В голове всплыли слова лучшего друга и босса Рената Несветаева: «Надо женить тебя на какой-нибудь училке, чтобы она тебя уму-разуму поучила». А что? Вон какая крышесносная училка мне досталась! Жениться я, конечно, не буду, а покувыркаться – это запросто!
Глава 4
Мария
Всю дорогу до метро я старалась не оглядываться, боясь споткнуться и упасть. Мне мерещилось, что в затылок мне дышит этот сукин сын, папаша Пирогов. Вот он сейчас схватит меня за плечо, а потом утащит обратно в машину и там сделает что-нибудь неприличное. По поводу его намерений сомнений у меня не было. Сомнения были по поводу собственной стойкости. Очень уж соблазнительный был экземпляр. Хотя его внешнюю притягательность с лихвой перекрывали излишняя самоуверенности и чертов мачизм. Я таких мужиков никогда не любила. На них приятно смотреть. Желательно, на фотографии. Потому что фотографии разговаривать не умеют. Но стоило вот таким Пироговым открыть рот, и от них просто несло завышенным самомнением и презрительным отношениям к женщине. Не мой тип. Еще и женатый. Нет, нет и еще раз нет!
До метро я, слава богу, добралась без приключений, а оттуда и до дома. Я взглянула на часы: девчонки должны прийти с минуты на минуту. Надо хоть макияж смыть. Устала я от него, аж глаза щипало. Вообще-то, я в школу красилась мало. Так только, нос припудрю да по ресничкам пройдусь тушью. Но сегодня мне хотелось выглядеть посолиднее – все-таки первое родительское собрание в новом классе. Даже очки нацепила. С обычными стеклами. Они мне шли, но носить их я не привыкла.
И зачем я согласилась на этот девятый класс? Лучше бы взяла пятиклашек. Но нет! Мы легких путей не ищем. Знала бы, что среди родителей моих подопечных окажется козлина, который любит шататься по клубам и который стал свидетелем моего первого и последнего в жизни стриптиза, сразу бы отказалась от свалившегося на меня классного руководства. А теперь вот попробуй расхлебай! А ведь во всем Родька проклятый виноват. Не бросил бы он меня, не напилась бы на девичнике у Олеси. Не напилась бы – не станцевала бы на столе, и папаше Пирогову не было бы повода так похабно себя со мной вести.
Переодевшись в домашний костюмчик и умывшись, я быстренько накрыла на стол. Ну как накрыла? Вилочки, тарелочки, салфеточки. Нарезка сыра, нарезка колбасы. Орешки. Все. Больше у меня ничего не было. Остальное Катюха обещала купить. Сегодня Олеська впервые согласилась выйти из дома. Свадьба-то у неё того – тю-тю. Артурчик, её жених, отдал богу душу. Нет, не отдал, конечно. Он кое-чего другое отдал и явно не боженьке. Накануне свадьбы Олеся поехала в новую квартиру, где они собирались с Артуром жить после свадьбы, и застала его, буравчиком вклинивающимся в какую-то девицу. Прямо на Олесиной новой кровати. У Олеси характера не хватило этой козе повыдёргивать патлы. Охнула, расплакалась и убежала. Артур явился к ней после того, как закончил все свои дела, а говоря грубо, после того как кончил пялить ту сучку. Явился и сказал: «Вот такой я кобель. Прости меня, ты не должна была этого видеть». Слава богу, здесь Олеся уже смогла взять себя в руки, долбануть по наглой роже теперь уже бывшего жениха и послать его ко всем чертям и их матери. Мы с Катюхой при той сцене присутствовали, вернее, прятались за дверью большой комнаты, потому что как раз пришли по зову Олеси ее утешать. В общем, Артурчику досталось не только от Олеси, а и от нас с Катькой.
Мы дали пострадать подруге неделю, а потом начали вытаскивать из депрессии, хоть она и сопротивлялась. И вот сегодня наши усилия увенчались успехом – Олеся согласилась прийти ко мне в гости на пятничные посиделки. У нас это было традицией: за редким исключением мы каждую пятницу собирались у меня, чтобы, как говориться, напиться и забыться, ну и кости перемыть всяким Родькам-Артурчикам. Теперь вот и папаше Пирогову.
Раздался звонок в дверь, и я побежала открывать.
– Отлично выглядишь, котёнок! – радостно закричала я с порога, обнимая Олесю.
– И ты туда же, – закатила она глаза. – Сначала Катька врала, теперь ты.
Я взглянула в осунувшееся лицо подруги и вздохнула.
– Ладно, выглядишь ты отвратно, – признала я, – и это пора менять.
– И я ей об этом твержу, – поддержала меня Катюха, скидывая куртку и отдавая мне охапку пакетов, в которых что-то приятно позвякивало. – Продолжишь в том же духе, волосы начнут выпадать! – пригрозила она Олесе.
– И зубы, – подхватила я.
– Идите вы. Меня жених бросил.
– Это ты его бросила, – напомнила Катюха.
– Потому что он мне изменил!
– Радуйся, что ты до свадьбы это узнала, а не прожив с ним лет этак двадцать! – Я назидательно подняла указательный палец вверх.
Тут же на ум пришёл папаша Пирогов. Жену его я видела, вон она какая пухлая да объемистая. Небось, после родов разнесло. А может, запустила себя, решив, что муж есть, семья есть, зачем с ума сходить да травить себя диетами. А муж вон он! Чуть классуху собственного сыночка не разложил прямо в классе.
– Кобель чертов! – выругалась я.
– Кто? – хором спросили девчонки.
– Все они кобели! Пойдёмте в кухню.
Олеся с Катькой тут же принялись мыть руки, а я начала выгружать из пакетов принесенную Катькой еду.
– Кать, ну никакого разнообразия, – укорила я подругу. – Опять роллы! Ты же обещала сама приготовить что-нибудь.
– Некогда мне было. Я, между прочим, тоже работаю. – Она возмущённо вздернула нос.
– Ты же ещё в двенадцать из школы ушла. Я твоё расписание, как своё, знаю на зубок, – напомнила я и тут же ахнула, открыв очередной пакет: – А это что? – Я выудила на свет божий бутылку пива.
– Пиво, как видишь, – невозмутимо пожала она плечами.
– Зеленое?
– Бамбуковое. Японское.
– Ты же знаешь, что я его не люблю. И вообще пиво не люблю.
– Ну, достань что-нибудь из своих запасов, – предложила Катька. – А мы с Олеськой сегодня по зелененькому.
Я закатила глаза, но спорить не стала.
Через час кости Артуру были перемолоты в пыль. Родьке на этот раз не досталось, потому что он уступил своего место папаше Пирогову. Девчонки хохотали до слез.
– Вам смешно, а я теперь не знаю, что делать. Хоть со школы увольняйся.
– Не со, а из, – поправила меня Катька.
– После твоего зелененького как раз «со», – возразила я.
– Да может, зря ты переживаешь, – попыталась внести позитива Олеся. – Может, он больше и не появится.
– Ещё как появится. Я таких ходоков знаю, – возразила я. – Этот не успокоится, пока не достанет меня до печёнок.
– Или пока не засадит тебе до этих самых печёнок, – заржала Катька. – Судя по твоему рассказу, тебе самой этого хочется.
– Да ну тебя! Лучше расскажи, что у тебя, – перевела я тему.
Катя вдруг покраснела и мечтательно закатила глаза.
– Ой, девочки… Кажется, я влюбилась! – И посмотрела на нас игриво.
– Опять! – в унисон закричали мы с Олесей.
– Только не это, – замотала я головой.
– Кать, правда, сколько можно? – хмурилась Олеся.
– Сейчас я вам все в подробностях расскажу, – пообещала Катька.
Мы с Олеськой знали: её рассказ «с подробностями» продлится до утра.
– Кофейку сварю. – Я поднялась из-за стола. – А то усну во время твоих «деталей», потом ещё и виноватой буду.
Хорошо, что завтра выходной. Просплю до вечера, пообещала я самой себе.
Глава 5
Иван
Хоть с Машулей и вышел облом, но домой я не поехал. Там теперь царствовала мать, которая пыталась взять меня в оборот, стоило мне переступить порог собственной квартиры.
Я напросился к Ренату. До того как он женился, мы с ним вообще были как двое из ларца, правда, не одинаковых с лица. Бизнес не повредил нашей дружбе. Может, потому, что мы не были партнерами. В компании друга я занимал должность генерального директора, но помимо этого всегда был, что называется, на подхвате и помогал решить проблемы, не касающиеся непосредственно дел холдинга. Так уж повелось, что мой отец помогал отцу Рената разгребать все дерьмо в лихие девяностые, а теперь я помогал Ренату. Так сказать, семейное дело. Времена изменились, дерьмо теперь стали заворачивать в красивый фантик, методы стали другими, но суть все равно прежняя.
Последовать совету матери и оставить «в покое» друга и его жену я не мог, но и не надоедал. Я видел, что Ренат изменился. Влюбился. В собственную жену. Кто бы мог подумать?! Жена его, Аленка мне нравилась. Милая девочка, хоть палец в рот не клади. С характером девочка. Ренат такое обожал. И мне такие женщины импонировали. Взять хоть Евлампиевну. Вот от кого крышу сносит!
Приехав к Ренату уже после девяти, Аленку я не застал. Она меня недолюбливала и предпочитала держаться на расстоянии. Я ее не винил. Пусть привыкает. В ее жизни много перемен произошло за последние месяцы. Если у них с Ренатом все наладится, то и ко мне она привыкнет со временем.
Ренат, как обычно, поржал надо мной и моей вечной борьбой с мамой по поводу невест. Ему смешно, а я не знал, куда деваться.
Домой я вернулся к вечеру субботы. Не мог не вернуться, ведь уже с десяти утра мамуля начала обрывать телефон. Мол, Ванюша, я тебе приготовила твои любимые морепродукты. Против такого я устоять не мог. Мама у меня отлично готовила. Даже в те времена, когда был жив отец и мог себе позволить повара и другую обслугу, мама противилась и всегда готовила сама.
Я домработниц не держал, только приходящих из клиринговой компании. Правда, теперь и они испарились, потому что мать решила обосноваться у меня окончательно. Так и заявила: «Не съеду, пока не женишься!» А мне – хоть в петлю лезь!
Не успел я переступить порог квартиры, как меня обдало запахом. Чужим запахом. Хуже – запахом чужой бабы.
Мама выпорхнула в гостиную меня встретить и пропела:
– Ну, наконец-то! А мы уж заждались.
Я покосился на нее с опаской.
– Мам, ты теперь себя на «вы» величаешь?
– У нас гости, – прошептала она таким тоном, будто к нам сама Дженифер Лопес пожаловала.
– Да я уж почуял чужой дух, – поморщился я.
– Потише. – Мамуля грозно свела брови. – Не спугни девушку. – И крикнула: – Анюточка, вот и Ваня вернулся с работы.
Я хмыкнул. Представляю, что мама наплела этой Анюточке. Какая работа по субботам?! Но мамуля любила преподнести меня в лучшем виде.
Стянув пиджак и швырнув его на диван, за что получил осуждающий взгляд матери, я прямиком отправился на кухню. Анюточка, видимо, была там. Я как раз входил, а она выходила. И мы друг на друга налетели в дверях.
– Ой, – пискнула она.
Я не растерялся и зажал ее в дверном проеме, почти впечатав в косяк.
– Иван, – представился я.
– А…Аня.
Я опустил глаза.
– Единичка, – вынес я вердикт.
– Что, простите? – покраснела она, поняв, о чем я говорю, но делая вид, что ни сном ни духом.
– Ничего.
Я отодвинулся и вошел-таки в кухню. Мой несуществующий интерес к Анюточке испарился. Взяла бы и двинула мне по роже за наглость. Ну или колкость какую сказала. А то стушевалась, покраснела вон. Я ее практически облапал, а она даже не возмутилась. И где мама таких только находит?!
– Ну, давайте ужинать! – вбежала в кухню мама и грозно стрельнула в меня глазами.
Ужин удался бы на славу, если бы не присутствие Анюточки. Ей было на вид лет около тридцати. Аккуратно одетая, даже симпатичная, но без изюминки. Мимо такой пройдешь и не заметишь. Сидит глазами хлопает и ничего не говорит. Скучно.
А говорила в основном одна мама. Я ел. Анюта давилась скромностью.
– У Ани два диплома, – вещала мать. – Один по бухгалтерскому учету, второй по банковскому делу.
– И кем же Анечка у нас трудится? – поднял я бровь и посмотрел на девицу в упор.
– Аня работает в торговой компании в отделе логистики.
– Дипломы, значит, не пригодились, – хмыкнул я.
– Ну почему же…
– И правда, зачем моей будущей жене два диплома? – перебил я мать. – Все равно она будет сидеть дома, в основном, на кухне, и готовить мне деликатесы. Стирать опять же должна уметь. Исключительно на руках. Итальянские костюмы, которым я отдаю предпочтение, ничего кроме рук не терпят. Вы умеете руками стирать, Анюта?
– Иван, – одернула меня мать. – Для костюмов есть химчистки.
– Детей рожать, – продолжил я. – Я хочу не меньше восьми. Вы как, Анюта, к детям относитесь? – Я придвинул свой стул поближе к ней, и наши бедра соприкоснулись.
– Положительно, – совсем по-мышиному пропищала она.
Н-да. Случай тяжелый.
– Анюта, вы наелись? – спросил я.
– Да…
– Тогда скажите спасибо маме и пойдёмте в постель!
