Иль самому здесь наподдать?
Конечно, можно наказать…
В итоге все равно с собою брать.
Кузнец наверняка был разозлен,
что Отто, его младший сын,
без разрешения покинул отчий дом:
«Пусть только он домой вернется —
он тумаков моих дождется…»
Негодовал кузнец, но толку чуть —
и след давно простыл мальчишки,
да и угрозами-то как его вернуть?
Был Хельмут сам довольно молод —
недавно только было восемнадцать лет.
Он знал, как тяжело бывает парню,
когда поблизости отца родного нет.
Его порою и сейчас за возраст
«мальчишкой» кто-то называл,
пока двуручный меч и крепость кулаков
поближе для себя не узнавал.
В те годы (это не сейчас)
быстрей намного юноши мужали,
и многие на деле доказали —
они не зря оружие в руки брали.
За ворот куртки Отто взяв,
его поближе Хельмут притянул.
И мальчику в глаза, свои сощурив,
виконт де Эжен спокойно заглянул.
Потом сказал слова такие,
какие и отец бы не сказал:
«Ах, Отто, Отто… Что же ты наделал?»
и за вихры мальчишку потрепал.
«Что с тобой делать – ума не приложу.
Но и домой тебя отправить
я способов пока не нахожу.
Ты, безусловно, заслуживаешь наказание.
придется на досуге мне заняться
твоим, чертенок, воспитанием.
Пока же ты в распоряжение
к родному брату, Гансу, поступаешь.
Помощником оруженосца будешь,
и эту службу лучше ты узнаешь».
«А я бы взялся», – Карл фон Рейн заметил, —
«его бы ратному искусству поучить.
Он парень шустрый, еще увидите
какого воина удастся получить».
«Что ж, так и быть», – сказал виконт де Эжен,
«Эй, Ганс, скажи хозяину – еще вина нам приносить,
у нас в отряде новый воин —
его нам надо «причастить».
Над шуткой Хельмута друзья загоготали,
и дальше пировать все стали.
Глава 12.
«Про воспитание детей»
Про воспитание детей
доселе не писал еще статей.
Благодаря роману своему,
роль просветителя себе возьму.
Так счастливо для Отто его шалость
сегодня, без сомнения, обернулась.
Судьба ему благоволила.
Отнюдь не боком к мальчику
Фортуна нынче повернулась.
Сколь многих нынешних юнцов
судьба не балует в своей заботе.
Хотелось бы иметь в семье отцов,
но мать одна. И та все время на работе.
С кого пример мальчишке брать —
характер свой тренировать?
Кто правильно юнцу покажет —
как нож, топор для дела взять?
Отец у Отто был кузнец. Он передал
и старшему, и младшему все то, что знал.
Конечно, все, что он успел.
Пока в поход их случай не забрал.
Был Ганс постарше, он что-то да умел.
А Отто в восемь юных лет
от жизни взять не многое успел.
Он был не глуп, а просто мал —
постарше был бы, больше б знал.
И что сейчас? Отца нет рядом.
Под чьим он будет надежным взглядом?
Брат Ганс и сам настолько мал,
чтоб Отто он «отцом» бы стал.
Ганс мог за братом присмотреть,
по-братски подбодрить.
Но Отто ведь не Роланд, то есть не конь,
чтобы расчесывать его густую гриву,
подковы подбивать – за ним ходить.
И воспитание детей – не слезы вытирать.
Ганс Мюллер был не «тряпка»,
чтобы для брата «жилеткой» стать.
А мудрости житейской, где набраться,
чтобы по жизни парню не растеряться?
Благодаря отцу, Ганс многое умел.
Но опыт на дороге не валяется,
с годами он приобретается.
Пусть кто бы как ускорить не хотел.
Судьба детей средневековья
от нынешних во многом отличалась.
Не все до года даже доживали,
и это нормою считалось.
Детей лет до шести-семи
подчас обузою считали,
когда расходы в семье росли,
а вот доходы не прибывали.
Детей в работники куда-нибудь сдавали,
при случае их даже продавали.
Но иногда болезненных и слабых
в лес отводили, на съедение оставляли.
И право первого решения отец имел.
Судьбу ребенка без отца
никто решить бы не посмел.
Дитя оставят в этом доме жить,
если решит отец на руки взять,
лицо водою окропить.
Внимания больше детям уделяли,
когда семи лет дети достигали.
Ведь пара рук в хозяйстве
лишней не считалась.
Работу требовали, как со взрослых,
а говорить и думать не полагалось.
Могли мальчишку в ученики отдать,
чтоб по прошествии учебы
ремесленником смог он стать.
Себе чужих при этом принимали,
и собственному ремеслу их обучали.
Кузнец из Меерсбурга своих детей
не собирался в обучение отдавать.
Он сам хороший мастер был,
мечтал наследникам свой опыт передать.
Возможно, так бы все и шло —
своим известным чередом.
Но тут судьба послала Хельмута —
он к Мюллерам явился в дом.
Был Отто рыцарями восхищен,
а брату он завидовал к тому же.
Его в поход с собою рыцарь брал,
оруженосец рыцарю был нужен.
Оруженосцами обычно брали
детей фамилий знатных и родов,
кого на обучение рыцарю давали,
кто и по возрасту, да и физически,
к военной службе был готов.
При существующем устройстве общества,
и, заручившись правилами, и устоями,
а также рыцарскими уложениями,
не мог кузнец в военную стезю
своих детей отдать, поскольку
он социальное имел другое положение.
Однако, Орден постоянно воевал
и, значит, требовалось пополнение.
Поэтому, в отличие от прочих,
а в этом Ордене порою были нарушения.
Раз рыцарь хочет этого парнишку
в оруженосцы взять – пускай берет.
Магистр Ордена противоречий в том
искать не будет, поэтому никто их не найдет.
Детей фамилий знатных
чуть не с пеленок обучали.
До семи лет в семье, а дальше
