– Погоди, Зи. Возможно, ты захочешь пересмотреть свое желание стать отцом мальчика.
– Тебе следует пересмотреть свое желание насчет мальчика, – подхватывает Райан. – Ну зачем нам это надо – чтобы вокруг бегал еще один такой же, как ты.
– Я тоже люблю тебя, брат, – улыбаясь, добавляет Зандерс и показывает средний палец.
– По крайней мере, он симпатичный, – замечает Райан, глядя в окно на моего сына, который играет с его невестой и сестрой. – Это как бы компенсирует то, что он писает в воздух.
– Он чертовски симпатичный, но у этого парня отвратительный вкус к развлечениям. Его последнее увлечение – это шоу о танцевальной вечеринке с фруктовыми салатами. Как будто у фруктов и овощей есть глаза и рты, но они не разговаривают, а просто танцуют под зажигательную музыку. Клянусь богом, тот, кто это придумал, в то время был нетрезв. Всякий раз, когда это показывают по телевизору, мне кажется, что я нахожусь в лихорадочном сне.
Лицо Зандерса искажается от ужаса.
– Я пытался выключить телевизор, а он орал как резаный, пока я его снова не включил. Редиска танцевала тверк.
– Как редиска танцует тверк? – интересуется Зандерс, поднося кружку к губам.
– Не знаю, чувак. Ни хрена я не знаю. – Я качаю головой. – А на прошлой неделе мне пришлось отслеживать, сколько раз он покакал. Мне буквально пришлось это записать. Каждое утро первое, о чем я думал, были какашки этого парня, потому что он не какал уже пару дней.
Легкая улыбка появляется на губах Райана, но он пытается скрыть ее за своей кружкой с кофе; все это время Зандерс смотрит на меня так, словно я сообщил ему, что кто-то пнул его собаку.
– И режим сна. Этот дневной сон – самое священное время дня. Если кто-то из моих товарищей по команде попытается нарушить его режим сна, я на них сорвусь. Я имею в виду, использую их яйца в качестве боксерской груши. Он чувствует себя несчастным, если не выспится как следует, и это единственные моменты в течение дня, когда я могу побыть в одиночестве и не чувствовать себя виноватым.
– Ты чувствуешь себя виноватым? – уточняет Зандерс.
– Постоянно. – Я делаю глубокий выдох. – Постоянно, черт возьми. Если я не с ним, я чувствую себя виноватым из-за того, что меня нет рядом, но если я провожу с ним весь день, не имея ни минуты для себя, я чувствую вину, потому что хочу побыть наедине с собой. И беспокойство. Я так боюсь, что с ним что-то случится, когда меня не будет рядом, или что-то случится со мной, и он останется совсем один.
Зандерс забирает у меня кружку и добавляет мне в кофе изрядную порцию «Бейлиса».
– Что ты делаешь? У меня сегодня вечером игра.
– Ты сегодня в буллпене[41 - Буллпен – зона, где запасные питчеры разминаются перед тем, как вступить в игру.], и тебе это необходимо, – говорит он, добавляя немного ликера в свою кружку и в кружку своего будущего шурина.
Райан толкает меня локтем в плечо.
– Ты же знаешь, мы с Инди всегда готовы помочь. Когда бы тебе ни понадобился перерыв. У тебя есть мы.
– Я бы не хотел, чтобы у меня был перерыв. У меня и так случился перерыв в первые шесть месяцев его жизни.
– Господи, Кай, – выдыхает Райан. – Ты не можешь казнить себя за это. Ты даже не подозревал о его существовании. В твоей жизни нет равновесия. «Папа» – это всего лишь один из твоих титулов.
– А другой – «стартовый питчер». Я делю свое время между бейсболом и сыном, и когда я сосредоточен на одном, я постоянно чувствую себя виноватым из-за того, что не уделяю все свое внимание другому.
Черт. Это же настоящий словесный понос. Я стараюсь не жаловаться, потому что мне не на что жаловаться. Макс – величайшая часть моей жизни, но я не буду врать и говорить, что не устал. Я устал постоянно беспокоиться, устал думать, что все порчу.
– Знаешь, – начинает Райан с легким смешком, – на долю секунды, когда я впервые познакомил тебя с Инди, я так испугался, что ты ей понравишься. Раньше ты был очень похож на нее. Просто лучик гребаного солнца. Я и не подозревал, что через полгода ты станешь таким же ворчуном, каким был я.
– Я не ворчун, – заявляю я тоном, который звучит чертовски сварливо. – Я измотан. В прошлом году, в начале межсезонья, я стал отцом-одиночкой. Я справлялся с этим, когда бейсбол не был проблемой, но сейчас… Если бы я только мог уйти пораньше на пенсию…
– Нет.
– Закрой свой рот, – добавляет Зандерс.
– Ты не уйдешь раньше времени на пенсию, – продолжает Райан. – Для своего возраста ты на удивление на высоте. Не вздумай отказываться от работы. Тебе просто нужно понять, как просить о помощи, и научиться ее принимать. Как дела с Троем?
Я отвожу взгляд.
– Я его уволил.
Он замирает на мгновение, а потом разражается смехом.
– Конечно, черт возьми, ты это сделал. – Открыв выходящее на задний двор кухонное окно, он кричит: – Блу! Кай уволил няню!
Я слышу, как она торопливо заходит в дом.
– Это было до или после среды?
– Кажется, в четверг. А что?
– Черт побери!
Райан хихикает.
– Моя тебе благодарность.
– Что я пропустил?
– Мы с Инди поспорили, когда ты его уволишь. У меня было предчувствие, что это произойдет на этой неделе. Она сделала ставку на первую половину недели, а я – на вторую.
– Ты делаешь ставки на уход за Максом? Ну ты даешь!
Стиви заходит следом за Инди, держа руки Макса над его головой, чтобы помочь ему идти.
– Что получает победитель?
– Блу должна мне минет. – Райан снова улыбается в свой кофе.
– Отвратительно, – морщится Стиви.
Инди перекидывает волосы через плечо.
– Хорошо я тебя подколола! Ты даже не подозреваешь, что мне нравится делать ему минет.
– Да, я даже не подозревала. Я бы ни за что об этом не догадалась, а?
Райан обходит кухонный островок, чтобы забрать Макса. Они с Инди души в нем не чают. Зандерс присоединяется к Стиви, помогая накрывать на стол, при этом он время от времени не так уж незаметно ее поглаживает.
Несмотря на то, что я чувствую связь с этими ребятами и мы все, профессиональные спортсмены, остепенились, у них обоих есть партнеры, на которых они могут положиться. Есть кто-то, кто поможет облегчить бремя. К счастью, они никогда не поймут, что значит преодолевать трудности в одиночку. Но, может быть, хуже всего то, что когда мы с Максом переживаем хорошие моменты, у нас нет никого, с кем можно было бы эти моменты разделить. Никто, кроме меня, не слышал, как Макс сказал свое первое слово. Никто, кроме меня, не видел, как он впервые пополз.
И сейчас, наблюдая за четырьмя своими друзьями, я чувствую себя одиноким как никогда.
Так продолжается до тех пор, пока в дверь не врывается еще один одинокий парень из компании.
– А вот и я! – Рио ДеЛука, товарищ Зандерса по команде, влетает в дом со своим включенным на полную мощность бумбоксом и торжественно замирает. – Что я пропустил?
– Кай уволил очередную няню, – сообщает Райан и подбрасывает моего ребенка в воздух, заставляя его рассмеяться.
– Ну что ж, самое время. Прошло сколько, две недели с тех пор, как его наняли?
– Четыре.
– Рекорд для тебя, Кай?
В самом деле? Вау, я не уверен.
– Я уже нанял другую няню. Она присматривала за Максом в Майами.
К счастью, я не упоминаю, что она тоже уволилась, но моя склонность поспешно увольнять всех и каждого и так быстро стала для всех любимой шуткой.
– Она? – уточняет Стиви.
– Она.
Рио выключает свой бумбокс.
– Кто – она? Она замужем?
Замужем? Я понятия не имею, замужем ли Миллер. Я узнал, что она не живет в каком-то определенном месте, поэтому не могу представить, как она могла бы наладить отношения, но, возможно, ее партнер такой же кочевник, как и она.
– На самом деле я не знаю.
– Допустим, гипотетически, она одинока. И очень доступна, – продолжает Рио. – Я бы ей понравился?
– Нет.
– Божечки, Кай. А еще быстрее в следующий раз сможешь ответить?
– Я имею в виду, я не знаю. Она дочь моего тренера, так что, думаю, будет лучше, если никто в моем окружении, – я обвожу взглядом комнату, – не будет пытаться это выяснить.
– Дочь тренера, Кай? – На лице Инди понимающая улыбка. – Интересно. Мне нравится эта сюжетная линия.
– В этом нет ничего интересного, безнадежный ты романтик.
– Полный надежд, – поправляет она, указывая на Райана. – Новый термин – «романтик, полный надежд».
– Ну что же, какой бы сценарий насчет меня и новой няни ты сейчас ни придумала, позволь мне его опровергнуть. Монти нанял ее без моего ведома, и я не смог ему отказать.
– Чушь собачья, – рявкает Райан. – Ты никогда не пошел бы на компромисс только потому, что хочешь угодить своему тренеру, когда дело касается Макса. Да она тебе нравится!
– Нет, не нравится. Я ее терпеть не могу, но в любом случае это не имеет значения, потому что она уже ушла.
В доме снова воцаряется тишина.
– Что, черт возьми, с тобой такое? – спрашивает Райан, нарушая тишину. – У тебя сегодня игра. Что ты собираешься делать с Максом?
Я многозначительно приподнимаю бровь, глядя на него и его невесту.
– О нет. Не смотри на нас так, – машет мне руками Инди. – Мы любим Макса, но не поддерживаем тебя. Что с ней не так? Тебе не понравилось, как она дышит? Она оказалась чересчур милой? Тебе не нравится ее любимый цвет?
– Максу она и так слишком понравилась.
А еще она чертовски соблазнительна, чтобы быть приклеенной ко мне на все лето, но эту часть я опускаю.
Инди непонимающе моргает.
– Это же нелепо. Тебе нужно позвонить ей и вернуть.
Я уже это сделал. Сразу после того, как она ушла. У меня не было возможности объяснить, что она слишком хорошо справлялась с моим сыном. Но даже если бы она дала мне такую возможность, насколько жалким я бы выглядел, признав, что причина моего к ней отношения в том, что Макс чувствует себя с ней настолько комфортно, что это заставляет меня нервничать. В тот единственный день, что провела с ним Миллер, он был доволен больше, чем в результате усилий любой другой няни, и я все испортил, потому что боюсь. Боюсь, что она будет рядом, но еще больше боюсь, что она уйдет.
– Я пытался, – признаюсь я. – Раз пятнадцать, но она меня игнорирует.
– О, ты с ней точно переспишь, – смеется Зандерс. – Секс с ненавистью или примирительный секс. Одно из двух.
– Нет, я не такой.
– Нет, он не такой, – добавляет Рио. – Потому что, если Кай кого-нибудь встретит, я останусь единственным одиночкой, а я отказываюсь быть единственным старым, грустным и одиноким среди вас. Ну, кроме Исайи, но он не в счет. Ему нравится одиночество.
– Рио, – воркует Инди. – Ты еще маленький, но когда вырастешь, сможешь переехать к нам жить, и мы будем о тебе заботиться. Райан будет готовить тебе завтраки, а ты сможешь стать нашим платоническим третьим колесом.
– Я не собираюсь готовить ему завтрак, – перебивает Райан.
– И я ни для кого не третье колесо. И даже не вздумай дразнить меня тем, что я буду жить с Райаном Шэем, Инд. Это очень быстро превратится в ситуацию с двумя колесами, и ты не будешь ни одним из двух!
Райан тихонько смеется.
– Ладно, давайте поедим. Мне пора домой. Я надеюсь, что Монти сможет убедить Миллер дать мне еще один шанс перед моей сегодняшней игрой.
– Ее зовут Миллер? – подхватывает Стиви, присаживаясь за стол, вытягивая ноги и поглаживая живот. – Звучит мило.
Она и в самом деле милая. Как торнадо. Или стая голодных львов. Очень милая.
– Боже мой, – Рио упрекает меня за молчание. – Он даже не пытался это отрицать! Я останусь единственным холостяком. Мне придется переехать в дом моего лучшего друга и состариться с чертовым Райаном Шэем.
– Не похоже, чтобы это тебя сильно расстраивало. – Зандерс готовит блюдо для Стиви, пока мы все занимаем свои места.
Рио пожимает плечами.
– А я этого и не говорю.
Все собираются за столом, и я, прежде чем занять свое место, достаю стульчик для кормления, который держу здесь для Макса. Мои друзья по очереди кормят моего сына или развлекают его. Голубые глазенки Макса сияют, он хохочет и улыбается группе профессиональных спортсменов, которые строят ему глупые рожицы.
