– Моя сестра достойна пышного торжества! Она должна блистать перед всем синдикатом! – С каждым словом он повышает голос. Хватаю его за руку, умоляю замолчать, но ему уже не остановиться. Стряхнув меня, он вскакивает на ноги и подходит к Дону. – Ваш так называемый наследник – последняя свинья! Никакого уважения к традициям! Он бесцеремонный, наглый, целыми днями не слезает со шлюх. Я опозорил свой род тем, что согласился выдать за него мою сестру. – Сжимая кулаки, Сальво выкрикивает каждое слово.
Как по команде, в кабинет заходит вооруженная охрана.
Глава 8
Нино в панике оттаскивает Сальво от Дона, я пытаюсь ему помочь, охрана ждет указаний. Донна Агати причитает и поспешно выводит Джину из кабинета…
В этот момент раздается голос Орсона. Совершенно спокойный, развязный, однако его слышно несмотря на шум в кабинете.
– Интересный выбор слов. – Он продолжает задумчиво смотреть в потолок, будто не замечает накалившейся обстановки. – Почему я последняя свинья? По какому принципу свиней ставят в строй?
Не выдержав насмешки, Сальво с ревом бросается на Орсона, но оказывается в руках охраны. Я кричу на Орсона, чтобы перестал провоцировать моего брата. Раздается смех Винса и его громкие слова.
– Дядя, у вас есть все основания гордиться вашим наследником.
Впервые с начала встречи брат Дона оживляется и мечет в Винса предупреждающий взгляд, как стрелу.
Оттолкнув охранника, Сальво выхватывает пистолет, который спрятал при досмотре, и направляет его на Орсона.
Дон поднимает руку, приказывая охране не вмешиваться.
Все мы замираем на краю пропасти.
Прийти в дом Дона вооруженным – это оскорбление.
Достать оружие в кабинете Дона – это преступление.
Направить оружие на сына Дона – это верная смерть.
Дон Агати закуривает сигару и откидывается в кресле. Смотрит на происходящее, как на цирковое представление.
Одним быстрым и совершенно трезвым движением Орсон поднимается на ноги. Проходит сквозь толпу охраны, как горячий нож сквозь масло, и оказывается лицом к лицу с Сальво.
Я на грани потери сознания, слишком ослабла даже для молитвы.
Нам повезло во время помолвки, все обошлось. Второй раз такого везения не будет. Во все глаза смотрю на любимого брата и прощаюсь с ним.
Багровый от гнева, Сальво трясет пистолетом. Он на грани убийства.
– Бесстыжий кобель! Мерзавец! Твое место в канаве, а не рядом с моей сестрой! Я проклинаю день, когда согласился на эту свадьбу…
Орсон оборачивается на отца и с усмешкой приподнимает брови.
– Твои капо всегда так с тобой разговаривают?
В этот момент Нино, который до этого старался оттащить Сальво от Дона, выходит из себя. Не может больше терпеть унижения и с громкими ругательствами бросается на Орсона.
Тот даже не оборачивается, но каким-то образом в его руке оказывается пистолет. Звучат два выстрела один за другим.
Сальво сгибается пополам, прижимая к груди простреленную руку. Из нее выпадает пистолет, который тут же подбирает охрана.
Нино с грохотом падает на пол и воет, как раненое животное. У него прострелено бедро.
Орсон выстрелил в обоих.
На ковре растекается темное пятно крови. Орсон смотрит на него и хмыкает.
– Я провел много памятных часов, стоя на коленях на этом ковре. Давно пора от него избавиться. – С усмешкой смотрит на отца, потом дает знак охране. – Разошлись! – и они послушно выстраиваются у дверей.
Дон Агати наслаждается сигарой, пускает кольца дыма к потолку. Несомненно, между отцом и сыном есть некоторое поведенческое сходство.
Пристально осмотрев собравшихся, Орсон подходит, берет меня за руку и ведет за собой из кабинета.
– Нам с невестой нужен небольшой тет-а-тет, а вы тут пока выпейте чего-нибудь… прохладительного, – усмехается напоследок.
Глава 9
Я как марионетка следую за ним. Ни на что другое не способна. Передо мной совершенно другой человек. Не тот, который ввалился на помолвку пьяным с двумя девицами. Не тот, который отрешенно смотрел в потолок десять минут назад.
Собранный. Яростный. Сильный. Опасный как кобра.
Меня разрывает между презрением, которое я испытывала к нему раньше, страхом и… благодарностью? Если бы не Орсон, Сальво бы уже был мертв. Как это ни странно звучит, выстрелив в моего брата, Орсон спас его. Отомстил за нанесенное оскорбление способом намного более щадящим, чем то, что с ним наверняка сделал бы Дон Агати. То же самое касается и Нино.
Мы заходим в столовую. Суетящаяся вокруг стола прислуга тут же исчезает.
Орсон подходит к окну, о чем-то размышляет, а я так и стою у дверей. Пытаюсь прийти в себя.
– Спасибо, что спас моего брата. Он предан твоему отцу, но очень меня любит, и у него горячий нрав…
Орсон оборачивается. Смотрит на меня снисходительно, как будто я только что сморозила жуткую глупость.
– Я никого не спасал, только отсрочил вердикт. Если ты думаешь, что Сальво Рунелли уйдет от своей судьбы, то ошибаешься.
Сглатываю. И так знаю, что горячий нрав не доведет брата до добра, но слышать это страшно.
Орсон подходит ко мне, и с каждым шагом меня словно притягивает его силой. Стараюсь сопротивляться ее влиянию, но за мои почти двадцать два года я не встречала настолько привлекательных мужчин. И таких завидно сложенных, дышащих силой. Тело покрывается мурашками от его близости, однако разум не спит. Я слежу за реакцией моего тела с любопытством. Понимаю, почему Орсон не знает отказов от женщин. Если им все равно, что он за человек, то сдаться такому мужчине должно быть… приятно.
Однако я знаю, что он за человек, испытала на себе. Поэтому его чары для меня как ядовитая приманка, которую избегают любой ценой.
Орсон подходит почти вплотную. Невольно втягиваю его запах. Цитрус, кожа, тепло… Волнующий запах, от которого мурашки только усиливаются, но меня интересует другое: от него не пахнет алкоголем. Значит, его поведение сегодня – игра.
Был ли он пьян во время помолвки или тоже притворялся?
Орсон следит за мной, как будто ждет, что я брошусь ему на шею. Потом с усмешкой проводит кончиками пальцев по моей щеке.
– Нария Рунелли. Самая красивая жемчужина синдиката. – Склоняется к моему уху и шепчет: – Скажи, Нария, чему тебя учили в академии?
– Много чему…
Еле заставляю себя ответить, так пересохло в горле. Дело не в Орсоне, а в том, что я никогда не была так близко к мужчине.
– М-м-м… Много чему? Интересно… – В исполнении Орсона мои слова звучат грешно, порочно. Кончиком пальца он поглаживает мою ключицу, и от этого прикосновения я не могу сосредоточиться. Отстраниться тоже почему-то не могу. – Скажи, детка, тебя учили быть послушной и подчиняться мужчине? – В его голосе мед и пламя.
Я толком не знаю, что он имеет в виду, но явно что-то неприличное.
– Моему мужчине, да, – отвечаю хрипло и тут же откашливаюсь. Я окрестила Орсона бесстыжим и порочным, но не ожидала, что он опасен. Перед ним нельзя проявлять слабость. Нельзя показывать, что его стандартные приемы соблазнения действуют на меня так же убойно, как и на других женщин.
Орсон чуть отстраняется, и кажется, я вижу в его глазах искры страсти.
– Скажи, Нари, ты бы хотела, чтобы я стал твоим мужчиной?
– Не думаю, что в нашей ситуации мои желания имеют значение…
Не успеваю договорить, как он подхватывает меня и прижимает к стене всем своим телом. Сильным, мускулистым, умелым…
– Твои желания имеют значение в любой ситуации. Скажи, тебе хочется оказаться подо мной в постели?
– Н-н-не знаю…
Большим пальцем обрисовывает мои губы, смотрит в мои глаза, словно дожидаясь разрешения. Потом касается моих губ своими. Сначала нежно, потом, ощутив дрожь моих губ, все сильнее и глубже, касаясь моего языка своим. Обнимает меня, словно заворачивает в свое тело, проникает языком на всю глубину, издавая странный горловой звук, похожий на удовлетворенное рычание.
Отстранившись, спрашивает.
– А теперь знаешь?
Позволяю себе минуту слабости и просто чувствую. Дышу моментом. С любопытством изучаю реакцию моего тела.
Прихожу к выводу, что анатомически со мной все в порядке, тело реагирует на привлекательного мужчину так, как ему положено. Мой первый поцелуй не разочаровал, скорее, наоборот. Вот только жаль, что внутри этой совершенной мужской особи нет ничего, кроме гнили и, возможно, венерических заболеваний. А на физической реакции в браке далеко не уедешь.
Орсон смотрит на меня с легким удивлением.
– Черт, где тебя такую нашли…
Отпускает меня так внезапно, что я чуть не валюсь на пол.
Глава 10
Подходит к окну и выдирает что-то из стены. Потом идет в другой угол комнаты и повторяет те же действия.
– Мой отец старомоден, не доверяет инновациям. В доме доисторические камеры, – усмехается.
За нами наблюдали?! За тем, как мы… целовались?
Нас слышали?
Орсон делал все это… на камеру?
Меня тошнит. Кружится голова. Теряю почву под ногами.
Я не питаю иллюзий и не пытаюсь переиграть этих мужчин, а просто стараюсь выжить и сохранить чувство собственного достоинства. Однако это непросто. Меня вырвали из защитного кокона академии и забросили в высшую лигу безжалостных и бесстыжих игроков.
Закончив с камерами, Орсон подходит ко мне, но на этот раз останавливается на расстоянии. Передо мной не бесстыжий соблазнитель, а тот самый жесткий и властный мужчина, который предотвратил перестрелку с Сальво.
– Насчет нашей свадьбы… Если ты делаешь это ради брата, то ты дура. Если ты поверила моему отцу, то ты еще большая дура.
В его голосе презрение, он припечатывает каждое слово приговором.
– Ты не понимаешь… – пытаюсь объясниться, но он щелкает пальцами, заставляя меня замолчать, и продолжает.
– Если ты до сих пор надеешься, что твой брат станет капо моего отца, то ты большая и наивная дура.
Оскорбления идут по восходящей. Жених заранее запасся нелестными эпитетами для невесты.
– Послушай…
– Нет! У тебя уже была возможность высказаться, но вместо этого ты висела на мне, истекая слюнями. Теперь слушай меня! Брату твоему я помочь не могу… вернее, не хочу, но тебе дам один шанс убраться отсюда целой и невредимой.
Достает из кармана конверт и пихает его под скромный ворот моего платья.
– Будь готова в четыре утра. Тебя отвезут к твоей подруге, Аде, а оттуда отправят в Европу. Ада поможет тебе, как ты однажды помогла ей. – В его усмешке столько желчи, что меня подташнивает. – Будет лучше, если ты не узнаешь деталей. Скажу одно: Ада в курсе и одобрила мой план. Хватит нянчиться с Сальво! Твой брат взрослый мужик. Капо ему не быть, отец не простит его выходки, но убивать его никто не станет. По крайней мере, сегодня. Ты ничего не сможешь изменить, а только ухудшишь положение брата, так что уезжай и не оглядывайся. Тебе не место в синдикате, а уж рядом со мной и подавно.
Договорив, Орсон собирается уйти, но замирает в полушаге. Хмурится.
Потом подается ко мне, обхватывает ладонью мой затылок, сжимает волосы в кулак и резко притягивает меня к себе. Я в шоке от его слов и действий, поэтому вообще не реагирую.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга, во взгляде Орсона ярость, гнев… огонь. А потом он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу.
И тут же отстраняется.
Смотрю на него, изумленно хлопая глазами. Поглаживаю чувствительный след на губе.
Орсон подходит к окну, машет кому-то и выходит из столовой.
На автопилоте выглядываю наружу и вижу спортивную машину с сидящей в ней красивой брюнеткой. Глядя в зеркало, она подкрашивает губы. Орсон выходит из дома, садится за руль, и они уезжают.
Он привел меня в столовую поговорить о нашем браке, а сам при этом смотрел на свою любовницу из окна.
