– Перераспределение на наше усмотрение, – ответил он с предельно каменным лицом. – Иной должности в специальном отделении канцелярии для вас не найдется. Доверие утрачено, а ваш начальник больше не может с вами работать.
Три буквы в слове перепутал – «не хочет»! И Ковен, поди, отправит меня в какую-нибудь глушь. Гарнизон близ Пустошей подошел бы идеально… Но бросать Германа я не собиралась. Поставила на бумаге подпись и смиренно изрекла:
– Благодарю вас за предоставленный шанс. Я обязательно восстановлю утраченное доверие.
– Не стоит благодарить, – усмехнулся он жестко. – Я сторонник того, чтобы все получали по заслугам. Учитывая массовое нежелание магов идти в охрану принца, итог вашего дела приемлемый.
Поддел! На том и распрощались, с обоюдным желанием в будущем пересекаться поменьше.
Отобедав, я свела знакомство с главой охраны Александрой – статной немолодой дамой, чей кабинет располагался недалеко от покоев. Разглядывала она меня откровенно, но от комментариев воздержалась. Создавалось впечатление, что для нее великое счастье заполучить любого боевого мага – неважно, с какой репутацией. В охране Германа они сменяются с удручающе быстрой скоростью, и добровольно туда никого не затащишь. Мало кто готов терпеть выходку за выходкой и брать ответственность за жизнь того, кто постоянно старается убиться, причем довольно экзотичными способами. О погромах столичных кабаков наслышаны все – в деталях! Но я надеюсь, что это пройденный этап. Иначе сама его прибью…
Александра выдала мне комплект форменных красных мантий и искренне пожелала удачи, проинструктировав, что моя задача – не отходить от принца, когда он вне тщательно охраняемой резиденции. Ну хоть не ночную смену дали, раз я живу прямо в его покоях. Магам из его охраны полагалось давать клятву о неразглашении, но с меня ее решили не брать. Во-первых, я уже давала похожую при приеме в тайную службу, во-вторых, корректировать мне подсознание после менталиста Культа было опасно. Горан выдал заключение, что на мою свободу воли там никак не повлияли и в этом плане я угрозы не представляю, остальное – на страх и риск Германа, а он четко обозначил позицию: я нужна, и точка. Смелый!
Зачем я ему сдалась с такими проблемами? То ли по-прежнему ищет приключений, то ли действительно ко мне сильно неравнодушен. Сомнений в его мужском интересе не возникало: на крыше гимназии щупал весьма недвусмысленно, а уж поцелуй на императорском приеме… Никто не любит незавершенных дел! Но разобраться, что творится в голове Германа, вряд ли кому-то под силу, даже ему самому. Мне и пытаться не стоит.
Накинув мантию, я прошла богато украшенными коридорами на крыльцо. Приласкало солнце, ветер мягко подхватил волосы и подол платья. Не трепал – играл, касаясь приятной прохладой. Несколько шагов по мощеной дорожке в сад, и окружило кустами роз. Было странно – вот так где-то ходить. Ни запертых дверей, ни крепостных стен, ни поводка, за который в любой момент могут дернуть. Какое-то да освобождение… Накатывало иррациональное желание спрятаться, на глазах наворачивались слезы. Плакать не хотелось, лишь позволить себе эту минутную слабость, не чувствуя необходимости вечно держать лицо. По крайней мере, наедине с собой… Если кто и увидит – плевать. Уязвимыми делают не эмоции, а избыток самонадеянности. И не наложенный вовремя в бою щит! Глупо искать баланс и равновесие, стремясь всегда быть сильной.
Бесцельно побродив по саду и немного изучив проглядывающие через деревья окрестности, я нашла укромный уголок в разбитом у забора пышном многоярусном цветнике. Я окутала его охранной сетью, уплотнила ее и развеяла, потом посбивала с несчастной розы лепестки точечными импульсами, спалив их в полете залпом искр. Не в людный же тренировочный зал идти… Неизвестно, что наколдуется. К счастью, заклинания дались без осечек – чистый свет без примеси тьмы. Концентрация не подвела, но приходилось досконально выверять, чтобы не зацепить обе энергии. Ужасно неудобно! Но лучше так, чем сиять серебристой «аномальщиной» перед носом Надзора. Приноровлюсь. В конце концов, я обещала вновь связаться с духом Дарины. Смогу ли? Помогающего Мирона под боком нет, и не факт, что его «методы» не попадают под запретные.
В покои я вернулась одновременно с Германом и Радой. Он с измотанным видом ушел к себе, она сдула со лба прилипшую прядь и тихо поведала:
– Встреча прошла напряженно. Этот хрен с горы – то есть, простите, господин лорд – битый час распинался, что восточное королевство нуждается в новом лидере, ибо старый – пропащий человек. Жаловался на непочтительное отношение местных правящих кругов к императору и усиленно сватал его высочеству свою дочку, обещая свое содействие в наведении порядков.
– А что-то полезное сказал?
– Сдал несколько имен, явок и паролей. Теперь нужно подготовить и разослать пачку писем этим нехорошим людям с некоторыми вопросиками.
– Ты пишешь им сама?..
– Не совсем. Герман изложил мне суть… Надо сформулировать все это в какой-то цензурной форме.
– Справишься, непременно, – подбодрила я.
– Весь вечер впереди. – Рада направилась в коридор, подмигнув: – Пусть у тебя он пройдет увлекательнее.
Я проводила ее до двери и постучалась к Герману. Из недр спальни раздалось некое дозволительное мычание. Войдя, я не обнаружила его внутри и не сразу сообразила, куда он мог деться. Оказалось, за шторами пряталось не только окно, а еще и выход на веранду, примыкающую к комнате. Десяток футов под навесом крыши с выходом в личный маленький сад, окруженный глухой оградой. Герман валялся на кушетке, увлеченно разглядывая бревенчатый потолок. При моем появлении приподнялся и похлопал по месту рядом с собой. Я села и, поправив разметавшиеся по подушкам полы мантии, без предисловий выложила:
– Мне довелось побывать на встрече главы Культа с наместником и лордами. О чем они говорили, я не слышала, но адепты неспроста безнаказанно обосновались в горах и не разгромили город во время облавы. У них определенно имеются договоренности.
– Небось заручились обоюдной поддержкой, – поморщился он. – Жаждут стать отдельным королевством со своим правителем, свободными магами, промышляющими кровавыми ритуалами, и поставленными перед этим фактом людьми. Как тебе расклад?
– Можно делать ставки, кто кого сожрет в этом дивном зверинце…
– Я бы ставил на кроликов. У них преимущество: их недооценивают.
– А что его величество думает по поводу сложившейся ситуации?
– Что здесь все охренели, – просветил Герман, – и при мне станут действовать осторожнее, а то и одумаются. Вон сколько со мной сюда сил подтянули, лишь императорской гвардии не хватает.
Безопасность принца – удобный предлог нарастить присутствие на востоке. Вокруг нас уже куча стражей, статусных магов и специалистов по Культу… Если дипломатический подход провалится, проблему решат более радикально.
– Отец поручил тебе переговорить с местными лордами?
– Да ничего он мне не поручал, – дал Герман понять, что действует по собственной инициативе, – только мелкую, и то…
– Кстати, о твоей сестренке. Как-то небезопасно отправлять Марию учиться в восточную Академию…
Император же не глуп! Возможность напичкать своими людьми стратегически важное место близ еще одного крупного города не стоит жизни дочери.
– Мари не там, – он приложил палец к губам, понизив голос, – в восточную мы отвезли не ее. Но об этом нельзя говорить, так что тс-с-с…
– Ты и не сказал, где она, – незамутненно ответила я. – Ничего не нарушено.
– Я обещал, что ее не брошу, – Герман грустно улыбнулся, – и опять соврал.
– Ты не врал. Это план твоего отца.
– Кого это волнует? Уж точно не ее. Мне с ней даже связываться пока нельзя.
Я придвинулась ближе и ободряюще коснулась его плеча, обтянутого черным шелком рубашки.
– Ты ведь не бросаешь сестру и не отказываешься от нее, просто хочешь защитить. Потом она все поймет. Любовь родных бесценна, поверь мне.
– Верю. Тебе – верю… – Пальцы Германа коснулись воротника моей мантии, расправляя его медленно и почти заботливо. – Вижу, указ о переводе ты все-таки подписала.
– А не должна была?
– Ну мало ли! Выбор-то был.
– Я выбрала. – Мои губы тронула усмешка. – Теперь и меня в погребе запрешь, когда надумаешь сбегать от охраны?
– Не-е-ет, – протянул он. Теплая ладонь разгладила ткань на ключице и, чуть сдвинувшись, замерла над сердцем. – Подобным непотребством я больше не занимаюсь. И усложнять тебе работу было бы возмутительно, вот.
– Неужели будешь слушаться?
– Смотря что ты скажешь делать…
Расстояния между нами и так толком не было. Одно движение, и я очутилась на его коленях, оседлав самым откровенным образом. Провела пальцем по острой линии щетинистого подбородка, спустилась к шее. Запечатленный на ней поцелуй, запущенные в пепельные волосы пальцы. Смысл изображать недотрогу, если ею не являешься? Да и не хотелось быть вопиюще неблагодарной за спасение.
Скользящее движение языка, прихваченная зубами мочка уха. Прильнуть сильнее, поймать чужое сбившееся дыхание и учащенное биение сердца. Ощутить крепкую хватку рук на талии… Они спустились ниже, быстро и уверенно. Я потянулась губами к губам. Герман подхватил меня под бедра и аккуратно с себя снял, усадив обратно на кушетку.
– Но-но, – шепнул он порицательно. – Не надо тут.
Я вопросительно изогнула бровь. Не его ли утверждение, что кровать – это заурядно?
– Такие благодарности лишние, – сощурился Герман, – я помог тебе не поэтому.
Не поняла. Он что, меня отвергает?! И ведь не оттого, что не хочет. Я слишком тесно прижималась, чтобы не почувствовать – еще как да! Хм… Единственное, что смогла, – укоризненно вымолвить:
– Ты очень противоречивый.
– А сама-то.
Обоснованно… К тому же для принца было бы ненормально так расстараться ради девичьих прелестей. Недостатка в них не имеется, только свистни – очередь выстроится. Со мной у него явно что-то иное. Честно говоря, это озадачивало!
– У меня есть другое предложение. – Наклонившись, он достал из-под кушетки бутыль вина и два бокала. – На этот раз-то составишь компанию? Признаюсь, по пути из дворца я думал завязать. Какие глупости порой лезут в голову…
– Пугающее признание.
– Сделаю второе: месяц был отвратительный. Подозреваю, у тебя тоже.
– Наливай!
Налил от души. Наполненный до краев бокал ядрено благоухал пряностями и холодил ладонь. Из погреба бутыль достали совсем недавно. Не удивлюсь, если перед моим приходом.
– Прелесть, первый тост твой.
– За мое счастливое освобождение, – мигом определилась я. – Наша встреча была воистину чудесным стечением обстоятельств.
– О да, – Герман осушил половину бокала за раз, словно там была вода, – едва приехал, позвали в тайную службу внезапно и срочно.
– А зачем?
– Не знаю, – он задумчиво пожевал губами, – как-то отвлекся на тебя, не до того стало. Видать, были некие формальности, с которыми разобрались мои сопровождающие, пока я был занят.
Занят рычанием на Дария… Немудрено распалиться после такой-то прелюдии в коридоре. Северин умеет взбесить – по себе знаю! Его черед беситься, месть не удалась.
С этими будоражащими мыслями я отпила из бокала. Вино было густое и терпкое, с острым привкусом. Специй бахнули? Ох, затейливы восточные рецепты. Но весьма недурно, и в голову не бьет – по крайней мере, сразу.
– За новые неизведанные вкусы, – объявил второй тост Герман и, прикончив оставшуюся половину бокала, вдруг попросил: – Расскажи-ка что-нибудь, а то маловато я о тебе знаю. Надо это исправить.
– Что ты хочешь выяснить? – одновременно и растерялась, и напряглась я. – Клятва меня несколько ограничивает…
– В пекло выяснения и серьезные разговоры. Давай про детство, например. Как вы с Радостью проказничали!
Пересказывать истории Дарины, присваивая себе, категорически претило. Она и не проказничала, покладистее девочки не найти. Хорошо, что Герман не называет меня ее именем… Предпочтительнее быть Прелестью, чем постоянно получать напоминание о своем притворстве.
– Я помню мало, нас совсем девочками разлучили, – сошло за оправдание, – по шесть и семь лет было. Встретились только этим летом в столице. Расскажу про Академию! Там от моих проделок вешались… Не буквально, конечно, но все оставались под неизгладимым впечатлением.
Герман оживился, долил нам вина. Следующий час заинтересованно слушал о том, как я приноровилась перелезать по дереву через ограду и сбегать в город за приключениями. То разоблачала на ярмарке шарлатана, провоцируя драку с обманутыми посетителями, то танцевала с бродячей труппой на площади, то притворялась в трактире новой подавальщицей и подсматривала за игрой в карты, подсказывая приглянувшимся постояльцам, что их соперники хитрят. В общем, развлекалась, как могла!
Вечерело. Бокалы пустели и наполнялись вновь, особенно у Германа. Слово за словом, и моя голова оказалась на его плече, а рассказ обрел подробности о том, что от преподавателей я огребала за учиненные безобразия по полной, но меня это не вразумляло. Да и попадалась я далеко не всегда. Подруга частенько прикрывала, а наставник делал вид, что слепой, глухой и понятия не имеет, что происходит у него под носом. На учебе-то мои отлучки не сказывались, и раз я была лучшей ученицей, то дозволялось мне больше, чем другим. Хотя другие вели себя гораздо приличнее…
– С подругой и наставником у тебя были очень теплые отношения, – вывел Герман. – После выпуска общаетесь?
– Нет. – Я глотнула из бокала, вновь убедившись, что ни спиртное, ни время не притупляют боль. – Они… оба погибли. Нападение Культа. Я выжила по случайности.
– Извини. Мне жаль…
– Мне тоже.
Он просто меня обнял, не став развивать болезненную тему. Ощутила признательность за это… А еще его сочувствие и поддержку. Не думаю, что я нуждалась в подобном, но было приятно. И никакого чувства раздражающей слабости – только заполненная чьим-то теплом пустота.
В поддерживаемую молчанием тишину вклинился тонкий скрип откуда-то извне. На мгновение! Он мне очень и очень не понравился, было в нем что-то подозрительное, выдающее чужое присутствие, несмотря на энергетический штиль и отсутствие посторонних аур. Я вскочила с кушетки, резко отставив на пол бокал. Герман было встрепенулся, но тотчас застыл под моим хмурым взглядом. Сомневаюсь, что неладное мне чудится! Загородив собой вверенного принца, я наложила светлые щиты – на него и на себя, сложила пальцы в атакующем пассе. Опять скрипнуло – ближе и отчетливее. Какого… Кто?..
Сверху метнулась тень, на веранду спрыгнул Келлар. Стряхнув с плеча налипшую соринку, кивнул его высочеству со всем положенным почтением и невозмутимой улыбкой:
– Добрый вечер. Не обращайте внимания, проверка. – От последнего слова меня невольно передернуло, он спокойно пояснил: – Убеждаемся в защищенности резиденции и квалификации вашей охраны.
Ну хоть какую-то проверку я успешно прошла! И для нее ему потребовалось красться в покои? Недоумения во мне было через край, а облегчения – ни капли. Тут не отобьешься, как от проникших адептов… Лучше бы это были они: меньше неловкости и разговор короче некуда. Я опустила руку с заготовленным импульсом, сожалея, что выпустить его не в кого.
– Ничего себе «не обращайте внимания», – высказался Герман и, присмотревшись к незваному гостю, щелкнул пальцами. – А, ты же из Надзора, мы вчера обсуждали эти… вопросы. Безопасности.
– Да. – Янтарные глаза прошлись по мне бегло и без какого-либо считывающегося выражения. – Приношу извинения за вторжение. Я пойду.
Через крышу веранды или ограду сада? Даже любопытно!
– Не-а, не пойдешь, – заявило его высочество. – Как гласит правило хорошего тона… кто врывается на чужую попойку, тот к ней присоединяется.
– А есть к чему присоединяться? – Келлар скосил взгляд на валящуюся пустую бутыль. – По-моему, все выпито.
– Пф-ф-ф! – выдал Герман оскорбленно и извлек из-под кушетки новую, многозначительно звякнув ею о соседние. – Я запасливый. Отказы не принимаются.
Тот согласно пожал плечами, не выказывая ни малейшего стеснения, ни желания отказываться. Что ж. Дело принимает интересный оборот, а вечер становится по-настоящему томным…
С мебелью на веранде было туго, никакого расчета на коллективные посиделки. Я отошла в спальню и принесла пуфик. Притулив близ кушетки, сама же его и заняла. Не стушевавшись, Келлар потеснил принца, будто происходящее в порядке вещей и он каждый день распивает с венценосными персонами неизвестно что. А если и нет, то чего бы не начать? Пригласили же!
– Слово – новеньким, – оповестил его пригласивший, разлив вино уже по трем бокалам. – За что пьем?
– Чтобы все было, как нам хочется, и ничего нам за это не было.
– Занятная формулировка, – призадумался Герман, – мне нравится!
Кажется, тост – камень в мой огород… Ну так, камушек. Я криво усмехнулась, улыбка Келлара осталась мягкой и безмятежной. А ведь он может раскрыть Герману, что я не та, за кого себя выдаю! Утверждал, что не создает никому проблем без веской причины, но согласиться сотрудничать с ним, избежать проверки и умыть руки – тянет на вескую причину. Правда, тогда ему следовало выдать меня раньше. Получила бы не перевод в охрану принца, а новое обвинение, от которого легко не отделаешься, и Надзор не утратил бы надо мной власть. Однако мне позволили обрести свободу.
За такое грех было не выпить, и я не стала грешить. Это вино оказалось крепче и гуще. Тягучая пряная жижа с перцовыми нотками. Повышаем градус… Выпитое вскружило голову, я уселась на пуфике в более красивой позе и спросила Келлара:
– А чем ты еще увлекаешься, кроме лазания по крышам?
– Могу спеть, – огорошил он, – когда вы побольше выпьете.
– В чем подвох?
– В том, что столько не выпьете.
– Вызов принят, – воодушевился Герман. – У нас там еще три бутылки.
– А закуски нет, – произнес Келлар с эдаким порицанием.
