– Как знать, как знать, – повторил Аристарх Поликарпович.
Игорь Афанасьевич спорить не стал.
Весь день, за исключением пары часов, когда Аристарх Поликарпович прилёг отдохнуть, они провели в беседах о том, о сём, но по большей части о прекрасном, дивном, юном, наивном, небесном создании – Алиночке. Игорь Афанасьевич любил её уже полгода и не мог надышаться-налюбоваться её красотой и трогательностью.
Незаметно спустился вечер, и город, кусочек которого виднелся за окнами, погрузился в кромешный мрак.
– Господи! Как она там? Поликарпыч, там ни электричества, ни отопления, а может, и воды, и газа нет. Можно, я её сюда привезу?
– Конечно-конечно, Игорёша. Вези, конечно. Конечно, вези.
Последних «конечно вези», Игорь Афанасьевич уже не услышал.
Минут через пятнадцать у Аристарха Поликарповича зазвонил телефон.
– Аристарх Поликарпович, тут дело такое…
– Что случилось, Игорёша?
– Да… м-м-м…. В общем, целая толпа.
– Вези, вези всех!
Поликарпыч был на седьмом небе от счастья.
«Скучно, видать, старику», – объяснил для себя нежданно-негаданный приступ восторга Игорь Афанасьевич.
Ещё через тридцать минут Аристарх Поликарпович вышел во двор на звук подъехавшей машины.
Из джипа, как чёртики из табакерки с радостным криком выскочили два почти богатыря, за ними с оглушительным визгом – Дашунька. Потом выкарабкались на волю Люся с Наташей, за ними – Фёдор.
Не заглушая двигателя, Игорь Афанасьевич вышел и открыл переднюю дверцу пассажирского сиденья. Со стороны это выглядело как очень галантный жест. На самом же деле там просто замок заедал, и дверца открывалась только снаружи.
Из машины появилась Ира.
Не обнаружив среди нахлынувших гостей никаких признаков небесного создания, Аристарх Поликарпович одарил Игоря Афанасьевича подчёркнуто удивлённым взглядом и последовавшей за ним загадочной улыбкой, но Игорь Афанасьевич этого не заметил.
Заметила Ира, но не стала заострять своё внимание на несколько странной реакции чем-то показавшегося знакомым старичка.
– Милости просим! Проходите! – с лёгким поклоном приветствовал гостей Аристарх Поликарпович.
У дверей дома шумную компанию встречали застывшие как два сфинкса в полной неподвижности, уставившись в одну, видимую только им где-то далеко за воротами точку, Зив и Лоренц. Для них это было обычное их место, обычная поза и обычный род деятельности.
Кормившая их в отсутствии хозяина соседка долго недоумевала: ну ладно кот, бог с ним, но для чего такой громадный пёс, который не то, что гавкнуть, с места не сдвигается?
Её недоумение как рукой сняло, когда какой-то незадачливый бомж решил поживиться в пустующем доме. Правда, когда живописная картина предстала её взору, и кот, и пёс были столь же неподвижны, но в другом месте и в других позах.
Зив передними лапами опирался на плечи скорчившегося в предельно неестественной позе злоумышленника. Шея последнего находилась между разинутых челюстей милой псины.
Лоренц пристроился на голове несчастной жертвы так, что его пышный хвост «нежно ласкал» перекошенное лицо.
Сколько времени бедолага провёл в этом положении, соседка Аристарха Поликарповича не знала, но увезли его на «скорой».
– Ой! – Наташа испуганно шагнула назад. – Они что, сделанные?
– Да нет, живые. – Аристарх Поликарпович погладил Зива по голове.
С тем же успехом он мог бы потереть стену. Правда, когда с нежностями было покончено, Зив моргнул. Какой-никакой, а признак жизни.
– Ну, надо же?! – Наташа с круглыми глазами вошла в дом.
Последней у двери оказалась Ира. Она с нескрываемым восхищением смотрела на громадных, застывших как изваяния животных.
И вдруг, Зив поднялся, вильнул хвостом, поставил лапы ей на плечи, и, радостно урча, стал самозабвенно облизывать её лицо. Лоренц тоже встал и, мурлыча, тёрся об Ирины ноги.
Ира мельком перехватила взгляд Аристарха Поликарповича, наполненный каким-то непонятным по оттенку удивлением.
– Ой, простите! Они никогда такого не вытворяли, – отдавая дань протоколу, извинился он за своих животных.
– Да что Вы! Это же чудо! – воскликнула Ира, с удовольствием «целуясь» и «обнимаясь» с живностью.
– Да. Чудо, – задумчиво произнёс Аристарх Поликарпович. – Однако Вы же замёрзните! Пойдёмте в дом.
Как по команде, но неохотно, Зив и Лоренц оставили Иру в покое и заняли свои места.
Просторная гостиная звуковым оформлением напоминала нечто среднее между ульем и переполненным стадионом во время футбольного матча.
– Да угомонитесь вы! – прикрикнули в унисон Люся и Наташа на детей.
– Вы извините нас. – Люся чувствовала себя не в своей тарелке.
– Ну что Вы! – Аристарх Поликарпович улыбнулся.
– Да неудобно как-то. Нагрянули тут. – Наташа полностью разделяла настроение Люси.
– Ну что Вы! Всё просто чудесно. Я очень рад, поверьте. Кстати, давайте знакомиться. Я – Аристарх Поликарпович.
Семеро членов нагрянувшей компании по очереди представились.
– Не взыщите на старика, если кого перепутаю. Память уже не та. А теперь располагайтесь поудобнее. Игорёша, займи гостей, а я чайку согрею.
– Давайте помогу, – подорвались разом Люся, Наташа и Ира.
– Нет-нет-нет! Вы – гостьи.
Тон Аристарха Поликарповича не предполагал возражений, и девчонки покорно вновь уселись.
Пока готовился чай, разговор как-то не особо клеился. Энтузиазм по поводу поездки, вызванный эмоциональным перенапряжением, неизвестно куда улетучился, и теперь все, даже маленькая Дашунька, чувствовали дискомфорт.
Через несколько минут вернулся Аристарх Поликарпович и милостиво разрешил помочь ему накрыть на стол. В общей суете он улучил момент и отвёл в сторону Игоря Афанасьевича.
– А «небесное создание»?
– Алиночка, – мечтательно произнёс Игорь Афанасьевич, и из его уст потекли «наивный взгляд», «волны пышных волос» и т. д., и т. п.
Аристарх Поликарпович мягко, но настойчиво прервал его, положив руку на плечо.
– Алиночка где? – Вопрос прозвучал в качестве риторического.
Игорь Афанасьевич осёкся и на минуту замер с дурацким выражением лица.
В самом деле, как только он обнаружил, что город обесточен, образ прелестной Алиночки исчез из его сознания. Сейчас она сидела где-то в темноте, в холоде, но его это ничуть не трогало. Даже теперь, когда Поликарпыч заставил о ней вспомнить.
Игорь Афанасьевич попытался предаться угрызениям совести, но у него не вышло. Когда же ему кто-то всучил огромное блюдо с чем-то чертовски вкусным, прелестный образ вновь улетучился.
Чаёвничали не более часа, наперебой вспоминая приключения дня минувшего. Ах, как хотелось посидеть, поболтать ещё, но усталость брала своё.
Аристарх Поликарпович проводил гостей по комнатам, и как-то быстро всё стихло. В гостиной остались только Игорь Афанасьевич и Ира.
– Я весь день проспала, – сказала она. – Отдыхайте, а я всё приберу.
– Нет-нет! Разрешаю только немного помочь, – возразил Аристарх Поликарпович.
Вместе они быстро управились, по ходу сварив кофе, и втроём устроились на диване в гостиной.
– Ирочка, а Вы чем занимаетесь? – поинтересовался Аристарх Поликарпович.
– Я – дизайнер.
– А в какой фирме работаете?
– Ни в какой. Я – «свободный художник». Сама по себе.
– Как интересно. А где Вы учились?
– Как дизайнер – нигде, а как художник – училище, потом Академия.
– О-о!
– Правда, не окончила.
Откуда-то появились Зив и Лоренц. Зив уселся напротив Иры и положил ей голову на колени, а Лоренц устроился на диване сбоку, протиснув свою голову на оставшееся от головы Зива место.
– Какое чудо! – воскликнула Ира и стала гладить их.
Зив довольно урчал. Лоренц мурлыкал.
– Понравилась? – спросил Аристарх Поликарпович у пса и кота.
Зив и Лоренц подняли головы с Ириных колен и кивнули.
Ира рассмеялась и продолжила их ласкать.
– Мои нежности они с меньшим удовольствием принимают, – многозначительно заметил Аристарх Поликарпович. – Кстати, Ирочка, а не могли бы Вы взглянуть на одну картину.
– Взглянуть могу, но если Вы ждёте от меня искусствоведческого анализа, Ваши чаяния напрасны. Я не сильна в этом.
– Вот и замечательно.
Аристарх Поликарпович на минуту вышел и вернулся, держа в руках обещанное произведение.
Сердце Иры бешено забилось. Глоток воздуха, пойманный открытым ртом, потерялся где-то в лёгких. Она, с трудом переводя дыхание, спросила:
– Откуда она у Вас?
– Мне её подарили. Но что Вас так взволновало? – спросил Аристарх Поликарпович, окидывая Иру цепким взглядом.
– Это – моя работа, – как в полусне проговорила Ира.
– По-моему, Вы, Ирочка, гениальный художник.
– В связи с некоторыми обстоятельствами моей личной жизни я поклялась себе больше никогда не заниматься всерьёз живописью. Теперь я – дизайнер.
– Ирочка, я, безусловно, не искусствовед, но, по-моему, Вы просто обязаны начать писать снова.
– Спасибо, очень приятно, – улыбаясь, произнесла Ира и протянула предмет своего творчества Аристарху Поликарповичу.
– Скажите, – начал он, беря картину из её рук, – эта работа значит для Вас что-то особенное?
– Да. Эта – самая последняя. Я написала её за одну ночь. Хотела потом забрать из салона, но, когда пришла, мне торжественно вручили целую кучу денег и радостно заявили, что все работы проданы. Честно говоря, я тогда расстроилась из-за неё. Не ожидала, что вновь увижу.
– Если она так памятна для Вас, возьмите! – Аристарх Поликарпович протянул ей картину.
– Нет, нет! Что Вы! Это уже прошлое.
– Что ж, тогда она останется со мной.
Аристарх Поликарпович отнёс картину на место.
– Знаете, для меня она тоже многое значит, – сказал он, вернувшись.
Ира продолжала гладить Зива и Лоренца.
Игорь Афанасьевич с изумлением наблюдал за ней. Такой он её никогда не видел. Казалось, будто она светится изнутри.
– Ирочка, – голос Аристарха Поликарповича вывел Иру из оцепенения, – я, властью данной мне моим почтенным возрастом, снимаю с Вас клятву. Пообещайте, что вновь возьмётесь за краски, кисти и холсты.
– Обещаю.
