– Ты вчера родилась, что ли? Конечно, настоящий. Так, слушай внимательно. Это гарем нашего господина.
Батул заводит меня в огромное помещение, и я ахаю. Оно похоже на внутренний дворик, окруженный проходом с вырезанными в стенах окнами и арками для выхода в этот дворик. В центре дворика тоже установлен фонтан, но без фигур. Вокруг него стоят диванчики со множеством расшитых золотыми узорами подушек.
Вздрагиваю, когда что-то касается моей ноги. Опускаю голову и вижу пушистую кошку, трущуюся о мою ногу. Она поднимает голову и смотрит на меня кристально голубыми глазами.
– Ихляс! – рявкает Батул. – Что здесь делает Карамель?
– Карамель? – улыбаюсь и присаживаюсь. Касаюсь нежной шерстки ладонью, а кошка утыкается в нее мордочкой. Обнюхивает, а потом начинает тереться.
– Оставь. Не твоя. Это кошка господина.
– У шейха есть кошка? – улыбаюсь, поднимаясь на ноги.
К нам тут же подбегает молодая девушка в черной одежде и, подхватив кошку на руки, убегает туда, откуда мы пришли.
– Это не твое дело, но Карамель – это подарок госпожи своему мужу. Так что больше не трогай. Ей вообще не положено находиться в этой половине дома. Слуги господина не досмотрели. Так, идем.
Батул проводит меня по коридору. Показывает на двери.
– Спальни для девочек. Для фавориток. Хаммам. Душевые. Учебный класс.
– Класс? – удивляюсь.
– А ты думала, тут все будут говорить с тобой на английском? С завтрашнего дня учишь наши традиции, ценности и язык. Так. Здесь будет твоя спальня.
Она толкает дверь, и мы слышим смех. Заходим, и голоса тут же стихают.
Комната напоминает просторный будуар.
Справа четыре кровати с балдахинами. В глубине комнаты большие занавешенные шторами окна. Перед ними стоят низкие диваны с большими подушками и низенькие столы. Справа в углу стоит стол с напитками и фруктами. Слева и справа – двойные двери.
На трех кроватях сидят девушки, одетые в тонкие сорочки. Они впиваются в меня взглядами. Окидывают ими с головы до пят так, что мне хочется завернуться во что-то или спрятаться.
– Ваша новая соседка, – говорит Батул.
– А ты предупредила, что если она нам не понравится, то следующим утром уже может не проснуться? – хмыкает одна из них, и волоски на теле встают дыбом.
Глава 11
– Хватит, Кариба, – перебивает ее Батул. – Так, ты, – тычет в меня пальцем. – За мной.
Ведет в те двери, что справа, и мы попадаем в настоящее женское царство. Четыре туалетных столика с косметикой и духами. Справа огромное зеркало от потолка до пола. На ближней стене расположились бесконечные полки и вешалки с одеждой, слева под окнами – полки с обувью. Здесь пахнет пряными духами и благовониями.
– Это гардероб. У каждой своя секция. – Батул подводит меня к пустому отсеку. – Здесь будет твоя одежда. Завтра снимут мерки и все привезут. Сейчас тебе должны принести сорочку, в которой ты будешь спать. Идем дальше.
Под тяжелыми недовольными взглядами девушек она через всю комнату провожает меня к дверям напротив. За ними оказывается огромная ванная комната с четырьмя умывальниками и таким же количеством открытых душевых кабин. При входе справа и слева расположились встроенные шкафы, в которых лежат халаты и полотенца. За душевыми кабинами проход в закрытый туалет.
Осмотрев все, мы покидаем ванную. В этот же момент служанка приносит для меня такую же сорочку, в каких спят девушки.
– Хорошенько помойся, – командует Батул. – Утром медосмотр, депиляция, массаж. Потом завтрак и уроки. Подъем ранний, так что не болтайте до утра.
– Массаж? – кривит губы та, кого Батул назвала Карибой. – Может, она сразу и к господину в спальню пойдет?
– Я не хочу к нему в спальню, – качаю головой, а девушки переглядываются и смеются. Только того что не крутят пальцами у висков.
– Видишь, Батул? Она не хочет к господину.
Как только она это произносит, комнату оглашает новый взрыв смеха.
Батул что-то резко выкрикивает, и девушки затыкаются.
– У вас забыла спросить, что мне делать! – рявкает она. – Еще слово – и будете завтра драить туалеты в гареме!
Губы Карибы тут же кривятся в яростной гримасе, но она держит язык за зубами.
Я же хватаю одежду из рук служанки и тороплюсь скрыться в ванной. Пока осматривала ее, видела, что три кабинки точно используются. В них стоят баночки с початыми уходовыми средствами. Так что я выбираю самую ближайшую ко входу кабинку, где стоит новая косметика. Раздевшись, вешаю вещи на крючок и достаю для себя полотенце. Повесив и его, захожу в кабину.
Каждая из кабин просторная, перегородки из матового стекла. Включаю тропический душ с горячей водой и становлюсь под нее, чтобы смыть с себя сегодняшний день.
Закрыв глаза, всхлипываю.
Я изо всех сил держалась все это время. Но теперь, когда горячая вода начала расслаблять мышцы, я не в силах удержать в себе эмоции. Сгибаюсь пополам и начинаю рыдать. Подсознательно я понимаю, что безопасность, которую я ощутила на секунду, когда узнала, что шейх забирает меня с арены, мнимая. Здесь я буду круглосуточно находиться в клетке со львами.
– Она еще и ноет, – слышу голос и резко выпрямляюсь.
Сквозь пелену слез вижу Карибу и еще одну девушку. Первая стоит и взирает на меня, как на какое-то насекомое. Вторая тоже старается смотреть пренебрежительно, но у нее для этого слишком мягкие черты лица, в отличие от Карибы.
– Что тебе нужно? – бросаю на английском, а та отвечает что-то на арабском. – Я не знаю ваш язык.
– Тогда твой тебе нужно вырвать, правда, Луна?
– Точно надо, – отвечает вторая.
– Что я вам сделала? – спрашиваю со злостью.
– Родилась, – бросает Кариба, скривившись, а потом они разворачиваются и выходят из ванной.
Больше я стараюсь не закрывать глаза. Даже когда умываюсь. Разве только на секунду, чтобы промыть их.
После душа я быстро вытираюсь, одеваюсь и тороплюсь к висящему справа от зеркала над раковиной фену. Здесь он тоже у каждой свой. Выбираю тот, который над пустым столиком.
Пошарив по ящику в столике, нахожу новую расческу и сушу волосы. После этого беру из ящика новую зубную щетку и, почистив зубы, возвращаюсь в спальню.
Свет уже погашен. Тихо гудит кондиционер, а мне хочется открыть шторы и выглянуть в окно. Я просто чертовски сильно хочу хоть сантиметр личного пространства. Хоть немного иллюзии, что я не в заключении, а все еще имею какие-то права.
Пройдя по комнате, захожу в гардероб. Подхожу к окну и, нырнув между шторами, оказываюсь у стекла. Разочарованно выдыхаю, когда вижу за окном внутренний дворик гарема. Я так надеялась увидеть бесконечную пустыню или огни города. Хоть что-нибудь, указывающее на то, что я не оказалась заперта в чертовой клетке.
– Зараза, – рычу и бью ладонью по стеклу.
Потом разворачиваюсь и иду в спальню. Залезаю на свободную кровать и сразу забираюсь под толстое, но легкое одеяло. Девушки уже спят или просто делают вид.
Мне о стольком хочется расспросить, но точно не этих сучек.
Прожитый день окончательно вымотал меня. Перевернувшись на спину, закрываю глаза и прислушиваюсь к дыханию девушек. Я не усну, пока не смогу убедиться, что они тоже спят. Иначе угрозы, которыми бросается Кариба, могут воплотиться в жизнь.
Наконец мне удается провалиться в сон. Тяжелый и вязкий, как жвачка с мерзким привкусом. Я никак не могу вынырнуть из него. И не могу закричать. Перед глазами все еще стоят картинки с арены. Окровавленные тела, оторванные конечности, животные с красными пастями.
Я вскрикиваю и распахиваю глаза. И тут же замираю, потому что на моей кровати сидит Кариба и держит у моего горла ледяное лезвие кинжала.
Крик застревает в горле вместе с воздухом, и я чувствую, как начинают неметь конечности.
Глава 12
Сколько еще ужасов мне предстоит пережить? Сколько испытаний я должна пройти, чтобы мне, черт побери, позволили просто жить?
– Что ты хочешь? – спрашиваю, впиваясь в темную тень, нависающую надо мной.
– Чтобы ты сдохла. Или исчезла. Мне все равно, каким образом ты испаришься с глаз моих, – произносит Кариба на английском с четко выраженным акцентом.
Не знаю, что мной движет. Возможно, адреналин, который за последние пару недель уже стал частью моей ДНК. А, может, мне просто надоело, что меня пугают и угрожают.
Хватаюсь рукой прямо за лезвие ножа. Чувствую, как оно рассекает ладонь, и горячая кровь начинает стекать по запястью и капать мне на шею. В нос тут же ударяет металлический запах, от которого слегка подташнивает.
Даже в темноте вижу, как глаза Карибы расширяются, когда я отодвигаю кинжал от своего горла. Она тут же выпускает его из руки и отшатывается, как от прокаженной.
Я бросаю кинжал на пол и сжимаю руку. Потом встаю с кровати. Кариба тоже поднимается и отступает. Где-то справа зажигается тусклый свет, но я туда не смотрю. Тишину комнаты разрезает только тихое шуршание кондиционера и мое тяжелое дыхание.
Не знаю, что видит в моих глазах наложница шейха Сауда, но от ее смелости не осталось и следа. Несмотря на то, что она пытается продолжать удерживать на лице свою дерзкую маску, страх в глазах не спрятать.
Я наступаю, она пятится к ванной. Делаю рывок и хватаю ее за горло рассеченной рукой. Она болит и пульсирует, но боль как будто притупленная, я ее едва ощущаю. Сильнее всего сейчас во мне жажда выжить и вернуться домой. И ради того, чтобы осуществить свое желание, я уже готова практически на все.
– Эй! Новенькая! Оставь ее в покое! – выкрикивает одна из девушек, но я даже бровью не веду на ее крик.
– Еще раз тронешь меня, – шиплю, глядя в испуганные глаза Карибы, – сама можешь не проснуться одним прекрасным утром. Не смей приближаться ко мне. Ни ты, ни твои подружки. Ты не знаешь, где я побывала и что видела. Так что не испытывай мое терпение.
– Помогите! Она убьет Карибу! – выкрикивает девушка за моей спиной. – Помогите!
Одна из подружек вылетает из комнаты и несется по коридору, крича что-то на арабском.
Я легонько дергаю Карибу, ударяя ее затылком о стену, а потом отпускаю. Она даже не закашливается. У меня нет столько сил, чтобы задушить или даже немножко придушить такую крупную девушку. Она начинает брезгливо растирать свою шею. А когда обнаруживает на ней кровь, у нее начинается истерика. Кариба вся трясется и подвывает. К ней тут же подлетает вторая подружка и пытается успокоить, но та отталкивает ее.
Я спокойно возвращаюсь к кровати, однако не успеваю даже присесть, как в комнату врывается несколько человек во главе с той злобной женщиной. Давия, кажется. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее, но тут у меня начинает кружиться голова, а перед глазами появляется пелена. Они что-то кричат, а звук их голосов отдаляется и затихает. Как будто я погружаюсь в вакуум.
Моргаю, щурюсь и трясу головой, но меня словно засасывает в этот вакуум, из которого я никак не могу выбраться. Кто-то дергает меня за руку, и я по инерции лечу вперед. Падаю на пол и, как только моя голова ударяется о мягкий ворс ковра, вырубаюсь.
Прихожу в себя от звука капающей воды. Кап… кап-кап… кап… кап-кап-кап. Каждая капелька словно бьет по голове. Хочется осушить источник этого звука, чтобы перестал так лупить в висок.
Медленно открываю глаза. Я в каком-то мрачном помещении, а надо мной нависает три человека. Одна из женщин держит у моего носа ватный диск с отвратительным запахом. Морщусь и отворачиваюсь.
Женщины переговариваются между собой на арабском. Давия брезгливо кривит губы, а потом что-то говорит Батул и, отвернувшись, выходит из комнаты. Девушка, державшая диск возле моего носа, отходит, забирает какой-то чемоданчик и тоже покидает помещение.
– Ну? – спрашивает со злостью Батул. – Не успела приехать, как уже наделала нам беды. Ты зачем Карибу хотела убить?
– Я? – возмущаюсь, но кривлюсь от того, как сильно простреливает висок.
– Ты с фаворитками господина не собачься, ясно? В каждой комнате живет одна фаворитка и две-три наложницы, которые ей служат. В вашей комнате это Кариба. А ты ее убить пыталась. Знаешь, что тебе за это будет?
– Да не пыталась я ее убить! – выкрикиваю, садясь на низком ложе. Вжимаю палец в висок, чтобы хоть немного унять пульсацию. – Это она пыталась убить меня, я только защищалась.
– Знаешь, что? – Батул ставит руки в боки. – Даже если это и так, девочка, никто тебе не поверит, ясно? Потому что Кариба фаворитка! – она поднимает палец вверх, подчеркивая значимость своих слов. – А ты кто такая? Девка, которую он забрал с арены? Пф, пушечное мясо – вот как вас называют. Так что закрой рот и будь послушной.
– Я не…
– Остаток ночи будешь отмывать комнату от собственной крови, – перебивает она, не давая договорить.. – Ты там порядком наследила. И делать это будешь тихо, чтобы остальные девушки могли отдохнуть. Я и так еле уговорила Давию не вести тебя к госпоже. Она могла бы придумать наказание пострашнее. Госпожа не щадит никого из гарема господина. Так что молча покорно отмывай кровь, потом сама помойся, а утром после завтрака на занятия. Массаж Давия отменила. Теперь ты служанка в той комнате. И ты должна целовать ей ноги за то, что вообще оставила в живых.
Я опускаю взгляд на повязку, которой перевязана моя ладонь. Она сделана аккуратно, но все равно немного пропиталась кровью, и теперь выглядит отвратительно.
Кивнув, поднимаю взгляд на Батул.
– Хорошо, – соглашаюсь. – Я все сделаю, как ты сказала. Только… Батул, я не хочу здесь находиться.
– Мечтаешь вернуться на арену?
– Нет, – качаю головой. – Может… может вы поговорите с госпожой, и она поможет мне вернуться домой? Или хотя бы отпустите меня в город, дальше я сама. – Брови Батул поднимаются, и она смотрит на меня как на сумасшедшую. А я решаю, что это может быть мой единственный шанс уговорить хоть кого-то помочь мне. – Просто помогите мне выбраться за ворота. Дальше я сама. Умоляю.
Произношу это и впиваюсь в ее лицо взглядом в надежде, что она согласится помочь мне или хотя бы отведет к Фариде.
Но Батул не успевает ответить, как дверь открывается, и в комнату заходит хмурая Давия.
– Господин хочет ее видеть, – говорит она. Обращается к Батул, а смотрит на меня. – Он в ярости. Так что, может, зря мы ее спасали, – бросает она, а у меня волоски на всем теле встают дыбом.
Глава 13
– Давай быстро, – рявкает на меня Батул и дергает с кровати. Окидывает брезгливым взглядом мою окровавленную сорочку. – Может, переодеть ее?
– Нет времени. Ты же знаешь, если господин сказал сейчас, то это немедленно.
