– У меня, кажется, есть для тебя предложение. Интересно?
– Очень! – не стала я врать.
– Завтра до обеда будь дома, ко мне заглянет одна приятельница, думаю, вы с ней столкуетесь.
Поблагодарив хозяйку, мы поднялись к себе.
Дин толкнул меня локтем:
– Тебе тоже улыбнулась удача!
– Даже не верится, – села я на кровать, – но вечером в таверну пойду с тобой.
– Я без тебя никуда, – подмигнул мне Дин и рассмеялся, – ты мой амулет на счастье.
Глава 18
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, не давало уснуть волнение. Как пройдёт завтрашнее выступление Дина и что за таинственная приятельница доньи Эворы, у которой ко мне интересное предложение?
Ворочаясь с боку на бок, думала и о доме. Том, который остался на Земле. Для себя я условно разделила два мира. Что мои сновидения имеют под собой основания, почему-то не сомневалась. Кто-то там, в макрокосме или Вселенной, или ещё где, решил мне показать, как сложилась жизнь детей, друзей, а главное, паршивца мужа. И чем закончилась история моей смерти.
Как назло, снов о прежней жизни больше не было. Сначала я думала, это оттого, что слишком закрутились события, да и ночёвки с Дином у нас были… то в лесу, то в рыдване, именуемом дилижансом.
Но теперь. Есть крыша над головой, жизнь потихоньку налаживается, а весточек из моей другого мира нет. Жаль.
Покрутившись ещё немного, я спустилась на кухню, где стояли остатки молока, в надежде, что оно ещё не скисло. Тихонько, стараясь не разбудить донью Эвору, достала из дребезжащего стеклянными дверцами буфета бокал, перелила молоко и … чуть не выплеснула его на себя, завопив от страха.
На пороге кухне стояла наша хозяйка в длинной белой сорочке, седые лохмы растрёпаны, лицо, как у привидения.
– Ты чего орёшь? – Подпрыгнула от неожиданности старушка.
Кое-как справившись с испугом, спросила, чуть заикаясь:
– Вы ч-ч-то з-з-здесь…
– Вышла глянуть, – проворчала донья Эвора, – что за мышь тут скребётся.
– А я молочка захотела. Не спится.
– Сейчас мы это дело поправим, – засуетилась вдруг хозяйка, – ты садись. Вместе посидим. Я-то от старости бодрствую. Вот помню раньше, набегаешься за день, ног под собой не чуешь и спишь сладко. А теперь от каждого шороха просыпаюсь.
– Я вас разбудила, простите, – мне стало совестно.
– Ничего, Дора, не переживай. Мне не привыкать, – с неожиданной лаской ответила донья Эвора, – ты садись.
Поставив свечу на стол, она налила нам молока, достала маленьких булочек с изюмом и присела рядышком.
– Вы давно здесь живёте, донья Эвора, – хотелось узнать о нашей хозяйке побольше, всё-таки теперь под одной крышей.
– Всю жизнь, – усмехнулась старушка, – раньше семья у меня была: муж, двое сыновей. Прислугу держали. Потом супруг почил, дети разъехались и вестей не шлют, даже не знаю, живы ли они. Коротаю свой век одна.
Я заметила, что второй этаж дома пустовал. Вероятно, там были спальни родителей и детей, и старушка не решается сдать их. Возможно, в память о прошлом, а может, в надежде, что сыновья вернутся.
– В ваших комнатах жили слуги, – продолжила донья Эвора, – не холодно вам там?
– Всё отлично, – тепло улыбнулась я старушке, – не королевна, чай, отказываться от уютной комнаты у хорошей хозяйки.
– Я заметила, – сменила тему старушка, – вчера, когда братец твой перед зеркалом красовался, ты в него даже не взглянула. Для девицы странно.
Так и было. Мне хотелось получше разглядеть себя, но увидев отражающее полотно, почему-то испугалась. Когда растёшь, наблюдая отражение в зеркале, постоянно, считаешь свою внешность чем-то само собой разумеющимся. И то… Кто в подростковом возрасте не страдал из-за не такого носа, лопоухих ушей или не слишком ровных зубов. А когда, прожив почти пятьдесят лет, получаешь молодое тело. Не знаю… Боялась, что внешность не оправдает моих ожиданий? Сама не могла понять своих чувств. Раньше и не задумывалась о том, как выгляжу. Но когда побывала в городах, посмотрела на красивых девушек. Увидеть себя стало вдвойне страшней. Я никогда ничего не боялась. А тут, непонятно почему, струхнула.
Донья Эвора будто прочитала мои чувства.
– Пошли, – протянула она мне руку и повела за собой в спальню, подхватив со стола свечу.
Мы прошли в комнату, и старушка легонько подтолкнула меня к трюмо, сунув подсвечник в руку.
Я сделала два робких шага, набрала воздуха в грудь и посмотрела в зеркало.
С момента побега, как будто немного поправилась, по меньшей мере стала не такой угловатой. Невысокая девушка, с хрупкой фигурой и чистой чуть бледной кожей. Зола потихоньку вымылась из-под ногтей и с рук, и я с удивлением заметила, что ладони мои узкие, как у аристократки, тонкие пальцы, казалось, просто созданы музицировать. Надо же, не обращала на это внимания.
Присмотрелась поближе. Правильные черты лица. А я ведь похожа на Беатрис. Только нет той жгучей черноты в глазах, они, скорее, карамельного цвета, светло-карие, но большие, как у матери. Аккуратненький носик, губы чуть тонковаты, зато хорошо очерчены.
Сзади подошла донья Эвора и распустила волосы, заплетённые в косу. Мягкие тёмно-каштановые пряди рассыпались по плечам, чуть завиваясь книзу.
– А ты красотка, – улыбнулась старушка, – я тоже была когда-то хороша.
Она взяла с трюмо небольшой портрет и протянула мне. С него взглянула юная брюнетка с глазами цвета горького шоколада. Полные губы чуть тронула улыбка. На круглых щёчках играет румянец.
– Вы были очень красивы, – вернула хозяйке портрет.
– Была, – эхом отозвалась донья Эвора, – теперь остались только воспоминания. О красоте, юности, семье и детях… Погоди, – старушка подошла к громоздкому шкафу, что занял почти половину комнаты, и распахнула дверцы. Пахнуло лавандой, снизу взметнулась испуганная моль.
– Вот, – заворчала старушка, – добереглась, чуть не пожрали, – она прихлопнула насекомое и поднесла свечу ближе. На крючках висели в ряд платья. Самые разные. Нарядные и попроще, всех цветов и оттенков. Поддавшись внезапным эмоциям, донья Эвора сгребла все их и разложила на кровати.
– Муж любил меня баловать. Ни в чём отказа не знала. Смотри, сколько тут всего, – она с нежностью погладила вещи, – забирай, Дора. Мне они уже ни к чему. Хранила по привычке, а передать и некому.
– Донья Эвора! – Я подошла ближе, рассматривая наряды, щупая ткань, – это же целое богатство!
Несмотря на то что платья провисели не один год, они были в хорошем состоянии, ткань не испортилась. Да и всегда можно перешить то, что не нравится.
– Пусть они теперь послужат тебе, – старушка сгребла всё махом и сунула мне в руки, – смотрю, как печёшься о брате и воспоминания нахлынули. Хорошая ты девушка, я уж в людях разбираюсь.
Растерянная, стояла я посреди комнаты, держа в руках груду вещей.
– Спасибо! Огромное спасибо!
– Ну, беги, – старушка приоткрыла дверь, помогая мне пройти, – пора спать.
Пожелав хозяйке спокойной ночи, поднялась наверх и разложила наряды у себя. Я здесь не видела у женщин столь ярких платьев, может их прилично носить только в праздник. Но почему мне обязательно одеваться по чужой моде? Будем рвать шаблон! Завтра же приступлю к переделке. Если уж становиться швеёй, то надо «показать товар лицом». Буду рекламировать новую моду на себе любимой!
Счастливая, кое-как сложив платья в маленький шкаф, завернулась поплотней в одеяло и сразу же уснула.
***
– Дора-а-а, – скрёбся за дверью Дин, – сколько можно дрыхнуть.
Разлепила глаза, посмотрела в окно. Утро уже прощалось с Меглором, уступая место полудню.
– Вот, зараза! – подскочила я. Скоро придёт знакомая Эворы, надо привести себя в порядок.
Быстро накинув платье, крикнула Дину:
– Заходи!
Названный братец влетел в комнату:
– Заждался уже, – уселся он по привычке на подоконник, – чем всю ночь занималась?
Я подошла к шкафу, распахнула дверцу и вытащила все свои наряды.
Глаза Дина полезли на лоб:
– Ты ограбила кого-то?
– Подарили! Донья Эвора. Представляешь?
– Растопила сердце старушки, улыбнулся Дин, – может, теперь нашими желудками займёмся? Есть очень хочется.
Мы быстро поели, и я выбрала одно из платьев: небесно-голубого цвета, простого кроя, но с изящной вышивкой белым на рукавах и лифе. Красота! Выпроводив Дина из комнаты, переоделась, заплела волосы в узел. М-да, глянула на свои башмаки. С таким чудесным платьем мои тяжёлые сапоги смотрелись, как кирзачи с балетной пачкой. Из-под юбки торчали обшарпанные носки грубой обуви.
Делать нечего, я вздохнула, сняла всю красоту и переоделась в своё коричневое платье.
В этот момент снизу меня окликнула донья Эвора. Спустившись, застала её в крохотной гостиной, где уместились лишь небольшой столик, диван да пару кресел. Рядом с хозяйкой сидела невысокая, чуть полноватая улыбчивая женщина лет пятидесяти. Её седые волосы были собраны в высокую причёску. Округлое лицо украшали ямочки на щеках, голубые глаза смотрели с любопытством.
– Проходи, Дора. Я рассказала донье Элоди, что ты весьма способная девушка. Позови, пожалуйста, к нам своего брата, пусть она сама полюбуется.
Парень, итак, маячил за моей спиной, сгорая от любопытства. Провела его в комнату на середину, котарди был уже на нём. Донья Элоди подошла ближе, повертела парня из стороны в сторону, осмотрела рукава, пройму, наклонилась вплотную, чуть не уткнувшись носом, изучила каждый шов, отчего Дин мучительно покраснел.
– Ну что же, – женщина выпрямилась, сложив руки на груди, – достойно, очень достойно. Скажите, дони, у кого вы обучались?
Дин в это время потихоньку выскользнул из комнаты.
– Я? Э-э-э. Дома, – не нашлась, что лучше придумать.
– Где же ваш дом? – С видом заправской учительницы продолжила донья Элоди.
Мы жили возле Касселя, а потом наши родители умерли, жилище отобрал старший брат отца (припомнила историю Леви), а мы оказались на улице (даже всхлипнула для правдоподобности). Решили попытать счастья в Меглоре, подрабатывали где могли, пока добирались сюда.
Старушки дружно утёрли слёзы, растроганные историей. Мне было стыдно, но не рассказывать же им о замке и моей непутёвой матери.
– Бедное дитя, – всхлипнула Элоди, – как жестоки порой бывают люди.
Я кивала головой в подтверждение её слов.
– Что же, – собралась донья, – обучили тебя достойно. Мне нужно помощница. Но! – подняла она палец, – не просто помощница – правая рука. Зрение понемногу подводит меня, и потому важно следить, чтобы каждый наряд, каждая строчка были пошиты безупречно! У меня уважаемая мастерская.
– А что я тебе говорила, – перебила её хозяйка, – Дора – способная девушка.
– Буду рада служить у вас, донья Элоди, – улыбнулась я.
– Договоримся так, – деловито продолжила швея, – первые две недели плачу тебе по три кирша в день, дальше обсудим твою плату, по способностям.
– Я согласна, – кивнула ей.
– Хорошо. Завтра в десять утра жду тебя. Эвори объяснит, как отыскать мастерскую.
– Простите, – не выдержала я, – у вас такие созвучные имена: Эвори, Элоди.
Старушки переглянулись и рассмеялись.
– Когда-то нас так и звали, парочка Э. Мы дружим, почитай, с детства, – ответила хозяйка.
– Завтра с утра буду у вас, – кивнула я швее и попрощалась.
В коридоре приплясывал от нетерпения Дин:
– Пора уже собираться к Рози!
– У нас в запасе ещё три часа. Пойдём-ка, кое-что обсудим, – поманила его наверх.
Навострив уши, братец поспешил за мной.
– Итак, – указала я ему на облюбованный подоконник, куда он и сел, – Дин твоё полное имя?
– Нет. А что? Ты решила получше изучить мою биографию?
– Просто кроме имени и наших умений, больше у нас ничего нет. Сам согласись, Дин звучит слишком просто.
– Меня зовут Диллиан, – ответил парень.
