Вот они!
И вот они наручники, про которые он мне так безуспешно врал. Валяются на полу. Выпали из кармана.
Хватаю ключи и несусь к двери, пытаясь её открыть.
И вижу огромную обнажённую фигуру, надвигающуюся на меня из коридора в темноте.
Дрожащими руками пытаюсь провернуть замок.
Щелчок. Толкаю дверь.
Но она не открывается!
Всё, я пропала. Встаю спиной к двери и лицом к маньяку. Дам ему отпор. Просто так не отдамся ему в руки.
И тут слышу хриплый от боли голос:
– На себя…
– Что? – не верю я своим ушам. О чём это он? Я ему повредила мозг? У него сотрясение?
Вполне возможно…
– Дверь на себя, дура… – бормочет он, и я тяну на себя.
Дверь поддаётся, а в мой адрес буквально льётся водопад из нецензурных слов.
Настоящие джентльмены так не выражаются.
И я, напоследок бросив взгляд на окровавленное перекошенное от боли и гнева лицо, вылетаю в подъезд, и уже несусь со скоростью света по лестнице вниз.
Спаслась!
Я сделала это! Спаслась от маньяка!
Так, стоп, но если он маньяк, который хотел меня изнасиловать и убить, то почему он сам подсказал мне, как спастись от него? Как открыть дверь?
Какая-то несостыковка…
Я уже иду по ночному городу, удаляясь от страшного места, и понимаю, что я, возможно, немножко ошиблась…
Хотя как я могла так глупо проколоться?!
Наручники! Оружие! Он как минимум какой-то преступник.
Возможно, даже террорист…
А эти трусики в крови!
И я вытаскиваю их из своего кармана.
И снова что-то не-то…
Но что же это такое? Пока мой мозг не подсказывает мне.
Вишня.
Это трусики пахнут вишней. Что за бред?!
И я, взяв их двумя пальцами и поднеся к носу, теперь отчётливо это понимаю. Точнее, чую.
Это аромат вишни. Какого-то геля, а может быть лубриканта…
Фу! Да он просто извращенец! И чем это он занимался с владелицей этих самых трусиков, если они все так измазаны в чём-то очень ароматном и липком?!
И я с гадливостью выбрасываю их в ближайшую урну.
И только сейчас до меня окончательно доходит. Что я сломала нос, и, возможно, что-то большое. Твёрдое. И красивое. Этому самому красавчику.
Просто так.
И теперь это он может вполне заявить на меня в полицию за причинение вреда здоровью, и я очень надеюсь, что всего лишь лёгкого…
Хотя, мне даже не так жалко его нос, как то, что немного пониже. К югу…
И теперь я, обхватив голову руками, судорожно соображаю, как же я могу загладить свою вину.
Хотя никто не отменял того факта, что он, возможно, просто преступник. Хоть и не маньяк. А просто сексуальный вор в законе. Наркодилер… Или даже киллер…
И может вполне меня отыскать и наказать.
Вот я вляпалась. Не по-детски. Такие не прощают женщинам подобного унижения. Уж я-то это знаю наверняка.
Столько дел изучила…
И теперь у меня перед глазами проплывают хроники всех кровавых вендетт, которые устраивали мафиози тем, кто перешёл им дорогу. Или ненароком унизил их.
И с женщинами они бывают особенно жестоки…
6
Сегодня мой первый день на новой работе. Форма уже выдана, я её оттужила и повесила в шкаф.
Я же оперуполномоченный, а значит, мне можно ходить в штатском. Точнее, даже не можно, а нужно. Я много читала, изучала учебники и теперь знаю точно, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание, нам лучше не выделяться из толпы.
Сливаться с нею.
Быть обычными людьми.
Чтобы не спугнуть дичь. А точнее, тех самых опасных преступников, которых я собралась ловить.
Поэтому, чтобы не отсвечивать, я выбрала свою любимую розовую кофточку и джинсы. Глядя на меня и не подумаешь, что я какой-то там сотрудник правоохранительных органов. Причём из убойного отдела.
Заплетаю косу и смело направляюсь в свой новый рабочий день. На любимую работу.
Наверное, неплохо бы что-то принести своим новым коллегам…
Прохожу мимо нарядной витрины кондитерской, и гениальная мысль рождается у меня в голове.
Ну конечно же, пончики! Во всех голливудских фильмах полицейские едят пончики, а в моей любимой «Убойной силе» пьют чаи! Ну вот пусть и пьют свои чаи с пончиками!
– Мне, пожалуйста, двенадцать пончиков! – прошу я девушку за витриной.
– Вам каких? – спрашивает она меня, и я разглядываю глянцевые ряды.
И совершенно на автомате прошу:
– Шесть вишнёвых.
И далась мне эта вишня! И снова вспоминаю этот ужасный и постыдный инцидент с вишнёвым красавчиком…
Он так и не объявлялся, и я даже не знаю, радоваться этому или грустить.
Потому что мне грустно от того, что он больше не поцелует меня тем сладким ягодным поцелуем…
И тут же добавляю:
– И шесть клубничных!
И с розовой коробкой наперевес я врываюсь в неприступное здание полицейского участка по Центральному округу.
Иду по коридору, широко улыбаясь и сияя от счастья, и вижу, как все оглядываются на меня. Мои будущие коллеги.
– Вы посмотрите только, какая клубничка к нам пришла, – слышу я смешок за спиной, и резко оборачиваюсь.
Но все лица непроницаемы. Мне послышалось.
Прохожу в кабинете к полковнику Кошкину. И вижу такое знакомое и родное лицо дяди Вани. Ведь Иван Иванович Кошкин – лучший друг моего папы, и это он меня позвал к себе в отдел.
Моего папы больше нет, а вот его друг остался… И он всегда и во всём помогает мне.
– Привет, малинка! – встаёт он из-за стола. – С первым рабочим днём тебя! Ну как, готова?
– К выполнению службы готова! – радостно рапортую я.
– Ну ничего, ничего, – приобнимает меня по-отечески дядя Ваня. – Пообвыкнешься немного. Пристреляешься. Начнёшь пока с бумажной работы. Зачем сразу в бой бросаться?
Но Кошкин не понимает, что я уже сейчас хочу в бой! Хочу сразу ловить преступников и бандитов. Я ведь для этого и училась!
А ещё – чтобы стать такой же, как мой папа…
– А это что у тебя? – кивает он на мою коробку.
– Угощайтесь, дядя Ваня, – протягиваю я ему пончики. – С вишней и клубникой.
– Спасибо, – достаёт полковник розовый пончик. – Вот и отлично. Пойдёшь в отдел к Вишне! Точнее, к майору Вишневскому! Он у нас очень опытный и профессиональный сотрудник, всему тебя научит. И мне будет так за тебя спокойнее, – с удовольствием откусывает Кошкин пончик. – С нашим Вишней не забалуешь. Суровый начальник. Только, пожалуйста, никаких дядей Ваней при коллегах, – многозначительно смотрит он на меня.
– Ну конечно, товарищ полковник! – радостно рапортую я и приставляю руку к козырьку. Ну или куда-то там к виску.
Для проформы.
И теперь, когда я иду по коридору с полковником, то уже ловлю на себе уважительные взгляды, потому что полковник Кошкин – один из самых опытных и лучших сотрудников города, и я даже не побоюсь сказать, что и страны!
Особенно теперь, когда его лучший друг и напарник, мой папа, Яков Дунаевский, погиб. При исполнении служебных обязанностей.
– Смотрите, какую я вам красавицу и помощницу привёл, – распахивает дверь и с порога заявляет дядя Ваня куда-то вглубь просторной комнаты.
И я протискиваюсь в кабинет, лучезарно и приветливо улыбаясь во весь рот. Надо понравиться своим будущим коллегам.
Особенно этому суровому майору Вишне, опытному оперативному работнику.
– Здрасьте! – немного осипшим от волнения голосом пищу я. Оглядываюсь.
В комнате четыре стола. За тремя сидят мужчины: двое приветливо смотрят на меня, а третий сидит спиной, уткнувшись в монитор.
– Добрый день, – встаёт и подходит ко мне белобрысый парень.
– Вот, знакомься, это Вася Галкин, наш оперуполномоченный, – представляет его дядя Ваня.
И я с улыбкой отвечаю:
– Очень приятно. Угощайтесь, – и протягиваю ему коробку с пончиками. – Вот, Вишнёвые и клубничные, выбирайте, – предлагаю я.
– Спасибо, – улыбается Вася, и к нам подходит второй мужчина.
– А это Олег Рачков, – продолжает представлять моих новых коллег полковник.
– Очень приятно, – жму я руку и протягиваю свою коробку. – Вишнёвые или клубничные?
– Вишнёвые, конечно, – смеётся Олег и оглядывается через спину на мрачнюгу за монитором.
Так где же этот хвалёный майор? Может, на выполнении секретного задания?
