Настасья Карпинская "Арай"

– Смотри, много таких друзей будет, разоришься.

– Ты у меня один, – всего одна фраза, слетевшая с ее губ, а меня уже закоротило, заискрило, как брошенный на влажную землю оголенный провод под напряжением. Хотя с ее стороны подтекст был совершенно иной.

– Не представляешь, как приятно это слышать, – ответил мягко, скрывая, то, что рвалось, стенало внутри, снося стены и разнося остатки самообладания. Сделал глоток рома, очередной раз, беря хаос под контроль.

– Ты сегодня другой, – ее мягкий голос был для меня той ладонью, что ласкает бездомного пса, мечтавшего по ласке.

– Устал.

– Хреновый был день, – усталость вдруг проступила на ее лице, и легкость словно невидимая маска, наконец, была отброшена, являя ее настоящую. – Тогда выпьем за то, чтобы следующий был лучше.

– Поддерживаю безоговорочно.

Мои дорогие, я буду рада если поделитесь впечатлениями от героев в комментариях!

Глава 9

После ужина с Ильей и его братом отчаянно хотелось помыться, настроение и того балансирующие на грани, и вовсе скатилось в минус. Сославшись на срочную работу, села в машину и поехала к себе, но оказавшись на парковке у дома, взгляд зацепился за лежавшую на сиденье папку, приготовленную для Шаулова. Рука сама потянулась к телефону, не надеясь, что ответит, но через пару минут на экране высветился адрес, и я, борясь с отчего-то возникшим волнением, снова завела двигатель.

Он изменился. Смотря на Арая мое сознание коротило, картинка сбоила, идя рябью, меняла ракурс. Широкие плечи, раскаченные мышцы, оголенный торс, на предплечии татуировка, которой раньше не было, из одежды лишь домашние штаны, низко сидящие на бедрах. При взгляде на него, то женское, что я давно похоронила в себе, вдруг проснулось, шевельнулось, подняло голову. И собственная реакция ошеломила, потрясла, сбивая с ног, ту хрупкую уверенность, что еще была во мне, заставляла задерживать дыхание, смотря на мужчину, который наполнял для меня бокал вином. То и дело приходилось напоминать себе, что это Ар, мой Ар, который вытирал мои слезы, когда мне было хреново, Ар, с которым я делилась секретами и рассказывала самое сокровенное, Ар, который был моим другом, моей опорой, моей защитой, который ни разу меня не предал, не обидел, ни унизил. Но в глазах стоящего напротив мужчины сегодня тлел непривычный огонь, которого я не замечала раньше, пробирающая пристальность глаз заставляла меня теряться, волноваться, робеть.

Но разговор лился.

Он, подлив очередной раз вина в мой бокал, потягивая из бокала ром, встал у окна, оперевшись о подоконник, словно старался увеличить между нами дистанцию.

– Твоя чернобокая ласточка три пятерки? – коротко бросил взгляд в окно.

– Да. Криво парканула?

– Нет. Номера запоминающиеся. Видел недавно где-то, – у Шаулова была одна особенность феноменальная память на цифры, это еще в институте меня всегда поражало. Он чуть повел головой, задумываясь, копаясь в чертогах своей памяти. – На Матросова у клиники пластической хирургии, недели две назад. – И взгляд стал острее. – Только не говори мне, что под нож решила лечь? – и прищур глаз полосонул.

– Да, именно там я и была, – улыбнулась, не совсем понимая, как коротко объяснить, что поехала я туда потому, что мой муж самолично меня туда записал на консультацию, и ездила я больше для видимости, консультировалась я там только по поводу шрамов, игнорируя вопросы врача про грудь. Илье я, конечно, потом поныла для вида, что врач мне не понравился, грубый, неразговорчивый и вообще отзывы на него нехорошие. Но как объяснить Араю все причинно-следственные связи, я даже не представляла. Так или иначе, у него все равно возникнут вопросы, и не один.

– Ты и без пластики красивая, Зо. Тебе это не нужно, – мягкость, скрытая в тоне его голоса, приятной дрожью отозвалась в теле, согревая душу.

– На пластику решаются не только из-за желания быть красивей или соответствовать идеалам, но из-за проблем в личной жизни, низкой самооценки или комплексов. Иногда из-за всего в купе. – Сделала глоток вина. – К тому же в эту же копилку можно положить реальные проблемы, мешающие жизни и связанные со здоровьем.

– А ты зачем туда ездила? – он смотрел прямо, будто заглядывая в душу, не оставляя мне шанса солгать.

– Из-за всего понемногу, но часть моих проблем закончится уже через пару месяцев, – и снова глоток вина, тело уже ощущало легкое опьянение, но поднятая тема была болезненной, и желание надраться в доску становилось все сильней.

– Вы говорите загадками, Зоя Александровна.

– Разведусь наконец-то, – и бокал осушен до дна, парой глотков.

– Звучит так, словно Катаев тебе не просто надоел, а достал своим присутствием до печенки, – усмешка по его губам, и он снова наполнил мой бокал. А меня повело, скользнула взглядом по его плечам, женское в глубине души проступило отчетливей, алкоголь в крови делал свое дело, ослабляя контроль и развязывая язык.

– Именно так и есть. Отсутствие мужа решит сразу большую часть проблем, в том числе взращённые им комплексы, убитую самооценку и проблемы в постели.

– Ты меня пугаешь Зо. Какие на хрен проблемы в постели? Передо мной сидит шикарная женщина, на которую у любого нормального мужика встанет так, что гвозди будет забивать.

– Не у всех и не всегда, – горькая усмешка коснулась моих губ, глоток вина, взгляд в сторону, а потом на Арая. – Три года назад в Турции было землетрясение. Мы были там. Илья успел выйти из здания. Я – нет. У самого выхода меня придавило частями обрушившейся стены. – Взгляд Шаулова с каждым моим словом становился все напряженней. – Не сильно, обошлось, вытащили быстро, отделалась легким сотрясом и перелом руки, но левая нога у меня покрыта шрамами.

Стоило вспомнить то время, как в душе снова разверзлась зияющая пустота. Хлесткие слова Ильи ранили до сих пор.

– И? При чём тут проблемы в постели? Извини, я не совсем понимаю.

– Все просто. У него падает, когда он чувствует или видит эти шрамы, – по удивлению, мелькнувшему на лице Арая, очевидно было, что он готов был услышать что угодно, но только не это. Его громогласный хохот внезапно наполнил квартиру.

– Твою ж мать. Гребанный ублюдок с вялым х*ем, – выругался, не скрывая злую насмешку, и пригубил из бокала ром.

– Ар…

– Зо, милая, у твоего Илюши не стоит, потому что он импотент, а не из-за твоих шрамов, поверь мне. И он как конченый мудак пытается переложить свои проблемы на твои плечи, генерируя при этом в тебе чувство вины и ущербности. Это стандартное поведение ублюдков, как их сейчас называют модным словом абьюзер, но как ни называй это конченные неуверенные в себе подонки, которые за счет женщины пытаются самоутвердиться в этой жизни.

– Ар, пожалуйста… – взмолилась, заглушая ноющую боль от воспоминаний, новой порцией алкоголя. Шаулов сейчас проходился по больному, и мне было необходимо обезболивающее.

– Я поэтому вынужден наблюдать в твоих шикарных глазах неуверенность и печаль? Что он еще тебе говорил все эти года?

– Список большой, и произносить это вслух я не хочу даже тебе. Извини, – внутренне взвыла, понимая, что сейчас будет больно, что Ар не остановится, он всегда так делал, вытаскивал все самое больное из моей души, заставлял рассказывать, а потом залечивал, словами, участием, заботой.

– Это ты меня извини, но я и без твоих слов могу назвать главные ноты, звучавшие в исполнении, Катаева: размер груди, шрамы, фригидность, отсутствие детей, «недостаточно хорошая хозяйка», «место женщины на кухне», «ты никто в своей профессии», сложить все в одну корзинку и смешать, приправив чувством вины и стыда и вуаля, классическое блюдо абьюзера вложено в голову доверчивой женщине. Это я мягко сформулировал, – произнес, наблюдая за моей реакцией. А у меня выстрелом в памяти, все слова Ильи, Арай не ошибся не в чем.

– Мог и не подбирать слова. – произнесла глухо, принимая сказанное, и залпом опустошила бокал, поднимаясь со своего места и подходя к нему ближе. – Спасибо тебе, ты снова одним своим присутствием дал мне надежду, что я все смогу изменить и что дело не во мне, – моих губ коснулась грустная улыбка. – Мне пора, Ар, спасибо за вечер, – встала на цыпочки, целуя его в щеку, и жар волной, прокатился по телу, добавляя тумана в мое сознание. Все же сделала шаг назад, развернулась, собираясь уйти.

– Зо, – окликнул, заставляя обернуться.

– Уже очень поздно, я пьяна, ты устал.

– Сама ты ничего не изменишь. Пять лет абьюза Зо, не лечится одним разводом. Это обязательный шаг, но… Бл*ть нах*я ты это терпела? – в последней фразе слышалось злое раздражение.

Глубокий вдох. Взгляд в пол и на него. Сколько же раз я сама задавалась этим вопросом?

– Думала, что любила, – привалилась плечом о стену, а Ар, отставив в сторону бокал, подошел ближе, снова заставляя мое тело реагировать на его приближение. Странности сегодняшнего вечера…

– А оказалось, показалось? – глаза в глаза, утопая в голубом море.

– Именно, – кивнула, грустно улыбаясь.

– Покажи шрамы.

– Нет, Ар. Не надо.

– Давай. Какая нога? Правая, левая?

Глава 10

– Арай, не стоит, правда, – но мои слова уже разбивались о его упорство словно хрупкий хрусталь о монолитную глыбу. Мягко коснулся плеча, заставляя привалиться спиной к стене, и опустился передо мной на корточки. Когда горячие руки скользнули по ноге, под платье, стягивая чулок, я перестала дышать, жадно впитывая кожей нежные касания, от которых жар опалял все тело, оседая внизу живота, горячей лавой.

– Не эта, – тихий голос, пробирающим тоном под мою кожу, заставляя смежить веки и сглотнуть, сделав рваный вдох, и его руки скользнули по второй ноге. Из горла едва не вырвался стон, слишком обжигающая нежность для той, которая ее так мало знала. Прижала ладони к стене, боясь сделать хоть движение, ибо вело и хотелось коснуться пальцами его волос, провести ладонями по его плечам. Женское не просто распахнуло глаза, оно предвкушающее облизывало губы в жажде. Но остатки разума отчаянно сражались за здравый смысл, жали стоп кран, истерически вопя, что это Ар, друг, и что испытываемое сейчас возбуждение лишь результат выпитого и долгого отсутствия секса. Да и вид моего тела мог и у него вызвать такую же реакцию, как и у Ильи, кому может понравиться искалеченное тело или грудь первого размера. Мужчины – эстеты, все ведутся на идеальные формы, третий размер и безукоризненное тело. По всем пунктам я проигрывала.

Увидав ногу, которая была усыпана россыпью шрамов разной длины и глубины, Ар поставил одно колено на пол, а на второе устроил мою стопу. Нежно провел пальцами по отметинам, и я ногтями впилась в стену, изо всех сил стараясь унять реакции своего тела и просто размерено дышать. Думала, что он сейчас скажет, что-то утешающее, мол, ничего страшного, успокоит, зачитает мне лекцию о любви к себе любой. Но Ар сделал, то, чего я не ожидала, одним касанием выбивая воздух из моих легких. Он провел языком по шраму. Удар раскаленного хлыста по нутру и триста восемьдесят вольт ударили по моим рецепторам, резкий вдох без выдоха опалил легкие горячим раскаленным воздухом. Ногтями впилась сильней в стену, подавляя стон. Перед глазами марево, туман и жажда взвыла в крови, превращаясь в кипящую лаву. Закоротило окончательно до разрыва в суженных сосудах. Снова провел языком, припадая губами, захватывая кожу и жадно продвигаясь все выше, обводя каждый шрам языком, скользя губами, целуя кожу. Одуряюще нежно. Возрастающее возбуждение било по каждой клеточке в организме, доводя до предела, до срыва, то момента, где рамки, выстроенные когда-то, превратятся в груду осколков, труху, не имеющий смысла мусор. Задрав платье, провел по последним отметинам чуть выше резинки нижнего белья, и я затылком уперлась в стену от невыносимости ощущений, разряды тока ударили вдоль позвоночника, доводя жар бурлившей в венах крови до точки кипения.

И мой шумный выдох с налетом сожаления, когда он прервался, встал в полный рост, нависая надо мной. Одной рукой оперся о стену, смотря на меня потемневшей синевой своих глаз, в которых горел огонь, созвучный моему, второй рукой оторвал мою ладонь от стены, направляя на свой пах. Прикосновение. И вдох сорван, потерян, убит. Инстинктивно обхватила пальцами. Снова вдох без выдоха, с задержкой. Легкие обожгло отсутствием кислорода. Он на мгновение прикрыл глаза, шумно втягивая воздух и наклоняясь ближе.

– Еще доказательства нужны или реакцию на грудь тоже будем тестировать? – шелест голоса, ломающий последние остатки когда-то существовавших рамок. Его горячее дыхание опалило кожу, и кровь в венах не просто потекла быстрей, она полыхнула, опаляя нутро. Сглотнула, облизывая губы, скользя взглядом по его губам, и тьма в его глазах полыхнула сильней, чаруя и утягивая душу. – Еще одно движение пальцами, Зо и тебе больше никогда не удастся впихнуть меня во френдзону, ибо я уже не остановлюсь.

И глаза, в глаза утопая, пропадая, растворяясь.

– Не останавливайся, – произнесла без тени сомнения. Контроль разума уже был отключен, капитан покинул рубку, уступив штурвал.

Ему не надо было повторять дважды. Резкий рывок на себя, впиваясь в губы, столкновение языками, зубами и мой стон громкий, уже не сдерживаемый и мне показалось, что я утопаю в огне, а языки пламени ласкают мое тело. Обхватила его плечи, шею, скользя руками по оголенной коже и сходя с ума, от ощущений, от его запаха, дурея от новой волны жара, прокатывающейся через тело, вызывающей уже не тяжесть, а болезненность внизу живота. Смешанное горячее дыхание, губы в губы с напором, и опьянение в голове уже не от вина, совсем от другого. Его рука скользнула по моей спине, расстегивая молнию на платье, и оно тут же упало к нашим ногам. Следом полетело белье. Мое. Его. Мы избавлялись от одежды, словно от этого зависела жизнь, чуть ли не срывая ее друг с друга. Губы, руки, прикосновения, скольжения, касания, жажда до рваных всхлипов, стонов. Подхватил на руки, заставляя обхватить его ногами, не разрывая поцелуя, понес, но до спальни не дошли, опустил у дивана на ковер. Выгнула спину, подаваясь вперед, и со всей силы притягивая его к себе, чтоб кожа к коже, чтоб до предела било импульсами, до непередаваемой невыносимости, до последней грани терпения, до смерча, сметающего все на своем пути. Его рука в мои волосы, зарываясь пальцами, сжимая у корней, оттягивая чуть в сторону, чтобы он мог целовать глубже, откровенней, необузданней. И я, задыхаясь от переполняющих меня эмоций, ощущений, чувствуя уже физическую боль от взведенной пружины желания, поддалась бедрами вперед, прижимаясь ближе до непереносимости.

– Зо, чуть тормозни, иначе все очень быстро закончится, – горячий шепот на ухо, с таким же сбитым, неровным дыханием, как и у меня. Но мне и надо было быстро. Я больше не выдержу, я просто подохну, здесь, тут, сейчас, если он не окажется внутри и не начнет двигаться.

– Идеально, – выдохнула со стоном, прижимаясь как можно сильней. – Пожалуйста, не останавливайся, – снова впиваясь в его губы.

Мне срывало планку, сносило крышу, и дело тут было не только в переходящем все границы проснувшемся желании, но и в том, что я впервые так остро ощущала другого человека. Чувствовала его эмоции, страсть, энергию, горячую, неукротимую, дикую и меня несло в этом потоке, затмевая все страхи, опасения, рамки, просто не оставляя от них даже пыли.

Прикусила губу до боли, застонав от невыносимой волны удовольствия, прокатившейся по моему телу, когда он вошел в меня. Толчок и я впилась ногтями в его спину. Второй и стон перерос во вскрик. Оторвал мои руки от себя, прижав кисти к полу, переплетая наши пальцы, провоцируя этим новую волну возбуждения. Хотя, казалось, куда больше. Еще пара движений и мои стоны переросли в крики под содрогание собственного тела, пронзенного огненными иглами онемения в нервных окончаниях, сходящего с ума на острие удовольствия. Оргазм прошил насквозь, как затяжной удар тока, сотрясая мышцы сладкой дрожью и разнося сознание на атомы в миллиарды других вселенных.

Отпускало медленно. Сердце билось так, словно грозило пробить грудную клетку. Арай, дышал, так же как и я учащено, жадно глотая воздух, но мягко покрывал поцелуями мое плечо. Потом все же сдался и рухнул рядом.

В горле пересохло, перед глазами все еще был туман.

– Я чист, – все еще шумно дыша, произнес Ар.

– Очень своевременно, – повела уголком губ, мягко улыбаясь. – Я тоже. Две недели назад сдавала анализы.

– И вроде успел, – а я только сейчас поняла, что на моем животе его следы, которые он поспешил убрать, потянувшись за салфетками, стоявшими на тумбе возле дивана.

– Все же не везет тебе с мужиками, один – импотент, другой – скорострел.

И мой смех разрушил тишину его квартиры.

Глава 11

Я лежала на полу в полумраке квартиры, полностью обнаженная и впервые за свою жизнь чувствовала себя предельно счастливой, расслабленной, цельной.

– Думаешь о том, как отправить меня одного в душ, а самой исчезнуть из квартиры, дабы от души посыпать голову пеплом? – Арай по-своему воспринял мое молчание. Улыбнулась, смотря в потолок.

– Думаю, как найти силы добраться ванной комнаты, а потом развести тебя ужасно усталого, на второй раунд потому, что мне хочется еще. Очень эгоистично? – он рассмеялся, и его смех теплым медом коснулся нутра, продляя мою негу. Думать не о чем не хотелось. Дернув внутренний рубильник, переключилась только на происходящее и на свои ощущения.

– Хороший план. Мне нравится, – приподнялся на локте, смотря в мое лицо, коснулась его плеча, скользя пальцами по коже, притягивая к себе, и первая потянулась к его губам. И снова волна жара прокатилась по коже, порождая новые импульсы возбуждения. Его руки скользнули по моему телу, лаская, обжигая своей нежностью, смешанной с огнем желания, и электричество снова потекло по венам, туманя голову.

До душа мы не дошли. Как и до кровати.

Второй раунд, почти на пределе моей выносливости, окончательно превратил мой мозг кисель, а тело в желе. Дыхание сбито, горло драло, нещадно хотелось пить, сердце колотилось, так что отдавало в ушах, по телу все еще проносились остаточные волны угасающего вихря. Но Ар, уже поднявшись на ноги, потянул меня за руку, заставляя встать, повело тут же в сторону, качнулась, вестибулярный аппарат после двух оргазмов давал сбой. Арай тут же подхватил меня на руки и поцеловав в висок, понес в душ.

Мне было не просто хорошо, мне было охренительно хорошо, я не помню, когда в последний раз испытывала что-то подобное и испытывала ли вообще. Хотелось поставить этот миг на паузу и гонять на репите. Возвращаться в реальный мир с его проблемами, совершенно не хотелось. Арай, вино и его квартира, погруженная в полумрак, теперь навсегда стойкой ассоциацией как нечто самое чудесное. После душа он уложил меня в кровать и, развешав полотенца, опустился рядом, тут же привлекая к себе. Глаза закрывались от усталости, веки тяжелели, и я насилу все еще пыталась продлить бодрствование.

– Спи, Зо, – пробирающий шепот Арая и нежный поцелуй в волосы, прижимая меня теснее к себе.

– Не хочется терять этот момент, мне так хорошо, хочется продлить хоть на мгновение, – тихо произнесла в ответ. – Страшно, что это окажется всего лишь сном, проснусь, и ничего этого не будет, – и он поднес мою ладонь к своим губам, и прижался к пальцам нежным поцелуем.

– Я уже тебе сказал, что отмотать все на исходную у тебя шанса не будет. Выбор был сделан. Зо, меня вырубает, давай немного поспим, – и я, оставив короткий поцелуй на его груди, устроилась поудобней и, наконец, закрыла глаза, почти моментально проваливаясь в сон, теплый, укутывающий, мягкий.

***

Утром за окном бушевала гроза, сумрак дождливого утра окутывал квартиру, делая утро еще более мучительным. Голова была тяжелая из-за недостаточного сна, а тут еще и погода усугубляла.

Зоя спала, шикарное тело, наполовину прикрытое простыней, волосы, рассыпавшиеся по подушке и умиротворенное лицо. И все же я счастливый сукин сын. Усмехнулся сам себе, аккуратно вставая с кровати и стараясь не шуметь, направился в душ. Надеюсь, мозг у принцессы не закоротит и она не ударится в непонятные психзаходы с сожалением о произошедшем. Но мои опасения разбились словно волны о скалы, ибо стоило мне встать под теплые струи воды, как двери душевой разъехались и в кабину скользнула сонная Зоя.

– Доброе утро! Не помешаю?

– Доброе! Ты никогда не помешаешь, – тут же касаясь ее тела и прижимаясь к губам, почти моментально чувствуя возбуждение и это после двух вчерашних заходов.

– Ар, – простонала Зо, разрывая поцелуй и утыкаясь лбом в мое плечо, – я бы с радостью сегодня не вылезала за пределы твоей квартиры и постели, но…

– Но?

– Я катастрофически опаздываю, – в ее глазах вселенская скорбь и тлеющий огонь, созвучный моему, а по сердцу разлился сахарный сироп от ее предыдущих слов.

– Тогда мойся скорее, пока мой контроль не дал сбой, – и, оставив короткий поцелуй на ее губах, потянулся за гелем для душа.

Собирались второпях. У меня разрывались телефоны, Зо наносила тушь на ресницы у зеркала в ванной, одновременно переговариваясь, с кем-то по работе на громкой связи. А далее сносящие голову поцелуи в лифте и уже ожидающая нас машина.

– Со мной?

– Нет, на своей. Я напишу, – последнее с улыбкой на губах и бросив короткий взгляд на Мирона, ожидающего у автомобиля. Тут были чужие, поэтому позволить большего не могла. Понимал и не ждал другого.

– Хорошо, – кивнул, наблюдая, как она, ускорив шаг, пошла к своей машине.

Стоило сесть в салон, как Мира тут же начал свой отчет.