По голосу девушка поняла, что если она не замолчит, он снова ударит ее. Роман Васильевич часто бил Сару. Он считал, что только так сломает ее мятежный характер.
– Неужели ты не можешь быть такой же как твой брат? Хорошо учиться и не прогуливать?!
– Над ним не издеваются! – защищалась она.
– Закрой рот! – вставая, кричал мужчина. Он замахнулся и ударил Сару по лицу.
– Прогульщица! Прогульщица! – подливал масло в огонь Алексей. Прижав ладонь к щеке, Сара зло посмотрел на него. Он улыбался. Сара посмотрела на Марину Игоревну, но и в ее глазах не было ни капли жалости.
«Меня никто не любит! Я никому не нужна! Я лишняя в этом доме!» – подумала девушка и пулей выскочила с кухни. Она слышала, как опекуны что-то кричали вслед, но не слушала их. Всунув ноги в шлепанцы, Сара покинула дом и побежала в сторону моря.
– Почему они так со мной? В чем я виновата? За что мне такая жизнь? Почему никто не любит меня? Почему Максим во всем винит меня? Почему одноклассники ненавидят меня? Почему Вика рассказала всей школе, что я влюблена в Максима? Почему она предала меня? За что? Почему все так жестоки со мной? Мир обозлился против меня! Что я плохого сделала? Зачем я вообще родилась? Зачем живу?! Лучше б я умерла! Лучше б меня не было! – думала она. Слезы душили Сару. Боль и обида лишали здравого смысла. Презрение к собственному телу ввергало в отчаяние. Если бы она была другая, все могло бы быть иначе. Так она считала. Сара была уверена, что если бы она была похожа на мать, то ее сестра, Марина Игоревна, любила бы ее, одноклассники не издевались бы и Максим был бы от нее без ума.
Девушка побежала в сторону маяка.
– Я никому не нужна! Меня никто не любит! Почему? Почему все так относятся ко мне? Чем я это заслужила? Все! Я больше не могу! Я больше не хочу жить! Я хочу умереть! Ведь если я умру, то перестану страдать! Никто даже не заметит, что меня нет! Никто не будет плакать обо мне! Я никому не нужна! Никому! Поэтому я должна умереть! Главное, не отступить! Главное, не струсить! Я смогу! Я справлюсь! Всего один шаг и все! Прощайте все!!! Вам без меня будет лучше!
Сара вбежала на маяк. Остался последний поворот, и она будет у цели.
Но прямо перед ней появилась мужская фигура. Столкновение было неизбежно, и девушка ударилась об него.
– Ты снова плачешь? – услышала она. Подняв глаза, Сара мгновенно узнала его. Именно он утешал ее утром.
– Что Вы здесь делаете? – напала она.
– Читаю стихи! – улыбаясь, ответил он.
– Стихи?
Девушка смотрела на него, не зная, как поступить. Она не хотела, чтоб кто-то видел ее самоубийство. Вся решительность, с которой она вбегала на маяк, предательски оставила. Отчаяние словно испарилось. Сара по-прежнему ощущала боль, но прыгать в скалы она не решалась. Тем более при нем.
– Да, стихи! Ты любишь стихи?
– Терпеть не могу! – зло ответила девушка.
– Жаль! Я думал, что почитаю тебе! Ну, раз ты не любишь, то ладно! Кстати, я Женя!
Мужчина протянул руку. Сара молчала, недовольно смотря на него.
– А тебя как зовут? – нарушил он тишину. Сара хотела нагрубить, но его доброжелательный взгляд, такой же, как утром, не позволил ей ответить злом на добро.
– Сара… – тихо и нерешительно сказала она. Ее маленькие пальцы слегка коснулись его ладони.
– Очень приятно познакомиться с тобой, Сара! – улыбаясь, говорил мужчина. Сжимая ладонь подростка, он смотрел в заплаканные глаза девушки, понимая, что она неспроста оказалась на маяке, что хотела сделать непоправимое, и что если бы не он, то девушку ничто не остановило бы. Евгений чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал что. Мужчина еще утром почувствовал это, но не придал значения и сейчас, встретив ее снова, Евгений захотел помочь невысокой девушке.
Сара же удивленно смотрела на него. С одной стороны она была рада видеть его, с другой – нет. Не говоря ни слова и думая о своем, они не отрывали глаз друг от друга.
– Может, отпустите? – ощущая смущение, спросила Сара.
– Конечно! Прости, задумался.
Евгений отпустил ее руку и, положив книгу, подошел к перегородке. Он посмотрел вниз. Могущественное подножье маяка шумело разбивающимися об скалы волнами. До них было метров двадцать.
В юности Евгений переживал моменты, заставляющие думать о смерти, поэтому, стоя на краю, он понял, почему она выбрала именно этот заброшенный пару лет назад маяк.
– Отсюда красивый закат! – посмотрев в морскую даль, нарушил он тишину. Сара не двигалась и ничего не говорила. Она смотрела на него. Светлые пряди волос, играя с ветром, периодически скрывали ухо, оставляя видимой лишь мочку.
– Ты не возражаешь, если я закурю? – спросил он, доставая из кармана пачку сигарет.
– Нет, – ответила Сара. Она видела, как он взял сигарету, поднес ко рту, как огонь зажигалки, спрятанный за мужской ладонью, начал бороться с ветром за выживание.
– Сара, может, расскажешь, что случилось? – после нескольких затяжек, наконец то решился он.
Девушка молчала.
– Иногда, чтоб стало легче, нужно кому-то высказаться. Может, я смогу тебе помочь.
– Не сможете! – разозлилась она. Евгений повернулся и пристально посмотрел на нее.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что! – коротко ответила враждебно настроенная Сара.
– Ты ведь хотела спрыгнуть? – прямо спросил он. – Думаешь, если умрешь, все проблемы решатся? Думаешь, это единственный выход?
– А разве нет?
– Нет! – разозлился он. – Жизнь это…
– Не читайте мне нотации! – закричав, перебила она. Сара развернулась и хотела убежать, но Евгений схватил ее за руку.
– Как бы паршиво ты себя не чувствовала, все пройдет! Тобой правят эмоции! Завтра, когда проснешься, поймешь, что…
– Завтра ничего не изменится! И послезавтра! И после послезавтра! – вновь перебила она. – Никогда ничего не изменится! Вы не понимаете!
Сара попробовала вырвать руку, но он крепко держал ее.
– Тогда расскажи! Возможно, я пойму!
– Нет! Не поймете! Не хочу!
Сара с силой дернула рукой, из-за чего мужчина сжал ее еще сильнее. Евгений пожалел, что тогда перебил ее и не дал выговориться. Он считал, если б тогда она ему все рассказала, сейчас они не стояли бы на маяке.
– Все из-за парня? – предположил он, вспомнив обрывок из фразы.
Девушка молчала, зло смотря на него. Она не любила, когда ее учили жизни, а еще больше, после предательства подруги, она не любила кому-то что-то рассказывать о себе. Сара больше не доверяла никому.
– Ты молодая и красивая! Найдешь себе лучше! – хотел было сказать Евгений, но понял, что так девушка разозлится еще сильнее. Сейчас, когда она «выпустила колючки», он осознал, что разговорить ее будет не просто. Возможно, кто-то другой на его месте проигнорировал бы, но Евгений не мог. Сейчас, смотря на нее, он видел себя лет пятнадцать назад.
– У вас маленький городишка. В городе, где я рос, все было иначе. Как в муравейнике, люди бегали туда-сюда, туристы забивали все вокруг: транспорт, рестораны, кафетерии. Как-то, возвращаясь в общежитие, я познакомился с девушкой. Она спросила дорогу, а поскольку мне было по пути, то я провел ее. Оказалось, что она с родителями переехала жить в квартиру у бабушке, находящуюся не далеко от училища, где я учился. Мы разговорились, вскоре подружились и начали встречаться. Я был счастлив. Мне казалось, что мы всегда будем вместе, но спустя год она призналась, что любит другого. Она познакомилась с ним на дискотеке. Я думал, что не смогу жить без нее. Тогда я, как и ты, хотел умереть. В поисках менее болезненного способа, я обдумывал разные варианты. Я был уверен, что лишний в этом мире! Моя мать погибла, давая мне жизнь. Одержимый горем отец спился и вскоре ушел следом за матерью. Он часто говорил, что я виноват в ее смерти. Так считали и родственники. Они отказались от меня, когда умерла и бабушка. Так, в десять лет, я попал в интернат. Из интерната в училище. И там, в училище, на третьем курсе, обдумывая способ смерти, я был уверен, что в моей жизни не будет ничего хорошего. Я не мог подумать, что преподаватель литературы отправит одно из моих сочинений в литературный журнал. Его приняли. Издали… издали именно тогда, когда я собирался умереть. Это остановило меня. Никогда не забуду лицо Михаила Ивановича, когда он показывал мне журнал. Он радовался как ребенок. Радовался так, словно не меня издали, а его. Он кричал, что у меня талант, что я рожден быть великим человеком. И я поверил ему. Написал второй рассказ. Затем третий. Четвертый… Я и не заметил, как стал известным.
– Так, значит, Вы писатель? – перебила Сара.
– Да! – ответил он. – А, если бы я тогда умер, то сочинение было бы единственным, что я оставил бы после себя! И я не стал бы писателем! Я лишился бы всего, что имею сейчас!
Сара недоверчиво смотрела на него.
– А эта книжка… – он указал на записную книгу в коричневом переплете, – мой первый сборник стихов. Правда, он еще в разработке! Я решил попробовать себя в поэзии и хотел почитать тебе, чтоб ты сказала нравится или нет. Думал, что ты будешь первой, кто услышит мои стихи.
Евгений улыбался, пристально смотря в большие черные глаза собеседницы. Несмотря на широкие, сросшиеся воедино и черные как уголь брови, доставшиеся ей в наследство от дедушки, лицо Сары было красивым. Идеальные по нынешним стандартам черты лица, пухлые губы и выразительные глаза привлекали его. Рост девушки был метр пятьдесят три и, на фоне одноклассниц, Сара казалась ребенком, который ниже их минимум на голову. Из-за этого все считали, что девушка учится не в выпускном одиннадцатом классе, а всего лишь в восьмом.
– Если честно, я люблю стихи! – сказала Сара, заулыбавшись в ответ.
– Тогда, если я тебя отпущу, обещаешь не убегать?
Сара утвердительно качнула головой.
– Обещаю… – неуверенно сказала она. Евгений разжал руку, и девушка почувствовала себя свободной.
– А какой у Вас псевдоним? – спросила она.
– Когда расскажешь о себе, тогда скажу! – схитрил он.
Сара, перестав улыбаться, недовольно сузила глаза.
– Ну а ты что хотела? Я рассказал о себе! Сейчас почитаю стихи! А ты – нет! Мне же тоже интересно! А так это называется «игра в одни ворота»!
Девушка улыбнулась.
– Первый мой стих, который я тебе прочитаю, посвящается маме.
Взяв книжку в руки и открыв ее на нужной странице, Евгений зачитал Саре стихотворение, написанное им в юности. В основном мужчина писал рассказы и любовные романы. Его называли писателем-романистом и, стремясь скрыться от поклонниц и очередного любовного скандала, он сбежал в небольшой городок у моря. Здесь, на маяке, писатель решил издать сборник со стихами, поэтому в последние дни практически не расставался со своей записной книгой.
– Все! Теперь твоя очередь! – говорил он, спустя часа. За это время Сара с удовольствием выслушала более десятка стихотворений, часть их которых вызвала на ее глазах слезы.
– То есть?
– Расскажите о себе!
Сара опустила глаза.
– Пожалуйста!
– Зачем? – недоверчиво спросила она.
– Во-первых, мне интересно! Даже очень!!! Во-вторых, в последние дни меня покинула муза, а так, возможно, мне будет, о чем написать! А в-третьих, я чувствую, что тебе нужно выговориться! Это написано в твоих глазах. А я подхожу для этого лучше всего! – вновь заулыбался Евгений. Сара удивленно смотрела на его широкую улыбку, из которой выглядывали белоснежные передние зубы. Светлые глаза Евгения игриво смотрели на нее. Девушка почувствовала к нему симпатию. Ей ужасно сильно захотелось так же игриво ответить ему.
– Это почему же? – спросила она.
– Потому, что я никому ничего не скажу! Обещаю!
– А как же, во-вторых? – улыбаясь, съязвила девушка.
Он рассмеялся.
– Поймала! Ладно, уговорила, писать не буду!
Улыбка мгновенно пропала с лица Сары.
– Хорошо. Вы угадали, я действительно хотела умереть! Просто… – девушка замолчала. Решительной, с которой она сказала первые предложения, словно испарилась, заставив Сару сомневаться в каждом слове, которое приходило ей на ум. – Просто… – вновь замялась она. – Просто…
Не говоря ни слова, Евгений смотрел на нее, ожидая, когда собеседница решится продолжить сказанное. Он, переживая, что она вновь замкнется, не мог себе позволить перебить ее.
– Просто я никому не нужна! Никто меня не любит! А еще я ненавижу себя! Ненавижу это тело! Ненавижу то, что мой отец мусульманин! Что мать связалась с ним! Что, когда мне было полгода, он бросил нас и вернулся к себе на родину! Из-за него и его генов я как белая ворона! – словно выкрикивала ее душа. Полные боли слова, подобно водопаду, обрушились на него. Сара рассказала об опекунах, о школе, о предательстве, об издевательствах, о безответной любви.
– Как можно любить того, кто издевается над тобой? – удивлялся Евгений.
– Раньше он не был таким! Он был добрым и заботливым! Всегда ко мне хорошо относился, помогал! В детстве мы с ним дружили. Если честно, я люблю его с третьего класса! Он тогда защитил меня от собак! И после этого каждый раз провожал в школу и со школы! Он всегда был смелым и сильным. Но два года назад все изменилось. После похорон матери, его словно подменили. Он обозлился на весь мир, но больше всего на меня. Просто он считает, что я виновата в смерти его матери. Когда мы переходили дорогу, пьяный водитель не мог справиться с управлением и на бешеной скорости ехал на нас. Вера Николаевна, оттолкнув меня, попала под колеса. Смерть была мгновенной. Если бы она отскочила, то была бы жива! Нормальный человек так и сделал бы! Но она… Зачем она спасла меня? Зачем? Лучше бы она отскочила, а я умерла! Я все равно никому не нужна. Никто не оплакивал бы меня…
– Не говори глупости!
– Это правда! Все ненавидят меня, призирают! Если бы она… – на глазах Сары вновь появились слезы, – была жива, а я умерла, всем было бы только лучше! У Максима была бы мама, а у моих опекунов не было бы груза на шее! Я должна была умереть! Я!
– Прекрати! Если она оттолкнула тебя, значит хотела, что бы ты жила! Поэтому ты должна жить!
– Я не хочу!
– Тогда ее смерть будет напрасной! Не хочешь жить ради себя, тогда живи ради нее!
– Ты не представляешь, как это быть изгоем! Когда тебя все ненавидят и издеваются! И это чувство вины. Я должна была умереть! Я! Понимаешь? – слезы побежали по ее загорелым щекам.
Евгений, словно по привычке, обнял ее.
– После окончания девятого класса, – перестав рыдать, продолжила Сара, – я хотела уехать из города, поступив в училище! Но мама категорически против! А поскольку я несовершеннолетняя, то без ее разрешения не могу учиться, где захочу. Почему у нас в стране такие законы?
– Окончив девятый класс? А ты в каком классе?
– В одиннадцатом!
– Что? В одиннадцатом? Как? Ты что через классы перепрыгивала? Отличница?
Сара засмущалась.
– Почему Вы так думаете?
– Ты такая маленькая! Я думал, что тебе же лет пятнадцать! Не больше! – говорил он, коснувшись ладонью ее головы. Девушка едва доставала ему до груди.
– Нет! – опустив глаза, она замотала головой. – В следующем месяце будет семнадцать! Просто я выгляжу как ребенок! Из-за роста! Потому меня и называют карликом! – едва слышно говорила девушка. – Как меня только не обзывают… – добавила она.
