Девчонка в ужасе посмотрела на него:
– Это не я! Я просто знала, что так будет.
Один из кадавров зашевелился и даже поднялся, вихляя на продырявленных ногах.
– Это сделала тыыыы, – проворчал он. – Тыыыы сильная, девочка.
Два других трупа тоже поднялись.
– Но и твоей силы мало, – сказал второй. – Сейчас мы с вами покончим.
Третий осклабился, явив гнилые зубы.
– Твой опекун ооооочень огорчится.
Опекун? Может быть, дух имел в виду меня? В сомнительных случаях я обычно предполагаю, что речь идет обо мне.
Мэг побледнела, словно ее ударили в живот. Руки у нее задрожали. Топнув ногой, она крикнула:
– НЕТ!
Теперь в воздухе закружилось еще больше персиков и груш. Только на этот раз они слепились в некий пылевой вихрь, но не песчаный, а фруктовый, и перед Мэг возникло существо, напоминающее пухленького ребенка в одном подгузнике. На спине у него выступали крылышки из покрытых листьями веток. Детское личико было бы даже привлекательным, если бы не мерцающие зеленые глаза и заостренные клыки. Существо зарычало и защелкало зубами.
– Ох, нет. – Перси покачал головой. – Терпеть не могу такие штуки.
Три носои тоже не обрадовались и отступили от рычащего ребенка.
– Что это? – удивленно спросила Мэг.
Я недоверчиво взглянул на нее.
Устроив всю эту фруктовую неразбериху, она выглядела столь же шокированной, как и мы. К сожалению, если Мэг не знала, как вызвала странное создание, то не знала и как его отослать. Я же, подобно Перси Джексону, не принадлежал к числу поклонников карпои[3 - Карпои – форма мн. ч., в ед. ч – карпос.].
– Зерновой дух. – Я постарался не допустить в голос нотки паники. – Персиковые мне не попадались, но если он такой же злобный, как и прочие…
Я уже собирался сказать, что мы обречены, но это представлялось очевидным и прозвучало бы гнетуще.
Малыш повернулся к носои, и на мгновение мне стало не по себе – а вдруг он заключит с ними дьявольский альянс, создаст ось зла между болезнями и фруктами.
– Не вмешивайся, – предупредил средний, с персиком во лбу, кадавр и попятился. – Мы не позвооолим…
Фруктовый ребенок бросился на духа и откусил ему голову.
В прямом, не фигуральном смысле. Клыкастый рот раскрылся, растянулся до окружности невероятного диаметра, а потом сомкнулся вокруг головы духа и с хрустом ее откусил. За раз.
Ох… Надеюсь, вы читали это не за обедом.
В считаные секунды носос был разорван в клочья и проглочен.
Два других, что вполне понятно, отступили, но злобный малыш припал к земле, изготовился и прыгнул. Приземлившись на второго кадавра, он тут же взялся за дело и принялся рвать его на кусочки, словно собирался приготовить кашку с вкусом чумы.
Последний дух растворился в дым и попытался улететь, но персиковый малый расправил свои зеленые крылышки и устремился в погоню. Раскрыв рот, он вдохнул беглеца – всего, до последнего клубочка дыма – и проглотил. После чего вернулся и, представ перед Мэг, рыгнул. Его зеленые глаза мерцали, и выглядел он вполне бодрым и здоровым, чему я, в общем, не удивился, поскольку человеческие болезни фруктовые деревья не заражают. Более того, сожрав целых трех носои, малыш выглядел голодным.
– Персики! – взвыл он и ударил себя в маленькую грудь.
Перси медленно поднял меч. Лицо его оставалось припухлым, из покрасневшего носа текли сопли.
– Не двигайся, – просипел он. – Сейчас я…
– Нет! Не трогай его, – запротестовала девочка и осторожно положила ладонь на кудрявую головку. – Ты спас нас. Спасибо.
Я уже начал составлять в уме список целебных трав для регенерации членов, но, как ни странно, малыш не откусил ей руку. Мало того, он обхватил ногу Мэг, с вызовом посмотрел на нас и угрожающе прорычал:
– Персики.
– Ты ему нравишься, – заметил Перси. – Хм… с чего бы?
– Не знаю. И я его не вызывала. Честно.
Что это она его вызвала – намеренно или нет, – я не сомневался. Появились и кое-какие мысли насчет ее божественного родителя, а также вопросы касательно опекуна, о котором упомянули духи, но я решил, что расспросить Мэг лучше потом, когда рядом не будет злобно рыкающего, прожорливого дитяти.
– Как бы там ни было, мы обязаны карпосу тем, что остались в живых, – сказал я. – Кстати, вспомнилось одно старинное выражение: персик в день съел – дух чумной улетел! Я сам его сочинил. Давным-давно.
Перси чихнул.
– По-моему, там про яблоко и врачей говорилось.
Карпос зашипел.
– Или о персиках, – поправился Перси. – Они тоже помогают.
– Персики, – согласился малыш.
Перси вытер нос.
– Не хочу сказать ничего плохого, но почему он постоянно повторяет одно и то же слово? Как тот парень в фильме…
– Боюсь, тот фильм прошел мимо меня, – сказал я. – Но у этого карпоса действительно весьма… таргетированный лексикон.
– Может, это его имя – Персик. – Мэг погладила малыша по каштановым кудрям, на что тот отозвался довольным горловым урчанием. – Я его так буду звать.
– Стоп, ты же не собираешься усыновлять этого… – Перси чихнул с такой силой, что за спиной у него взорвалась еще одна труба, и из земли ударил ряд крошечных гейзеров. – Кхе-кхе. Простудился.
– Тебе повезло. Этот твой трюк с водой растворил силу духа. Вместо смертельной болезни ты всего лишь подхватил насморк.
– Терпеть не могу насморк. – Его зеленые радужки как будто окунулись в море крови. – А из вас никто не заболел?
Мэг покачала головой.
– Меня, несомненно, спасла великолепная конституция, – сказал я.
– А еще вода, которой я смыл с тебя дым, – напомнил Перси.
– Ну… да.
Перси уставился на меня, как будто чего-то ждал. Пауза получилась немного неловкая, а потом я подумал, что, будь он богом, а я смертным, он, возможно, ожидал бы благодарности.
– Э… спасибо.
Перси кивнул:
– Не стоит.
Немного полегчало. А что бы я делал, если бы он потребовал жертвоприношения? Белого быка, к примеру, или тучного тельца?
– Теперь-то мы можем идти? – спросила Мэг.
– Отличная идея. Только, боюсь, Перси не в том состоянии…
– Я вас подброшу, тут недалеко, – сказал Перси. – Если, конечно, мы вытащим мою застрявшую машину. – Он посмотрел в сторону вклинившегося между деревьями «Приуса», и лицо его приняло уж совсем несчастное выражение. – О, Аид… нет…
У обочины дороги появился патрульный автомобиль.
Я представил, как взгляд полицейского ползет по следу колес, который ведет к прорванной ограде, и дальше, к голубой «Тойоте-Приусу», вклинившейся между двумя персиковыми деревьями.
– Отлично, – проворчал Перси. – Если они заберут «Приус», мне крышка. Им и мама пользуется, и Пол.
– Иди и поговори с ними, – предложил я. – Нам от тебя, в твоем нынешнем состоянии, все равно пользы мало.
– Правильно, – поддержала меня Мэг. – Говоришь, лагерь сразу за теми холмами?
– Да, но… – Перси насупился, возможно, пытаясь шевелить мозгами в простуженной голове. – Большинство попадают в лагерь с востока, где Холм полукровок. С востока – холмы и леса под сильной магической защитой. Там нужно быть внимательным, иначе заблудишься… – Он снова чихнул. – Не уверен, что даже Аполлон сумеет попасть туда как смертный.
– Попаду. – Я добавил уверенности. Ничего другого не оставалось. Если не удастся войти в Лагерь полукровок… Нет. На меня напали уже дважды. И это в первый день. Запасного плана, как остаться в живых, нет.
Дверца патрульной машины открылась.
– Иди, – подогнал я Перси. – Мы проберемся через лес. Объясни полицейским, что болен, что потерял управление. Думаю, они будут к тебе благосклонны.
Перси рассмеялся:
– Ага. Копы любят меня почти так же сильно, как учителя. – Он посмотрел на Мэг. – Ты точно в порядке с этим фруктовым демоном?
Персик заворчал.
– В порядке. Поезжай домой. Отдохни. Побольше пей.
Перси усмехнулся:
– Это ты сыну Посейдона советуешь побольше пить? О’кей, постарайтесь дожить до следующего уик-энда, ладно? А там я приеду, если смогу, и проверю, как вы. Будьте осторожны и… АППЧХИИ!
Он устало выругался и коснулся меча колпачком, превратив его снова в обычную шариковую ручку. Мера предосторожности отнюдь не была лишней, поскольку силы правопорядка, чихая и шмыгая носами, спускались по склону холма.
– Офицер? – подал голос Перси. – Извините, вы не подскажете, где Манхэттен?
Мэг повернулась ко мне:
– Готов?
Я промок и дрожал от холода. В моей долгой истории этот день был худшим. Я оказался в компании девчонки-пугала и жуткого персикового малыша и был готов ко всему. Но мне также нужно было во что бы то ни стало попасть в лагерь. Там я мог найти друзей или даже восторженных поклонников, которые поднесут мне очищенный от кожицы виноград, печенье «орео» и другие священные дары.
– Конечно, идем.
Персик хрюкнул и, жестом показав следовать за ним, резво потрусил к холмам. Может, он знал дорогу. Может, всего лишь хотел привести нас к ужасной смерти.
Девчонка поскакала за ним, раскачиваясь на ветках и прокатываясь по замерзшим лужицам – в зависимости от того, куда влекло ее настроение.
Посторонний мог бы подумать, что мы возвращаемся с приятно проведенного пикника, а не вырвались из смертельной схватки с чумными кадаврами.
Я посмотрел в небо.
– Ты уверен, Зевс? Еще не поздно сказать, что все это розыгрыш, и отозвать меня на Олимп. Я извлек урок. Больше не буду.
Серое, затянутое зимними тучами небо не ответило. Я вздохнул и поспешил за Мэг и ее новым смертоносным миньоном.
9
Прогулка в лесу
Голоса с ума сводят
Ненавижу спагетти
Я облегченно вздохнул:
– Дальше будет легко.
Да, то же самое я сказал перед тем, как сошелся в рукопашной схватке с Посейдоном. Тогда легко не получилось. Тем не менее наш маршрут до Лагеря полукровок представлялся достаточно простым. Прежде всего, порадовало, что я могу видеть лагерь, поскольку обычно он защищен от глаз смертных. Если вижу, то и войти сумею.
С того места, где мы стояли – на вершине холма, – нам открывалась вся долина: около трех квадратных миль леса, полянок и земляничных полей, ограниченных с севера Лонг-Айлендом и невысокими холмами с трех других сторон. Прямо под нами западную треть долины покрывал густой вечнозеленый лес.
За лесом, в холодном зимнем свете мерцали постройки Лагеря полукровок: амфитеатр, арена для фехтования, открытый обеденный павильон с белыми мраморными колоннами. По озеру плыла трирема. Двадцать домиков окружали центральную зеленую лужайку, на которой полыхал костер.
