Эдмунд бросил ключ и камень на письменный стол, заваленный книгами и тетрадями. Странные вещицы приземлились рядом с фигурками несуществующих планет и животных, среди которых были миниатюрные компьютерные мышки, принявшие вид настоящих грызунов. Они бегали туда-сюда, жутко пугая Мэгги, когда та заходила в комнату брата (но обычно она обходила его логово). Эдмунду порой нравилось превращать обычные предметы в забавные магические штуки. От его магии они не получали новые свойства, зато меняли форму, порой на весьма своеобразную.
Ещё Эдмунд любил фехтование. Несколько разных по длине тренировочных мечей, облачённых в узорчатые кожаные ножны, висели прямо над его кроватью. Иногда он мечтательно смотрел на них, представляя, что это не просто тренировочные шпаги, а настоящие рыцарские мечи, с помощью которых он когда-нибудь убьет дракона и спасет прекрасную принцессу из другого мира. Ну или просто убьёт дракона.
Или найдет себе друга, который, так же, как и он, любит оружие и верит в сказочные миры, а затем сразится с ним на товарищеской дуэли. Отлично, если друг окажется из другого мира. Но пока что друзей у него не было. И тем более – иномирных. Оттуда он вообще никого не знал. А хотел узнать!
Глубоко вздохнув, Эдмунд прямо в одежде лег на аккуратно застеленную постель, которая ему уже семь лет не служила для сна. Ведь после получения письма от таинственного адресата мальчик осознал, что может жить не как простой человек.
Он вытащил из сумки книгу заклинаний и уткнулся в неё, надеясь найти ответы на ее древних страницах.
Но слова будто танцевали перед его глазами, а смысл ускользал. События дня слишком взволновали его и мешали сконцентрироваться на чем-то еще. Он снова и снова прокручивал в голове случай в парке. Вопросов становилось больше, чем ответов.
Саннорт поднялся на локтях, и его взгляд снова задержался на ключе. Только представив, какие секреты могли скрываться в этом предмете, Эдмунд почувствовал огонёк решимости, стремительно разгорающийся в его душе. Возможно, у него будет шанс раскрыть великую тайну, прикоснуться к настоящему волшебству. И он ни в коем случае не упустит возможность!
– Я сделаю это.
Эдмунд захлопнул книгу заклинаний и дотянулся до ключа, ощущая незримое прикосновение тайны к своим пальцам.
– Я не разгадал тайну зеркала, но не сдамся. Здесь скрыто нечто большее. Я все выясню.
Глава 4. Решение Совета
Магический мир, 1666 год с разделения мира, сентябрь 2004 года по нашему летоисчислению
Лорд Джастин Маунверт
Спустя год после сделки с Джоэрти
Обсидиановый стол зловеще переливался красным светом, льющимся в окна родового замка Маунвертов. Перед массивным каменным строением текла огненная река, обдавая перекинутый через нее кирпичный мост шипящими волнами пламени. Жутковатые тени плясали на закопченных стенах и колоннах, словно восставшие духи из Темномирья; пахло пеплом и благовониями. Во главе стола, оперевшись на спинку своего кресла-трона, восседал Джастин Маунверт. Он знал – на фоне мрачной архитектуры замка его фигура казалась внушительной и почти божественной. Его роскошная мантия, черная, как небо перед битвой, угрожающе шелестела от каждого движения. Эмблема на рукаве в точности повторяла очертания статуи, возвышавшейся за его спиной, – зелёной пантеры, изумрудного стража и фамильного символа.
Вокруг стола сгрудились его приспешники в черных одеждах (но, разумеется, гораздо более скромных), на плащах каждого зеленоватым пятном выделялась пантера. Все они были жалким скопищем раболепства. Каждый присоединился к Маунверту ради денег, куска земли или авторитета. Волшебники опустили взгляды, словно робкие школьники, ожидающие выговора, но даже так Джастин чувствовал, как в глазах их мечутся отблески алчных желаний.
– Молчать! – голос Джастина резал, как лезвие жертвенного кинжала. Казалось, от одной этой леденящей фразы даже треск огня за окном притих и стал смутным ропотом. Прислужники трепетно замерли, комнату наполнили импульсы преданности и страха.
Властный и холодный взгляд пробежался по каждому.
Забавно, как они сами же себе выковали цепи.
Джастин поморщился: он видел в них не людей, а пешек, существ, мечущихся в игре, которую мог вести только он.
– Помните свое место! Вы все здесь служите мне и только. Неповиновение карается, – напомнил он спокойным стальным тоном. – Только двоим из вас я могу доверять, и то далеко не во всем.
Он посмотрел на лорда Эбнера Вульфорда, сидевшего справа от него. Тот поднял восхищенный взгляд. По впалым щекам, испещренным морщинами, скользнули тени; белые волосы, подернутые первой сединой, рассыпались по плечам. Эбнер молча кивнул Джастину и провел костлявым пальцем по сверкающей столешнице. Кольца с символикой Вульфордов на его пальцах – розовыми цветами шиповника и змеями, вплетенными в серебро, – зловеще щелкнули, как старые часы, отмеряющие секунды до смерти.
Напротив Эбнера сидел Маркус Эллоджер, от которого всегда исходил кислый запах пота и грязи, а иногда – крови, если приходилось убивать. Пожилой ученый был настолько погружен в свои исследования, что забывал даже про магию чистоты. Жирные пряди падали ему на глаза, схожие с бездонными колодцами, а сам он сгорбился над стопкой древних томов. Страницы, пестрящие следами от грязных пальцев, методично хрустели от его прикосновений.
Этих двоих Маунверт считал самыми доверенными лицами. Когда-то они верно служили его отцу и уже не раз доказали свою преданность. Они не покинули Маунверта даже после его падения, периодически навещали его в течение тринадцати лет, делились полезными знаниями и новостями. Готовили почву к его возвращению.
Остальных присутствующих Джастин пока не успел изучить. Они казались ему однообразной черной толпой, ожидающей приказа. Маунверт собирался проверить их надёжность как можно скорее. В первом же бою, где самым слабым и трусливым придется сгинуть в пламени войны.
– Все поняли?
По залу прокатилась волна согласий. Даже два огромных черных пса около дверей покорно гавкнули. Маунверт искоса посмотрел на собак.
Вот и проверим, какие псы более верные…
Вообще-то они принадлежали Эбнеру, но, узнав о возвращении повелителя, тот радушно преподнес подарок Джастину. У Вульфордов была целая псарня, так что собак у них всегда хватало. Псы смиренно сидели около внушительных каменных дверей, исписанных гравюрами, не смея ослушаться приказа хозяев; их глаза блестели злобой и голодом, а из пасти периодически капала слюна прямо на истоптанный пол. Маунверт знал – они очень голодны. Его личные рабы – пленники, которым он поручал самую грязную работу – не кормили собак уже несколько дней. Разумеется, по его приказу. Он хотел проверить, на что способно чувство физического голода, незнакомое волшебникам. Может ли оно отравить разум так же, как жажда власти и гедонизм?
– Пусть эти жалкие псы будут напоминанием для вас о том, кто вы есть! – Джастин пренебрежительно махнул рукой. Он хотел, чтобы преданные слуги даже не думали возражать ему, поэтому первую речь перед ними начал с запугивания и унижения.
– Да, милорд. – Голос Эбнера прозвучал сухо, как пергамент. – Мы лишь верные гончие, ожидающие вашего приказа.
– Будем надеяться, что голод сделает псов покорными, как жажда выгоды их прошлого хозяина, – пробормотал Маркус из-за своей крепости из книг, чем вызвал вспышку раздражения в бледно-серых глазах Эбнера.
– Хватит, – огрызнулся Джастин, его терпение лопнуло. – Мы собрались для того, чтобы решать задачи, а не болтать попусту.
Шорох фигур в темных одеяниях затих, превратившись в смертельную тишину. Маунверт поднялся на ноги – он видел себя величественным силуэтом на фоне инфернального сияния пламени за окнами.
– Двое отсутствуют.
Слова Маунверта отскочили от стен. Его пронзительный взгляд остановился на Эбнере; в воздухе повис напряженный вопрос.
Не хватало леди Элинор, молодой, но проницательной дочери Эбнера. Ей было всего двадцать два, но по уму и хитрости она превосходила большинство сторонников Маунверта и была стратегом не хуже отца. Он высоко ценил ее как самую верную, хитрую и умную приспешницу. А еще – как будущую жену. По крайней мере, Эбнер искренне надеялся, что лорд Маунверт женится на Элинор, и это позволит еще больше сблизить союз их знатных семей. В этом Маунверт соглашался с лордом Вульфордом: он считал Элинор единственной достойной женщиной, несмотря на то что между ними не было любви, но и даже страсти. Но с ее интеллектом и изворотливостью он сможет захватить весь мир. Правда, пока для этого брака ей не доставало некоторых магических знаний, поэтому она собиралась обучиться на мастера темной магии в особой Тайной академии.
– Где Элинор?
– Она скоро прибудет, милорд, – ответил Эбнер, звякнув кольцами. – У нее есть важные новости.
– Важные?
Усмешка Маунверта прозвучала как удар плети.
– Ее присутствие на военном совете – вот что важно. Опоздание недопустимо.
– Действительно, милорд, но… – начал Эбнер, но был прерван пренебрежительным жестом Маунверта.
– Достаточно! – Он повернул голову к стулу, на котором должен был сидеть его Главный Слуга. Тот с детства жил на два мира: в волшебном и в человеческом, куда много лет назад из магических земель ушла его мать. Уже больше двух месяцев Слуга находился в мире людей. Перед его последним отбытием Маунверт предупредил о дате и времени Военного Совета. Его присутствие было необходимым из-за «особых» способностей. Маунверт на него рассчитывал, а он не явился.
Забыл? Или потерялся между мирами? В любом случае он пожалеет об этом.
– Возможно ли начать без него, милорд? – Маркус осторожно поднял взгляд из-за книг.
Ответ Маунверта был быстрым и однозначным, а его тон – ледяным от недовольства.
– Разумеется. Его отсутствие не останется безнаказанным. Мы никого не ждем.
Его твердость не оставила места для дальнейших дискуссий. Приспешники ответили дружными кивками.
Когда Джастин снова занял свое место, тени вокруг него сплелись в невидимую паутину. Джастин ощущал себя пауком, собирающимся ткать сеть из кровавых планов. Зеленая пантера оскалилась каменной пастью и наблюдала за тем, как под ее пристальным взглядом начинается военный совет.
– Сегодня мы должны разработать подробный план нападения на Флиенсселей. Мне нужен альманах артефактов из Школы-крепости.
Его прервал протяжный скрип открывающихся дверей. В тёмном проёме появились три фигуры: Элинор, скользнувшая внутрь с кошачьей грацией, была в сопровождении своего громилы-телохранителя Таира Занта и обессиленного едва стоящего на ногах пленника в рваной синей мантии. Он весь трясся от ужаса, его юное лицо было изуродовано: вместо одного глаза зияла окровавленная дыра и следы от длинных ногтей. Среди багровых пятен на одежде виднелись серебристые остатки значка службы порталов. Элинор явно хорошо постаралась. Порой эта хрупкая и миловидная девушка удивляла даже Маунверта.
Тем не менее опаздывать на важное собрание не имела право даже она.
Раздражение зимним холодом сковало грудь Маунверта.
– Что вы себе позволяете? – прорычал он, ощутив, как сам воздух вокруг него затрещал.
– Простите меня, лорд Маунверт.
Эхо от медового голоса Элинор окутало зал, словно мягкая пелена. Она поклонилась с подобострастием, и ее белокурые локоны заструились по плечам. Они казались белоснежной вуалью на фоне тяжёлого черного платья с высоким воротом.
– Непредвиденное обстоятельство заставило меня задержаться.
Ее взгляд упал на пленника, и на фарфоровых чертах лица заиграла ухмылка.
– Поймала шпиона, – промурлыкала она и сильно толкнула вперёд юношу. Он едва удержался на ногах и тяжело вздохнул.
– Он из службы порталов, явно от Квэйна или Ворнетта. Должно быть, они подозревают о вашем возвращении, милорд.
Она достала из кармана платья маленькое зеркальце и поднесла его к изуродованному лицу шпиона.
– Ты все расскажешь, красавчик, – проворковала она, с садистским наслаждением скривив губы. Он увидел собственное отражение уцелевшим глазом и приглушенно вскрикнул.
Несмотря на гнев из-за опоздания, Джастин восхищался талантами Элинор.
Из горла пленника вырвался стон, грубый и гортанный. Этот звук агонии разнесся по равнодушному обсидиановому залу. Джастин исподлобья взглянул на Элинор и заметил синяки в виде темных корон на открытых местах ее алебастровой кожи: на лице, руках, они даже виднелись из-под ворота платья.
– Похоже, крыса пыталась драться.
– У него не было шансов сопротивляться, милорд. Отметины – наказание от отца.
Она скромно опустила голову, изображая покорность, но при этом ее взгляд исподлобья кинжалом ненависти метнулся в лорда Эбнера.
Эбнер снова за свое…
Лорд Маунверт знал – в роду у Вульфордов с древних времен было принято не только магическое, но и физическое насилие. Они все избивали своих детей и жен, чтобы сформировать покорность и умение переносить боль. Вот только иногда побои заканчивались плохо: четыре года назад Эбнер так увлекся, что на глазах у восемнадцатилетней Элинор до смерти забил свою жену Нерину.
– Эбнер, – рыкнул Джастин. – Используй только магию для наказаний своей дочери. Или мне напомнить, что стало с Нериной…
Не то чтобы Джастин проявлял сочувствие к Элинор… О нет, совсем нет. Ему было безразлично, какую боль она терпит. Но он слишком ценил ее как свою близкую сторонницу, чтобы позволить Эбнеру случайно убить дочь. Это была бы недостойная смерть.
Джастин забарабанил пальцами по подлокотнику, выражая молчаливую угрозу.
Лицо Эбнера побледнело, он послушно склонил голову.
– Больше не повторится, милорд.
Элинор шагнула вперед, уверенная и несгибаемая, несмотря на отцовские удары.
– Не беспокойтесь обо мне, лорд Маунверт. Это было заслуженно: я дотронулась до семейного клинка Вульфордов без позволения отца.
Элинор поспешила отвлечь внимание Маунверта от себя – она снова повернулась к пленнику и длинными ногтями прочертила несколько кровавых дорожек на его щеке, словно художник провел кистью по холсту.
– Ну же, милый. Что расскажешь нам?
Мужчина – хотя скорее мальчик не более восемнадцати лет – резко отшатнулся. Слова полились из него водопадом, будто боль вернула ясность ума:
– Я прошу вас… пощадите… я не шпионил… барьер истончился… я просто расследовал…
– Хватит!
Приказ Джастина расколол воздух.
– Твое имя, сейчас же!
– Лиам Лайзенн… Клянусь… не шпион…
Послышался заунывный вой – собака у двери явно почувствовала отчаяние и ужас, повисшие в атмосфере. Элинор повернулась к псам, в ее голосе прозвучала насмешливая озабоченность.
– Боже мой, они, кажется, проголодались.
После этого она мягко провела по израненной щеке Лиама.
– Возможно, у нас есть для них лакомство.
– Не сейчас Элинор, – огрызнулся Маунверт. – Таир, отведи пленника в камеру, им я займусь позже. Элинор, твое место ждет. Совет продолжается.
Повинуясь, Таир потащил умоляющего Лиама прочь, и отзвуки криков жертвы скоро растворились в тенях. Элинор опустилась на свое место, ее губы удовлетворенно изогнулись. Собаки проводили пленника гортанным лаем.
Зал погрузился в напряженную тишину. Джастин Маунверт окинул взглядом своих приспешников, приказывая им обратить на себя внимание одним лишь движением глаз.
– Джоэрти, лидер вольфентов, уже почти восстановился для войны, – провозгласил Джастин, и его голос отразился от высокого сводчатого потолка. – Совсем скоро мы сможем выпустить его из башни и пойти войной на Флиенсселей за альманахом артефактов.
Прислужники Маунверта разразились громовыми аплодисментами. Но как только шум утих, Маркуса Эллоджер резко стукнул костяшками пальцев по столешнице.
– Господа, я читал много книг, и во всех говорится о разъяренных темных призраках. Они обитают в регионе Флиенсселей еще со времен первой войны после разделения мира, – Он поднялся, и его тень заплясала на стене. – По слухам, темных призраков поставили охранять альманах артефактов, чтобы они никому не вредили. Говорят, они не трогают только шаманов и детей, и то, пока те не нападут первыми.
Джастина скривил губы в усмешке.
– Твои знания – наше оружие, Маркус. Но у нас есть целая армия вольфентов, и я уверен, что они смогут не только противостоять темным призракам, но и заставить их перейти на нашу сторону. Ты же знаешь, что они могут. К тому же, один из нас давно увлекается шаманскими практиками.
Он указал на Джорджа Ланса – отрешенного от реальности волшебника. Одетый в легкие светлые ткани, в отличие от остальных магов, он белым мотыльком сидел в углу зала и на звук своего имени ответил безумным взглядом.
