Я задумчиво перебирала пальцами украшения на крышке футляра и ждала. Стрэнд возилась со шнурками и тоже ждала. Она не выдержала первой. Выпрямилась и приказала мне:
– Иди, седлай своего байланга, девочка, мне нужно сказать твоему учителю пару слов.
Мне ничего не оставалось, кроме как подхватить футляр с оружием и войти в загон. Стужа расхаживала по нему, нетерпеливо помахивая хвостом. Но, вместо того чтобы начать возиться с ремнями, я приложила палец к губам и прильнула ухом к воротам загона.
Сначала я услышала голос Стрэнд.
– … если бы ты был моим сыном, я бы надавала тебе по шее, Вестейн.
– Я ее и пальцем не коснулся, – невозмутимо отозвался мой куратор.
– Если бы коснулся – я бы сдала тебя трибуналу Академии, – продолжала горячиться стражница. – Чем ты думал?!
– Хотел защитить. Я отвечаю за нее перед герцогом Скау.
– И как твоя пассия пережила то, что в источнике сначала побывала другая?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – бесстрастно ответил Вест.
– Понимаешь, дурачок, понимаешь. У тебя родовая метка на запястье. Связанные судьбой и кровью… Свейт выбрал тебе невесту. Не вздумай противиться: от этого не уйдешь. Но прятать ее от всех – правильно.
– Знаю. Это не ваше дело.
Она заговорила тише, и я уже не могла разобрать слов. Но мне и без того было о чем подумать. Я медленно поднесла запястье к глазам и рассмотрела гладкую кожу. Неужели я создала настолько хорошее средство, что замаскировала ее даже от магического поиска?!
Несмотря на веру в свои способности, меня продолжали одолевать сомнения. И тут я вспомнила, что дух из озера едва заметно коснулся моего рукава. Неужели он сделал так, что метку нельзя обнаружить? В том, что он почуял нашу связь с Вестейном, я не сомневалась.
А еще стало ясно, что искал Найгаард. Вовсе не повод отменить мою победу. Хотел убедиться, что избранница Вестейна не я, и ничего непоправимого не произошло. Ведь наш союз губителен для его власти.
Терпение Стужи закончилось, и она выразительно толкнула меня в спину. Я обернулась и пошла за седлом. Чем скорее мы доберемся до академии, тем лучше.
Взлетали снова полным составом. Кураторы образовали круг и повернули кольца, чтобы перенести нас на дальний плац. В столовой общежития ждал ужин, и после стряпни в унылом замке, как я звала его про себя, еда показалась мне божественной.
Остаток вечера я провела в комнате, перебирая остатки ингредиентов и отмечая, что нужно выпросить у Бакке. А еще меня внезапно заинтересовали книги, которые Вестейн дал мне раньше – о развитии чутья гор. Около полуночи я наконец собралась спать. Но не успела сбросить рубашку, как меня мысленно позвала Стужа.
«Что случилось?» – спросила я у собаки.
«Ты срочно здесь нужна, – сообщила она. – Приходи в мой загон сейчас. Расскажу на месте».
Внутри моей питомицы бушевала какая-то смесь чувств, и я совершенно не могла понять, что происходит. Потянулась к сознанию Свейта и обнаружила, что пес спокоен. Это озадачило меня еще больше. Я поспешно набросила плащ и помчалась вниз по лестнице.
Но у загонов я не обнаружила ничего подозрительного. Что же обеспокоило Стужу? Я коснулась магией замка и шагнула внутрь. Там царила темнота. Собака лежала под навесом и даже не шевельнулась, когда я вошла. Я заволновалась. Неужели моя красавица заболела?
Я поспешно заперла ворота и хотела уже броситься к собаке. Но в следующий миг меня бесцеремонно вжали в стену загона. Эти руки я узнаю из тысячи.
Вест…
Хотела задать вопрос, но мне закрыли рот поцелуем. Я обняла Вестейна за шею и прильнула к нему всем телом. В прошлый раз вокруг было слишком много глаз. И теперь мы прижимались друг к другу, словно куратор только что вытащил меня из ледяной воды. Пытались выпустить весь страх, который испытали тогда.
Меня затрясло, и Вест крепче сжал меня в объятиях.
– Я так испугалась за тебя в Лабиринте, – призналась я, когда он перестал терзать мои губы.
– Я тоже, – выдохнул он мне в ухо. – И понял, что никому тебя не отдам. Ни Родену Гольдбергу, ни Найгаарду.
Вместо ответа я подставила губы для нового поцелуя, на этот раз медленного и нежного. Напряжение последних дней медленно отпускало. А затем вспомнила, где мы находимся.
Вестейн словно прочитал мои мысли.
– Со Стужей все в порядке. Я попросил ее позвать тебя, чтобы мы могли поговорить без лишних глаз и ушей.
Я покосилась на соседний загон, в котором обитал байланг ректора, и куратор успокоил:
– Ушли в ночной облет.
– Но как ты уговорил Стужу пустить тебя? – спросила я.
Отстраняться категорически не хотелось, и я прижалась щекой к его груди.
– После того как я нырнул за тобой в озеро, мне позволены кое-какие вольности, – усмехнулся Вест, поглаживая мои волосы.
А Стужа ворчливо подтвердила:
«Раз спасал, пусть трогает тебя, так и быть…»
Я коснулась мыслей байланга и поняла, что моя собака успела не на шутку испугаться, когда я ушла под воду. Озеро вызывало у нее сверхъестественный ужас. И Вест, который решился меня оттуда спасти, уже не казался Стуже врагом.
Он коротко пересказал мне свои злоключения в Сердце Лабиринта, а я ему – свои. Нужно было высказать и претензии, но я почему-то не стала упоминать, что подлинное значение источника мне известно. Рассказала только о том, что Чейну теперь известно о защите Аабергов, которую дал мне куратор. А воспоминания о разговоре с духом отодвинули это на второй план.
Когда я закончила свой рассказ, куратор обхватил пальцами мое запястье и задумчиво произнес:
– Судя по всему, Найгаард искал метку. И Стрэнд не смогла ее обнаружить. Ты сварила очень действенное зелье.
Я вздохнула и призналась:
– Это не зелье. Думаю, метку скрыло вмешательство духа из озера. Он коснулся меня тогда.
– Дух? – удивленно переспросил куратор. – Интересно зачем? Но он спас тебя… Теперь Найгаард будет искать другую девушку. Избавиться от нас в Лабиринте у него не вышло. А значит, если ты будешь сидеть тихо, он позволит тебе спокойно доучиться. Твой отец постарается сделать так, чтобы Найгаард закрыл глаза на твое существование.
– Но Найгаард не оставит в покое тебя, – возразила я, заглядывая ему в глаза. – И… я не хочу возвращаться на Запад.
Губы Вестейна тронула улыбка. В этот момент я заметила, что у него из-за пазухи выглядывает подозрительно знакомый конверт. Я коснулась уголка и спросила:
– Приглашение на Весенний бал?
– Да, ненавижу его, – поморщился Вест. – Откуда ты знаешь про бал?
– Марта принесла мне такое же. Герцогиня передала через нее.
Вестейн поймал мою ладонь и нахмурился.
– Анитра… Я все еще не могу поверить, что она вывела нас из Лабиринта. Решилась пойти против супруга. И проверку он явно затеял так, чтобы она ничего не узнала и не смогла помешать. Твоя мать становится смелее, когда рядом ты.
Возразить было нечего, но очень хотелось. Я перевела разговор на другую тему и с надеждой спросила:
– Ты же не отпустишь меня на этот бал, правда? Накажешь меня за что-нибудь.
– Ну уж нет, – внезапно качнул головой куратор. – Если тебя пригласила Правящая герцогиня, отказываться нельзя. Разумеется, одну я тебя не отпущу. Воспользуюсь приглашением.
Я вздохнула и отправилась к Стуже. Собака повернула ко мне огромную голову, и я начала почесывать белое ухо. Никакого желания снова оказаться в замке правителей я не испытывала. Вестейн остановился за моей спиной. Какое-то время мы оба молчали. А затем куратор медленно произнес:
– Ты знаешь, Анитра странно себя ведет рядом с тобой.
– Еще бы, – буркнула я. – Выбросила меня из жизни. А теперь напоминание о грехах молодости глаза мозолит.
Но Вест не обратил внимания на мои слова и продолжил:
– Я всегда считал Анитру бесхарактерной. Слабой. Даже в детстве я видел в ней только это. А вот мой отец думал иначе. Но никто и никогда не воспринимал его слова всерьез.
– Какие слова? – переспросила я, не понимая, куда он клонит.
– Видишь ли, он не раз высказывал мысль, что Найгаард получил руку Правящей герцогини обманом. И еще… в его дневнике точно описан момент, когда Анитра отказала ему. Там есть пара фраз, которые, вместе с тем что происходит с ней сейчас, наводят на интересные мысли.
Я отвернулась от собаки и заглянула ему в глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Вероятно, в этой истории не все так гладко. Поэтому мы обязательно пойдем на бал. И, пожалуйста, если Анитра решит с тобой поговорить, выслушай ее. Договорились?
Я нехотя кивнула, а Вестейн взглянул на небо и сообщил:
– Пожалуй, наведаюсь в родовое имение. Возьму дневники отца. Завтра у вас выходной. Держись рядом с Халворсонами и не нарывайся на неприятности.
В следующий миг с неба спустился Свейт. Байланг держал в зубах седло. Пока Вестейн быстро застегивал упряжь, я негромко произнесла:
– Тогда, у ворот, ты сказал, что я должна стать наследницей Севера…
– Я и сейчас так думаю, – кивнул куратор. – И то, что ты мне рассказала, только убедило меня в этом. Тебя признал Дух Стужи, который считается легендой. Сам Север хочет, чтобы ты осталась. Кроме того, он почуял в тебе кровь Найгердов.
Напоследок Вестейн подарил мне еще один быстрый поцелуй, и Свейт унес его прочь. А мы со Стужей остались на земле скучать и смотреть им вслед. И даже наши чувства совпадали. Запястье жгло, и я чувствовала, что скрытая магией метка снова меняется. Интересно, сколько веток и листьев мы добавили ей сегодня? Она все крепче связывала с родом Аабергов и с Севером. Но смогу ли я и правда стать его частью?
«Сможешь, – ответила Стужа. – Байланги принадлежат Северу, а ты моя».
«Ты наша, а мы – твои,» – подтвердил издалека Свейт.
Я еще раз погладила свою собаку и отправилась в комнату. Пользуясь случаем, нужно было выспаться.
И это мне удалось. Я поднялась с постели, когда солнце было уже высоко. Ни Мистивир, ни слуги меня не будили. Прошлый вечер оставил приятное ощущение, и я вышла из домика в хорошем настроении.
На верхней ступеньке крыльца примостился Крон.
– Что вам здесь нужно? – спросила я, опустив приветствия.
Он погладил короткую бородку и усмехнулся:
– Не бойся, Скау. Присаживайся. Хочу предложить тебе взаимовыгодное сотрудничество.
От фразы «взаимовыгодное сотрудничество» из уст Крона мне стало смешно. Он, в самом деле, такой дурак, что надеется на мою помощь после всего? Я фыркнула и скрестила руки на груди. Разумеется, садиться рядом с ним я не собиралась. Жжение на запястье напомнило мне про Веста и вчерашний вечер.
– Что вам нужно? – задала вопрос я, стараясь напустить холода в голос.
Пусть не думает, что его предложение может быть мне хоть чем-то интересно. Крон поморщился и встал. Он стоял на пару ступенек ниже, и я смотрела на него сверху вниз.
Но куратора это не смутило. Он вскинул голову и миролюбиво произнес:
– Совсем немного. А плата будет щедрой.
– Я дочь Правящего герцога Запада. Думаешь, меня интересуют деньги?
– Думаю, тебя интересует спокойная жизнь и возможность получить диплом. У тебя все это будет, если сможешь быть полезной.
– Натравите на меня поменьше тварей в следующий раз? Спасибо, мне и так хорошо, – саркастично сказала я.
Крон снисходительно произнес:
– Ты здесь ни при чем, увы. Это твой учитель не может сидеть тихо и не высовываться. И за ценные сведения о нем ты получишь многое. И, заметь, я не предлагаю тебе ничего невыполнимого или хотя бы сложного.
– Какие еще сведения? – прищурилась я.
– О его женщине, – охотно пояснил Крон. – Парни на такие штуки не обращают внимания, у них бесполезно пытаться что-то выведать. Но ты девушка и наверняка что-то замечаешь.
Теперь я смотрела на него как на идиота. Но куратора это не смутило.
– Может быть, ты видела чего… или еще увидишь. Например, как в твою ванную Ааберг приводит женщину.
Как хорошо, что я не склонна краснеть. Усилием воли я отогнала неприличные мысли и снисходительно посмотрела на Крона. После этого я прозрачно намекнула:
– У него своя ванная есть, в общежитии. Ему моя ни к чему.
– Ты кое-чего не знаешь, – фыркнул он. – Поверь, однажды он сюда придет. Тебе ничего не нужно делать. Просто скажи мне об этом. И тебя больше никто не тронет.
Я покачала головой.
– Звучит сомнительно. И мне пора на завтрак.
Крон не спешил отходить в сторону. На его лице отражалась досада. Неужели он правда думал, что я на это поведусь? Как глупо… Я видела, что он подбирает следующие аргументы. Но мне наскучил этот разговор, а желудок напомнил о том, что время завтрака давно прошло. И пора залить в него хотя бы целебный супчик, а лучше – нормальную еду.
