– Очень премилое платье, – заискивающе лебезила рядом со мной тощая модистка дорогого салона. – Этот цвет увядшей розы вам очень идет, мадам.
Я снова оглядела себя в большое напольное зеркало в декольтированном бледно-розовом шелковом платье, приталенном и кокетливом. Мне даже нравилось мое отражение.
Все оказалось не так уж удручающе. В салоне у этой мадам я хорошенько разглядела себя в примерочной комнате, когда стояла там раздетая перед зеркалом. Даже сама обмерила свои окружности старинным сантиметром. Я была пятьдесят второго размера, имела крутые бедра, стройные щиколотки и высокую грудь, и сравнительно тонкую талию.
Сейчас я уже мерила десятое платье в этом модном дамском салоне и вышла показаться в залу, где сидели Муранов с Элизой, которые терпеливо ожидали меня.
– Мадемуазель, – поправила я модистку.
– Пардон, мадемуазель. Но это платье еще лучше, чем третье, что вы примеряли.
– Да уж. Это уже пятое платье, которое мне нравится. И как выбрать одно или два из них? Все такие красивые.
– Да-да, у меня все платья прекрасны, – закивала женщина.
– Мария, берите все пять платьев, – тут же вмешался Анатолий. – Я заплачу, сколько надо, не беспокойтесь. Денег с вас не возьму.
Я недоуменно окинула Муранова взглядом. То, что он был щедр, даже очень, это я уже понятна. Но так сорить деньгами направо и налево. У него что, были хорошие доходы?
Глава 13
– Ладно, капитан. Если вы потом не предъявите мне счет, я согласна взять все пять нарядов.
– И чудесно, Мария. Это платье вам очень к лицу.
– Ах, только оставьте эту вашу лесть, – отмахнулась я, снова крутясь перед напольным зеркалом.
Как может мне быть что-то к лицу, если я такого размера? Конечно, модные платья из этого салона украсили мою пышную фигуру и даже подчеркнули некоторые ее достоинства, например, высокую грудь. Она смотрелась великолепно. На удивление, у Марии грудь была довольно подтянута.
Но сейчас Анатолий говорил явно из вежливости. Он же служил моему отцу, а я, как дочь богатого фабриканта, точно была достойна его хороших слов. Вдруг уговорю своего папочку повысить ему жалование? Я прекрасно знала, что в этом мире, да и в нашем, все люди преследуют свои цели и ищут выгоду. Это было нормально. Такова человеческая натура.
Я даже улыбнулась своим мыслям.
После мы купили мне две пары туфель, нижнее белье, шляпки и перчатки. А также одели Элизу, как маленькую барышню. Все наши обновки сложили в большой сундук, который так же приобрели.
На следующее утро, когда мы выехали с постоялого двора в сторону далекой России, я ощущала себя совершенно счастливой. Я была сыта, в чистой богатой одежде. И даже выспалась, как человек. Малышка Элиза тоже была довольна всем и, сидя рядом со мной в карете, непрерывно щебетала.
В то утро меня даже не бесило моё пухлое тело, и я подумала о том, что уже смирилась со своей внешностью.
И теперь я чувствовала, что у меня начинается новая жизнь.
Сидя напротив Муранова в качающейся не ухабах карете, я немного нервничала. Его взор с самого нашего отъезда словно гипнотизировал меня.
– Думаю, наша совместная поездка до России будет очень приятной, – заявил вдруг Анатолий.
– Хмм. Нам долго ехать?
– Почти две тысячи верст, – ответил он. – Но не переживайте, Мария, мы поедем с остановками, ночевать будем на постоялых дворах. Вы и ваша дочка не будете ни в чем нуждаться. Я обещал вашему батюшке, что привезу вас в целости и сохранности.
– Благодарю.
Я снова выглянула в окно, стараясь не замечать, что штабс-капитан не отрывает от меня взгляда и как будто изучает. Это смущало меня. Но я не показывала виду. Что ему нужно? Или у меня грязное лицо? Я невольно даже провела рукой по щеке. Может, краска с бровей осыпалась?
Я снова обернулась к Элизе. Она уже заснула, и я осторожно подложила подушку под ее головку, чтобы малышке было удобнее.
Снова обернулась к Муранову, его взгляд так и не отлипал от меня. Я уже хотела спросить у него, что не так? Как он сказал:
– Знаете, мадемуазель Мария, я даже рад, что поехал за вами лично, а не послал своего приказчика.
– Рады? Отчего же? – встрепенулась я.
Он на миг замолчал и пристально посмотрел на меня.
– Я же не ожидал, что вы такая… – он замялся, как-то странно окинул меня горящим взглядом.
– Какая?
Толстая? Жирная? Нищая?
Пронеслось в моей голове. Ну давай, надменный красавчик, говори правду. Ты, наверное, вообще не видел здесь таких жирных коров, как я. Таких в этом мире просто не существовало.
«Это просто мне так жутко повезло.», – мрачно цедила я про себя.
Даже врагу не пожелаешь такого. Я готова к правде, не стесняйся. Все равно хуже уже не будет.
В этот миг я прекрасно понимала, что в этом мире, где все стройные и изящные, как я с прискорбием замечала последние дни, мне даже ловить некого. Вряд ли какой-то мужчина позарится на меня. Ну, кроме разве того развратного лысого аббата.
– Очень красивая, – выдохнул тихо Анатолий.
Его взор жадно прошелся по моему лицу и опустился ниже. Замер на мгновение на моих внушительных округлостях пятого размера, которые на треть открывало шелковое синее платье. Но штабс-капитан тут же опомнился и снова перевел взгляд на мое лицо.
Я моргнула пару раз, явно не ожидая подобного ответа.
Он что, прикалывается?
Как я могу быть красивой с таким телом? И круглым лицом? Единственное, что у меня было красивым – это глаза. Ну и волосы густые. Всё! Но до классической красотки мне как тюленю до балерины.
Потому его слова вызвали у меня возмущение. Но решила озвучить свое недовольство более понятным ему словом.
– Издеваетесь?
– И не думал этого делать, – ответил он, и мне показалось, что он говорит искренне. – Я давно не встречал такой девицы, как вы. Вы невероятно красивы. Разве никто не говорил вам этого?
Я окончательно опешила. Нет, он точно издевался!
– Зачем вы мне лжёте? Вам что-то надо от меня? – настороженно спросила я, не веря ни одному его слову.
Ну не могла девица пятьдесят второго размера, как я, быть красивой! Не могла.
Жиртрест, он и в Африке жиртрест. И не важно, в каком мире.
– Да с чего вы взяли, что я лгу? – удивился Анатолий, приподнимая темную бровь. – Я, знаете ли, бывший военный. И привык говорить правду в лицо или молчать.
– Очень странно. Вы же видите, что мои формы далеки от совершенства. Я совсем не такая, как все окружающие дамы. Они стройные, тонкие, а я…
– Ах, вот вы о чем! – понял он. – Мне просто по нраву, когда у дамы формы, как у вас. Понимаете? Вокруг одни тощие угловатые девицы. Бррр… А ваши прелести просто невозможно прекрасны. Если бы вы только позволили мне…
Позволила что? Он что, намекал на интим? Вот так сразу и без всяких там предисловий и ухаживаний?
– Позволила что?
– Ухаживать за вами, – произнес он.
– Ааа… – выдохнула я и даже забыла, как дышать.
Неужели он говорил искренне?
В следующий миг Муранов улыбнулся так призывно и жарко, что у меня вмиг пересохло во рту.
Он что, пытается флиртовать со мной? Соблазнить? Боже! Неужели он действительно находит меня красивой?
Впрочем, я задумалась, тот лысый аббат тоже весь трясся в предвкушении моего тела.
Уже второй мужчина за неделю в этом мире жаждал меня. Ну, если, конечно, они были искренни со мной. Аббат-то точно, иначе бы от злости не отправил меня на костер за отказ. Но неужели и этот высокий статный военный, от одного вида которого захватывало дух, тоже находил меня красивой и соблазнительной? Его горящий взгляд сейчас был слишком красноречив.
От этих мыслей мне стало жарко. Я тут же смутилась и начала искать носовой платок, чтобы вытереть руки, которые вмиг вспотели от его горящего взгляда.
– Ох! – воскликнула я, невольно выронила платок из рук, и он упал на пол кареты.
Мы оба наклонились за платком и едва не столкнулись головами.
Я выпрямилась, позволив Анатолию поднять мой платок. Он протянул мне его. Я взяла. Но его сильные пальцы быстро обхватили мою ладонь.
Он надолго задержал мою кисть в своей, пристально глядя в глаза.
Неужели он не врал, и я действительно нравлюсь ему как девушка? Но я не могла нравиться в таком пухлом теле! Или могла?
Я совсем запуталась. И только пролепетала в ответ:
– Благодарю.
Оно тут же выпустил мою руку и нахмурился. Прокашлялся и перевел взор на окно.
Глава 14
Я сняла шляпку, которая начала душить меня. Точнее, от всех этих речей и взглядов Анатолия мое дыхание стало сбивчивым, а предательские мурашки бегали по всему телу. Мне стало жарко.
Отложив шляпку, я чуть поправила свои волосы, собранные в простую прическу. Сегодня на постоялом дворе трактирщица одолжила мне пару гребней и шпильки. И мне удалось заколоть свои чистые волосы на макушке в небольшой пучок, а позади оставить длинные распущенные пряди. Благо, хоть волосы у меня были густыми и здоровыми и имели довольно приятный естественный цвет оттенка шоколада.
Я боялась даже взглянуть на Анатолия и упорно смотрела в окно. Однако чувствовала, что он опять буравит меня настойчивым взглядом.
Это искрящее напряжение между нами разрушила Элиза, которая вдруг проснулась и заявила:
– Мамочка, я хочу горшок!
Я округлила глаза, тут же придя в себя. Завораживающее притяжение от близости Муранова тут же испарилось.
Накануне мы с девочкой долго говорили об этикете. О туалете и подобных вещах. Я объяснила ей, что отныне, если она хочет стать настоящей маленькой барышней, то должна справлять нужду в горшок или в клозет – так тут все называли выгребную яму. А Элизе, как я поняла, очень хотелось стать этой самой барышней, потому все мои слова она мгновенно уяснила и запомнила.
Извинившись перед капитаном, я попросила остановить карету. Он понятливо кивнул и два раза стукнул костяшками пальцев по крыше кареты. Экипаж вмиг остановился, и мы с девочкой отошли до ближайших кустов. Благо мы ехали уже по лесной просеке.
Когда мы вернулись, Анатолий ждал у кареты. Сам галантно открыл дверцу и подал руку сначала Элизе, потом мне. Мою же ладонь он задержал немного дольше в своей сильной руке. Я быстро взглянула на него, ощущая, как между нами опять пробежал этот возбуждающий заряд, и снова стушевалась.
Я быстро плюхнулась на сидение, не понимая, как ехать еще две недели в компании этого мужчины, если я уже была до крайности взволнована и возбуждена его близостью. Когда Анатолий сел напротив, я почувствовала себя глупой гусыней, которая так легко смущается от первого встретившегося мужчины.
Со мною никогда такого не было.
Решив немного разрядить обстановку, я завела разговор на нейтральную тему:
– Анатолий, хотела узнать… А батюшкино наследство велико?
Он как-то странно посмотрел на меня и прекрасно понял, о чем я говорю.
– Не хочу вас напрасно обнадёживать, Мария, но вряд ли вы получите много после смерти многоуважаемого Ивана Матвеевича, – ответил он именно на тот вопрос, который я сама постеснялась озвучить. – Ваш легкомысленный поступок навлёк на семью позор. Ваш отец все эти шесть лет был очень сердит с тех пор, как выгнал вас из дома. Но всё же Иван Матвеевич очень переживал за вас. Вы же были его любимой дочерью, как я понял. И осознаю, что вы были слишком юны, оттого и поддались чарам того развратного поручика. Как его звали?
– Эээ, Анатолий, это уже не важно, – ответила я уклончиво, начиная уже догадываться, что произошло с Марией шесть лет назад.
– Вы правы. Я же не знаю всех подробностей: тогда я служил в армии. Все знаю со слов Ивана Матвеевича. Но последние четыре года, что я служу у него, ваш батюшка постоянно твердит, что этот поручик никогда бы не женился на вас. А вы отдались ему, собираясь бежать с ним.
– Да, шесть лет назад я была так глупа, – сказала я, думая, как еще выудить из Муранова нужную информацию о прошлом Марии. – Но я была так сильно влюблена в него.
– А он воспользовался вами, понимаю, – кивнул он. – Ваш батюшка оказался прав: он так и не женился на вас. Вы же дочь купца, а он дворянин.
– Сейчас я об этом так жалею. О своем необдуманном поступке.
