– Ах, никак, а какого черта тогда вообще в универ поперся. Кто тебя заставлял? Кто за тебя факультет выбирал, на котором тебе мозгов не хватает учиться? – продолжал реветь пунцовый отец. На концах его усов повисли две симметричные капли пота.
Иван поднял голову, он чувствовал знакомый призыв к бою, идущий из самой глубины его тела. Мышцы натянулись, готовые к ударам, кулаки сжались.
– Ты. Ты заставил! Я же ничего не выбирал, мне нельзя было самому решать, – процедил он.
Тоже правда. Отец отправил его учиться на факультет международных отношений, потому что деканом был его старый друг. Конечно, зачислили его на платное отделение, но зато без экзаменов. Даже без документов. Отец просто поставил его перед фактом, хотя Иван еще не успел задумываться о будущей профессии.
Отец замер. Уставился на сына и шумно выдохнул.
– Да чтоб ты сам-то сделал, если б не я? – но запал военного иссякал, и опытный полковник знал – нужно было наносить решающий удар. – Вот выпустишься, и катись на все четыре стороны, сам решай, что делать. Но этот универ закончишь! Зря что ли деньги платили? А не закончишь, в армию пойдешь. И поверь, я устрою так, чтобы ты с гауптвахты не вылазил. Ну, что смотришь? Собирайся, поедешь долги сдавать.
Поездка в университет выдалась напряженной. Говорила только мама. Она снова взялась за эпопею о соседке Люде. Та покупала овощи на рынке и в магазине, сравнивала их, а потом жаловалась директору рынка на задранные цены, а директору магазина – на сгнившие помидоры. Проблема заключалась в том, что Люда так и не смогла найти идеального места для продуктового шопинга.
Лиза воткнула в уши наушники, уткнулась в смартфон и барабанила пальцами по экрану, то и дело расплываясь в глупой улыбке. Отец шумно вздыхал, шевелил усами и изредка раздраженно махал рукой в сторону очередного лихача. Иван молчал.
Какой смысл ехать в университет сейчас? Сдавать долги? Да он даже не помнил, по каким предметам они у него. Ясное дело, английский и немецкий – с языками у него совсем тяжко. Еще в школе вместо иностранной грамматики он зачитывался историями про Конана. Поэтому пытаться сдать что-то сейчас было просто бессмысленно. Но нужно было создать хотя бы видимость работы в этом направлении.
Отец высадил его у здания бывшего Смольного монастыря, где располагался факультет, и пригрозил вечером позвонить декану. Иван промолчал, улыбнулся на прощание матери и махнул сестре. Та не подняла головы от телефона.
Полтора часа Иван потратил на то, чтобы собрать список своих хвостов. Дожидался секретаря в деканате с обеда, потом терпел ее цоканье и закатывание глаз, потом корпел, сверяя свою зачетку с учебным планом. Теперь предстоял еще один квест – понять, как эти хвосты закрыть. Нехотя он двинулся по коридорам с высокими потолками, панорамными окнами и лепниной на потолке. Эти дворцовые интерьеры его всегда угнетали. Словно были оторваны от реальной жизни, а сам университет застрял в позапрошлом веке. На парах, которые он более или менее посещал, на первом курсе, было много разговоров про античность и средневековье, этику и эстетику, бесконечно оторванных от сегодняшней жизни.
Вон, даже берсерки, которых полторы тысячи лет назад придумали, осовременились. Гоняют на джипе, ходят в кожаных куртках. Ивану снова захотелось очутиться в штабе, где перед ним не маячит перспектива отправиться в армию.
Еще час спустя, получив новую порцию удивленных взглядов и пренебрежительного цоканья языками, он добыл кипу заданий от преподавателей. Самое неприятное он оставил напоследок. Кафедра иностранных языков. Заветная дверь в конце коридора. Иван тяжело вздохнул, скривил губы и двинулся по вековому паркету. Мимо проплывали фальш-колонны, белоснежные виньетки вперемешку с досками объявлений и расписанием.
Краем глаза Иван заметил странное шевеление. Он остановился. Сделал шаг назад и повернулся. На студенческой стенгазете, написанной по-английски, буквы прыгали и расползались в стороны. Потом вновь собрались и определились, как должны выглядеть. Теперь там был вполне читаемый текст.
– Круто, – протянул Иван в задумчивости. Через минуту он распахнул дверь кафедры. А через сорок – вышел с шестью принятыми зачетами и экзаменами. Тысячи он с ходу сдал по первой попавшейся книге в кабинете, а, чтобы свободно заговорить по-английски, достаточно было взглянуть на карту Великобритании за спиной преподавателя. Потом он перевел взгляд на картину по соседству – замок Нованштайн, – и также легко заговорил по-немецки.
В коридоре Иван плюхнулся на один из стульев с откидным сиденьем. Вдоль стен стояли ряды таких, словно в театре. Но вместо красного велюра на сиденьях – потрескавшийся дерматин. Иван блаженно вытянул ноги и бросил бумаги из деканата на соседний стул. Но расслабиться ему не дали.
– Калмыков, ты ли это? – елейным голосом ворвалась в его полудрему староста. – Месяц тебя не видела, думала тебя отчислили.
– Представьте себе нет, Настасья – так же приторно отозвался Иван. Отличница Петрушина его слегка раздражала. Но ссориться не было нужды, к тому же сейчас у него было хорошее настроение. – Я вообще-то только что с блеском закрыл кучу долгов. До конца месяца надо сдать курсовую по культуре и меня даже переведут на следующий курс.
– У кого пишешь? – деловито спросила девушка, присаживаясь рядом. Академические успехи всегда производили на нее впечатление.
– У Рудольфа. Только у него свободные места были.
– У Максима Рудольфовича?! Калмыков, ты встрял. Знаешь, почему у него места есть?
– Почему? – хорошее настроение скукожилось.
– К нему никто идти не хочет. Он же монстр, темы для курсовых дает как для диссертаций и подхода требует такого же. Чтобы с сотню исследований было задействовано, желательно на языке оригинала. И он бесится, если курсовая из интернета или только по учебникам. Ну, посмотри сам, – она выудила из стопки бумаг на стуле список тем для курсовых. – Вот, что ты можешь написать о трансформации христианских ценностей в раннем германском обществе? Или вот – «Представления о магии у раннескандинавских народов». Это что вообще?
Иван вырвал лист из рук старосты и уставился на него. На мгновенье задумался. А потом нагло улыбнулся.
– О, мне есть, что сказать на эту тему, – он вскочил и стал запихивать бумаги в сумку. – Мне много, что есть сказать. Будет ему такая курсовая. Такая! Каких он никогда не видел!
Он бросился к выходу, даже не попрощавшись со старостой. День, который начался довольно гадко, сейчас складывался как нельзя лучше. Иван еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Прямо на ходу он достал телефон и в приложении с картами проложил маршрут до Лахта-центра.
Глава 8. Хозяйка дома
Марк сказал днем не спать. Почему? Потому что обернешься берсерком и будешь один, как придурок, ходить по штабу. Или будет что-то совсем другое. В книге про историю берсерков упоминались только их ночные похождения.
Иван отогнал сомнения. В конце концов, он же и не спит. Он бодрствует и планирует быстренько заглянуть в штаб. Ему всего-то нужна книга. Ну, или парочка. Что может случиться? Быстро войдет, найдет, выйдет. К тому же, днем в доме никого.
Полтора часа, две пересадки – и он был у основания Лахта-Центра. Он сориентировался по сторонам света, дорогам и определил примерное расположение нужного ему дома. И даже нашел в приложении с картами безликий квадратик, спрятанный в лесном массиве. Интернет не знал, что это за здание, фотографий его тоже не было. Иван и сам начал сомневаться, что нужное ему здание существует. Может, днем дом тоже обращается в прах, как берсерки.
Он минут двадцать шел вдоль трассы, потом свернул вглубь леса, и еще полчаса шел среди деревьев, все больше и больше удаляясь от цивилизации. Кроссовки застревали в грязи дороги, размытой недавней грозой, ветки исподтишка норовили ударить в глаз или хотя бы дать подзатыльника, а надежда на успех таяла. Когда Иван почти отчаялся, дорога повернула и уперлась в ржавые ворота. На ограде гнутой проволокой была закреплена табличка «Памятник архитектуры XVIII века. Охраняется государством».
Иван с сомнением толкнул створки. Та, пусть и со скрипом, но поддалась. Кажется, они не закрыли ворота этой ночью. Дорожка к дому когда-то была вымощена брусчаткой, но многие камни потрескались и рассыпались в пыль, то тут, то там виднелись ямы и выбоины. Еще один поворот, и зеленой стеной деревьев показался дом.
Иван замер. На дороге у крыльца стояли два минивэна. На боку ближайшего красовался логотип известной сети супермаркетов. Парень в фирменной одежде как раз разгружал багажник. Поставил один ящик пива на второй и понес оба в дом. Вскоре он вернулся за двумя термопакетами. Через минуту вновь вышел, держа в руках бумаги, захлопнул задние дверцы машины и забрался в кабину. Мотор заурчал.
От шока Иван не придумал ничего лучше, чем спрятаться за ближайшим кустом. Автомобиль доставки прогромыхал мимо. Из укрытия было слышно, как машина остановилась перед воротами и петли снова взвизгнули.
Очень странно. Но с другой стороны, он все-таки берсерк и имеет право находиться в этом доме. Или нет? Ну, не возвращаться же домой. Ему нужна книга, чтобы написать курсовую. Нужна сейчас. Взять ее с собой ночью он никак не сможет. Припадая к земле, Иван перебежками двинулся к дому. Взлетел на крыльцо, остановился и обернулся. Теперь он мог разглядеть второй минивэн. Он принадлежал клининговой компании.
Дверь дома тоже была открыта. Осторожно Иван приоткрыл ее. Все равно скрипнула. В холле было пусто, но из гостиной раздавались женские голоса. Сначала ему показалось, что говорят на другом языке, но через несколько секунд слова стали разборчивее.
– Такой дом загадили. Уже ничем не отмыть, – говорила одна женщина.
– Но мы же отмыли его.
– Рушана, ты новенькая, сюда же раньше не ездила?
– Нет, а что.
– Я сюда каждый день езжу. А каждое утро здесь бардак. Натоптано, еда по всему этажу, пиво везде разлито, даже цветы иногда из горшков вырывают, шторы на люстры наматывают. Аллах свидетель, бордель здесь по ночам.
Рушана зацокала языком.
Иван прыснул, он вполне мог представить, как Альвар или Бьорн протягивают шторы между хрустальными ярусами и катаются на ней. Он не стал больше слушать и побежал в библиотеку, половицы предательски заскрипели.
К его счастью, в библиотеке никто не убирался. На столе в центре комнаты стояли две бутылки пива: ни Иван, ни Марк так и не открыли их. Рядом лежала раскрытая книга. Он метнулся и схватил фолиант. Еще бы парочку для надежности. Иван подбежал к полке, откуда Марк ночью брал том, и вытащил еще один наугад. Тут в холле зазвучали голоса.
– Хозяйка, мы заканчивали, – теперь уборщицы говорили по-русски, но с сильным акцентом.
– Уже? Хорошо, – послышался женский голос сверху. Потом кто-то стал спускаться со второго этажа. – Давайте акты, я подпи… Ей, вы же пол не помыли!
– Мыли-мыли. Вся комнаты на первый эташ, как всегда, – начали отбиваться Рушана с напарницей.
– А потом натоптали!
– Это не мы.
Иван похолодел. Он опустил голову и увидел свои коричневые от глины кроссовки и ровную цепочку следов, которая вела от места, где он стоял, сначала к столу, а затем к дверному проему. Проклятье.
– А кто тогда? С улицы кто-то зашел, такой, потоптался и пошел книжки читать? – хозяйка явно прошла по следу и в следующую секунду ворвалась в библиотека. И сразу уперлась взглядом в Ивана. Секунду она молчала, а потом заорала:
– Какого хрена?!
Ивану стало страшно.
– Какого хрена, я спрашиваю?! – снова закричала хозяйка, пока Иван ошарашенно открывал и закрывал рот.
Перед ним стояла девушка со светло-рыжими волосами, неряшливо собранными в пучок. Уже перевалило за полдень, но она была в пижаме и халате поверх нее, на ногах – поношенные тапочки, на лице – нет даже намека на макияж. Зато есть жуткое выражение бешенства. Голубые глаза под блеклыми, почти невидимыми, бровями грозно лезли из орбит, а рот некрасиво скривился.
– Говорю же, притон тут, – зашипела на узбекском одна из уборщиц, заглянувшая в дверной проем. Напарница закивала.
– А ну, кыш! – рявкнула на них девушка и швырнула в женщин бумаги, которые держала в руке. Узбечки на лету поймали акты, подхватили ведра и поспешили к выходу, унося за собой аромат хлорки и мокрых тряпок. Грязные следы так и остались неубранными.
– Ты кто? – девушка вновь крутанулась к Ивану и грозно ткнула в него пальцем. Ее ноздри раздувались от ярости.
– Я тут… я местный… я свой, – он совсем растерялся. Что ответить? Сказать, что он берсерк? Что он тут уже несколько ночей провел. Она вообще знает, что у нее по ночам бывают странные гости? А что если, ночью они не здесь находятся, а на каком-то другом магическом уровне этого дома?
Так, стоп, девушка же явно видит бардак, который они оставляют за собой. Вон, клининг заказывает. А он-то, дурак, думал, что все приходит в порядок по мановению волшебной палочки. Значит, она знает, что здесь располагается штаб отряда.
– Вы только не переживайте. Я не вор, – он запнулся, взглянув на книги в руках. – Это мне нужно… Но я верну, честно. А вообще, меня Ваня зовут. Я знаете, тут раньше только ночью был…
Умиротворяющий тон Ивана эффекта не имел. Упоминание ночи, похоже, стало последней каплей.
– Это ни в какие ворота уже. Совсем страх потеряли. Выгоню к хренам. Я ему все выскажу, – рыжая принялась рыться в карманах халата. Но одежда была вытянутая, а карманы болтались на уровне колен, поэтому ей пришлось неуклюже наклоняться то в одну сторону, то в другую, пока не выудила телефон. Все еще злобно сверля Ивана взглядом, она набрала номер и поднесла трубку к уху. Ответили ей быстро.
– Какого черта?! – теперь девушка набросилась на собеседника, в гневе она явно повторялась. – Твои шастают по дому! У нас был уговор! Да! Да, сейчас! Стоит передо мной! Вот, видишь! – последнюю фразу она сопроводила указывающим жестом в сторону Ивана.
Тут на его плечо легла тяжелая ладонь. От неожиданности Иван вздрогнул и резко повернулся. Позади стоял Марк, он только что отнял от уха смартфон и смотрел на него в упор.
– Что ты здесь делаешь? – тихо, но угрожающе спросил он.
– Я… Я… просто… – Иван еще не видел командира таким ожесточенным, почти злым. Его черные брови сошлись на переносице, а пальцы впились в плечо Ивана до боли.
– Я ведь просила. Неужели так сложно не лезть ко мне днем? Мне мало что ли геморроя, убирать за вами постоянно? – теперь хозяйка выливала гнев на Марка, яростно размахивая руками. Но вдруг резко остановилась, словно у нее села батарейка и произнесла устало. – Ты ведь знаешь: я не хочу вас видеть.
Ее лицо без гримасы гнева стало гораздо приятнее, далеко не красивым, но уже не столь отталкивающим. Только очень-очень грустным.
– Прости, он новенький, он не знал. Мы больше тебя не потревожим, – отчеканил Марк и дернул Ивана за руку.
Сначала он подумал, что командир поведет его к двери. Но тот рванул так сильно, что Иван потерял равновесие, его ноги оторвались от пола, и сам он начал заваливаться вперед. В следующую секунду воздух перестал поступать в легкие, а библиотека дернулась и исчезла. Интерьер сменила плотная черная пелена. Во всем теле было неприятное ощущение невесомости и беспомощности, которое испытываешь, когда летишь вниз с особо крутой горки в аквапарке. Но не было ни ветра, ни холода, все, что он чувствовал – стальную хватку командира на плече.
Наваждение длилось пару мгновений. Вот Марк дернул его за руку в библиотеке штаба, а вот – грубо оттолкнул в его, Ивана, квартире.
– Как? – спросил он, пытаясь отдышаться. Иван огляделся. Спальня. Все так, как было утром: разобранная кровать, кружка на столе, которую Лиза не потрудилась убрать, две футболки на стуле и один носок под ним, которые не убрал он сам. Необычным было видеть здесь только главного берсерка. Высокий, смуглый, с черными волосами и весь в черной коже – таким, каким Иван видел его лишь после захода солнца. А сейчас магический воин стоял в его однушке в Лигово.
– О чем ты думал? – вновь набросился на него Марк. – Я ведь говорил тебе!
– Говорил: днем не спать. А про не ходить в штаб – не было.
Марк уставился на него, потом осмотрел Ивана с ног до головы, словно изучая:
– А так как будто не понятно? Что ты там делал?
– Я просто книги хотел взять. Ну, почитать на досуге. Ночью-то не до этого, – Иван помахал одним из томов, которые все еще держал в руках.
– А… – Марк как будто не знал, как реагировать на это. Но быстро опомнился и добавил. – Это не должно повториться. Днем тебе запрещено ходить в штаб. Ты понял?
– Да, как скажешь. Слушай, а кто она? Ну, девушка, которая там была?
Вопрос вновь разозлил Марка, он нахмурился и сжал челюсти. А потом просто исчез. Растворился в воздухе, оставив за собой пару завитков черного дыма. Но и они улетучились, как только ошарашенный Иван протянул к ним руку.
Глава 9. Цель покрупнее
В тот вечер Иван не торопился лечь спать. Перепалка с Марком, злобная незнакомка в доме – после этого отправляться в штаб не хотелось. Он даже решил нарушить указ командира ложиться в одиннадцать. Иван завис в соцсетях, на три часа зарубился с одногруппником в онлайн-шутер, а после пусть и нехотя, но взялся за курсовую.
Ранний подъем однако сделал свое дело, и к полуночи глаза Ивана стали закрываться сами собой, иа бороться со сном не осталось сил. Он стянул одежду и не потрудившись умыться рухнул в кровать. Стоило опустить голову на подушку, как он оказался в штабе.
– Ну, наконец-то, новичок! Тебя как девчонку ждать! – Альвар в нетерпении вскочил со стула, готовый хоть сейчас пробежать марафон.
Петр бросил что-то отдаленное похожее на «Привет». Марк поднял голову от очередной кипы бумаг и кивнул. «Все еще сердится», – в смущении подумал Иван и потупил взгляд.
– Он прав, – Марк кивнул на Альвара и поднялся. – Ты задержался, и теперь мы опаздываем.
– А где Бьорн? – Иван оглянулся.
– По всей видимости, еще не лег.
– Спорим, дуется, и цену себе набивает, – встрял Альвар. От нетерпения и жажды движения, он стал притоптывать
– У нас нет времени ждать, мы должны уничтожить стаю оборотней.
Берсерки в удивлении уставились на командира. Иван пока видел и дрался только с гоблинами и потому от шока открыл рот. В его первую ночь в штабе парни вскользь упомянули оборотней и еще какую-то нечисть, название которой Иван даже не запомнил, но насколько понял, все, кроме гоблинов, держатся в тени и в драки с берсерками не лезут.
– Разве у нас с ними не перемирие? – Альвар почесал висок. Он тоже выглядел удивленным.
– Было, пока они не стали в центре города людей на куски рвать и бросать тела в Фонтанку, – хмуро отозвался командир. Потом наклонился к столу и стал что-то писать. – Бьорну оставлю задание. Слишком много данных о стаях гоблинов, они как будто мигрируют или что-то замышляют. Пусть попробует систематизировать и понять, куда они движутся.
Марк оставил записку поверх неизменных стопок документов на столе и двинулся к выходу.
