– Бросьте! – он вскинул руку. – Я видел, что вы сделали с тем офицером. Жестокость и огонь гнева во взгляде. Вы наслаждались каждым мгновением мучений… – ехидно улыбнулся. – Теперь ясно, за что вас прозвали алым генералом.
Я с досадой отвела взгляд. Он был прав. Мне действительно приносило ни с чем несравнимое удовольствие истязание других.
Став генералом, я лишилась души. Не испытывая жалости и сожаления, отняла много невинных жизней. Женщины, мужчины, даже дети.… Между ними не было никакой разницы.
Не брезговала и иными. Выходя на охоту в плохом настроении, намеренно выискивала их в толпе. Лишая крови, с наслаждением наблюдала, как медленно умирают в муках.
Шлейф смерти тянулся за мной на протяжении долгих веков. Проявляя садизм и жестокость, я была демоном во плоти. Поддаваясь мимолетному желанию, предавала друзей, союзников, что опрометчиво доверяли кровожадному убийце.
– А вы хорошо осведомлены… – усмехнулась. – Признайтесь, откуда знаете? Авель рассказал?
– Это секрет, – игриво ответил он.
– Вот как…
С первой встречи Фридрих мне не понравился. Невыносимо наглый и нарушающий границы. Ведя себя как «типичный» нацист, был уверен, что все сойдет с рук, но иногда вера непростительно обманчива.
Не успев отразить выпад, он, словно тряпичная кукла, влетел в справа стоящие стеллажи с документами. Повалив один, оставил за собой след от разбросанных по полу бумаг. Удар был сильный, но подобно Вальтеру, оказался на редкость живучим. Оставшись в сознании, довольно быстро поднялся на ноги, но в ответ нападать не стал.
– Прошу, подождите! – шатаясь, выставил вперед руку. – Мы с вами…
– Не враги, – я сделала шаг ближе. – Да, уже слышала.
Фридрих был таким наивным. Упорствуя, наивно верил, что не посмею убить «товарища по службе». Ах, какая досада! А ведь он был так красив.… Признаться, мне даже было жаль лишать жизни такого статного офицера, но ничего не поделаешь. Из-за беспринципности у генералов хватает врагов, как среди людей, так и «собратьев».
Отчаянно сопротивляясь, он не хотел уступать. Теряя сознание, тщетно пытался выпутаться из объятий, но так было даже лучше. Непокорный и сильный. Его кровь соответствовала хозяину. Она была просто восхитительной на вкус. Едва ощутив на губах, я позабыла обо всем. Стоило немалых усилий оторваться от удовольствия.
– А вы полны сюрпризов. В отличие от характера, ваша кровь несказанно хороша. Теперь хочется убить вас еще сильнее.
– Вы… не… понимаете, что делаете… – тяжело дыша, прошептал он. – Я вам не враг…
– Это уже неважно. Мне несказанно понравилась ваша кровь, и к несчастью для вас, я не в силах отказаться от удовольствия.
Мне хотелось убить его, вновь ощутить непередаваемое наслаждение, но пока мы «развлекались», со стороны улицы послышался громкий гул. Спустя миг северная часть здания и первый этаж сотрясались от сильного удара.
– «Быстрее!» – послышались возгласы охраны из коридора. – «Нельзя позволить им уйти!»
Не теряя времени, солдаты поспешили на место происшествия. Поддавшись любопытству, я решила отложить убийство Фридриха. Отстранившись и оставив его в полусознательном состоянии у стены, подошла к окну.
Свидетельствуя о сильном возгорании, справа поднимался черный дым. Предпринимая тщетные попытки, солдаты стремились потушить пламя и спасти уцелевшие бумаги.
В отдалении, на площадке рядом с пожарной лестницей были еще солдаты. Изначально, из-за характерной формы, я приняла их за отряд охраны, но настроены те были слишком агрессивно.
Напротив, авангардом стояло несколько полицейских. Во главе с Авелем, они пытались задержать нападавших, но двигаясь с невероятной быстротой, те быстро заняли доминирующую позицию. Отвлекая на себя внимание, стремились защитить товарища, держащего в руках что-то, издали похожее на папку.
– Проклятье! – держа платок у шеи и подойдя, выругался Фридрих. – Я думал, они не осмелятся…
– А вы мне начинаете нравиться, – отвлекшись от происходящего, я улыбнулась. – Может, продолжим веселье в более спокойном месте, а солдаты пусть разбираются сами?
– Я бы с радостью, – не удержавшись от соблазна, поддержал он, – но уж больно ваши угрозы убить меня похожи на правду…
– Досадно, – я перевела взгляд на улицу. – Может, скажите, что происходит?
– Нет времени, – он повернулся к двери, – сейчас нужно помочь Авелю.
Внешне нападавшие выглядели как обычные люди из плоти и крови, но их движения были слишком быстрыми для смертных. Молниеносно атакуя, они убили несколько полицейских, поставив Авеля в крайне опасное положение.
– Фридрих! – увидев нас, окликнул он. – Сыворотка! Они забрали все, что мы нашли по ней. Нельзя позволить им уйти!
– Сыворотка? – переспросила я. – О чем он?
Вопрос предсказуемо остался без ответа. Пообещав объяснить все позже, Фридрих ринулся в эпицентр событий. Не став стоять в стороне, я поспешила следом, но увы. Несмотря на превосходство в силе, тот бой мы, можно сказать, проиграли. Прикрывая товарища, враги выиграли достаточно времени, позволив ему скрыться с украденными документами.
***
Департаменту юстиции пришлось нелегко. В тот роковой день потери среди личного состава поражали масштабами. Были убиты солдаты, офицеры. Пострадали несколько гражданских, которым не посчастливилось оказаться рядом во время взрыва.
Стоя недалеко от пожарной лестницы и осматриваясь в надежде найти следы, что приведут к вору, среди пожухлой листвы я заметила небольшую фотографию. Изрядно потертая и с изломанным краем. На ней был запечатлен Фридрих. Одетый в советскую форму, он стоял в окружении еще нескольких мужчин на фоне советского самолета и широко улыбался.
Находка не вызвала опасений. До войны между СССР и Германией был заключен договор. По нему советское правительство в обход Версальского договора тайно помогало немцам.
Призывников и офицеров, бегло говорящих на русском, отправляли служить в специально сформированные отдельные подразделения на территории советского союза.
Там они носили советскую форму, пользовались советским оружием. Советские командиры обучали новобранцев новым тактикам ведения военных действий, управлению техникой. Делились с инженерами и танкистами чертежами, схемами ремонта и постройки оборонительных сооружений и танков.
Учитывая звание майора, в начале своей военной карьеры Фридрих вполне мог быть членом одного из таких отрядов, что объяснило бы детали, но интуиция подсказывала: что-то не так.
Сомнения исчезли, стоило перевернуть фотографию. На обратной стороне было несколько надписей, оставленных черной ручкой:
«Алексею.От лучших друзей.
Смерть фашистским оккупантам!»
Последняя фраза привела в откровенное замешательство. Было невдомёк, как офицер департамента юстиции мог носить с собой подобную фотографию. И имя на обороте….
Намереваясь выяснить правду, я направилась к товарищам. Сидя на лестнице у входа, они с досадой наблюдали за приехавшими на место фельдшерами экстренной помощи. Мельком осматривая тела погибших, они грузили их в машины, что позже отправилась в морг.
– Фридрих, да? – подняв, показала ему фотографию. – Ничего не хотите сказать?
Подняв взгляд и присмотревшись, он заметно занервничал. Вскочив на ноги, дрожащими руками спешно похлопал себя по карманам плаща.
– Откуда она у вас?! – уличив пропажу, встрепенулся. – Немедленно верните!
– Прежде ответьте на пару вопросов…
Импульсивная реакция окончательно убедила в правильности подозрений, но осознав причину негодования, и опасаясь нежелательных последствий, в разговор вмешался Авель.
– Тише Эл, – он поднялся на ноги и отряхнул плащ, – здесь не место для подобных разговоров.
Вернувшись в здание, мы поднялись по лестнице на третий этаж. Пройдя вдоль по коридору до конца, зашли в кабинет. По своей обстановке он мало чем отличался от департамента имперской безопасности, за исключением акцента флагов. Вместо красного, шестой отдел юстиции использовал темно-зеленый цвет.
Закрыв дверь на ключ, Авель прошел мимо и сел за стол. Пройдя следом, Фридрих встал позади него.
– Итак, – подойдя, я села в кресло напротив стола, – что вы оба скрываете?
– Всё… – начал Авель, но внезапно умолк. – Не так, как ты думаешь.
– Не так, как думаю? Интересно, – отвлекшись, я подняла фотографию. Повернув, указала на надпись. – Герр Фридрих, как вы объясните это?
Вопрос остался без ответа. Стоя в закрытой позе, он промолчал. Сказать ему было нечего.
– Повторю вопрос, – теряя терпение, обратилась я. – Кто вы такой? Почему на этой фотографии в советской форме? И это имя… Алексей… Что-то подсказывает, вы не из департамента юстиции…
Отпираться было бессмысленно, молчание говорило само за себя. Может, в первый раз удалось всех обмануть, сыграв роль наглого офицера, но теперь сомнений не осталось. Фридрих не тот, за кого пытался себя выдать.
– Вы правы, – он сделал шаг вперед и поправил фуражку. – Позвольте представиться, – прислонив руку, отдал честь. – Алексей Краснов. Майор специального отдела народного комиссариата внутренних дел СССР.
Представление шокировало. Я не сомневалась, что у него есть секреты, но увидеть в рядах СД офицера комитета государственной безопасности советского союза было просто немыслимо!
– Офицер контрразведки?! – ошеломленно посмотрела на Авеля. – Ты понимаешь, чем тебе это грозит?
– Понимаю, – кивнув, спокойно ответил он. – Я был вынужден пойти на такой шаг.
– Пойти на такой шаг? – вскочив на ноги, я оперлась руками на стол. – Авель, ты совсем лишился рассудка? Этот человек, – жестом указала на Алексея, – враг! Не удивлюсь, если нападение его рук дело!
– Позвольте вам объяснить, – вмешался Алексей, – я понимаю ваше недовольство, но…
– Понимаете мое недовольство? – я перевела взгляд. – Кто вам вообще позволил открывать рот в присутствии старшего по званию без разрешения? Хотите продолжение того, что было в архиве?!
– Я такой же офицер, как и вы…
– Такой же офицер? Знайте свое место! Я генерал Вермахта, а вы лишь солдат вражеской страны! Скажите хоть слово, – злобно оскалилась, – сильно пожалеете. Я убью вас в мгновение ока, и ни способности, или Авель, не смогут защитить!
Услышав угрозу, он отвел взгляд. С трудом сдерживая гнев, хотел ответить, возразить, но кем бы ни был в своей стране, какими привилегиями не обладал за много миль от Берлина, играя роль майора СД Фридриха Даммера, обязан был мне подчиняться.
– Эл, я понимаю, тебе приглянулась его кровь, но поверь, стоит выслушать. Убить всегда…
– Закрой рот, Авель! Скажи спасибо, что ещё не вызвала охрану, что мигом доставит тебя и твоего товарища в камеру.
Тяжело опустившись в кресло и закрыв лицо рукой, я искренне не могла найти объяснение, как Авель, полковник департамента юстиции, ответственный за разведку и поиск резидентов, сам, по собственной воле сотрудничал с врагом, еще и покрывал его. Что до предложения выслушать.…
Оно и вовсе, казалось, было лишено здравого смысла. Алексей был не простым рядовым, а офицером вражеской армии. Его нужно было не слушать, а тотчас отправить в Гестапо и Авеля следом, но торопиться и вправду было некуда.
– Хорошо, поступим, по-вашему, но если мне не понравится то, что услышу, – подняв, я смерила Авеля пронзительным взглядом, – ты поплатишься жизнью.
***
Кровавый путь ученые восьмого отдела начали с создания «идеального» солдата, о котором так грезил рейхсфюрер и его приближенные.
По их представлениям он должен был обладать сверхъестественными для обычного человека выносливостью и силой, а также быть неуязвим к огнестрельному и химическому оружию. Не испытывая страха и сомнений, такие солдаты кардинально изменили бы ход всех будущих войн, поставив Германию во главе мира.
На основе этих сумасшедших идей зародилось Возмездие. Ученых, работавших над проектом, отбирал лично рейхсфюрер. Он же дал им полную свободу действий и неограниченный бюджет.
Проводя жестокие опыты над пленными, уже в первые месяцы, отдел достиг поразительных результатов. Так, главе австрийских ученых, профессору Клаусу Кёхлеру удалось синтезировать сыворотку, что давала невиданные до этого силы и способности.
Описывая их, Алексей рассказал то же, что и Карл. Подопытные были в разы выносливее обычных солдат, без особых усилий поднимали взрослого человека над собой. Успешно пройдя первую стадию, без источников света видели в полной темноте и слышали сердцебиение на расстоянии до нескольких метров.
Однако немцы были далеко не первыми, кто желал безграничной власти. Примерно за два года до упоминаемых событий, в советском союзе, под управлением народного комиссариата внутренних дел появилось подразделение со схожими целями.
Тринадцатый отдел, получивший прозвище «нечистый», специализировался на поиске и анализе всего сверхъестественного и необъяснимого. Подобно своим немецким коллегам, сотрудники путешествовали по всему миру. Искали и исследовали разного рода мистические артефакты и легенды.
Большинство находок оказывались мистификациями, подделками, искусно созданными ради наживы, но однажды в рядах своих граждан агенты наткнулись, на, цитирую: «не совсем обычных людей». Продлевая за счет крови других, они жили сотни лет, а их реакция и сила в разы превосходили человеческий потенциал.
Для ученых иные были словно лабораторные крысы. Обреченных пытали, погружали в ледяную воду, наносили многочисленные увечья. Использовали огнестрельное оружие и яды.
Большинство экспериментом окончились печально, ведь иной не способен выжить, если потерял много крови или получил смертельную дозу яда.
Спустя десятки провалов, верховное командование пригрозило закрыть все проекты, но, благодаря «удачному» стечению обстоятельств, как выразился Алексей, в руки разведки попал шпион Аненербе.
На допросе, или правильнее, под пытками со стороны «бравых» красных командиров, он рассказал не только о достижениях немецких ученых, но и цитирую: «…неизвестной доселе науке сыворотке, дающей людям невероятные способности…». По его словам, профессор Кёхлер создал ее из крови тайного заключенного под кодовым именем: генерал.
– Как и вы, вначале никто не поверил россказням предателя, – уперевшись на край стола, заявил Алексей, – все считали его сумасшедшим, но верховное командование приказало проверить информацию.
Спустя время усилия окупились сполна. Благодаря самоотверженности одного из отрядов, удалось освободить пленника.
В отличие от немцев, советские ученые пошли другим путем. Заключив союз и сделав ставку на добровольное сотрудничество, добились поистине блестящих результатов. Следуя указаниям генерала, не только воссоздали таинственную сыворотку, что ранее использовали нацисты, но и усилили ее действие.
Кроме общего повышения физической силы и реакций, свойственных всем, пленные и добровольцы получали поистине поражающие способности.
Одно из «улучшенных» проявлений мы наблюдали у Алексея. Благодаря Немезиде он получил возможность полностью контролировать свою и отчасти чужую кровь посредством одной мысли. Превращая ее в прочные нити, мог не только остановить врага, но и заставить его кровь буквально «вскипеть» изнутри.
Однако у всего есть своя цена. Не выяснив до конца, что представляет собой кровь генерала, ученые вводили ее обычным людям. Из-за этого, несмотря на многообещающие результаты, смертность достигла практически ста процентов.
Мышцы и органы разрывались на части. Даже барабанные перепонки не могли выдержать неестественно громких звуков. Спустя несколько часов после изменений несчастные начинали испытывать неестественные потребности. Не в силах противостоять, были вынуждены питаться кровью, что лишь ускорила смерть.
Сильная рвота, отравление, мышечная слабость и потеря рассудка. Это лишь малая часть тех последствий, с которыми столкнулись жертвы чудовищных амбиций красного правительства.
Исключением из всей череды провалов стал лишь Алексей. По неизвестным причинам он не только сохранил рассудок и новоприобретенные способности, но и поборол неестественную тягу к человеческой крови.
Опасаясь расстрела за некомпетентность, ученые вновь обратились к своему новоиспеченному союзнику. Охотно сотрудничая, тот поведал нюансы инициации – процесса, в результате которого смертный становится иным.
