проронив ни слова, взяла всё управление на себя. Нэк в этот момент находился на борту, но в исследовательской лаборатории.

– Что случилось? – спросил я, подойдя к ней чуть ближе. – Что с настроением?

– Ничего, – холодно ответила Краска, – думаю…

– О чём? Что тебя настолько сильно тревожит? – я почувствовал что-то неладное.

– Кажется, мы не сможем вернуться, – сказала она. – Этот чувачок, который из надсмотрщиков, вёл себя совершенно не так, как при первой встрече. Мне так кажется, это был не он… Или нет, это был он, но…

– О чём ты? – спросил я.

– Такое ощущение, что человека заменили, – сказала она шепотом и посмотрела на меня, – или что там должно произойти что-то такое, не самое хорошее, и что нам лучше не возвращаться.

– Устроим Нэку веселую поездку? – спросил я хмуро и тут же представил привязанного за ногу недруга, которого тащит за собой капсулу, и происходит это по льду и снегу замерзшего мира.

– Не, не похоже, что он что-то знает. Кажется, в тех разборках, которые происходят в вашем тараканнике, он как какая-то третья или даже четвёртая сторона. Причём все хотят свергнуть Викторию.

Краска говорила тихо, обдумывая каждое слово. За время совместной работы я приучил себя прислушиваться к её словам. Она обладала нечеловеческой прозорливостью, смешанной с проницательностью и наблюдательностью; правда, этот талант срабатывал редко, но когда срабатывал – следовало заткнуться, поверить и быть осторожным.

– Я тебя услышал, – кивнул я. – Так, а почему ты мне всё это время не помогала? – внезапно и даже несколько резко для себя, но больше со смехом в голосе, спросил я.

– Да, чёт не нравится мне вот эта херомагиня… – сказала она, раскинув руки в жесте «вот это всё». – Где скрип, вой, скрежет? И я туда-сюда не мотаюсь, чтобы проверить масло, топливо, показания редукторов и счётчиков. Мне делать нечего, да и ты справлялся отлично. Посмотри, сколько времени прошло!

Я посмотрел на часы, воспользовавшись своим костюмом, и ахнул. По сути мы преодолели половину пути, а я этого не заметил. Да и тело не затекло, не истощилось. Только руки и глаза побаливали от усталости.

– И да, мы почти на месте, – Краска ткнула пальцем в сторону безупречно работающего навигатора.

И тут я удивился второй раз, ещё сильнее первого.

– Видимо, мы успеем вернуться до того, как на станции что-то успеет начаться и мы встрянем, – проговорил я, не успев закончить.

– Нет… – коротко перебила Краска. – Что-то мне подсказывает, что мы вернёмся не так скоро, предчувствие у меня такое, не самое хорошее, – сказала она, а за спиной открылись створки двери, и в рубку управления зашёл Нэк.

– Шепчемся? – спросил он достаточно бодро.

– Нет, прибываем на место, – ответил я и увидел изумленное лицо бывшего друга.

– Получается, мы были не так далеко. То есть экспедиция не настолько жёсткая и не настолько глобальная, насколько ожидалось, – хмыкнул Нэк. – Так-так, получается, вы неплохо нас развели.

– Это не было разводом, – фыркнула Краска, – это была разность начальных параметров.

– В каком смысле? – он потупился, а я усмехнулся, сразу поняв направление мыслей моей напарницы.

– Ну ты глянь, какая шикарная ца-ца принесла нас сюда! – она развела руками. – А вспомни о нашем скарабейчике… Ты ж его видел, да?

– О чем ты? – Нэк потупился еще больше.

– О нашей капсуле, которую все вы, – на лице у нее отобразилась брезгливость и что-то похожее на рвотный позыв, – забраковали. – она печально выдохнула. – Да, конечно, может, девочка уже на последнем издыхании, но поверь, она готова проехать столько, сколько тебе не преодолеть за всю оставшуюся тебе жизнь!

– Зато мы сможем быстро закончить это дело и вернуться на ИЛ. Костюмы останутся у вас. По поводу оплаты – не переживайте, хватит, чтобы отремонтировать вашего мамонта. Так мы сможем избавиться друг друга от компании… Друг друга… – несколько косноязычно высказался Нэк, после чего повисла небольшая пауза. – Кстати, возьми, – только сейчас я заметил небольшой свёрток в его руках. Он протянул его мне. Взяв его, я почувствовал приятную тяжесть, которую ни с чем не спутать.

– Спасибо, – сказал я впервые за последнее время посмотрев на него как на человека, а не как на продукт жизнедеятельности.

– Да ну, что у ж там, – отмахнулся Нэк и, развернувшись, направился в сторону небольшой лаборатории, – Кстати, как только достигнем места… Короче, предлагаю хорошо отдохнуть, прежде чем вылезать. Тем более, мы не на пару часов выдвинемся.

– Больше четырех часов находиться вне экспедиционного модуля или ИЛ невозможно. Даже с самой крутой экипировкой. Теплота заканчивается так быстро, как диск закатывается за линию вдалеке, – скептически сказала Краска.

– Ну, посмотрим, – сказал Нэк с хитрым выражением лица и скрылся за створками автоматических дверей.

– И что это было? – Краска просмотрела на то место, где несколько секунд назад стоял он.

– Не знаю, что это было, – сказал я, – но я знаю о том, что есть здесь, – напарница посмотрела в том же направлении, куда смотрел я.

– И что у тебя там? – спросила она, стараясь делать вид, что очень занята управлением модуля.

– Сама посмотри, – я положил сверток на свободный островок на панели, после чего занял своё место и полностью забрал управление.

Краска, немного посмотрев на нечто, сначала скептически взяла это в руки: оно было завернуто в белоснежную бумагу. Такого она никогда раньше не видела, и это интриговало. Сразу было видно, что спрятанный внутри предмет не самый обычный. Ещё и увесистость неизвестной вещи добавляла интриги.

– Что ты смотришь? – спросил я с улыбкой. – Открывай и изучай!

Она аккуратно разогнула уголки и достала из хрупкого бумажного контейнера несколько плоских предметов, состоящих из листов бумаги. Устройство каждого было следующим: все листики были скреплены вместе и содержались в плотных тубах из плотного картона.

– И что это такое? – она подняла глаза на меня и с недоумением посмотрела.

– Это книги, – сказал я, наслаждаясь каждым звуком этой фразы.

– Да ладно! – глаза Краски округлились, и теперь она завороженно смотрела на них. – А вот эта, «Маленький принц», она хорошая? – книга Антуана де Сент-Экзюпери лежала сверху и выглядела хорошо сохранившейся. Даже обложка практически не потеряла своих красок, и это было удивительным и смотрелось, в этом промозглом мире завораживающе.

– Можешь почитать немного, а я пока что довезу нас до отметки, – я улыбнулся и ткнул пальцем в панель навигатора.

– А вот это реально круто! – радостно воскликнула Краска и откинулась в своём кресле с первой в жизни книгой, попавшей в её руки. Я изредка поглядывал на неё. По выражению лица было видно, что та искренне наслаждается книгой, которую читает. Так мы двигались еще час; потом, когда достигли точки на карте в навигационной системе, примерно полчаса я потратил на то, чтобы ювелирным образом припарковаться около дыры, ведущей под ледник в мир прошлого, аккуратно застывшего десятилетия назад.

К нам уже присоединился Нэк, который сначала попытался руководить, но был в грубой форме послан. Теперь же он просто сидел и стеклянными от усталости глазами буравил стену. Тишину нарушал лишь я, изредка тихо ругаясь на слишком чувствительное управление модулем.

– Слушай, а как так получилось, что между миром прошлого и ледяной коркой есть просвет? Как так получилось, что снег не накрыл землю? Я имею в виду, плотно не накрыл, – спросила Краска Нэка. Раньше она уже задавала мне этот вопрос. Долго обдумывая ответ, я понял, что сам не до конца понимаю того, как это произошло. Я предположил, что снег накрыл вообще всё, а потом со временем вымерз и исчез сам по себе. Конечно, моё предположение было откровенной глупостью, но ничего другого я не смог придумать и в итоге всё равно сказал, что не знаю ответа на заданный ею вопрос. Нэк так же, как и я, сначала долгое время мялся, пытался что-то сообразить, но у него это получалось плохо, и последующие вопросы моей напарницы вбивали гвозди в гроб его знаний и исследовательского авторитета.

– Так когда выдвинемся? – спросил я, не выдержав их спора, вспоминая о своём, примерно таком же и в таком же русле.

– Что у вас с теплом? – спросил Нэк, с радостью меняя тему разговора.

– У меня больше половины, – радостно сказала Краска.

– У меня тоже больше половины, – буркнул он, однако выглядел достаточно помятым.

– А вот у меня, – я внимательно посмотрел на показатели, – критический минимум.

– Немудрено! – весело сказала Краска. – Единственный, кто реально работал, так это ты.

– В таком случае, отдых, восстановление и через… м-м-м… шесть часов… да, через шесть часов выполним спуск. Пару часов придётся потратить на подготовку. Когда всё будет готово, мы спустимся или начнём спуск – тут уж как повезёт, – сказал я, вспоминая о том, как в прошлый раз мы сначала провалились в неглубокую дыру, на которую сейчас смотрели, а потом проделали тоннель, который уходил глубоко вперёд. – Каждые двести метров будем стропиться к потолку, – продолжил командовать я, – таким образом, мы быстро и аккуратно спустимся вниз. В принципе, это самое сложное. Я имею в виду спуск вниз, – сказал я, и Краска, кивнув, поддержала меня.

– Жду не дождусь, когда окажусь там, – возбужденно проговорил Нэк, который выбирался из ИЛ крайне редко и по самому безопасному маршруту от одной лабы к другой по дороге, закрытой для пиратов завесой здравого смысла. Причиной, по которой бандиты не совались на исследовательский тракт, был факт того, что дорогу отстраивали совместными усилиями все исследовательские центры, и там было столько уровней безопасности, что хоть на одном, но погоришь. Плюс ко всему этому во время постройки служба безопасности, которая и по сей день занималась ежедневной поддержкой всех узлов, чётко дала понять всем жаждущим лёгкой наживы, что бесчинствовать не получится.

Глава 5

Примерно через полчаса мы устроились за небольшим столом, чтобы вкусить плоды, выращенные на искусственных фермах. Продукты были свежими и вкусными, настолько вкусными, насколько чистая вода могла обладать вкусом. Но, самое главное, эти продукты неплохо восстанавливали теплоту, но только до определённого уровня.

– Наевшись, выспаться не получится, а выспавшись, не наешься, – сказал я с лицом, довольным от полного желудка, – всем отдыхать!

По причине зависимости «трапеза – сон – трапеза» небольшой экипаж миссии устроился на предусмотренных для отдыха местах и, по предварительной договоренности, погрузился в четырехчасовой сон.

Звуки трёх таймеров зазвучали одновременно. Интеллектуальный костюм, используя свои алгоритмы, помог исследователям как войти в состояние сна, так и выйти из него быстро и приятно. Встав, каждый начал выполнять заранее обговорённые приготовления к спуску. Я вышел на поверхность и осмотрел отверстие во льду на его пригодность для спуска. Убедившись в том, что кристаллизованная вода вполне сможет принять на себя весь вес, я начал крепить лебёдки и устанавливать подушки безопасности, необходимые для аккуратного прыжка в бездну. Как только всё было готово, я вернулся в капсулу, где Краска уже сидела за штурвалом, а Нэк занял место стабилизатора погружения. Обычно нас было всего двое, и каждый брал на себя часть обязанностей. Тут же я чувствовал себя не у дел.

– Ну что, труха в мешках! – задорно прокричала Краска. – Прыгаем и спускаемся на дно. Готовы?

– Да, – мрачно сказал я, занимая свободное место пилота. – Эй, ты! – я обратился и посмотрел на человека, что когда-то был моим другом, с недоверием. – Аккуратно там, всё понял?

Нэк отмолчался на моё замечание, высказанное в форме крайне настойчивого пожелания насчет его действий. Вместо этого мы начали погружение под лёд. Каждые двести метров, как и планировалось, мы останавливались и перецепляли «кошки», чтобы спускаться быстро и, что немаловажно, безопасно. И у нас это замечательно получалось. Капсула вела себя податливо и смирно, даже несмотря на то, что габариты у неё были впечатляющими.

– Чёт как-то совсем быстро того… На самое дно, ага! – в какой-то момент прокомментировала Краска, которую действительно забавляла скорость погружения. Меня же это только настораживало. Я никак не мог отделаться от назойливого внутреннего голоса, который визжал мне на ухо, стараясь предупредить о какой-то опасности. Но я ничего такого не видел и лишь сидел на стуле экспедитора.

«Как жаль, что на этих стульях невозможно раскачиваться…» – подумал я, а потом внезапно понял, что так даже лучше, ведь в случае чего они не посыплются на панель управления и не повредят её, не пробьют лобовое, не поломают собой экипаж, в конце концов. Они намертво вмонтированы в исследовательский модуль.

– Эй, надо перецепиться! – крикнула мне Краска.

Сначала я несколько напрягся, увидев, что все места заняты и что у меня не будет дела. Я не был в восторге от отстраненности от общего дела. Конечно, аргументы в силу того, что я уже пошарил снаружи и зафиксировал модуль на льду, да и всю дорогу только я выполнял функции рулевого, были справедливыми, но я не хотел просто сидеть на месте и ничего не делать. Однако моему безделью не суждено было случиться, и мне нашлась работа. Я постоянно выскакивал наружу, чтобы быстро заново цеплять «кошки» ко льду и продолжать наш спуск. По моим подсчетам, такими темпами мы должны были опуститься на дно примерно через час, что было очень быстро. Наверное, даже слишком быстро.

Каждые пять-десять минут я вылетал на поверхность, по привычке накидывая на себя шлем и пальто. И если шлем был стопроцентной необходимостью, то пальто я накидывал по привычке, даже несмотря на то, что термокостюм великолепно справлялся с температурой окружающей среды.

«Вот интересно, а почему шлема нет? – подумал я, в очередной раз выскакивая на поверхность. – Неужели он не додумался их сделать? Если это так, то костюм можно официально считать незавершенным», – внутри меня злорадство пело песни и плясало шаманские танцы народов Якутии.

– Слушай, а где шлем? – спросил я, вернувшись в модуль. – Чё, мозгов не хватило, чтобы создать что-нибудь эдакое скорлупистое для черепной коробки? – я максимально старался задеть чувства своего бывшего друга.

– Не, просто не успел отдать, – спокойно ответил Нэк – но вы молодцы, что свои взяли. Вполне возможно, они нам ещё пригодятся.

– Что это значит? – Краска немного напряглась.

Правда, причиной стал тот вид деятельности, который полностью захватил её внимание.

– То и значит. Костюмы я уже успел протестировать и уверен в них больше, чем на сто процентов, а вот шлем… С этим всё было куда сложнее – ну, в последнюю ночь, плюс тут немного, пока мы были в дороге… Короче, вроде я успел допилить их и довести до нормального состояния, не должно быть никаких проблем, а если и будут, то не критические. Из серии небольшого дискомфорта, – очень уверенно проговорил Нэк, – я выдам их вам перед началом нашей экспедиции на завод или заводы канувшего прошлого.

Как я и предполагал, мы достигли горизонтали примерно через час. Приземление было мягким, будто бы снежинка упала на землю. От такого было не по себе, так как старая исследовательская капсула, обычно с грохотом и нашими молитвами, опадала на самое дно, под ледяным покровом.

– Неплохо, очень неплохо, – прокомментировал я навыки Нэка.

Он действительно очень хорошо справился с работой стабилизатора.

– Так, мы можем выходить на поверхность, или нам ещё надо куда-то ехать? – скупо спросил Нэк.

– Немного проедемся, – сказала Краска, посмотрев на меня.

Я только утвердительно кивнул, вспоминая то, как мы в прошлый раз потеряли много времени и теплоты на дорогу и поиск завода, хотя могли проделывать всё то же самое, только на борту нашего скарабея.

Я выгнал исследователя и учёного с места пилота и принял управление на себя. Ловко просматривая и считывая информацию с навигационных экранов, я направлял исследовательскую капсулу к месту нашей парковки. Краска и Нэк в это время отдыхали после быстрого, но из-за этого достаточно сложного спуска.

– Вы молодцы, – сказал я, оценивая реальное достижение компаньонов, – но по вашему состоянию могу сказать следующее: «Надо искать середину между скоростью и безопасностью». Да мы с девочкой, – я подмигнул своей напарнице, – в прошлый раз мы спускались часов шесть, да?

– Угу, – сказала Краска, развалившаяся на месте второго пилота.

– Ты помнишь, в каком шоке мы были? Это ж просто был кошмар! И это время я считаю без учёта практически недельной работы по созданию тоннеля.

– Ну да, нам вообще повезло, что мы вернулись с наживой, – кивнула она и закинула длинные и стройные ноги на панель управления. – Наши запасы подошли к концу как раз в тот момент, когда мы выстрелили «кошками» в своды льда, чтобы начать наш путь на поверхность. Плюс нам туда-сюда побродить пришлось; за скарабеем я метнулась, а этот, – она указала на меня, – как раз готовил партию к погрузке на модуль. И нам реально повезло, что ты, старикан, достаточно хорошо развит и достаточно неплохо сохранился: тело твоё выдержало долгий голод и минимальное количество сна… – она задумалась.

Я тоже задумался. В моих мыслях завис один нескромный вопрос: «Секс тоже даёт телу много тепла… Двум телам… Смогла бы она?» – вот о чём подумал я и сильно напрягся. При этом почувствовал, как к лицу прилила кровь. Я украдкой глянул на Краску, которая, судя по внешнему виду, тоже подумала об этом и тоже покраснела. Точнее, она подумала следующим образом: «Смогла бы ли я?..» Дальше её мысли споткнулись, и она не стала раздувать эту глупость до размеров слона, решив прогнать, пока та в состоянии маленькой мухи.

– Плюс мы вынуждены были спускаться медленно из-за крайней степени хрупкости нашей капсулы, а тут вы прямо отожгли, – сказал я, стараясь прогнать неловкость, возникшую между нами.

– Ага, пасиб, – кивнула Краска, которая взяла в руки ещё одну из книг из свёртка.

Повисла гробовая тишина, она была на руку всем. Нэк вырубился на несколько приятных минут, Краска начала чтение книги, а я никак не мог рассмотреть корешок с названием, управляя капсулой и направляясь к воротам завода и вгрызаясь яркими прожекторами в кромешную тьму подлёдья. Мерное шуршание двигателя успокаивало и навевало сон, оно же отражалось от окружающей среды и звучало приятным гулом. Наш экипаж двигался по побелевшей от мороза земле, по позабывшей о зелени земле.

Краска откинула голову назад и посмотрела на одну из стенок нашего транспортного средства. Она оборвала фокусировку на словах в книге и посмотрела хоть куда-нибудь, чтобы что-то обдумать и представить, возможно, какую-то мысль из новой книги.

– Скажи… – начала она, не меняя своего положения тела. – А мы… мы же приручили друг друга? – спросила она, поставив своим вопросом меня в тупик. На несколько секунд я отвлекся от дороги и от приборов навигации, и из-за этой ошибки мы чуть не соскользнули в расщелину, образовавшуюся из-за перемерзания.

– В каком это смысле? – спросил я, пытаясь найти почву, как под нашим исследовательским аппаратом, так и под собственными ногами.

– Ну, в книжке, той, которая про маленького принца, Лис говорил: приручить, значит создать узы… Ведь между нами есть узы? – спросила Краска.

– Ну-у-у-у… – протянул я, не зная, что сказать.

– Вот скажи, – она напирала, – я же отличаюсь от ста тысяч других девушек?