Кэт тут же опустила голову и быстро спрятала руки в карманы юбки.
Джесси издевательски фыркнула.
– Да, Кэт обожает Сатрера. Он ее кумир.
– Очень смешно, Джесси, – смущение обожгло щеки Кэт. – Неужели ты никогда не…
Кэт оборвалась на полуслове. Слова застряли в горле, как замороженное желе. За приоткрытой дверью она заметила спину Эдмунда: он упирался обеими руками в противоположную стену, будто пытался протиснуться сквозь штукатурку и кирпич. Он так настойчиво ощупывал ее гладкую поверхность, словно за ней действительно что-то находилось. Эдмунд явно не замечал, что его может кто-то видеть.
У него все хорошо с головой?
В это время Эдмунд сделал пару шагов назад. Одной рукой он достал что-то из сумки, сжал в кулаке, явно пряча от посторонних глаз. Кэт разбирало любопытство. Она прищурилась, но разглядеть что-либо в едва открытую дверь никак не удавалось. Эдмунд снова приблизился к стене. Коснулся её рукой, в которой что-то точно держал. Кэт показалось, что она различила шепот. После этого Эдмунд прижался к стене грудью.
А затем он… исчез, просто растворился в воздухе, словно слившись с тусклым вечерним светом и дрожащим освещением ламп.
Несколько секунд Кэт широко раскрытыми глазами смотрела на пустую стену, ожидая, что он точно так же появится обратно.
Может, показалось? Что это со мной?
В реальность ее вернул спокойный голос миссис Флобишер, которая вела себя так, будто ничего и не случилось. Видимо, слишком увлеклась книгами. Как и Джесси. Значит, что-то не так было с самой Кэт? Или ей «повезло» увидеть нечто странное? Или Эдмунд просто отошел в сторону и никуда не исчезал, перед этим действительно немножко постучавшись в стену?
Наверное, третий вариант самый верный. Пусть будет он.
– Какую книгу вы хотите прочитать, Кэтлин?
– Эм… «Тошноту» Сартра. На французском, – растерянно пролепетала Кэт, но хотя бы не оговорилась в этот раз. Хоть что-то. Удивительно, потому что в голову упорно лезли дурацкие мысли.
Что же все-таки случилось с Эдмундом? Обман? Игра теней? Ее разыгравшееся воображение? Ведь люди не исчезают в стенах!
– Ты в порядке, Кэт? Выглядишь, будто увидела призрака твоего Сатрера. – Джесси озабоченно нахмурила брови.
– Джесси, отстань. Все хорошо.
Пока миссис Флобишер отправилась вглубь своих владений, чтобы принести книгу, Кэт снова обернулась к двери. Ничего. Пустой коридор. Просто стена.
Причудится же!
Поддавшись на уговоры библиотекарши, подруги взяли столько книг, что с трудом удерживали свою литературную добычу. Тишину коридора нарушил грубый лай собаки. Кэт дернулась и автоматически глянула на приоткрытое окно. Она с детства боялась собак после случая, когда соседский доберман впился ей в ногу, пока она пыталась сбежать от него на велосипеде. Несколько шрамов до сих пор напоминали ей о том неприятном приключении.
Когда лай стих, Кэт вздохнула с облегчением. Но вздох застрял у нее в груди, не успев вырваться, потому что посреди коридора, словно из ниоткуда, появился Эдмунд, задумчивый и настороженный. Он шел медленно, почти крадучись, и внимательно осматривался.
И как мы его сразу не заметили?
– Эдмунд! – голос Джесси прозвучал, словно внезапный звонок на урок. Парень вздрогнул и повернулся на звук. – Поможешь с книгами?
– Конечно, – он осторожно взял половину стопки сначала из рук Джесси, а затем у Кэт. Его щеки до ушей окрасились румянцем.
– Спасибо, – как ни в чем не бывало поблагодарила Джесси. Она даже не придала значения внезапному появлению Эдмунда и, уж тем более, не переживала по поводу его стеснения и неловкости момента. Но от Кэт не утаилось желание парня провалиться сквозь землю.
– Что ты тут делаешь так поздно? – Кэт впилась в Эдмунда вопросительным взглядом. Она не верила в честный ответ, но хотела увидеть его реакцию.
– Шел в библиотеку и немного заблудился.
Эдмунд хмыкнул и отвел глаза. Его смущение висело железной кувалдой в воздухе. Ответ не устроил Кэт, даже слегка раздосадовал. Она верила себе и в то, что видела. И в этот момент решила спросить все прямо, не боясь, что это будет выглядеть глупо. Если он на самом деле сошел с ума, то сейчас – отличный повод повеселиться.
– Правда? А надпись «библиотека» тебе ни о чем не говорит? По-моему, ты просто зачем-то ломился в стену, а там библиотеки нет. И книги обычно не прячут в штукатурке.
Кэт наигранно засмеялась, не отрывая взгляда от все больше краснеющего лица новенького.
Джесси ошарашенно помотала головой и прижала к себе оставшиеся книги.
– Эдмунд, ты теперь головой ломаешь стены?
– Э-э, нет, я имею в виду… – Эдмунд затоптался на месте. – Просто перепутал, вот и все.
– Точно, – не унималась Кэт, чувствуя, как новенькому становится некомфортно от ее скептического тона. – Потому что все мы иногда путаем стены с библиотеками.
– Каждый день так делаю, – Джесси присоединилась к подруге. – Эдмунд, каково это – биться головой об стенку?
К удивлению Кэт, ожидавшей, что новенький сейчас совсем сгорит от стыда или разозлится, Эдмунд взял себя в руки и с достоинством выпрямился; робкий румянец сошел с его лица, взгляд стал спокойным, а движения – более плавными. Он улыбнулся одними уголками губ и произнёс загадочно:
– Кто знает, что может таиться за стенами… Иногда ошибки могут вывести на новый путь.
– Ой, да ты философ. Сатрер, что ли? – Джесси расхохоталась, Кэт недовольно шикнула, а Эдмунд невозмутимо кивнул, подхватывая падающий учебник английского языка.
– Ну, почти.
***
Сумерки окончательно опустились на засыпающий городок М. Выйдя на школьное крыльцо, Кэт вдохнула запах сырой земли и почувствовала, как сентябрьская прохлада прокралась под ее куртку, отчего по коже пробежали мурашки. Черный внедорожник мистера Уайта притаился неподалеку от школы, как большой дракон.
– Наконец-то домой, – улыбнулась Джесси Уайт, забирая книги у Эдмунда. – Спасибо, что помог.
Кэт, в свою очередь, молча забрала стопку книг, сделав вид, что двусмысленный ответ Эдмунда ее не устроил.
Попрощавшись с Эдмундом, подруги поспешно скользнули на задние сидения автомобиля. В нос ударил стойкий аромат мяты из освежителя воздуха, смешанный с запахом кожаного салона. По радио ведущий ток-шоу вещал о текущих событиях, его голос звучал как навязчивый шум.
– Добрый вечер, мистер Уайт, – с формальной вежливостью поздоровалась Кэт, а Джесси нежно чмокнула отца в щеку.
Кэт прижалась лицом к окну, наблюдая за тем, как в осенней прохладе ее дыхание туманило стекла. Мельком она заметила, что Эдмунд все еще стоял на ступеньках в одиночестве, неподвижный, словно статуя. Сумка, перекинутая через плечо, провисала под тяжестью учебников. Мальчик выглядел чужеродно на фоне старинного каменного здания школы, этакий одинокий образ в слишком большом пиджаке, который поглощал его утончённую фигуру.
– Такой чудак… – пробормотала Кэт, проведя пальцем по стеклу.
– Точно, – буркнула Джесси, надевая наушники. – Не то что Майк, да? Ты видела эти плечи?
Кэт закатила глаза, но этот жест потерялся в темноте салона.
– Джесси, ты опять за свое…
– Он такой веселый, очаровательный! И еще он…
– Очаровательный? – голос Кэт сочился сарказмом. – Может, станет таким, когда его самооценка слегка упадет.
– Ревнуешь? – Джесси так повысила тон, что ее было слышно за шумом радио.
– Чему? Раздутому эго и парочке голов?
Судя по тому, как Джесси вжалась в кресло, слова Кэт ее выбесили. И хорошо!
Может, она наконец прекратит нахваливать Майка?
– Девочки, – вмешался мистер Уайт с нотками снисходительности в голосе: – Хватит препираться. День был долгим.
– Извини, папа, – пробормотала Джесси и начала листать песни в плеере, а Кэт отвернулась к окну.
Эдмунд не сдвинулся ни на шаг с того места, где они разминулись. Его лицо, едва различимое в надвигающемся мраке, было задумчиво и слегка грустно.
– Видимо, он ждет свой волшебный транспорт, – Кэт попыталась немного разрядить обстановку.
– Точно, полетит домой на метле, – хихикнула Джесси.
– Или на единороге, – сухо добавила Кэт, но на ее губах при этом заиграла улыбка.
Когда они отъехали, Кэт на миг показалось, что на фоне шума машины кто-то прошептал над ухом:
– Будьте осторожны…
Она вздрогнула и посмотрела на вьющиеся узенькой речкой улочки города М., окутанные бархатистым вечерним сумраком.
Это просто ветер!
Глава 3. Незнакомка
Чуть больше двух месяцев назад
Мир людей (наш мир), Юго-Восточная Англия, июнь 2004 года
Эдмунд Саннорт
Ну хоть «C» поставили, уже хоть что-то.
Эдмунд с невеселым видом плелся по центральной улице маленького английского города М. Несколько минут назад у него закончился экзамен по математике. Сами задания были не такими и уж и сложными, но Эдмунд никогда не любил этот предмет. И не очень понимал. Так что готовился к нему за несколько часов до начала экзамена. По традиции, которую он уже не нарушал много лет. Должна же быть какая-то стабильность!
Июньское солнце уже спряталось за горизонт, заливая ряды кирпичных домов тёплым розовым светом. Закат растекался по улицам, словно растаявшая конфета. Сладкие ароматы местных цветов, пышно разросшихся вдоль фасадов зданий, приятно щекотали нос и успокаивали. Их изящные тени сплетались с силуэтами от домов в причудливый узор.
На самом деле, многие считали город М. забытым во времени. Как минимум один его внешний вид говорил о многом. Старые заброшенные дома, покрытые шрамами долгой истории, соседствовали с новыми постройками. На окраине располагался военный аэродром. Он был почти заброшен, но иногда оттуда взлетали самолёты. Местные жители крайне редко куда-то выбирались из города, и вид самолета над головой вызывал у них восторг и мечты о далёких путешествиях. Люди в городе жили небогато, поэтому откладывали поездки до лучших времен. Которые никогда не наступали.
Эдмунд шел мимо новой пекарни – кирпичного здания в окружении ровных подстриженных кустов акаций. На окнах с декоративной резьбой красовалась вывеска «Пекарня дядюшки Джека! Мы открылись! Спешите стать первыми покупателями!». Из трубы струились мягкие кольца серо-бежевого дыма. Около пекарни стоял полный мужчина с покрасневшим от долгого стояния на жаре лицом. От его широкой одежды пахло хлебом и жженым сахаром.
Улочка Дрим Стрит считалась самой многолюдной в маленьком и тихом городке. Сегодня, в теплый вечер, на ней было непривычно шумно: в одном из баров показывали футбольный матч Чемпионата мира. Среди прохожих в основном были семьи с детьми, но иногда попадалась и молодёжь – редкое явление в «городе пенсионеров», как его часто называли. Раньше по этой самой улице Эдмунд ходил с воспитателями и приютскими ребятами. С грустью и завистью он смотрел на счастливые семьи, потому что сам никогда не знал и не помнил своих родных. Хорошо, что сейчас он жил с семьей, пусть и приёмной.
Булочник протянул Эдмунду рекламную листовку и задорно подмигнул:
– Отведай свежайшую выпечку дядюшки Джека!
Листок захрустел в руках пекаря, словно свежий багет. Эдмунд равнодушно взял буклет, кивнул и пошел дальше, вслушиваясь в шум собственных шагов, мягких и осторожных: он все ещё не сильно доверял этому миру.
– Мама, купи мне пирожное!
Маленький рыжий мальчик с веснушками хныкал и дёргал маму за длинную цветную юбку. Голос ребенка был тоненьким, словно писк комара. Женщина строго одёрнула его:
– Не сегодня, Билли. Много сладкого вредно.
Мальчик начал канючить и теребить маму за руку:
– Ну пожалуйста, мама!
Рядом с ним стояла девочка с двумя хвостиками, одетая в светло-желтое платье. Она засмеялась над проходящем Эдмундом. Он увидел ее сияющие голубые глаза. Нахмурился и попытался понять, чем он так позабавил ребенка. Смущённо отвернулся: ему всегда становилось некомфортно от чужого взгляда, даже детского. Пригладил растрепавшиеся от ветра волосы – густые, чёрные, неприятно лезущие в глаза. По его ладони пробежал мимолетный, невидимый окружающим разряд магии, который согрел его приятным теплом. Эдмунд улыбнулся знакомому ощущению.
Вскоре он приблизился к ветхой постройке в викторианском стиле – кирпичному зданию с декоративными балюстрадами и резными столбами. От старинных фонарей у входа падали желтоватые пятна. Около крыльца – небольшой сад с цветущими розами, источающими резкий запах. На стенах виднелись трещины – следы от зубов времени.
Тем не менее внутри оно выглядело вполне современно. Туда вели два входа: один, центральный, – в бар, а другой, сбоку, – в большой темный зал с картинами на стенах. Но сейчас зал был закрыт. Обычно там проводились выставки. Эдмунд сразу заметил рекламное объявление – «Выставка работ лондонского художника Валериана Хортона». Рекламу оформили в ярких, почти кислотных тонах, от которых у парня даже немного зарябило в глазах. Но смотрелась она весьма любопытно. Он внимательно поглядел на примеры картин неизвестного художник— сочетание абстрактных сказочных пейзажей, плавно перетекающих в знакомые европейские виды.
Около боковой части здания стоял смуглый молодой человек с темными волосами, на вид немного старше Эдмунда. На его футболке с принтом рок-группы виднелись разноцветные пятна от красок. Потертые джинсы с заниженной талией и искусственными дырками на коленках напоминали моду времен хиппи. От CD-плеера, закрепленного на поясе, к ушам тянулись черные проводки, местами перевязанные синим скотчем. Юноша приложил палец к губам и задумчиво изучал объявление, словно что-то искал в нем. Он повернулся к Эдмунду и остановил на нём заинтересованный взгляд своих необычных желто-карих глаз, а через секунду приветливо улыбнулся.
Эдмунд смутился и перевел внимание на соседнюю вывеску – бар «Золотой мяч». Деревянная входная дверь, украшенная фотографиями знаменитых игроков, была открыта. В бар шёл поток посетителей. Внутри звучал бодрый электронный сет, доносился запах алкоголя и жареных сосисок, слышался громкий смех.
Эдмунд приблизился к бару и заглянул в широкое панорамное окно. Помещение было оформлено под стилистику английского паба: кирпичные стены с грубыми деревянными полками, уставленными разноцветными кружками с логотипами известных спортивных команд, приглушенный свет, большая барная стойка, за которой виднелись ряды алкогольных напитков. По обеим сторонам от бара располагались огромные экраны, на который транслировался очередной матч. Добродушный бородатый бармен в белой футболке обслуживал гостей. Гвалт посетителей разносился на три квартала вокруг. Удивительно, как местные жители годами терпели подобное.
Забавно, как эти люди просто радуются обычной жизни, не думая о неизведанном за ее пределами…
Эдмунд мельком взглянул на собственное отражение в стекле и почувствовал себя призраком, а не жителем города М. Бесплотным фантомом с растрепанными черными волосами, правильными чертами лица, задумчивыми серыми глазами, усталым и немного отрешенным от мира взглядом. На его черной сумке через плечо блестел необычного вида металлический значок с изображением лиц в переплетенных ветках.
Эдмунд пригляделся и заметил, что на носу красуется большое чернильное пятно. Он принялся оттирать ручку пальцами.
Кажется, слишком старался на экзамене… Или погрузился в свои мысли. Вот над чем смеялась маленькая девочка у пекарни. Не привыкать.
Эдмунд часто витал в облаках, потому что реальный мир всегда казался ему совсем чужим, вызывал лишь беспокойство. Ему здесь не нравилось. Он хотел летать на драконах и сражаться со злыми волшебниками, а его зачем-то заставляли учить математику – ужасная несправедливость.
В свои четырнадцать лет Эдмунд сильно отличался от сверстников. Хотя бы тем, что мог не есть и не спать, потому что обладал самой настоящей магией. Это был секрет, с которым он ни с кем не делился. В свободное от учебы время он уходил в безлюдные места и практиковал магию по особому пособию для начинающих волшебников. Чудесную книжицу ему прислал неизвестный отправитель в качестве подарка на семилетие. Он не знал, кем был этот даритель, но подарок оценил сразу. И не выпускал книгу из рук уже много лет, изучал заклинания по несколько часов в день. Талант медленно, но верно раскрывался. Но при этом в реальном мире Эдмунд так и оставался непонятым одиночкой, потерянным среди суеты жизни.
Эдмунд снова взглянул в окно. Отражение с натертым до красноты носом рассеянно уставилось на него. Слегка смутившись, Эдмунд отвернулся от окна. Посмотрел вверх, где закатное небо с гудением разрезал вертолет, взлетевший со старого военного аэродрома на окраине города. Он собрался идти дальше, но его остановил приглушенный женский голос, прошептавший возле уха:
– Мальчик, не подскажешь, который час?
