Имелся кабинет спорта, где присутствовали детские тренажеры, была разлинована площадка под футбол и бои. В этой комнате детей нарочно провоцировали на конфликты для выявления у них лидерских качеств, командного духа, развития стрессоустойчивости и других полезных качеств.
Около входа в Образовательный центр была возведена к первому учебному дню невысокая платформа для проведения праздника. На ней выступали ведущий, преподаватели, директор и старшие дети, которые отучились в учреждении минимум 1 год. Тем самым, демонстрируя то, чему их уже успели научить преподаватели и тренеры. Поскольку праздник был не только для новеньких учеников, старшекурсников, народу собралось много. Все собравшиеся наблюдали за праздничным шоу, состоящим из танцев, пения и рукоделия.
Ларс, немного поддатый, поскольку пропустил пару кружек пива перед выходом, безэмоционально стоял в центре толпы со своим сыном, то и дело поглядывал по сторонам. Теодор крепко держал своего отца за руку, практически ничего не видя, кроме спин впереди стоявших людей. Заботливые отцы усаживали себе на плечи своих детей для того, чтобы им лучше было видно представление. Но Ларс не был таким отцом. Он молча стоял среди прочих людей, как будто отбывая наказание за свои проступки.
Одним из последних номеров было исполнение детской песенки. Многих поразило то, как дети, отучившиеся всего год, два, в образовательном центре, уже научились петь, попадая точно в ноты и чувствуя ритм. Совсем недавно, они и говорить то толком не умели. Впрочем, ничто так не умиляет и не веселит собравшихся мамочек и папочек, как успехи юных дарований. Естественно, выступали те дети, у которых был определенных талант к музыке и танцам. С большой долей вероятности эти дети в дальнейшем пойдут обучаться вокальному искусству и игре на каких-нибудь музыкальных инструментах. Песенка закончилась под бурные аплодисменты собравшихся. Посередине стоял преподаватель по вокалу, а по бокам от него, держа друг друга за руки ребятишки разных возрастов. Все они, по сигналу своего педагога сделали одновременный поклон зрителям, что подтолкнуло зрителей еще яростнее и громче хлопать в ладоши, чтобы поддержать маленьких артистов.
После выступления на сцену снова вышла директриса ДОЦ. Она была одета в яркое приторно розовое пышное платье. Взяв в руки микрофон, стоявший на стойке, директриса поблагодарила выступивших детей и пригласила родителей на небольшую экскурсию по образовательному центру, в котором предстоит обучаться их малышне на протяжении ближайших трех лет.
Войдя в главную дверь ДОЦ, экскурсионная группа оказалась в главном холле, по левую и по правую руку от которого находились административные и учебные кабинеты. Посредине холла располагался эскалатор, ведущий к верхним этажам. Он был необычно устроен, поскольку работал в двух направлениях, автоматически переключаясь в зависимости от времени. Например, сейчас время было 10-00, и он двигался вверх. А в 10-30 его направление сменялось, и ступени начинали движение в обратную сторону. Сам эскалатор был огражден со всех сторон защитными стеклянными оградками для того, чтобы малыши не смогли на него попасть без сопровождения взрослых.
Директриса: «Это главный коридор, по которому можно добраться до любого кабинета. Мой, находится в самом начале. Вот здесь. А сразу за ним – преподавательская зона отдыха. Туалеты находятся в конце коридора».
Мужчина: «Этот эскалатор…он движется только наверх. А как потом спускаться обратно?»
Директриса: «Во-первых, каждые пол часа он меняет направление. Во-вторых, в случае форс-мажорных обстоятельств, конечно же его можно остановить, или изменить направление вручную. Идемте. Заглянем в каждый кабинет по очереди».
Группа оживленно следовала за ее экскурсоводом, двигаясь змейкой и заходя в ученические комнаты. Некоторые родители поражались тому, как все внутри устроено и продумано, другие – ничуть не удивлялись, поскольку переехали как Ларс из более крупных населенных пунктов, где ДОЦ были еще более современные и развитые. Ларс и Теодор плелись в хвосте. Глаза мальчика горели от восторга. Ему все было интересно и хотелось как можно скорее начать играть в этих необычных и забавных классах со своими сверстниками. Для малышей, которые ни разу не учились с педагогами, ДОЦ поначалу казался как одна большая и удивительная песочница с кучей игрушек и увлечений. Многим хотелось везде все потыкать, потрогать и побывать.
В первый год, обучение проводилось в игровой форме, постепенно выявляя сильные стороны и интересы молодых учеников, подготавливая их к более сложным предметам. Начиная со второго года, подключались специальные методики, помогающие лучше усваивать детям необходимую информацию и углубляться в основные предметы, такие как язык, детская математика, логика, музыка и пр. Именно поэтому, к шести годам, ребятишки уже поступали в школу с готовностью к полноценной учебе по выбранному их родителями профилю подготовки.
Группа подошла к одной из крайних дверей в конце коридора. Она была окрашена в темно-фиолетовый цвет. На ней были приклеены объемные стикеры в виде колб различных форм с жидкостями внутри. Директриса остановилась около входа и с гордостью произнесла: «А это один из моих любимых классов. Кабинет химии».
Внутри помещения стены были окрашены в тот же фиолетовый цвет, с оранжевыми полосками посередине. Так же, на них имелись небольшие разноцветные кляксы, напоминающие пятна из-под чернил, небрежно оставленные двоечником, не умеющим писать. Пол был устелен специальным водонепроницаемым покрытием, с которого легко можно было убрать разлитые на пол жидкости. Вдобавок, он был очень мягкий, поэтому ученикам, сидящим на нем, было очень комфортно. Малыши сидели на полу, а перед ними находились длинные деревянные столики, на которых были расставлены различные жидкости. Те тщательно пытались перемешать их между собой, с интересом наблюдая, как меняется цвет растворов. Дети начали оглядываться на только что вошедших посетителей.
Директриса: «Ладно не будем отвлекать их от занятий. Пойдемте дальше!»
Одна из матерей обратилась к директору центра, обеспокоено глядя на учащихся: «А это не опасно? Дети не могут выпить эти жидкости и отравиться? А если им попадет какая-нибудь из них в глаза?»
Директриса: «Ни о чем не беспокойтесь. Все жидкости имеют специальный состав, который является съедобным, гипоаллергенным и имеет неприятный вкус. Поэтому детям стоит попробовать его всего лишь раз, чтобы затем перестать это делать. Попросту говоря, все жидкости являются обыкновенной водой, несмотря на то что, они имеют различные цвета и их смешивание приводит к разным реакциям. Безопасность детей является для нашего центра наивысшей миссией».
Второй этаж ничуть не отличался от первого, за исключением имеющихся высоких стеклянных перегородок, огораживающих края поверхности от имеющейся посередине пола пропасти, из которой один эскалатор поднимает и опускает людей на первый этаж, а другой делает то же самое на второй.
Экскурсионная группа дошла до голубой двери с приклеенным на ней стикером полумесяца и спящем на нем младенцем. Кто-то из родителей хотел зайти внутрь, но директриса остановила их, попросив не беспокоить отдыхающих там малышей. Поэтому комнату получилось осмотреть лишь стоя на пороге. Она была окрашена в темно-голубой цвет. Внутри стоял полумрак, и лишь тусклый ночник в виде звездного неба освещал это помещение. Оттуда доносился еле слышный звук сверчкового пения, который по задумке должен был убаюкивать малышей. Пространство было достаточно большое и насчитывало порядка 40кв. м. На полу стояло множество детских кроваток расставленных по вдоль и поперек. Какие-то из них находились вплотную друг от друга, а какие-то наоборот – на расстоянии, образовывая небольшие проходы между ними. На каркасах имелось несколько табличек с детскими именами, поскольку одну и ту же кроватку использовали за день три, а то и четыре ребенка.
Директриса: «Вторая точно такая же комната отдыха находится наверху. Постельное белье меняется 4 раза в сутки, из расчета на каждого ребенка. Помещение регулярно дезинфицируется при помощи ультрафиолетового излучения».
Отец одного из детей: «Но как же они так спокойно засыпают строго по вашему расписанию? Я вот своего не могу часами уложить!»
Директриса: «Секрет кроется в звуках природы, используемых для усыпления ребятишек. Плюс ко всему этому, мы используем специальные динамики, испускающие определенные вибрации в воздух, которые так же способствуют успешному усыплению. Сейчас вы не ощущаете этого, поскольку вы находитесь снаружи. Но стоит вам попасть внутрь, прилечь в постель и ненадолго погрузиться в эту атмосферу спокойствия и безмятежности, как ваши глаза сами начнут закрываться, словно после употребления сильнодействующего снотворного».
Та же самая обеспокоенная мамаша, что задавала вопрос в кабинете химии, и во многих других: «А это не опасно? Эта ваша музыка, никак плохо не повлияет на детский слух?»
Директриса с одновременно уставшим и непонимающим видом посмотрела на мамашу. По толпе пробежало недовольное бормотание. Эта женщина, постоянно больше всех задающая вопросы и трясущаяся о безопасности, стала несколько сильно раздражать окружающих.
Директриса: «Как я уже говорила ранее, повторюсь: безопасность детей для нас стоит на первом месте. Как и их здоровье. Можете на нас в этом положиться».
Мамаша продолжила наседать, очевидно не до конца поняв ответа: «То есть опасности нет?»
По толпе вновь пронесся гул недовольства. Директриса, проскрежетав зубами, сделала глубокий вдох и выдох, затем ровным и монотонным голосом ответила надоедливой женщине: «Нет, никакой опасности для слуха нет».
Экскурсия по основному корпусу ДОЦ заняла еще какое-то время, после чего группа остановилась около кабинета директрисы, который располагался на первом этаже, и родители по очереди принялись заходить внутрь, чтобы уладить кое-какие формальности с документами. Наконец, очередь дошла и до Давелов. Ларс усадил сына на один из стульев, стоявших около стола руководителя Центра, а сам сел рядом с ним на соседний. Малыш, болтая ножками принялся смотреть по сторонам. Все пространство по периметру было заставлено книжными полками. Они были загромождены разной художественной и учебной литературой, название которой Теодору пока было прочесть невозможно. Поэтому он просто любовался разноцветными обложками.
Ларс: «Итак, когда я смогу отдать вам мальчика?»
Директриса: «Вы так говорите, как будто вы и вовсе хотите от него избавиться».
Наступило недолгое молчание. Директриса закончила заполнять какие-то бумажки и оторвав свое внимание от них, продолжила отвечать на вопрос: «С завтрашнего дня, у Теодора и других его одногруппников начнется первый учебный день. Мы всегда советуем родителям в первую неделю поддерживать малыша и присутствовать на первых его занятиях, хотя бы какое-то время».
Ларс (категорично): «Думаю в этом нет никакой необходимости. Он справится сам».
Директриса: «Повторюсь, решать вам. Вы его отец. Мы лишь даем совет. Поскольку мальчику предстоит столкнуться с новым обществом, до этого момента ему незнакомым. Поэтому могут произойти определенные изменения. Как психологические, так и…»
Ларс: «Психологи у вас есть?»
Директриса: «Да, конечно».
Ларс: «Ну, вот. Значит они и займутся своим делом, в случае таких изменений».
Директриса с сожалением посмотрела на Теодора, который наполненный позитивом сидел на стуле около своего отца и болтал ножками вперед и назад, разглядывая книги.
Директриса: «Хорошо, я вас поняла. Тогда подпишите здесь и вот здесь. И можете быть свободны. Будем ждать вас завтра к 9-00.
Ларс подписал протянутые ему директрисой бумаги и подняв со стула сына, попрощался. Мальчик ненадолго остановился, и повернувшись к сидевшей за столом женщине, помахал ей своей маленькой ручкой. Она улыбнулась и помахала ему в ответ. Отец дернул сына за руку, и они вышли прочь из помещения.
Наступил следующий день. Рано с утра, родители повели детей в Детский Образовательный Центр. Кто пешком, кто на автомобиле. Транспорт то и дело останавливался около входа в образовательное учреждение, высаживая к его дверям маленьких пассажиров с их мамами и папами. Давелы подошли к зданию ДОЦ. Дверь была распахнута, поскольку назад и вперед входили и выходили родители. Отец Теодора был на редкость в прекрасном настроении, считая, что наконец-то избавляется от проклятого ребенка на большую часть времени суток. Давелы поравнялись с другими мальчиком и мужчиной. Ребенок боязливо смотрел в сторону ДОЦ, не понимая, чего ожидать от этого нового места. А его отец, придерживал его за спинку, как бы подталкивая того сделать этот шаг вперед. Мужчина нагнулся и шепнул на ухо малышу: «Все будет хорошо. Мы сейчас вместе войдем туда и посмотрим, что там такого интересного происходит!»
В ответ на его слова ребенок улыбнулся и уверенно двинулся вперед, со рвением и нечленораздельными звуками вскарабкиваясь по небольшой лесенке, ведущей ко входу. Теодор улыбнулся, увидев то, как его сверстник спешит попасть в здание. Ларс выдернул свою руку из маленькой ладошки своего сына. Да так, что тот от неожиданности потерял равновесие и свалился на асфальт. После чего мужчина произнес: «Все, иди. Дорогу ты знаешь. Мы вчера тут уже бывали». Ларс повернулся спиной к своему сыну и молча направился в противоположную сторону, оставив ребенка одного. Теодор, одетый в серый летний комбинезончик по началу, не понял, что произошло и с недоумением посмотрел вслед удаляющемуся отцу, который вскоре скрылся из виду. Проходящие мимо него родители чужих детей стали обращать на ребенка внимание и останавливаться с вопросами: «Мальчик, ты чей? Где твои родители? Ты тут один?»
Одна из мамаш помогла Теодору подняться с земли и отвела его внутрь центра, где уже началось распределение по группам и знакомство с преподавателями.
Прямо перед входом, недалеко от кабинета директора стояли радостные родители, машущие своим детям, которые уже были распределены в группы и привязаны к определенным воспитателям. В паре метров от родителей находились три ряда новообразованных детских групп, стоявших во главе с учителями. Между родителями и детьми, на небольшой ступеньке возвышалась директриса центра, которая торжественно объявляла имена и фамилии вновь поступивших учеников, а затем определяла их к педагогу.
Мамаша, которая привела Теодора внутрь здания протиснулась с ним через толпу взрослых и обратилась к директору, показывая пальцем на ребенка, и объясняя, что нашла того около входа в ДОЦ. Директор спустилась со своей невысокой стремянки и нагнувшись над потерявшимся мальчиком произнесла: «Скажи, как тебя зовут? Помнишь, мы уже виделись с тобой вчера. И сидели вот в этом кабинете». Она указала пальцем на дверь, ведущую в ее небольшой офис. Теодор повернул голову в указанном ей направлении. Он не был напуган или взволнован. Просто не мог понять, что от него хотят. Директриса выпрямилась во весь рост и начала бегло просматривать длинный листок бумаги, из которого она до этого озвучивала список зачисленных малышей.
Директриса: «Давай найдем тебя методом исключения. Кого я еще не успела распределить…»
По толпе пробежал возмущенный шепот со словами «да как же так?», «где его родители?» «как так можно?».
Директриса вновь принялась просматривать весь список от начала до самого конца. Она громко и внятно проговорила, делая длинные паузы между словами: «Я попрошу тишины! Осталось еще несколько не распределенных учеников. Когда я буду называть их имена и фамилии, попрошу родителей отзываться. И так, начнем! Дерек Вангер!»
Практически моментально, из толпы показалась машущая рукой мамаша со своим сыном. Она громко крикнула: «Это мы!»
Директриса: «Мальчик определяется в группу к Г-же Доновой». Мама повела мальчика к отведенной ему группе. Руководительница центра сделала соответствующую пометку у себя на листе.
Директриса: «Сьюзи Рауктри!»
Из толпы вышел вперед крупный мужчина, держащий за ноги у себя на плечах дочку. Он произнес: «Она здесь!».
Директриса: «Девочка определяется в группу в Г-же Сантерини». Мужчина аккуратно и с любовью опустил на землю свою доченьку и за руку отвел ее к группе преподавателя.
Директриса: «Теодор Давел!» Наступила тишина, и на какое-то время в воздухе повисло молчание. Директриса повторила дважды имя и фамилию мальчика. Теодор поднял голову и сделал пару шажков на встречу к директрисе. В толпе пронеслось: «Это он! Тот мальчик!»
Директриса перевела свой взгляд на ребенка и улыбнувшись ему в ответ произнесла: «Нашелся… Так значит, тебя зовут Теодор…»
Знакомство с ДОЦ
Первый день в детском образовательном центре для Теодора начался со знакомства, которое в общей сложности заняло по времени неделю, может быть полторы. Знакомство со сверстниками, новыми преподавателями, необычными кабинетами, наполненными всякими тематическими предметами. Для него, как и для подавляющего большинства малышей, все это было в диковину. У детей в таком возрасте масса энергии, которую они с удовольствием тратят на занятия. Не было ни одного ребенка в группе Теодора, который бы рвался обратно домой к родителям. Скорее наоборот. Дети, переступив порог центра, словно позабыли об их существовании. А когда приходило время возвращаться домой, многие из них не хотели этого делать. Ведь здесь, в гигантском развлекательном комплексе (каким виделся ДОЦ детям), все внимание было направлено только на них. Куча разных развлечений, игр и приключений.
После распределения по группам, воспитателями были проведены несколько демонстрационных занятий с участием родителей малышей. Многие из которых как было рекомендовано ранее директрисой, поддерживали детишек показывая тем самым, что все хорошо и они рядом. Занятия больше представляли из себя первые уроки коммуникации и знакомства. Сначала с воспитателями, затем с одногруппниками. Так же, на этой встрече, между собой перезнакомились и родители, которые с улыбками наблюдали за поведением своих чад.
Каждая группа находилась в своем кабинете. Детей усадили в круг на маленькие табуреточки. Во главе этого круга на уровне двенадцати часов, сидя на полу находилась воспитательница Теодора. Он был определен к г-же Доновой. Ей было около сорока пяти лет. Черные окрашенные волосы женщины были, завязаны в небольшой хвостик у нее за спиной. Одетая в элегантный ярко-синий деловой костюм, состоявший из пиджака и длинной юбки, она с улыбкой смотрела на своих воспитанников, излучая из себя только позитив и тепло. Ее опыт воспитания дошкольников насчитывал порядка двадцати лет. Эта женщина точно знала толк в хорошем воспитании, обучив и выпустив целых семь групп. Возраст воспитательницы позволял ей применять изученные уже ранее методики воспитания, ставшие классикой, но также и повышать свою квалификацию, спокойно осваивая новые, нисколько не отставая от прогресса.
По началу, дети суетились, то вставая со своих стульчиков, то бегая по помещению, то ползая по полу, не обращая никакого внимания на свою новую пока еще незнакомую преподавательницу. Она терпеливо общалась с каждым из них, усаживая обратно на места. Затем достала из кармана какой-то предмет, напоминающий необыкновенную переливающуюся разными цветами ручку, тем самым привлекая к себе внимание. По кругу то и дело начали раздаваться громкие удивленные детские возгласы.
Г-жа Донова: «Итак, давайте знакомиться! Меня зовут Г-жа Донова. Мы будем с вами общаться и заниматься на протяжении нескольких лет. Давайте поближе узнаем каждого из вас».
Она кликнула одну из кнопок на своей загадочной ручке и приглушила свет в помещении до полумрака. Над кругом, в котором собрались дети, зажегся прожектор. Пол внутри этого круга окрасился в ярко-красный цвет, который черными полосками делался на сектора согласно количеству людей, находившихся внутри него. Он выглядел словно непропорционально размеченные часы, состоящие из шестнадцати делений. Воспитательница снова нажала на кнопку своей авторучки и сектор, в котором она находилась, окрасился в зеленый цвет. В то время как остальная часть окружности продолжала гореть красным. Женщина поднялась со своего места, и вышла в центр круга. Малыши с изумлением наблюдали за сменой цветов внутри окружности, вытаращив свои глазки. Они то и дело переводили свой взгляд с разноцветного круга на воспитательницу, держащую в руке чудную авторучку в руках.
Г-жа Донова: «Я хочу, чтобы, когда вы увидели напротив себя зеленый цвет, вы вышли в центр и сказали, как вас зовут».
Она продемонстрировала то, чего она хочет добиться от детей на своем примере, повторив свою фамилию. Затем заняла место в круге и снова нажала на кнопку. Зеленый сектор переместился против часовой стрелки и расположился напротив сидящего рядом с ней мальчика. Тот с интересом смотрел на светящийся зеленый треугольник, приглашающий его сделать первый шаг. Воспитательница повторила свою просьбу, развернувшись в его сторону: «Пожалуйста, выйди веред и скажи, как тебя зовут».
Малыш слез со своего стульчика и медленными шажками направился в центр круга, шлепая по светящемуся отрезку. Донова повторила: «Скажи, как тебя зовут». Мальчик, весело мотая головой из стороны в сторону добрался до центра окружности и немного потоптавшись на одном месте громко и внятно проговорил: «Дерек. Меня зовут Дерек!»
Воспитанник, со всей своей серьезностью смотрел на преподавательницу в ожидании от нее похвалы за выполненное поручение. Она в ответ кивнула, захлопала в ладоши и произнесла: «Молодец. Рады с тобой познакомиться Дерек. Можешь вернуться на свое место».
Мальчик еще немного постоял в центре, наслаждаясь всеобщим вниманием и чувством выполненного долга такими же неторопливыми шажками добрался до своего стульчика, после чего расположился на нем. Так поочередно каждый из малышей представился, выходя в круг. Того, кто был менее сконцентрированный и понятливый г-жа Донова выводила в центр за руку и повторяла свою просьбу несколько раз. Наконец, очередь дошла и до Теодора. Его сектор осветился зеленым цветом, и все уставились на него.
Тед прекрасно понимал, что от него требовалось сделать, поэтому основываясь на примере предыдущих малышей он не спеша вышел в центр окружности и произнес свое имя. После чего остался стоять на том же месте, внимательно осматривая присутствующих. Бросив взгляд за пределы круга, он заметил родителей своих одногруппников, с трепетом наблюдающих за каждым их движением. Глядя то на одного, то на другого, он старался высмотреть в толпе неизвестных ему людей Ларса, которого так итоге и не нашел.
В трехлетнем возрасте дети еще не могут проанализировать поступки родителей, выстроить логическую цепочку и сделать вывод о том, хорошо о них заботятся или нет. Они не умеют обижаться на долгий срок, поскольку их жизнь сейчас складывается из сиюминутных эмоций. Например, в данный момент ему хорошо, так как ему дали леденец, а через пять минут – плохо, поскольку отобрали. Вот на каком этапе развития примерно находилась детская логика Теда и его одногруппников, которую педагоги должны были развить к концу обучения в ДОЦ и вывести на совершенно другой уровень.
Г-жа Донова: «Теодор, ты можешь занять свое место. Давай дадим возможность представиться другим твоим одногруппникам».
На момент поиска отца среди стоявшей перед мальчиком толпы, незнакомых ему людей, он ничего не чувствовал. Ни грусти, ни сожаления. Единственная мысль, которая кружила у него в голове это та, что папы нет рядом.
После пары небольших и несложных ознакомительных занятий, воспитательница попрощалась с родителями и у группы начался следующий урок в комнате рисования. В первый день, дети по-разному реагировали на уход родителей. Кто-то плакал и истерил, кто-то был непоколебим и не придал этому никакого значения. Теодор почувствовал некоторое облегчение, когда взрослые оставили малышей наедине с их преподавателем. Теперь Тед ничем не отличался от остальных детей. Разница была лишь в том, что, когда Ларс оставлял его дома одного, мальчик был предоставлен самому себе. А сейчас, с ним находились в одном помещении и другие дети. Некоторые даже стали понемногу общаться друг с другом, повышая своей бурной активностью общий интерес к предстоящему заданию.
А оно заключалось в следующем: требовалось нарисовать произвольный рисунок на тему «Семья». С одной стороны, это было еще одно ознакомительное задание для новичков, с которым каждый из них мог справиться без особого труда, поскольку все в группе прекрасно понимали, что такое семья. Все, кроме Теодора. Малыши уселись на разноцветном полу, вооружились маркерами и карандашами, и принялись рисовать банальные картинки в виде солнца, облаков, кругляшков и палочек, напоминающих человечков. Один лишь Давел сидел на месте и не понимал, что ему нужно изобразить на листке бумаги. С ним по большому счету никогда и никто не говорил на тему семьи. Мальчик видел, с каким интересом окружающие его ребята рисовали, однако интереса к занятию у него так и не появилось. Несколько раз к нему подходила г-жа Донова и вновь объясняла задание, накидывая идеи и проецируя их на своем листке бумаги.
Время занятия подходило к концу, а листок Теодора оставался все так же пуст, каким и был изначально. Наконец, он взял в руки темно-коричневый карандаш, лежавший неподалеку и принялся закрашивать лист в однотонный цвет, стараясь изо всех сил не оставлять белых просветов. Может быть, ему стало неловко за то, что он единственный ребенок, не нарисовавший рисунка, а может, Теду просто захотелось занять себя делом.
Дети принялись сдавать свои работы воспитательнице. Та по очереди подходила к каждому из них и принимала работы. Теодор протянул ей свой листок бумаги, на котором был старательно разрисован коричневым карандашом прямоугольник. Он смотрел на воспитателя в ожидании хоть какой-нибудь реакции. Г-жа Донова улыбнулась мальчику, погладила его по голове и приободрила: «Ну, вот, видишь! У тебя тоже получилось по-своему нарисовать рисунок на заданную тему. Со временем, ты многому еще научишься у нас здесь!».
Тед улыбнулся в ответ, когда почувствовал, что ругать его никто не собирается. Он проделал по-своему тщательную работу и его за это похвалили. На волне охваченного им позитива, мальчик подошел к другим ребятам, которые без указания преподавателя расположились в кружочке и что-то совместно рисовали.
Настало обеденное время для группы Теодора. Дети во главе с госпожой Доновой поднялись на третий этаж, чтобы впервые в своей жизни отведать комплексный обед из трех блюд, специально приготовленный для них. Для помощи воспитательнице в усадке учеников подключились и работники столовой. Одному взрослому человеку было крайне словно совладать с еще неорганизованной группой малышей, увидевших тарелки с едой, размещенной на небольших столиках. Несмотря на то, что дети уже спокойно могли сидеть на обычных стульчиках и табуреточках, на первом этапе, чтобы приучить их к дисциплине, столовая была оборудована сидячими местами с небольшими ремешками, которые перетягивались через пояс ребятишек и закрепляли их на одном месте, не позволяя свободно перемещаться по помещению.
Уж больно много было искушений в самом начале, поскольку еда подавалась исходя из привычного рациона воспитанников образовательного центра. Она была сбалансирована, наполнена всеми необходимыми полезными витаминами и минералами для поддержания их здоровья. Еда была скорректирована индивидуально, в зависимости от наличия аллергии у конкретного ученика на определенные виды продуктов, или же просто в связи с тем, что тот или иной продукт он категорически отказывался есть.
Например, если ребенок не ест брокколи, то она с легкостью заменяется на морковь или капусту, тем самым в рационе сохраняются витамины, которые тот должен получить после употребления пищи. Все заботливые родители, в большинстве случаев заранее подготовили и предоставили директору списки с пожеланиями по поводу каких продуктов, необходимо быть более осторожными, а каких и вовсе стараться избегать. В случае Теодора, такой список отсутствовал вовсе. А на расспросы директрисы Ларс сухо ответил: «Да, он у меня все ест. Можете кормить его тем, чем пожелаете».
Так что Теодору предстояло лично испробовать столовые деликатесы детской кухни и самостоятельно разобраться в том, что ему любо, а что нет.
Теда взяла за руку одна из работниц столовой и усадила за крайний стол, за которым помимо его места имелось еще три. Перед ним стоял белый картонный небольшой прямоугольный контейнер, сверху завернутый в фольгу для того, чтобы пища оставалась теплой. Справа от контейнера с пищей, находилась пластмассовая маленькая ложечка. Некоторые уже умели обращаться и с некоторыми другими столовыми приборами, такими как вилка и нож. Но в первые дни воспитатели не хотели загружать детей лишней информацией и создавать конфликт в голове у тех, кто еще был не знаком с такими приборами. Они исходили из того, что освоение острых предметов, пусть даже пластиковых, должно происходить поступательно, а не сразу.
Дети постепенно занимали свои места за столами. В том числе и около Теодора стало более многолюдно. Напротив него усадили девочку, а справа – двоих мальчиков. Он еще не запомнил, как их точно зовут. К каждому из ребятишек по очереди подходил работник столовой и помогал им открыть боксы с содержимым. Еще сильнее, запахло едой. Еле заметные клубы струящегося из блюд пара, устремлялись к потолку, перемешиваясь между собой в воздухе и образуя аромат общепита. Внутри коробки Теодор обнаружил печеную рыбу, политую сверху сметанным соусом и вареный рис, перемешанный с яйцами.
Сидящие с ним за одним столом дети принялись разглядывать еду друг у друга, пытаясь оценить содержимое соседних коробочек. Тед, наоборот, сидел скрючившись над своим контейнером, не проявляя особо никакого интереса к чужому кушанью. Наконец, вооружившись своими ложечками, они начали динамично уминать еду, которая так аппетитно пахла, не оставляя шансов на то, чтобы от нее отказаться.
Мальчик, сидевший по соседству, быстрее всех расправился со своим лакомством и нетерпеливо начал оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь интересного с целью себя занять. Заметив, как неторопливо питается его сосед, он решил ему помочь, засунув свою ложку в его контейнер с едой. Теодор несколько опешил от такой наглости и в ответ на действия мальчика выхватил у него из руки ложку, и запустил ее куда-то далеко от себя в сторону. Она пролетела несколько метров, затем приземлилась с характерным звуком на пол и скрылась под одним из стульев другой группы детей, которые были на год старше одногруппников Теодора. Малыш выпрямился, вытянул шею и повернул голову в направлении улетевшего столового прибора, пытаясь его обнаружить. Затем замахал руками и что есть мочи завопил: «А-а-а-а! Ло-о-о-га! Моя ло-о-о-га!»
В столовой до этого момента было и без того шумно. Но когда мальчик прокричал на весь этаж, свою короткую фразу и начал скандалить, выкрикивая нечленораздельные звуки, группа детей будто взбунтовалась. Его небольшая истерика стала словно призывом к действию для остальных ребятишек. Одни стали швыряться остатками пищи друг в друга, другие – громко кричать, третьи – носиться вокруг столов и прятаться под них. Однако для воспитателя и работников столовой, привыкших работать в похожих условиях, эти выходки новых воспитанников не являлись чем-то за рамки выходящим и неожиданным. Они принялись усмирять перевозбужденную группу, вновь усаживая их по своим местам, игриво предлагая завершить трапезу и дождаться остальных. Наконец, когда дети угомонились и большая часть еды была съедена, госпожа Донова организованно повела всех в комнату отдыха, чтобы подготовить детей ко сну и восстановить их потраченные ранее силы.
Ребятишки выстроились перед эскалатором в ряд по два человека. Некоторые из них держали друг друга за руки. Воспитатель нажала на кнопку, находящуюся сбоку от эскалатора, для того чтобы изменить его направление. В отличие от похожих передвижных сооружений, находящихся в торговых центрах, эти, имели наименьшую скорость движения из соображений безопасности.
Добравшись до второго этажа, группа направилась к двери, на которой был прикреплен стикер полумесяца со спящим младенцем. Теодор вошел внутрь одним из последних, вместе с девочкой, которая сидела до этого с ним за одним обеденным столом. Конечно же, никто из детей не планировал засыпать. Всем им хотелось играть и веселиться. А увидев свои кроватки, они решили, что эта комната –просто часть еще одной занимательной игры, вроде той, в которую уже начал играть мальчик, не так давно устроивший всеобщую истерику в столовой. Его звали Эрик и казалось, что он уже совсем позабыл о неприятном инциденте. Малыш сам для себя выбрал кроватку, уверенно залез на нее и принялся прыгать, словно на батуте. Этот мальчик был своеобразным заводилой группы. Ничего не боявшийся, храбрый и уверенный в себе. В очередной раз, он подал идею для всеобщего веселья, которую другие дети охотно поддержали, стоило им лишь увидеть ее на практике.
В один миг, тишина, которая царила до этого момента в комнате отдыха, дополняемая умиротворительной музыкой природы, наполнилась детскими восторженными криками и стуком кроватей, ударяющихся о пол под воздействием прыжков. Подобно спасателям, коими от части они и являлись, в комнату влетели помощницы г-жи Доновой. По большей части это были молодые студентки, проходившие педагогическую практику. Они принялись помогать педагогу утихомирить развеселившуюся толпу ребятишек, переполненную бурной активностью и требующую веселья и развлечений.
К большому детскому сожалению, их кроватки были уже определены заранее и на каждой из них были подписаны их имена. Поэтому возможности выбора по этому вопросу они были лишены. Все малыши были перераспределены по своим кроваткам. Чаще всего, постели были значительно больше размера среднего трехгодовалого ребенка, поскольку закреплялись за детьми и более старшего возраста вплоть до шести лет, которые были уже выше и крупнее младших дошколят. Звуки природы усилились, привлекая внимание малышей, основной свет в помещении погас, а потолок преобразился в темно-голубое небо со сверкающими на нем звездами, которые время от времени то гасли, то появлялись на новом месте. Кроватки завибрировали, настраивая детские сердечки в такт с ритмом предстоящего сна. Кто-то еще стоял на ногах, облокотившись о деревянные заграждения кроватки, кто-то прилег, чувствуя усталость.
Теодор сидел на коленках, поджав по себя ноги и смотрел на мерцающие в искусственном небе звезды. Музыка потихоньку начала утихать, пока не стала едва слышимой. Детские глазки начали закрываться, и ребятишки постепенно стали погружаться в глубокий сон, полный красочных и неповторимых видений, наполненных приключениями. Г-жа Донова тихо и еле заметно заняла место на небольшой табуреточке около входа, охраняя грезы своих воспитанников. Она нажала на двери со внутренней стороны на маленький выключатель и стикер полумесяца со свисающим с нее младенцем начал переливаться. Ротик ребенка начал двигаться и из него время от времени стала появляться буква «Z», медленно движущаяся по направлению вверх. А сам полумесяц приобрел ярко желтый оттенок и на нем отчетливо стали видны малюсенькие кратеры. Это означало, что данная комната в конкретный момент занята. Просьба для остальных не входить и не беспокоить.
Дневной сон для группы Теодора длился всего 45 минут. Еще 15 минут закладывалось на то, чтобы убаюкать малышей. Спустя отведенное время для сна, потолок стал видоизменяться и превращаться в утреннее ясное и голубое небо. Желтые силуэты птичек стали то и дело прошмыгивать мимо, громко щебеча и призывая спящих деток к пробуждению. Звуки поющих птиц стали постепенно усиливаться, пока в комнате отдыха совсем не осталось дремлющих ребятишек. Тед проснулся практически сразу, как только появились посторонние звуки. Вдобавок, при помощи прожекторов, излучающих искусственный солнечный свет, с каждой секундой в комнате становилось все светлее и светлее, пока и вовсе не осталось ни одного темного уголка.
Дети принялись зевать, лениво поднимаясь на ноги. Через несколько секунд, манежи кроваток стали медленно открываться, отодвигаясь в сторону, словно складная гармошка. Путь был открыт. Не до конца понимающие, почему же их разбудили, полусонные малыши направились к педагогу, который ожидал их около выхода. Организовав группу в одну стройную линию по два человека, женщина открыла дверь и повела своих воспитанников на спортивные занятия.
Спортзал находился на первом этаже. Он имел вытянутую прямоугольную форму с разлинованной площадкой посередине. Спортивная площадка была очерчена белой линией. С торцов стояли детские небольшие футбольные ворота, а в центре располагался гигантский красный круг для единоборств. То есть зал одновременно был предназначен для обучения всем имеющимся видам спорта, какие существовали в мире. Пол в зале был устелен мягким резиновым покрытием для того, чтобы не допустить травм во время занятий спортом. Вдоль стен лежали большие гимнастические мячи, скакалки, конусы и другие вспомогательные предметы инвентаря.
Группа госпожи Доновой вошла в спортивный зал. Помощницы, уже ожидавшие их внутри принялись разувать малышей, чтобы те не запачкали ботинками чистое покрытие. Мальчишки, увидевшие гору футбольных мячей, тут же кинулись к ним на перегонки. Большая часть девочек стояла недоумевая, чему все мальчики так обрадовались, и что вообще может быть интересного в этой комнате. Да и не удивительно! Зачастую девочки редко становились спортсменками. Взрослая женская футбольная лига была немногочисленная, состоявшая всего из десяти команд. А в бои прекрасная половина пола шла еще реже, по понятной причине.
Безусловно, занятия по детской физической культуре в ДОЦ носили только общий характер, без какой-либо специализации и заключались в основном в поддержании здорового образа жизни у детей. Если требовалось, дополнительно выправить осанку при помощи специфических упражнений, приглашался ортопед из местной сельской больницы. Обучение спорту проводил детский тренер, а воспитатель тем временем следил за порядком в спортзале и, если требовалось, помогал ему организовать ребятишек.
В то время как большая часть малышей разбрелась по помещению с целью изучения спортивного инвентаря, Теодор принялся детально рассматривать зал. Дверь, через которую они вошли, находилась у него за спиной. Он стоял на белой размеченной линии, отделяющей игровую площадку от остальной части пространства. В дальней части помещения наверху имелись большие прямоугольные окна, через которые пробивался солнечный свет, дополняемый внутренними осветительными приборами. Перед мальчиком находились маленькие белые футбольные пластиковые ворота, высота которых была сантиметров на 30 выше его роста. На их задней части была закреплена белая сетка. Напротив них, в дальнем конце площадки стояли точно такие же ворота. Тед присел на пол и с интересом начал дергать за веревочки, из которых была сделана сета ворот. Сплетенные в одно целое, они образовывали ромбовидный узор, который тянулся снизу до верху, перетекая из одной четырехугольной фигуры в другую.
Послышался щелчок открывшейся двери. В зал вошел детский тренер, улыбаясь и подмигивая начинающим спортсменам. Мужчине было около сорока лет, он был среднего роста, с короткой стрижкой, мускулист и подтянут. Судя по всему, бывший спортсмен. Собрав ребятишек вокруг себя, мужчина представился. Его звали г-н Петри. Честно говоря, он не очень любил, когда дети так официально к нему обращались, но ничего было не поделать. Правила – есть правила.
Во время первых занятий тяжело было организовать детишек так, чтобы они послушно выполняли все команды своего нового тренера в точности с тем, как это было задумано. Поэтому так же, как и остальные, первые уроки физкультура носила лишь ознакомительный характер, нежели какую-то пользу для молодого организма. Расстелив на площадке гимнастические коврики, педагоги старались показать группе базовые упражнения разминки, которые последние неохотно выполняли. Малыши постоянно отвлекались на посторонние предметы и одногруппников, без остановки смеясь и кривляясь.
В середине занятия г-н Петри убрал все лишние мячики с площадки и оставив только один, принялся призывать детей поиграть с ним в футбол, по очереди делая пас каждому из них. Одни реагировали на этот жест по-спортивному – пиная мяч от себя в противоположном направлении, другие – падали на колени, стараясь забрать эту круглую игрушку себе, и убежать от мужчины, а третьи не предавали никакого значения этой неведомой для них игре. Тед относился к представителям третьей группы ребятишек. Когда очередь дошла до него, и миниатюрный футбольный мячик слегка врезался в его ногу, он недоуменно посмотрел на него и развернувшись пошел в другую сторону, будто избегая повторного контакта с ним.
Тренер ничуть не огорчался тому факту, что ни всем в этом зале интересны спортивные игры. Во-первых, он прекрасно понимал, что это еще совсем малыши. Во-вторых, далеко не каждому уготовано в будущем стать профессиональным спортсменом. Больше всего, господина Петри удивила ситуация, произошедшая с участием Теодора полтора года спустя, когда тот уже был учеником ДОЦ второго курса. Она то и предопределила дальнейшее поступление Теда в спортивную школу.
