– Женская интуиция, – легко, с явным облегчением произнесла Аннета. – Я верила, что вы не из тех, кто может опуститься ради мимолётной похоти. Я благодарна вам за ваши слова и за то, что вы смогли понять мои истинные чувства.
Она села на кровать, что стояла у Крея в комнате.
– Я здесь не по своей воле, – запрокинув голову произнесла Аннета. – Джессика помогла мне, однако я делаю это не ради неё. Одна женщина, однажды подобрала меня на улице: у неё было двое чудесных сыновей. Я хочу снова встретиться со старшим братом, что служит во дворце; такую как я, они и к воротам не подпустят.
"Разве такой как он может служить во дворце? Что если я уже видел его?" – подумал Крей.
Перед уходом Аннета игриво поцеловала Крея в щёку и улыбнулась.
– «Bonne nuit», господин Крей.
Она вышла и закрыла за собою дверь, направившись к лестнице. Только она спустилась, как недалёко от неё прозвучал женский низкий голос:
– Неужели, как всегда ничего не было? Ты всё ещё чиста, – это была Джессика, стоявшая у входа и смотревшая в лунное небо.
– Довольно, Джессика. Я совру вам, если скажу, что это не так; он как змей, но охмуривший меня своей честностью и благородством по отношению ко мне и моим желаниям.
Глава 4 – "Дар и Проклятие"
Солнечный свет мягко пробивался сквозь приоткрытое окно и Крей открыл глаза. На улице уже были слышны стуки колёс, и голоса проходящих мимо людей; она должна ждать его на рассвете у ворот Королевского дворца.
Аннет обходила комнаты и увидела лежащий у двери ключ, явно проскользнувший через дверную щель.
– Госпожа Джессика, я нашла это в комнате господина Крея, – торопливо, отдышавшись произнесла Аннет, держа в руках оставленное им письмо.
– Да уж, он сделал свой ход раньше, чем я думала, – задумчиво сказала Джессика, попивая утренний стакан спиртного. – Этот мальчишка не тот, за кого себя выдаёт, советую тебе быть с ним аккуратнее, иначе его игра может закончится вместе с тобой.
– О чём вы говорите, госпожа Джессика? – возмутилась Аннет. – Я буду той, кто всегда будет помнить его имя честным словом, ведь таких он я раньше не встречала.
Столь решительное высказывание Аннеты, было из тех, что поразило даже Олливера стоящего за барной. Весь этот разговор слышал тот парень, что сидел в балахоне. Наскребывая что-то острым ножом по столу и пробормотав никому не понятные отрывки о замке Отранто.
– А ну-ка, убери нож из рук, что не слышишь, что ли? – протирая стаканы, произнёс Олливер строгим, как на войне голосом.
– «Pardonne-moi, tue-moi, tue-moi, elle doit mourir pour me sauver.» – тихим прерывающимся от дрожжи голосом шептал он, и встав со стола, направился к выходу.
Джессика немного знала французский, ранее слыхав его от своего мужа. После услышанного она попросила Олливера быть на чеку и направить на него ружьё, если тот задумает что-то странное…
Оживленные улицы сменялись тишиной по пути к Королевскому дворцу. Пройдя несколько домов, Крей увидел высоко стоящие башни дворца с искусной резьбой, украшенные золотом и восходящим над ними Солнцем; она стояла возле ворот дворца в лёгком, задирающемся от ветра темно-красном платье.
– Ждать тебя в такое жаркое утро, далеко не то, что я хотела, – приподняв голову обвинительным тоном произнесла Амелия.
Её золотые глаза ослепляли его, казалось, ещё чуть-чуть и она набросится на него.
– Прошу прощения, моя госпожа, – сказал Крей, приклонившись. – Должен сказать, что сегодняшнее Солнце так же прекрасно, как и ваши глаза.
– Солнце только взошло, а ты уже фамильярничать со мной вздумал? Аж тошнит, – цыкнув ответила Амелия, отвернув голову в сторону. – Вчера я попросила своего дедушку приготовить тебе одежду, не предстало моему дворецкому ходить в украденной тобой бутафории Королевской семьи.
Они направились во дворец, разглядывая роскошный цветочный сад при свете дня: несколько слуг поливало цветы.
– Господин Лоренс, вы знаете мужчину, что сейчас прошёл с госпожой Амелией? – обратилась к Лоренсу одна из служанок.
– Не стоит так беспокоится, – ответил Лоренс. – Госпожа Амелия никогда бы не привела во двор чужаков, к тому же, он уже был ранее нашим гостем, – он поднял голову и посмотрел на Крея, вспоминая, что видел его на балу.
Зайдя во дворец, Амелия направилась к огромной лестнице, накрытой красным бархатным ковром, у подножья которой величественно стоял трон Королевы Англии.
– На что уставился? С этого дня ты не должен позволять эмоциям затмевать твой разум – ведь ты клинок, что я держу в своих руках.
– Несомненно, госпожа Амелия, – ответил Крей, приклонив голову. – Я ваш клинок, но не сочтите за грубость, не великоват ли клинок, что вы держите в своих руках? – усмехнувшись сказал Крей, подняв свой взгляд на стоящую на лестнице Амелию.
– Язвить мне вздумал? – она схватила шпагу со щита с именным гербом на стене. – Если понадобиться – я усмирю тебя… – Амелия направила на него свой клинок так, что её лицо отражалось на лезвии меча. – «Assez», – вскликнула Амелия убрав шпагу в ножны. – Эгберт нас уже заждался.
Поднявшись по лестнице, она в движении провела рукой по ковру и нащупав ключ от швейной мастерской, мастерски метнула его в замочную щель, стоящей впереди двери. Прозвучал звук открывающегося замка.
– Как видишь, моё детство во дворце прошло скучно, но я веселилась как могла, – проходя дальше по коридору, сказала Амелия. – Помню Лоренс часто закрывал меня в комнате за плохое поведение, кажется, за "поведение не достойное дочери Королевы Англии", как-то так он говорил.
– Кто бы мог подумать, что госпожу Амелию, что так гордо отзывалась о себе, наказывали и закрывали в комнате за плохое поведение, хотя, этим вы мне и нравитесь, – Крей посмеялся, прикрыв рот одной рукой.
– Рада слышать, – улыбнувшись в ответ сказала Амелия. – Однако ты должен понимать, что одними словами меня не добиться, – уже дойдя до двери сказала Амелия.
В комнате сидел мужчина, видимо Эгберт: он держал в руке монокль и разглядывал кусок зелёной ткани, скорее всего пригодившийся бы ему для шитья.
– Амелия, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не прятала ключ от мастерской. Я так могу и с голоду умереть, – говорил он, продолжая рассматривать ткань с помощью лупы, а после повернув голову в их сторону.
– Это чтобы ты не заскучал и ждал меня, дедушка, – ответила Амелия, заведя руки за спину и покручивая носком туфли.
– Лучше скажи, это тот юноша о котором ты мне вчера все уши прожужжала? – привстав сказал Эгберт и подойдя к нему.
– Верно, я лично выбрала его своим дворецким, – ответила она, накручивая волосы на палец.
– Почему ты выбрала его? – Эгберт протянул ему руку. – Между вами что-то произошло?
– Думаю, вы немного торопите события, ваше Высочество, – Крей пожал ему руку. – Нас с госпожой не связывает ничего, кроме договора слуги и госпожи.
– Готов поспорить, что именно ты был этим ночным гостем на балу, что проник в её покои, пока я ничего не подозревая встречал гостей, – Эгберт посмеялся и похлопал Крея по плечу. —А ты парень то смышлёный, но не думай, что сможешь так легко заполучишь мою внучку. Она у нас девочка далеко не из таких. Помню, как один принц все время у неё перед окном ошивался, так она его на дуэль вызвала, а он и минуты не продержался, упал и побежал к папочке, – Эгберт ещё больше рассмеялся, положив руки на живот.
– Хватит, дедушка! – Амелия покраснела. – Лучше скажи, ты приготовил ему одежду?
– Разумеется! – сказал Эгберт открывая сундук под его столом.
Подойдя к Крею, он протянул ему изящный чёрный камзол, украшенный по левую грудь темным опалом и свисающим с него волчьим клыком…
– Это ведь, тот самый опал, что я принесла тебе в детстве, – сказала Амелия, удивленно разглядывая самоцвет,
– Я подумал, что без него не обойтись, к тому же он прекрасно подойдет сему юноше. Помнишь легенду об одиноком волке, что найдя опал обратился в человека? – Эгберт, будто скрывал что-то от Крея.
– Ладно, мы пойдем, – поднесся свою руку к ожерелью с золотым янтарём сказала Амелия.
Не успели они выйти, как Эгберт обратился к Крею:
– Как думаешь, сможешь одолеть Амелию в дуэли на мечах? иначе какой из тебя дворецкий, – сказал он, смотря на свой полуторный меч, что остался у него с войны.
– Дедушка, думаю он ещё слаб чтобы сразиться со мной… – ответила она Эгберту, посмотрев на него серьёзным взглядом.
Крей заподозрил, что они оба скрывают от него нечто важное.
– Не знаю, что вы скрываете от меня, но я пожалуй соглашусь с госпожой.
Застёгивая камзол, его посетило странное чувство: сердце резво забилось, а во рту появился странный привкус.
– Что со мной?
– Думаю, в скором времени он проснётся способным сразиться с тобой, Амелия, – произнёс Эгберт предвкушающим тоном.
– Тебе очень идет, Крей, – Амелия придерживала его за плечи.
Они вышли из мастерской и ему стало немного легче. Бродя по нескончаемым коридорам, он наблюдал за игриво идущей Амелией, слыша лишь лёгкое постукивание её туфель и мелодию, что она напевала, проходя по стенам дворца к своей комнате. Не успели они дойти до комнаты, как из солнечных лучей, просачивающихся из окон в сопровождении своего дворецкого, вышла Александрия – Королева Англии. Амелия остановилась и сжала кулаки, готовясь к серьёзному разговору и упрёкам со стороны матери. Она бы ни за что не позволила ей разгуливать по дворцу с неприглашённым гостем.
– Госпожа, расслабьтесь, – сказал Крей взяв её за руку, отчего её хватка немного ослабла и рука мягко легла ему на ладонь.
Слуга, что сопровождал Королеву, обратил внимание на её расслабленное и уверенное выражение лица, что прежде редко доводилось видеть. Бесстрашие было подмечено и её Величеством, непоколебимо идущей вперёд, внушая уважение и непостижимое величие лишь своим присутствием. Амелия поприветствовала свою мать, приподняв края своего платья: Крей, как подобает, приклонился.
– Рада видеть тебя в добром здравии, дочь моя, – спокойным голосом произнесла она, остановившись и держа руки скрещенными у живота. – Ты уже думала о своей речи к предстоящему приёму у герцога Леонардо? Думаю, ему не понравится если ты не воспримешь его приглашение всерьёз, как подобает Королевской семье.
– Да, мама. Я произнесу речь на знатном совете, что пройдет у герцога Леонардо со всем этикетом, как подобает мне – наследнице престола.
– Надеюсь, так и будет, – резко ответила Королева, слегка качнув головою в её сторону, подчеркнув её предыдущее поведение на коронации. – Лучше скажи, кто это с тобой? Почему ты не предупредила меня о госте?
Королева отвела взгляд к стоящему рядом Крею: он смотрел на мужчину, что был с Королевой. Им оказался Лоренс.
– Прошу простить моё невежество, ваше Величество. Должно быть госпожа Амелия, не оповестила вас о моём приходе, – ответил он, поклонившись и поднеся правую руку к груди. – С недавних пор я стал её личным дворецким.
– Лакей значит. Амелия, то, что сказал этот юноша правда? – Амелия одобрительно ответила ей, отчего Александрия ещё раз взглянула на него. – Если таков твой выбор, то я не имею право оспаривать его, однако, как твоя мать – я попрошу Лоренса на некоторое время приглядеть за ним, – Лоренс подошёл к Крею и сняв свою перчатку протянул ему руку.
– Я рад видеть вас в кругу нашей семьи. Мы уже встречались с вами на балу сегодняшней ночью. Если у вас возникнут вопросы, можете смело обращаться ко мне, как к дворецкому её величества, – Лоренс приклонил голову и резко устремил свой взор на чёрный опал на камзоле Крея.
Его глаза засияли, а зрачки напоминали дикого зверя, вселяющего страх и чувство надвигающийся опасности. У Крея появилось ещё больше вопросов, начиная с посещения Эгберта и таинственного чёрного опала с волчьим клыком, что свисал с его камзола. Амелия терпеливо посмотрела на Лоренса, отчего тот предложил Королеве откланяться, дабы приступить к ещё не выполненным обязанностям.
– Приятно было с вами познакомится, Крей, – перед уходом сказал Лоренс, сменив серьёзность на весьма приятное обращение. – Если вы не возражаете, как насчёт встретиться в саду, после захода луны. Я бы хотел поговорить с вами о дворце и о ваших обязанностях за бокалом хорошего вина.
– Пожалуй, сочту за честь.
Крей и Амелия также откланялись.
В это же время мадам Шейли гуляла в саду. Уже во дворце она разговорилась с одной из служанок, от которой узнала о молодом парне, что ходит вместе с Амелией по дворцу.
– Молодой высокий юноша с тёмными волосами, кажется, я видела его уже в камзоле, как они направлялись в сторону покоев госпожи Амелии.
Мадам, подозревая о ком идет речь, решила узнать всё у своего мужа. Кто, как не он сшил ему костюм. Она пошла к Эгберту через большую красную двуглавую лестницу, проходя трон её Величества. Припоминая шалости своей любимой внучки, она взяла запасной ключ от мастерской, чтобы не корячиться по ковру в поиске ключа. Эгберт редко покидал свою комнату, напоминающую мастерскую: она была ему чем-то вроде дома, в котором стояла кровать с книжными полками, станки и всё необходимое беззаботному дедушке-портному, из-за чего Амелия и старается скрасить его серые дни.
– Эгберт, а ты всё не прекращаешь, – только приоткрыв дверь возмутилась Шейли, зайдя в мастерскую. – Хоть бы на улицу вышел, а то состаришься и помрёшь здесь же.
– А ты старушка, всё не успокоишься, – ответил Эгберт встав из-за стола и обняв её. – Всё куда-то ходишь, да ходишь, неужели ты сама отдохнуть не хочешь?
– Я бы с радостью отошла от дел, чувствую стара я уже для этого, да вот только Александрия ещё не хочет поручать своей дочери налаживать отношения со знатью, – тяжело вздохнув произнесла мадам Шейли, снимая с себя пальто. —Лучше замолви словечко за юношу, что заходил к тебе сегодня. Неужто ты так просто сшил ему такой роскошный наряд. Ходят слухи, что его также украшает чёрный опал, провалявшийся в шкафу долгое время.
Эгберт был очень недоверчивым человеком. Он бы не позволил себе сшить такой сложный камзол, простому дворянину, о котором он ничего прежде не слышал. Единственной слабостью, была его внучка Амелия, что умолила сшить его ради её новоиспеченного дворецкого.
– Паренёк то отнюдь не из простых, – взяв сигару и сев на своё кожаное кресло сказал Эгберт. – У Амелии аж глаза огнём горели, когда она просила меня сшить ему наряд. Как думаешь не влюбились ли она в него? А ведь он даже не голубых кровей, что для Амелии всегда было так важно. А ещё ты представляешь, я чуть не поседел, узнав, что в ночь бала, он пробрался прямиком в её спальню, возмутительно!
– Я бы на её месте ему голову отрубила, узнав, что он посреди ночи пробрался ко мне в комнату – вспоминая себя ещё ребенком ответила Шейли: она также взяла в руки сигару и уселась на диван, что стоял на краю комнаты.
– Ну раз голова его всё еще на месте, значит он ей понравился. Знаешь, а когда я его впервые увидела, он мне тоже приглянулся, вся в меня растёт. От матери ей лишь скромный размер достался, – рассмеявшись болтнула Шейли, доставая с верхней полки шкафа бутылку спиртного. – Александрия как на трон взошла сама непоколебимость, хоть бы дочку понянчила, а мне ведь уже восьмой десяток – пожалела бы старушку.
Вечер. Прислуга уже готовила вечерний ужин, как во дворце зажглись огни. Королева Александрия что-то обсуждала с матерью, пока Амелия искала себе чего сладкого на столе. Как и сказал Лоренс, Крей после восхода луны направился в сад.
Ночь. Небывалая красота в виде множества цветов, и мягкий свет, исходящий от светлячков.
– Роза… пожалуй, самый значимый цветок в жизни Англии, – подумал он, осматривая его лепестки. Если вспомнить, именно он был у Амелии в комнате.
Подул ветер и Крей поднял глаза на белую ротонду, что стояла посреди сада, над взошедшей над ней полной луной, круженная белыми, снежными листьями цветов. Внутри неё разливая вино по бокалам стоял Лоренс.
– Что и следовало ожидать от дворецкого госпожи Амелии. Луна взошла, и вы явились, как я вас и попросил. Если вас ещё тревожит, прошу простить моё сегодняшнее поведение во дворце, я всего лишь хотел убедиться, знаете ли вы о камне, украшающий ваш камзол и не являетесь ли вы нашим врагом, – взяв бокал извинился Лоренс. – Таков мой долг дворецкого.
Слова Лоренса дали понять, что он знает о камне также, как Эгберт и Амелия.
– Секрет, что вы скрываете от меня, не даёт покоя, будете ли вы добры рассказать мне о нём?
Крей понимал, что должен узнать об этом как можно раньше, чтобы понять связано ли это с Королевской семьёй и её будущим…
– Как я понимаю, Амелия провозгласила вас своим мечом, иначе бы она не доверила вам этот опал. Лоренс посмотрел на Луну и его глаза снова приняли звериный облик, напоминавшие отражённое голубое пламя.
– Это многого стоит. Дар и проклятье, которым она вас наградила, нужен не только для защиты, но и чтобы лишать её других… – промолвил он, направив взгляд на Крея.
Ветер подул, ветки деревьев закачались и лунный свет упал на Лоренса.
– Я покажу тебе…
На его теле начали появляться сплетения, образующие узор в такт его сердцебиения и излучавшие первобытное голубое сияние. Его клыки заострились, а из пальцев выросли когти. В этот момент Крей замер от увиденного, он наконец увидел тот мир, который прятался за личиной знакомой ему Англии.
– Согласно английскому фольклору нас прозвали ликантропами, кто-то зовет нас оборотнями; но это всё не важно, мы лишь проклятые Луной дворяне. А что касается тебя, пройдет время и ты сам всё узнаешь… – заканчивал речь Лоренс, уже обратившись обратно и застегнув свой дублет. – У этой семьи великая история и вам следует её принять, господин Крей, – он достал из кармана сигару и протянул ему.
– Я не курю.
– Здесь начнёшь, – улыбнулся Лоренс и отдал ему сигару. – Мне уже пора идти к её Величеству, позволь откланяться.
