– Слушай, я уже почти дошла до дома, – ложь, – дальше меня провожать не надо. Спасибо.
– Ну, как хочешь, – слава всему свету, что этот странный собеседник остановился и больше не идет за мной, – мы еще встретимся?
– Конечно, – я иду спиной вперед и машу рукой своему преследователю, а потом ныряю в проход между домами и бегу к первому же подъезду.
– Эй! А номер телефона? – его слова доносятся вслед, но я уже исчезла из поля зрения.
Взбегаю на самый последний этаж и пытаюсь отдышаться, прислушиваясь к звукам и смотря в окно. Тишина и только гулкое биение моего сердца. Через несколько секунд начинаю слышать раздающиеся из квартир звуки музыки и голосов, надеюсь, хоть чей—то вечер сегодня лучше моего.
Успокойся. Вдохни и выдохни. Достань телефон и вызови такси. Подчиняясь приказам внутреннего голоса, действую в соответствии с ними. Через несколько минут я спускаюсь быстрым шагом, перепрыгивая ступеньки, и сразу же сажусь в уже поданную машину. Быстро поздоровавшись, снова выдыхаю и расслабляюсь на заднем сиденье. Так тоже безопаснее и дальше от незнакомого водителя.
Город за окном погружается в сон, чтоб уже через несколько часов встретить рассвет. Обманчивый закат, укрывающий тьмою, дарит иллюзию, что ночь будет не только темной, но и длинной.
Вывески за окном мешаются в бесконечную неоновую полоску и остаются позади. Центральный район развлечений остался за спиной, а впереди только тишина местных парков. Не то, что рядом с нашей квартирой или университетом нет клубов, они есть, просто не в таком большом количестве. Благо наш город не так мал, чтоб совсем некуда было пойти, но и не так велик, чтоб нельзя было добраться до дома пешком, но иногда все равно хочется или требуется такси.
Расплатившись наличкой и оставив немного на чай, я выхожу из машины и снова окунаюсь в горячий летний воздух. За последние годы это самое жаркое лето или моя память обманывает, и я просто стала хуже переносить высокую температуру. Боль в висках начинает отдаваться в живот и вызывает чувство тошноты. Похоже, бутылка вина, оставленная на особый случай, останется сегодня не тронутой.
Включи фонарик на телефоне. Зажми ключи в руке, чтоб сделать руку Росомахи. Ха, как будто мне это поможет. Это лишь иллюзия безопасности. Следуя внутреннему голосу, я поднимаюсь на два этажа вверх и открываю дверь квартиры, в которой живу последние два года. Прохожу, разворачиваюсь, закрываю дверь на все замки и дергаю несколько раз. По привычке? Не знаю.
Кран воды на кухне. Грязный стакан из—под чего. Несколько глотков воды. Фу, в ней хлопья от засохшего молока. Насрать.
Ванная комната. Унитаз. Два пальца в рот. Рвота. Снова пью воду и снова заставляю себя прочистить желудок. Мерзко? Да. Но завтра мне будет не так плохо, как могло бы быть.
Глава 2
Энн
Открываю глаза и нахожу себя на плитке около унитаза. Прохладный пол позволяет пережить это отвратительное пробуждение. Жажда. Дрожь во всем теле. Тикающая боль в висках бьет набатом в голове и просит снова прочистить желудок. Встать. Рассмотреть себя в зеркале. Напиться водой из-под крана. Несколько секунд подождать реакции организма. Обрадоваться (а я еще умею?), что желудок не просит очищения.
Аспирин. Быстрые глотки холодного сока прямо из коробки. Я осматриваюсь вокруг и понимаю, как запустила себя и квартиру. Будут ли у меня сегодня силы начать жить иначе? Похоже, что нет.
Я прохожу в единственное чистое помещение и плюхаюсь спиной на кровать Лики. Это почти святилище порядка и организованности. Свечи ровным строем размещены на комоде, наши фотографии в рамках стоят как по линеечке, аккуратная стопка книг на столе. Удивительно, но за две недели здесь даже не образовалось пыли. Солнце бьет мне прямо в лицо, и я переворачиваюсь со спины на живот и ловлю приступ тошноты. Кислый и горький комок подступает к моему горлу. Не в силах больше терпеть я дотягиваюсь до мусорного ведра и блюю. Вытерев рот тыльной стороной ладони, встаю с кровати и иду ванну, прихватив с собой ведро.
Дрожащими руками мою тару и включаю холодный душ. Прямо в одежде залезаю в ванну и сажусь, поджав колени и обняв себя за них. Рыдания вырываются из груди и вскоре переходят в завывания измученного животного. Зубы стучат друг об друга, и, могу сказать наверняка, мои губы посинели. Выкручиваю кран на максимум и наслаждаюсь, как горячие струи бьют мне в спину и по голове. Кое-как снимаю одежду и кидаю на пол. Встать. Сделать воду адекватной температуры. Попытаться смыть, а точнее, просто размазать по лицу остатки вчерашнего макияжа. Беру с полки первую попавшуюся банку и мою ее содержимым все свое тело. Лицо, волосы, грудь, живот, ноги. Я касаюсь клитора в тысячной попытке хоть что-то почувствовать, но терплю поражение и бросаю эту идею. По-хорошему надо нанести на волосы бальзам, но не сегодня. Когда-нибудь потом. Встав ногами на мокрую одежду, закутываюсь в висящее уже несколько недель полотенце и босиком выхожу из ванной комнаты. Капли воды с волос падают вниз и оставляют за мной мокрую дорожку. Наверное, нужно помыть пол.
Открываю холодильник, беру жухлые листья салата, варю яйца и делаю себе импровизированный салат. Уже черствеющий хлеб обжариваю на сковородке и завариваю себе крепкий кофе без сахара. Горькая жидкость обжигает рот, желудок сжимается в предвкушении еды. Тошнота постепенно отступает, и мне становится немного легче. Принимаю еще одну таблетку обезболивающего и прохожу в свою комнату. Вещи комком лежат на полках и требуют, чтоб их разобрали. Пихаю руку в тканевое месиво и достаю футболку. Конечно же, это Его футболка. Не удерживаюсь и вдыхаю исходящий от нее аромат. Она больше не пахнет им. Но я могу представить, как он ходил в ней, прыскался своими свежими духами и смеялся, когда я надевала ее при нем. Запах кондиционера распространяется в моей голове и заставляет ее болеть ее сильнее. Черт с ним. Натягиваю футболку, достаю из ящика с бельем первые попавшиеся трусы и по пути к дивану вешаю полотенце на дверь ванны.
Распластавшись между подушек, включаю телевизор и закидываю ноги на журнальный столик. Липкие засохшие пятна на глянцевой поверхности кричат о необходимости уборки, поэтому я закрываю глаза и позволяю звукам фильма рисовать в моей голове кино. Спасибо фантазии, которая даже в такие моменты не оставляет меня и разрешает насладиться шедеврами кинематографа, нарисованными моим сознанием.
Вибрация слева от меня будит меня и вырывает из тягучего сна без сновидений. Мама. Очень вовремя. Нет. Пересилив свое желание проигнорировать ее, принимаю звонок без видео и отвечаю.
– Привет, мам, – бодрый голос – моя излюбленная форма обмана.
– Привет, моя льдинка.
– Мам, хватит, не называй меня так.
– Какая есть, так тебя и называю, – спорить с мамой бесполезно, – как твои дела? Ты приедешь к нам в гости?
– Все отлично! – ложь, – отдыхаю, отсыпаюсь, наслаждаюсь одиночеством, – почти правда, – не думаю, что приеду.
– К нам скоро приедет тетя Мэгги со своими детьми, они соскучились по тебе. Хотят провести тут пару недель, а потом вернуться к себе.
– Я подумаю, ладно?
– Ладно. Но, может, все-таки заедешь хотя бы на ужин? Я соскучилась.
– Я тоже скучаю. Люблю тебя.
– Тогда, может, я к тебе заеду? Мы живем почти в одном населенном пункте, не забывай. Я хоть и в пригороде, но все равно не так далеко, чтоб не позволить себе прийти к тебе в гости.
– Не начинай.
– У тебя точно все в порядке?
– Да, мам.
– Лукас тоже скучает по тебе.
– Я знаю, зайду к вам на днях.
– Спасибо. Любим тебя.
– И я вас.
Отключаю звонок и открываю галерею на телефоне. Розовощекий парень пяти лет смотрит на меня с экрана и улыбается во все свои девятнадцать зубов и одну щелку между ними. Его глаза такие же, как и мои – серые в крапинку и с темным кольцом вокруг. Ямочки на щеках он унаследовал от мамы, мне же такого милого приданного не досталось. Зато я получила слегка вздернутый кончик носа и родинку под правым глазом от нашего второго родителя. К моей печали, на маму я похожа гораздо меньше, чем хотелось бы.
Ладно, раз уж проснулась, то надо пересилить себя и встать. Сколько я спала? В животе урчит, но от мыслей о полноценном приеме пищи опять начинает выворачивать, поэтому достаю остатки Ликиного чая, сыплю горстку сморщенных листиков в кружку и заливаю кипятком. Две минуты ожидания, ложка сахара, размешиваю зелено-бурую жижу и пытаюсь насладиться вкусом трав на языке. Эх, была бы Лика здесь, она бы рассказала, какие в этом напитке ароматы, акценты и послевкусие.
Лето за окном заставляет раздеваться до максимально приличного уровня. Мне даже жаль людей, которым необходимо следовать дресс-коду или носить рабочую форму. Ставлю чашку на маленький обеденный столик и принимаю волевое решение о необходимости расчесаться.
Вещи так и лежат на полу в ванне, но уже хотя бы подсохли. Из-за жары можно радоваться тому, что они не закиснут, но вот вещи в стиральной машинке обязательно стухнут. Странно, как разное расположение при одинаковых условия влияет на итог. Выкидываю комок из одежды в коридорчик и встаю перед зеркалом. Взяв какой-то спрей для волос, распыляю его и пытаюсь сначала распутать пальцами, а потом беру расческу. Двигаться же надо снизу-вверх? Сначала прочесываем кончики, потом корни, так ведь? Упираюсь расческой в корни и провожу вниз, спутанные волосы больно тянут кожу, но я не обращаю внимание. Через минуту мой вид вполне приемлем, если бы не спутанная паутинка на кончиках. Из шкафчика под раковиной достаю ножницы и отстригаю несколько сантиметров. Подравняю в парикмахерской как-нибудь потом. Настоящая серая версия смотрит на меня из зеркала, словно знает обо мне абсолютно все. Серый. На несколько секунд мир вокруг теряет свои цвета и постепенно возвращает их обратно, исключив меня из списка на раскрашивание. И почему ты такая жалкая? Я разворачиваюсь и выхожу из ванны в полной уверенности, что близнец из зеркала насмехается надо мной и тычет мне в спину средними пальцами.
Солнце прошло стадию зенита и постепенно движется вниз. Через несколько часов можно будет попытаться выйти на улицу без страха умереть от жары. Липко и влажно. Духота и остатки похмелья заставляют мое тело потеть. Открываю окно и выглядываю за него. Слишком низко и недостаточно для желательного результата.
Ставлю таймер на часах на 10 минут и начинаю приводить квартиру в порядок. Собрать мусор с пола. Перекинуть грязную посуду в раковину. Сложить вещи с пола в одну кучу около входа в ванну. На сегодня хватит. Очередная иллюзия поддержания порядка и жизни.
Беру первую попавшуюся книгу из стопки Лики и разваливаюсь на ее кровати в попытке занять свой разум хоть чем-то кроме жалости к себе. Буквы складываются в слова. Слова в предложения. Предложения в абзацы. Смысл прочитанного ускользает от меня, поэтому шумно выдыхаю и возвращаю книгу на место, стараясь положить ее так же идеально, как и было. Поправляю кровать соседки и выхожу из ее спальни и захожу в свою. Отвратительно.
Снова ставлю таймер за 10 минут. Собираю вещи с пола и отношу их в кучу в коридоре. Стряхиваю крошки с кровати и надеюсь, что хотя бы завтра у меня хватит сил, чтоб поменять постельное белье.
Бесцельно и бессмысленно походив по квартире, наконец-то решаюсь выйти на улицу. Вытаскиваю из шкафа мятые шорты и натягиваю на начинающие худеть ноги. Наплевав на необходимость приличного общества носить бюстгальтер, вытаскиваю из сумочки солнечные очки и скрываю ими красные и опухшие глаза. Надеть пляжные шлепки. Закрыть дверь. Несколько раз дернуть ручкой. Спуститься.
Горячий воздух обжигает мою кожу и снова заставляет потеть. Двигаясь перебежкой от тени до тени, наконец-то добираюсь до зеленой зоны университета. Спасибо Вселенной, что хоть он и закрыт, но оставляет доступ к своему парку. Перед зданием большой зеленый газон, но позади самый настоящий оазис. Небольшой фонтан в центре, аккуратно подстриженные кусты и много лавочек под тенью зеленых крон. Зачерпываю ладонью воду и протираю ею шею. Не гигиенично, но жутко приятно.
Выбираю укромное местечко поближе к зданию, достаточно скрытое от чужих глаз, и ложусь в траву. Говорят, даже в тени можно получить загар. Что ж, проверим. Одну руку кладу под голову, а вторую вытягиваю вверх и смотрю сначала на свои пальцы, а потом на кусочки неба между ними. Листва играет сама с собой под влиянием легкого ветерка, облака принимают причудливые формы, среди которых можно попытаться найти знакомые силуэты. Опускаю руку, кладу кепку на лицо и делаю травяного ангела на манер снежного. Трава приятно касается кожи и слегка покалывает ее. Огромный плюс, что сюда запрещен вход с животными. Усмехаюсь над мыслью о неприятных возможностях на случай отсутствия этого запрета и пытаюсь сконцентрироваться на своих ощущениях. Отсутствие зрения в этот момент заставляет обостриться остальные органы чувств, поэтому следую старому совету Лики и прислушиваюсь к окружающему.
– Привет!
Глава 3
Энн
– Эй, я тебе вообще-то! Привет.
Стягиваю кепку по лицу вниз, оставив нижнюю часть лица скрытой. Снова спасибо себе, что не сняла очки перед тем, как лечь.
– Пока.
– Ты всегда такая грубая?
– Отвали.
Сейчас день, здесь достаточно людно. Проблем быть не должно. Можно не опасаться за последствия на случай непонятого отказа. Он садится на траву рядом со мной и продолжает говорить.
– Я Эллиот, – его волосы почти такого же цвета, как и мои. Только в них больше светлых прядей. Видимо, он много времени проводит на улице и позволяет солнцу делать свою работу.
– Понятно.
– А тебя как зовут?
– Какая разница?
– А почему нет?
– Трис, – отрываю спину от земли и сажусь в позу лотоса. Поднимаю упавшую кепку и натягиваю ее на голову, – мне пора. Пока.
– Можно я тебя провожу?
– Нет.
– Может, оставишь свой номер?
– Нет.
Встаю, поднимаю сумочку и погружаюсь в размышления об испорченном отдыхе. Ну и куда мне идти дальше? Тут мне делать больше нечего. Дома скучно. К маме вообще не вариант. Напроситься к кому-нибудь в гости? Все заняты своими жизнями. Ох, Энн, ну и где ты теперь?
Осматриваюсь по сторонам и выбираю прогуляться по улочкам города. Идя мимо зданий, касаюсь кончиками пальцев шершавой поверхности стен и наблюдаю, как постепенно наступает вечер. Яркий солнечный диск отражается в окнах и продолжает слепить при прямом взгляде на него. Снимаю очки и, не давая себе моргать, продолжаю смотреть на закатную звезду, пока глаза не начинают слезиться. Опрокидываю голову и позволяю каплям заливаться в уши. Неприятно и слегка щекотно. Вытираю тыльной стороной ладони лицо и продолжаю свой путь.
Захожу в ближайшее кафе и заказываю порцию какой-то жуткой еды со слишком большим количеством специй. Рот горит. Ощущение, что я жую стекло, не прекращается даже после завершения трапезы. Стакан холодной воды не в состоянии погасить этот пожар. Но так даже лучше.
По дороге до дома верчу телефон в руке и не могу себя заставить включить хоть какую-то музыку. Безмолвные наушники занимают свое место, но служат лишь буфером между моими барабанными перепонками и миром вокруг. Осмотреться. Войти в здание. Повторить привычные действия.
Не утруждая себя включением света, прохожу в обуви прямо в комнату. Приземляю свою задницу на диван и беру в руки открытую пачку чипсов. Босые ноги привычно закидываю на столик, безразлично миновав необходимость помыть их после улицы. Все равно дома чище от этого не станет. Жирными пальцами беру пульт и щелкаю каналы один за одним, останавливаясь на каком-то шоу про парочки. Внимательно слежу за развитием происходящего на экране, включаясь в происходящее. Ну не могут же они быть действительно такими глупыми? Наверняка это прописанный сценарий.
– Господи, какая же ты дура!
– Да он же не любит тебя!
– Фу—у-у, как ты мог с ней сойтись! Она же засранка и обманывает тебя!
– Боже, какие же вы идиоты! Вас же специально разводят на эмоции!
Комментируя вслух увиденное, незаметно для себя вовлекаюсь и вливаюсь в волну злости и стыда за этих людей. Пожалуй, хватит. Продолжая переключать каналы, натыкаюсь на какую-то из тех мелодрам, что мы смотрим с подругами во время ежемесячных встреч. Честно говоря, мне никогда не нравились эти фильмы, но я заставляла себя их просматривать, чтоб хоть среди своей компании не быть тем самым уродом, который есть в каждой семье. Чувство лишнего человека заставляет меня быть на волне с остальными. Конечно, есть что-то истинно мое, но этого гораздо меньше, чем заимствованного. Всю жизнь я примеряю на себя чужие лица и прячусь за ними, как за шторами. Вы можете увидеть силуэт, но не меня саму.
***
Сильная рука хватает меня за плечо и трясет. Я пытаюсь вырваться и убежать, но от этого хватка становится жестче и мне остается только смириться с тем, что будет дальше. Ладонь другой руки приземляется мне на щеку и издает звонкий шлепок. Потерпи еще немного. Это обязательно закончится. Я сплевываю кровью и жду продолжения. Еще одна пощечина. И еще. Голова начинает кружиться, и я теряю сцепление с поверхностью под своими ногами. Лицо напротив меняет свои черты и становится похоже на лицо Зака.
– Не-е-ет!
Я просыпаюсь в холодном поту и оглядываю помещение вокруг. Я дома. Все в порядке. Здесь никого нет и ничего не происходит. Плотно прикладываю ладони к своему лицу и провожу ими вверх, запутываясь пальцами в волосах. Вдохни. Задержи дыхание. Выдохни. Внутренний голос не принадлежит мне, но всегда знает, что я должна делать дальше. Осмотрись вокруг. Найти пять синих предметов. Теперь найди четыре зеленых. Три красных. Два белых. Один оранжевый. Теперь иди в ванну и умойся. Вытри лицо. Найди телефон.
Разблокирую экран и ищу номер единственного человека, который знает все. Ну или почти все.
– Привет, прости, что так поздно, мне нужно с кем-то поговорить. Я тебя разбудила?
– Да, я спала.
– Ладно, изви…
– Я тебя слушаю. Что случилось?
– Мне снова снилась эта чушь.
– Ты не хочешь поговорить с Заком, чтоб высказать ему все, что ты думаешь, и попытаться освободиться от этого?
– Нет. Я не буду этого делать.
– Ладно, расскажи, что снилось на этот раз.
Я набираюсь смелости и снова проживаю все увиденное.
– Как думаешь, что на этот раз послужило триггером?
– Не знаю…
– Чем ты занималась сегодня днем?
