– Зефирка, наличку завтра на всякий прихвати.
Гаденыш сверкает самодовольным оскалом и пропадает за матовыми дверьми, ведущими к лестнице. А я даже не знаю, на каком этаже актовый зал. Возвращаюсь к входу, там вроде был план всего здания. Не ошибаюсь – справа от гардероба висит щиток с расположением кабинетов. Актовый зал на первом. Ну, хоть.
В коридоре тихо. Студенты разбежались по аудиториям. Такое ощущение, что во всем корпусе, где, вообще-то, учится несколько факультетов, я одна опаздываю.
Торт приходится буквально жрать на ходу, голыми руками из коробки. Последний кусок еще жую, когда подхожу к актовому залу.
Он находится за двумя высокими дверьми со стеклянным верхом. Я осторожно их открываю и сперва приглядываюсь, что там вообще творится.
Ряды сплошняком забиты студентами. Взрослые, наверное, родители, стоят по бокам. Их гораздо меньше, все в один слой вдоль стен помещаются. В центре, не на сцене, а перед, стоит широкая женщина в оранжевом платье по колено. Каблуки делают ее гигантской. Наверное, это и есть наш декан. Она с улыбкой на лице что-то говорит, но я слишком занята изучением обстановки, чтобы вслушиваться. Вобрав побольше воздуха, решаюсь войти. Надеюсь, что из-за моей бледноты и низкого роста, декан меня тупо не заметит. Пусть думает, что дверь ветром случайно открылась. Или полтергейст.
– Ага, вот на примере и посмотрим, как мы боремся с нарушителями дисциплины, – голос декана разлетается на весь зал и попадает прямо в меня, останавливая.
Все оборачиваются, как роботы по команде.
– Здравствуйте. Извините, – лопочу, сглатывая комок торта с зефиром.
– Вы как раз пропустили самую важную часть, – деканша улыбается так мило, как будто сейчас медаль вручит, а не штраф влепит. – Как ваше имя?
– Лера. Палкина, – сдаюсь и встаю, как на казни, готовая принять свою кару.
– Очень приятно, Лера, а меня Елена Демьяновна, – деканша мне кивает и жестом приглашает куда-нибудь сесть. Я вижу только одно свободное место поблизости – на краю последнего ряда. И иду туда. – Повторю для вас. В нашем университете не принято опаздывать. Опоздание может караться отчислением. Если вы свое время не уважаете, хотя бы уважайте время ваших однокурсников и преподавателей. У вас, Лера, первая засечка уже есть. Надеюсь, впредь вы будете пунктуальны.
Улыбка у нее, конечно, дьявольская. Но злюсь я на мажора. Из-за этого придурка схватила сразу отсечку. Наверное, уже глупо спрашивать у вселенной. Она, кажется, мое невезение на автопилот поставила: что ни день, то новая пакость.
– Концлагерь. Куда мы попали? – улыбается мне соседка по ряду, прикрывая когтями рот. Реально, у нее когти, как у росомахи. Только крашены в черный. А сама милая: веснушки, голубые хвостики на плечах, розовые тени. Она явно высокая, потому что даже сидя выше меня на целую голову, зато сильно сутулится.
Мда, чувствую себя здесь лилипутом.
– Не говори, – поддакиваю шепотом, а сама с опаской гляжу на деканшу. Наверное, здесь и шептаться, пока преподаватель говорит, нельзя.
– Меня Фрося зовут, – только я порываюсь представиться, как она меня перебивает. – Лера, я слышала.
– Очень приятно.
Фрося хочет что-то еще сказать, но я ловлю взгляд деканши и замираю, все внимание направляю на нее, строю из себя послушную студентку. Елена Демьяновна улыбается нарочито и переводит взгляд на другого несчастного. Дальше я не отвлекаюсь, но в душе радуюсь, что уже нашла приятельницу. Хотя бы будет с кем на парах сидеть и обсуждать строгие правила этого заведения.
В целом, собрание ни о чем. Нам объясняют всякие оргмоменты, которые можно было бы, в принципе, одним файлом всем на почту скинуть, и не тратить два часа. Они сами не уважают ни свое время, ни наше. Еще нас делят на группы, выбирают старост, представляют кураторов-второкурсников, трех милых девушек, рассказывают, как строится учебный процесс и все такое прочее. Многое из этого я читала на сайте, еще когда выбирала, куда поступать. Поэтому слушаю вполуха.
После общекурсового собрания староста собирает нашу группу в углу зала, чтобы взять у всех контакты и создать групповой чат в телеграме. Староста, кстати, симпатичный блондин и не дылда, как все здесь. Зовут Степан. Я к нему присматриваюсь внимательнее, пока он записывает мой номер, и улыбаюсь широко, но, ловя мой взгляд, он шугается и быстро уводит лицо в сторону, к Фросе, чтобы записать и ее номер.
Мда, соблазнительница из меня, конечно… Как мне вообще нового парня найти? Со Славой мне так-то Коростылева помогла. Без нее, может, я бы до сих пор была нецелованной. Надо загуглить пикап курсы для девушек.
Остальные парни в группе меня ничем не зацепили. Справедливости ради это абсолютно взаимно. Зато все внимание на себя перенимает мускулистая рыжуха в спортивном костюме. Она, очевидно, всю жизнь в спортзале провела. Мышцы – твердь. Стрижена коротко, по-пацански. И сама вся такая, сзади я бы точно не приняла ее за девушку. Внимание она привлекает громогласным хохотом, который один сойдет за ржач целого табуна. Дружки из того же теста. На улице я бы приняла их за чистых гопников, но на факультете дизайна они косят под хипстеров. Че они вообще здесь забыли, все трое?
Рыжуха опаснее Коростылевой в разы, ей дорогу переходить точно не стоит. Поэтому я тут же прячу глаза, когда она смотрит на меня. Только такой проблемы мне не хватало.
В целом первый день проходит неплохо. Мы с Фросей обедаем после собрания в университетской столовой и делимся основной информацией друг о друге. Она из Омска, но родители переехали вместе с ней в Москву, поэтому живет не в общаге. Я ей даже завидую. Может, стоит маму с папой подговорить новую квартиру здесь купить? Но тут цены наверняка скотские. Маму точно жаба задушит.
Я понимаю, что Фрося не из бедных. Впрочем, богачкой ее тоже сложно назвать. Но на выражение себя через татуировки, пирсинг и всякие дурацкие мелочи, типа значков с любимыми анимешными героями, она явно денег не жалеет. На ней столько побрякушек, что можно распродажу на месяц устроить. Зато она милая. И прямая, как Ксюня.
– У тебя парень есть? – такой личный вопрос меня напрягает немного.
С другой стороны, чего нам, девчонкам, стесняться?
– Уже нет, – отвечаю с прискорбием. – А у тебя?
– А у меня вообще никогда не было, – заявляет Фрося с радостью, и думаю, это правильно. Нет парня – нет проблем. – Но я в активном поиске.
Ох, девочка, ты выбираешь путь страданий…
– Тебе из однокурсников кто-нибудь приглянулся? – спрашиваю первой.
– Знаешь, я ожидала большего, – Фрося и куксится мило. Ну точно сошла со страниц манги. – Староста – самое приличное, что есть.
– И мне так показалось.
Смеюсь про себя.
– А в общаге? Там наверняка куча красавчиков с других курсов и факультетов.
– Да я буквально вчера вечером заселилась. Еще ни с кем не познакомилась.
– Я слышала, именно в твоей общаге постоянно вечеринки проходят. Какой-то парень из ваших устраивает. Пригласишь меня?
Я даже знаю, что это за парень. Интересно, от кого она успела услышать? Мы тут первый день. Очевидно, есть знакомые старшекурсники.
– Конечно. Как объявят, позову.
Хотя я пока сама не определилась, хочу ли на общажную вечеринку. Наверное, это хороший повод со всеми затусить и подружиться. Надо же мне тут с кем-то общаться, заводить новых друзей, ну и парня, наконец. Захапаем с Фросей самых красавчиков.
– Мне сказали, в эту субботу собираются. Типа в честь начала учебного года.
– А, ладно. Тогда приходи.
– Отлично, спасибо! – Фрося трясет кулачками радостно.
Видимо, мне надо будет как-то договариваться с охраной, чтобы ее пропустили, раз там по пропускам? Ладно, охранник вроде не жаба, надеюсь, сговорчивый.
Мы с Фросей прощаемся у ворот университета. Она идет к метро, а я качусь на самокате. Опять с ветерком.
Войдя на этаж, я натыкаюсь на Бархатова. Он сбоку от входной двери запихивает самокат в какую-то кладовку. Ничего себе. Тут кладовка есть. А я-то голову ломала, куда самокат пристроить. Только он почему-то закрывает ее на ключ.
– Постой, а кладовка не общая? – я вытягиваю руку, будто могу его остановить.
Бархатов не слышит. В наушниках, разумеется. Приходится подойти ближе, чтобы привлечь внимание. Только в двух шагах он меня, наконец, замечает и отходит на инстинкте.
– Привет, – выдает ошеломленно и косится то на меня, то на самокат.
– Это что, твоя личная кладовка? – я сразу с претензией, чтобы, не дай бог, не подумал, будто ищу тут опять с ним точки соприкосновения.
– Общая, но платная, – Бархатов ухмыляется и звенит ключами. – Два косаря в месяц за доступ.
– Сколько?! – я офигеваю от московских расценок. Да само проживание здесь три стоит. А кладовка… Капец.
Бархатов понимает мое возмущение и кивает.
– Да, у Жабы тут своя мафия.
– Жабы? – я хохочу в голос.
Я не одна такая наблюдательная. Ну, очевидное сходство же!
– Ладно, ставь свой самокат.
Он открывает кладовку и рукой подгоняет меня. А я не тороплюсь.
Нет, это все тот же Слава. Опять добр. Просто так.
– Тут завал, конечно.
Он проходит внутрь и тянет за собой мой самокат. Я только тогда решаюсь заглянуть в кладовую. В ней нет никакой мебели, лишь всякий хлам. Несколько самокатов, пара велосипедов, ролики, какая-то техника, краски, инструменты и много разного. Пройти вглубь можно только шага на три, но для моего самоката место находится. То есть Слава его выскребает, двигая тяжеленные штуки, которые уже запылились за годы хранения здесь.
– Прикроем этим, – он достает моток серых обоев и закутывает в них самокат, а сверху накидывает пустую коробку на руль. – А то Жаба периодически устраивает рейды по своим владениям.
Зачем-то после него я поднимаю коробку, поправляю руль и накрываю обратно. От неловкости, наверное. Дверь кладовки со скрипом медленно закрывает нас в этом тесном помещении.
– Я знаю твоего парня, – говорит Бархатов с усмешкой. – Это мой одногруппник.
– Что?!
У меня сразу вихрь мыслей. И ураган желаний. Пропасть, провалиться, взорваться, уничтожить вселенную. Понять, с чего он это взял.
– Видел вас утром, у кофейни, – отвечает он на мой немой вопрос.
Блииииииииииииииииииииин!
Мда, никогда не бывает так плохо, чтобы не было еще хуже.
У меня все отказывает. Даже глаза. Веки опускаются, как кулисы в театре. И в голове крутится видеомем с титрами: Directed by Robert B Weide*.
Глава 10.
Я набираю воздуха в грудь, точнее, заглатываю пыль в легкие, и пару секунд держу дыхание, чтобы паника поутихла. И сердце снизило темп до жизнеспособного.
– А ты еще не веришь в совпадения, – выжимаю из себя вместе с выдохом.
– Странно, – Бархатов щурится, как детектив. – Где вы познакомились? Он же москвич.
Пофиг уже. Иду напропалую.
– Кхм-кхм. В интернете, – совершаю кривую попытку посмотреть ему в лицо, но тут же тушуюсь и опускаю глаза.
– А неделю назад он с другой девчонкой целовался.
Бархатов так скалится, будто раскусил меня. Черта с два!
– А мы неделю назад и не встречались, – адреналин мне помогает храбриться. Я выпрямляю плечи и вскидываю подбородок. – Мы весь год просто общались. И я поняла, что он – тот самый, кто мне нужен. Решила за ним приехать сюда. И вуаля. Теперь мы – пара.
Походу, на рандеву у кофейни мне все-таки придется явиться.
– Хм, – Бархатов поправляет бейсболку и отворачивается в сторону двери, которая уже плотно вошла в проем, и щели не осталось. – Какая ты отчаянная.
Клаустрофобией я никогда не страдала, но сейчас меня охватывает жесткий нервяк. Я вся наэлектризованная стою, крепко сжимая рукоять руля.
– Ради настоящей любви я на многое готова, – сама не понимаю, зачем это говорю, просто хочу на чем-то закончить, и двигаюсь к выходу. Здесь душно. И грязно.
Бархатов остается в кладовой, а я с тяжелым сердцем иду в комнату.
Надеюсь, там хотя бы не будет Кати, но, естественно, мне не может так повезти.
– Привет, Лера! Как первый день? Вас уже напугали строгой дисциплиной?
Она всегда светится?
– Да. И у меня уже засечка.
Катя хихикает и махает рукой. В другой у нее кружка с торчащей ниткой от чайного пакетика. Немного жидкости расплескивается на пол, но она не обращает внимания. И явно не будет это вытирать. Оглядев комнату и особенно Катин уголок, понимаю, что не так меня мама готовила к жизни в общаге. Она меня заставляла убирать за собой, все мыть тщательно, быть тихой и уважать чужое пространство. Тут такая стратегия проигрышна.
– Ничего. Тут у всех засечки, – отсмеявшись, добавляет Катя.
– А сколько надо, чтобы отчислили? Твоих знакомых отчисляли за опоздания? – внезапно разговор становится мне интересен.
– Ну, вот, соседку мою предыдущую, – Катя кивает на мою кровать, и мне жутко. Может, койка проклята? Жаба меня еще и на проклятую койку подселила? – Пять засечек за семестр хватило. Она постоянно опаздывала. Я удивлялась, как вообще до третьего курса дожила. Это из-за работы. Возвращалась поздно и не высыпалась.
Катя вздыхает с сожалением и глядит на мою койку с тоской. Ей только фотографию соседки в рамочке не хватает повесить. Может, посоветовать мозаику собрать, как у Славы с бульдогом?
Ладно, у меня с опозданиями проблем не было. Не самое страшное, что мне здесь грозит.
– Я слышала, тут, – я вожу указательным пальцем по кругу, словно колдую, – у нас в общаге, вечеринки постоянно проходят, правда?
Катя снова озаряется счастливой улыбкой, несмотря на чай, который пьет. Господи, сколько же у нее поводов для радости. Блаженная. Она ставит кружку на стол и скорее сглатывает, чтобы ответить.
– Да! Славик устраивает. Он же диджей. В холле, на первом этаже. Вся общага туда сгребается потусить. И необщажные приходят тоже, с универа.
