– Если ты про пасту, то да. Вкусно. Спасибо! – ответила я, пытаясь изобразить улыбку.
По всей видимости, получилось не очень убедительно, раз Данил, не обладая особой чуткостью, это заметил.
– Ну давай, рассказывай. Что там стряслось? – мягко спросил он.
Держать все в себе было невыносимо. Я отложила вилку и подняла глаза на Даню.
– Да так… Случайно услышала разговор Софии и Маши. Они обсуждали меня, и это было, – я сделала паузу, стараясь подобрать подходящее слово, – неприятно.
Я пересказала Дане подслушанный диалог, не особо пытаясь сдерживать накопившиеся эмоции. Он слушал, позволяя мне выговориться, а когда я замолчала, единственное, что сказал, это:
– Бывает.
– Ты такой разговорчивый. Тебя прям не остановить, – от досады я не смогла сдержать сарказм.
Признаюсь, в эту минуту я ждала от Данила другого ответа. Хотелось услышать слова поддержки, понимания, но в очередной раз я забыла, что чуткость – это не про него. Вместе посмеяться или провести день как тюлени за просмотром сериалов – в этом он всегда может составить компанию, но, когда дело доходит до сопереживания у Дани эмоциональный диапазон как у ракушки. Нужных слов он не найдет. Спасибо хотя бы на том, что догадается обнять.
– А что тут скажешь? Глупо с их стороны обсуждать нас на работе. Сообразили бы уже какой-то закрытый чатик что ли…
– Думаешь у них его нет? – спросила я, подняв бровь и глядя на Даню с сомнением.
Он покачал головой и, задумавшись на мгновение, ответил:
– Если и есть, тогда Софа вдвойне недальновидно поступила.
Даня встал из-за стола и подошел ко мне. Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.
– Ты будешь чай?
– Да, буду, – ответила я, благодарно улыбнувшись.
На какое-то время я замолчала, погрузившись в свои мысли. Будто под гипнозом я наблюдала за тем, как Данил набирает воду в чайник.
– А как бы ты поступил, если бы застал кого-то с кухни за перемыванием твоих косточек? – спросила я, нарушая молчание.
Данил поставил чайник на подставку и включил его. Затем повернулся ко мне и оперся на столешницу, задумчиво разглядывая меня.
– Наверное, загрузил бы самой неприятной работой, чтобы времени на болтовню не оставалось.
– Разумно, но тогда тебя будут ненавидеть еще больше, – с улыбкой заметила я.
– Да пожалуйста, – хмыкнул Данил. – Хоть обненавидьтесь. Шеф-повар здесь все равно я.
– Котик, в вопросах пофигизма ты мой кумир, – засмеялась я.
Глава 3
После выходных я вышла на работу свежая и отдохнувшая. Я уже не переживала по пустякам, просто в сухом остатке приняла решение повнимательнее присмотреться к работе Софии. Мне нужно собрать перечень ее косяков, чтобы она не думала, что ее увольняют исключительно за злословие в сторону руководителя. Должны быть и другие веские причины.
Привести этот план в действие было бы сложно, отсиживаясь целый день в кабинете. Убедившись, что на кухне все в порядке, я сходила за ноутбуком и заняла неприметный столик в зале. Посетители не часто сюда садились, потому что он стоял ближе всех к барной стойке. Однако отсюда открывался отличный обзор сразу на весь ресторан.
Первый день наблюдения не принес желаемых результатов. София вела себя тише воды, ниже травы. Официанты выполняли свою работу безукоризненно. Всех гостей встречали теплыми улыбками и приветствием, а провожали как лучших друзей. Уж не знаю, всегда ли так вежливы наши сотрудники в мое отсутствие, но сегодня ресторан жил своей жизнью и придраться мне было не к чему. Но это только мне. А вот у Данила как раз претензии были.
Он пришел домой около десяти, потому что его смена заканчивалась намного позже, чем моя. Мне сразу бросилось в глаза, что он молчалив и чем-то недоволен. Вначале я подумала, что у него был трудный день. Работа на кухне может быть довольно напряженной – все происходит на бешеных скоростях, чтобы заказы оказались как можно быстрее на столе у наших гостей.
– Котик, привет! Как ты? Устал?
– Да, – нервно сказал Данил, швыряя свою сумку на диван. – Устал.
– Будешь чай?
– Не буду, – тем же тоном ответил он.
– Данил, пожалуйста, не нужно срываться на мне, если тебе испортили настроение, – сказала я, чувствуя, как внутри все начинает закипать.
– Мне настроение никто не портил, кроме тебя, – резко сказал он, глядя мне в глаза.
– Поясни?! – удивилась я.
– Просто увидел, как ты сегодня в зале с каким-то мужиком ворковала. И как ты ему улыбалась. Что это было, Ульяна?
Я на секунду задумалась, пытаясь вспомнить, о ком он говорит. Потом до меня дошло:
– Данил, ты сейчас серьезно? Это просто посетитель. Похвалил коллектив и оставил хороший отзыв. Сказал, что каждый раз бывает в нашем ресторане, когда приезжает по делам в Питер. И вообще, почему я оправдываюсь?
Насупившись, Данил шумно выдохнул, затем все же взял себя в руки и сказал:
– Прости… Просто приревновал.
– Ревность – это недоверие. Она разрушает отношения. Тем более я тебе уже сто раз говорила. Я не из тех, кто будет крутить с кем-то за твоей спиной.
– Я понимаю. Просто не могу спокойно смотреть, как на тебя пялятся другие.
– Тогда тебе надо было найти себе кого-то неприметного, на кого не будут обращать внимание.
– Ульяна, ты не понимаешь. Я просто боюсь тебя потерять. Каждый такой подкат – это потенциальная возможность, что тебе понравится другой.
Я знала, что он хочет услышать. Ему нужно получить подтверждение, что я люблю только его и никуда от него не денусь. И первое время, я давала ему это, наивно полагая, что он поймет – мне никто, кроме него, не нужен. Но это не работало, и мы возвращались к подобным разговорам снова и снова. Я устала говорить одно и то же, понимая, что тут проблема сидит куда глубже.
– Если такое произойдет, я найду в себе силы честно признаться тебе в этом. Рогоносцем ты не станешь, уверяю. Но ты пойми, что ревность приходит либо от неуверенности в себе, либо когда тебе постоянно дают повод. Я не делала ничего такого, чтобы заслужить подобные обвинения. Общаться с посетителями – это моя работа.
Я подошла к нему и мягко положила руки ему на талию:
– Не нужно ревновать к каждому мужчине, с которым я разговариваю по работе.
Данил немного расслабился, но все еще выглядел взвинчено. Я обняла его и нежно поцеловала, чувствуя, как напряжение постепенно уходит из его тела. Когда мы отстранились друг от друга, Данил выглядел уже намного спокойнее.
– Прости меня, – сказал он.
– Давай больше не будем об этом. Лучше расскажи, как прошел твой день?
***
Следующий день принес мне ровно то, что я рано или поздно ожидала увидеть. Когда в коллективе работает токсичный человек, подобные ситуации становятся довольно предсказуемыми.
Я как раз шла в зал, чтобы снова быть ближе к людям и, выполняя текущую работу, наблюдать одним глазом за действиями нашей команды. Но как только я открыла дверь для персонала, мои уши неприятно резанул обрывок фразы:
– Ты что, совсем страх потеряла?!
Все внутренние радары, натренированные годами работы в ресторане, завыли: «Обнаружен конфликт! Устранить! Срочно!»
Я шагнула навстречу проблеме, желая как можно скорее столкнуться с ней лицом к лицу и выяснить, что, черт возьми, происходит.
Разъяренная София отчитывала нашу лучшую официантку Алену, запыхавшуюся, раскрасневшуюся и явно опоздавшую. Администратор не стеснялась в выражениях, переходя на личности. Благо это происходило за барной стойкой, но услышать, о чем речь, не составило труда, потому что разговор шел на повышенных тонах.
– Думаешь, если у тебя смазливая мордашка, все с рук сойдет? Почему я вместо тебя должна обсуживать столы, когда ты даже не потрудилась прийти вовремя? – София буквально шипела от злости.
Алена, опустив глаза, пыталась что-то объяснить, но София не давала ей вставить и слова. Я заметила, как несколько посетителей с интересом наблюдают за происходящим, и поспешила вмешаться.
– Алена, в мой кабинет, – твердо сказала я, прерывая этот неуместный спектакль. – София, с тобой поговорим позже.
Когда мы оказались в кабинете, я сразу обратилась к Алене:
– Объясни, пожалуйста, почему ты опоздала?
– Ульяна, прошу прощения. Серафим заболел. Ждала, пока мама приедет, чтобы было с кем его оставить.
Алена воспитывала маленького сына одна, поэтому подобные ситуации с опозданиями уже случались время от времени, но я к ним относилась с пониманием. Не хотелось затягивать удавку на шее у сотрудника, который приносит ресторану прибыли больше, чем некоторые официанты вместе взятые.
Алена была настоящей любимицей наших гостей. Живая, обаятельная, коммуникабельная. Она умела расположить к себе людей настолько, что некоторые посетители специально садились за столы, которые она обслуживала. Чеки Алены всегда были выше, чем у других официантов, и именно эта девушка оставалась бессменным лидером по щедрым чаевым.
Поскольку КПД Алены был выше большинства, как-то глупо упрекать ее за тот час, на который она опоздала. Можно сказать, она дала фору другим. Тем не менее, София не упустила возможности унизить ее перед всеми.
– Алена, ты знаешь правила. В следующий раз звони заранее, если видишь, что не успеваешь.
– Я звонила Софии, но у нее было занято, – призналась девушка, – поэтому оставила смс.
– Кстати о Софии. Скажи, а часто у вас происходят подобные разговоры, когда она переходит на личности?
Алена неохотно кивнула, явно не желая усугублять ситуацию. Я вздохнула, понимая, что проблема глубже, чем казалось на первый взгляд.
– Кому еще доставалось? – спросила я.
– Да много кому, – уклончиво ответила девушка. – Она часто такая. Мы как-то уже привыкли к этому режиму блатной романтики…
– Ясно, – вздохнула я. – Алена, можешь идти работать. И скажи Софии, что я ее жду.
– Да, конечно.
Алена вышла, а я осталась наедине со своими мыслями. Ситуация была неприятной, но ожидаемой. Не сложно догадаться, что человек, настраивающий других против руководителя, создаст проблемы где-то еще. Токсичность – как яд, отравляющий все пространство. Здесь мало надеть противогаз, нужно ликвидировать источник заражения.
Через несколько минут в кабинет вошла София, всем своим видом демонстрируя недовольство. Она села на диван, игнорируя стул напротив меня, и скрестила руки на груди, показывая, что раскаиваться не намерена.
– София, скажи, с каких пор стало нормой устраивать коллегам публичный разнос? Мне кажется, наша политика по этому вопросу не менялась – гости не должны становиться свидетелями внутренних процессов ресторана.
– Алена опоздала на работу. Я сделала ей замечание.
– Речь не об Алене. Мы говорим о твоих действиях административного сотрудника. Если бы ты поговорила с ней за пределами зала и донесла свою мысль корректным языком, этого разговора сейчас бы не было.
– Хорошо. Я поняла.
– Боюсь, что нет. Это не первый раз, когда твое поведение не соответствует нашей политике. София, я считаю, нам пора расставаться.
– Это уже окончательное решение?
– Не думаю, что случится чудо. Через две недели мы расторгнем с тобой трудовой договор.
София не выглядела удивленной моим решением. Она медленно поднялась с дивана и направилась к двери, бросив на меня холодный взгляд.
– Тут мы еще посмотрим, – процедила она сквозь зубы. – Не боитесь, что без меня этот ресторан развалится?
«С каких пор ресторан разваливался после ухода одного администратора?» – хмыкнув, подумала я, впрочем, озвучивать это вслух не стала.
Сомневаюсь, что у Софии хватило бы влияния увести за собой официантов. Не те отношения она выстраивала с коллективом, чтобы кто-то пошел за ней, не соглашаясь с ее увольнением. Я спокойно посмотрела на нее, понимая, что это пустые угрозы человека, загнанного в угол.
– София, давай без этих громких заявлений. Если ты не готова отрабатывать положенные две недели, можем расстаться прямо сейчас.
– Нет уж, я отработаю, – фыркнула София, испепелив меня презрительным взглядом.
– Чудно.
Когда София вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, я откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает. Такие моменты – самая тяжелая часть моей работы. Но я должна думать о ресторане, о его репутации и атмосфере внутри коллектива, ведь ресторанный бизнес – это не только про еду и сервис, но и про команду. А команда не может функционировать, когда один из ее членов постоянно сеет раздор и негатив.
Я набрала номер Лаврова, чтобы предупредить его о том, что мы прощаемся с Софией, но телефон оказался занят. Что ж, не срочно. Скажу потом, когда увижу его в следующий раз. Константин Владимирович всегда говорил, что в вопросах кадров у меня есть полный карт-бланш. Он доверял моему мнению и знал, что действительно ценного сотрудника я так просто не уволю.
Посмотрев на часы, я решительно встала из-за стола. Пора было возвращаться в зал и контролировать работу персонала. София еще две недели будет здесь, и мне нужно проследить, чтобы она не устроила напоследок никаких сюрпризов.
Однако вечер протекал вполне себе мирно, чего не скажешь про утро следующего дня. Оно вышло экстремальным.
