– Ну, ладно, – переключила свое внимание на вид из иллюминатора Доминика.
– Нам нужно будет обязательно сходить в наш с тобой ресторан, Демьян, – сказала Камилла, занимая место в кресле напротив меня. – Я забронировала нам столик на двоих.
– Боюсь, наши планы поменялись, и нас летит трое, – непрозрачно намекнул я на сидящую по левую руку от меня дочь.
– Папочка, а почему со мной ты в палк не сходишь, а с Камилой в лестолан сходишь?
– Никуда я не пойду, Ника. И у нас просто не будет времени, чтобы ходить по ресторанам, Камилла, – добавил я многозначительно, глянув на невесту. Она понятливо кивнула, но в глазах проскочило разочарование. На доли секунды. После чего Кэм открыла планшет и с головой ушла в работу.
Я откинул голову на подголовник и украдкой рассматривал сосредоточенное лицо, несомненно, красивой девушки.
Вот что мне в Камилле нравилось, так это то, что по десять раз ей повторять не было необходимости. По крайней мере, в таких вопросах. Понятливая, собранная, серьезная, понимающая, что такое бизнес и жизнь бизнесмена. Младшая сестра моего хорошего друга и дочь партнера моего холдинга. Камилла была хорошей партией, разумной, я бы даже сказал.
Официально предложение я еще не делал, но уговор с отцом Камиллы на словах имел место быть. Сколько с того момента прошло? Год? Два? Не помню, честно говоря. Но и штамповать свой паспорт не тороплюсь. Хотя этот вопрос уже железобетонно решенный.
Наш брак должен был стать исключительно выгодным и по расчету. По крайней мере, с моей стороны. Я Кэм не любил, и она это знала. Я вообще в это глупое мифическое “люблю” не верил. Дурость. Сказка, выдуманная для впечатлительных идиотов. Она же… понятия не имею, но Никита говорил, что Камилла втрескалась в меня, будучи еще ребенком. Так это или нет, девушка мне не озвучивала, да и это мало бы что изменило в плане моих чувств и отношения к ней. Уважение, доверие, удобство – на этих трех китах держались наши партнерские отношения. Отличный секс и полное совпадение характеров. Разве не идеально?
И все было бы просто прекрасно, если бы не Ника, которая мою будущую жену непременно принимала в штыки. Уж не знаю, чем ее так раздражала Камилла, но эти две дамы в обществе друг друга были, как атомная бомба. Фиг поймешь, когда рванет. И ладно бы Ника, она ребенок, который, к слову, умеет иногда так ввернуть слово, что дар речи пропадает. Но зачем и почему с ней бодается Камилла, я понять не могу.
– Что-то не так? – взлетела аккуратная бровка перехватившей мой взгляд Кэм.
– Все прекрасно. Ты замечательно выглядишь.
– Ой, уволь меня от своих дежурных комплиментов, Нагорный, – ухмыльнулась девушка, но слова ей польстили. Готов поспорить на что угодно. – Кстати, где мы остановимся? – спросила, когда самолет начал движение по взлетной полосе.
– В моем отеле.
– Это удобно?
– А почему нет? При месте все конференц-залы, рабочий кабинет, да и мне давно было пора нагрянуть туда с проверкой. Последние полтора года там всем заправляют мои замы.
– А что с номером?
– Президентский люкс. Комнат будет достаточно. Я удовлетворил твое любопытство?
– Да, вполне, – улыбнулась девушка.
– Папочка, а что такое плезинентский люс? И зачем нужны конфеленские залы? – забавно коверкая слова, повернулась и спросила Ника.
Я улыбнулся, целуя дочурку в макушку.
Ох, чувствую, во время этого полета, как в старые добрые времена, поработать будет не судьба. Зато в достатке общение с дочерью мне обеспечено. А с моим сумасшедшим графиком такие моменты на вес золота.
Глава 3
Анфиса
– Ну вот, – улыбнулась я, – готово, – прошептала, оставшись довольной проделанной работой. Легким движением руки поправила складочки на шелковом, кофейного цвета покрывале и разложила по местам чистенькие подушки, слегка взбивая их. Смахнула парочку невидимых пылинок с картины на стене и… вуаля!
Глянула на время. Без десяти минут двенадцать. Всего. А у меня еще один номер готов. Итого пять из пятнадцати до обеда – не такой уж и плохой результат! Ай, да я, ай, да молодец. И пусть злая Наташка утрет себе нос своей карточкой с заданием.
Я еще раз пробежала взглядом по номеру, проверяя, ничего ли не забыла, и, подхватив тележку, “покатилась” на выход. Закрыла за собой дверь, тут же пряча ключ-карту в карман фартука. Все быстро, четко, без лишних промедлений. Сейчас.
Помнится, поначалу, когда судьба только подкинула мне вакансию горничной, при одной мысли о масштабах отеля и работы, что предстояла, бросало то в жар, то в холод. Казалось, где я, а где уборка номеров? Первые дни и подавно от волнения путала элементарные вещи, вроде очистителя для стекол и моющего для пола. Светка, которая была моей наставницей, охала и искренне хохотала над моими проколами, покорно подчищая косяки за нерадивой стажеркой.
Со временем стало проще. Я набила руку, изучила тонкости и нюансы “профессии” и уже относилась к своей работе как к некоему виду извращенной медитации. Кто-то, успокаивая свои нервишки, занимается йогой, а кто-то тряпкой машет. Да еще и деньги за это получает. Приличные. Ну, разве не сказка? Тем более, белоручкой я никогда не была и маникюр испортить совсем не боялась.
Так что вместе с Наташкой пусть нос утрет себе и мой “любимый многоуважаемый” папочка, с его договорным браком и деньгами, который он может засунуть себе туда… ну, в общем, вы поняли, куда.
– Фиска, – услышала за спиной и притормозила, оборачиваясь. С другого конца длинного коридора ко мне спешила взмыленная Светка.
– Ты на обед?
– Угу. Ты тоже уже все?
– Почти. Через десять минут в столовой? – не притормаживая, на ходу крикнула подруга, проносясь мимо меня с тележкой грязного белья.
–Так точно! – крикнула ей вдогонку и покатилась себе дальше, раскланиваясь с проходящими мимо гостями отеля, которые непременно улыбались в ответ. Хоть Наталья Леонидовна и говорила нам, что мы для постояльцев должны быть словно тень: бесшумные и невидимые, – но это ее “правило” я благополучно умудрялась игнорировать.
Перед перерывом я оставила весь инвентарь в подсобке и сдала ключи от уже чистых номеров старшей горничной. После обеда убираться предстоит в пустующих люксах и торопиться там уж точно некуда. А если все пойдет по плану, я намерена затащить Светку вечером на покатушки на великах в Центральный парк. И никакие ее отговорки в виде Коли меня не интересуют.
Да, так и сделаю!
Довольная и решительная, я спустилась на первый этаж и, воодушевленная предстоящим обедом, юркнула в дверь. Да у нее же и зависла. В служебных помещениях творилось что-то неимоверное.
Стоило мне только переступить порог длинного коридора, который, в отличие от этажей с жилыми номерами, не отличался особым изыском, меня буквально сшибла с ног царящая вокруг суета. Весь обслуживающий персонал от мала до велика, в прямом смысле, стоял на ушах! Все куда-то бегут, летят, ползут. Отовсюду слышатся приказы, крики, ор. Кто-то переговаривается, некоторые умудряются переругиваться, споря на весь коридор. И со всех сторон, как из потревоженного осиного улья, жужжит:
– Приехал!
– Ох, сейчас начнется!
– У нас же ничего не готово!
Что не готово? Кто приехал? Ничего не понимаю!
Или неужели все так переполошились из-за того самого “гостя” из “президентского”? Но у нас в “подсобках” никогда не было такого жуткого кипиша! Даже когда мировые звезды, будь то кино или политика, удостаивали своим вниманием наш отель. Что, кстати говоря, было не редкостью. Да тут вообще все к этому были привыкшие! И что началось-то?
– Анфиса, ты почему здесь стоишь? – летела прямо на меня Наташка, крепко прижимая к своей пышной четверке планшет, сверкая недовольным взглядом. Сузила свои и без того небольшие глаза в щелочки.
– Так обед…
– Какой обед! – рыкнула супервайзер. – У нас начальство приехало, а ты мне про обед!
– Ничего не пойму! Наше начальство и не уезжало же, – развела я руками. – Я их буквально утром видела!
– Я про генерального, Ветрова. А ну, марш за работу!
– Какого генерального? – вылупила я свои глаза от удивления, но ввернуть в ответ что-нибудь язвительное насчет моей “сообразительности” Наталья Леонидовна не успела. Женщина, уничижительно зыркнув в мою сторону, собиралась выйти в дверь, расположившуюся у меня за спиной, уже схватилась за ручку, как эта самая дверь резко открылась внутрь. И благополучно врезала начальнице прямо в ее длинный нос.
У-у-упс.
Я втянула голову в плечи, охнув от неожиданности. Вот это конфуз! А Наташка ойкнула, схватившись за ушибленную часть физиономии, на глазах багровея от злости. Собственно, так же стремительно багровел и ее нос.
– Вы… как…
– Здласте, тетеньки! – послышалось откуда-то снизу.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Перевела взгляд с закипающей начальницы на…
Ребенок?!
В техническом помещении?!
Я, выпучив глаза, уставилась на появившуюся в открывшемся дверном проеме девочку лет четырех. Точно не знакомую мне девочку! Два задорных хвостика, два розовых бантика, белая футболка с Мини Маус, пышная розовая балетная пачка, красные кеды и синий скейт. Офигеть!
Мелочь перевела свой задорный зеленый взгляд с меня на растерянную от такой наглости супервайзера. Улыбнулась и выдала непосредственное:
– До свидания, тетеньки! – вскочила на свой синий скейт и, отталкиваясь второй ногой, лихо понеслась прямо по коридору, распугивая отшатывающийся к стенам персонал своим звонким:
– Постолони-и-ись!
Мы с Наташкой переглянулись. Ребенок, да еще и в помещениях, отведенных для персонала, – вопиющее нарушение рабочей этики! За такие “проколы” полагались приличные штрафы. Неужели какой-то смертник решил притащить с собой на смену дочь? Я очень сильно не завидую этому бедолаге, начальство ему все косточки пересчитает!
– Это что за… недоразумение?! – первой в себя пришла начальница.
– Дочь… видать.
– Чья? Кто посмел?! – звонко заголосила женщина на всю “подсобку” и почему-то на меня посмотрела. Будто это ангельски наглое создание могло быть моим чадом, в самом деле! Еще вчера не было, а сегодня – вуаля – и сразу четырех-пяти лет. Магия, не иначе. Бли-и-ин, еще секунду такого взгляда Наташки, и невиноватая, я начну чувствовать себя виноватой!
– Ветрова?!
– Да понятия не имею я, чья!
– Немедленно разобраться! У нас начальство на пороге, проверка, а тут творится какой-то кош… – договорить женщина не успела. У нее дернулся глаз. Все в коридоре замерли. А с его другого конца донесся оглушительный звон бьющейся посуды, полетевшего стекла и треск свалившихся на пол железных разносов. А следом за звуковой какофонией раздался возмущенный вопль поварихи Нины.
– Кухня! – оглянувшись, завопили мы одновременно с начальницей и подорвались с места.
Правда, надолго Натальи Леонидовны не хватило. Она пробежала полметра и заныла, что переломает себе все свои изящные ноги на высоких каблучищах. На кой черт, спрашивается, она вообще их на работу надевает, непонятно. Но первая “преследовательница” отвалилась на подходе к кухне со словами:
– Останови ее, Ветрова! Немедленно! Не дай боже, Демьян Романович увидит этот ужас, уволю!
После слова “уволю” ногами я начала перебирать в два раза быстрее. Еще бы “лодочки” на бетоне не проскальзывали, цены бы им не было!
Я залетела на кухню, оглядела ошарашенных работников с глазами по пять копеек, злую тетю Нину и хаос, учиненный девчушкой, и взглядом выхватила край уносящей все дальше от меня розовой пачки.
– Стой! – крикнула, но ребенок меня или не услышал или напрочь проигнорировал, скрываясь за поворотом в соседний коридор.
– Анфиса, что происходит? – услышала окрик, прилетевший мне в спину, но времени объясняться не было. Я, ловко лавируя между хрупкими полками и десятками работников, припустила в ту сторону, где скрылась девчонка на скейте.
Коридоры, коридоры, коридоры.
Люди, тележки, шкафы…
Сердце бухало в груди. Дурацкая узкая юбка платья мешала бежать в полную силу, а обувь, как маслом намазанная, безбожно скользила, норовя переплести мои ноги и устроить встречу моего носа с бетонным полом.
– Стой! Подожди! – кричала я малышке, но та, словно в издевку, только больше начинала хохотать. Оглядываться и ускоряться на своем четырехколесном друге. Размахивая своими светлыми хвостами и улепетывая от меня прямо…
Твою бабушку! Нет-нет-нет!
Это же дверь, ведущая в лобби отеля!
– Туда нельзя! Эй! Да постой ты! – крики не помогли, скорость моя черепашья тоже. Девчонка влетела в открытую официантом прямо перед ее носом дверь и понеслась дальше по огромному, отделанному темным мрамором лобби. Шикарному. Дорогому. Вопиюще роскошному “лицу отеля”, шелестя своими колесиками борда и тряся пачкой! Разгоняясь и только чудом не врезаясь в гостей, которые бросались по разные стороны от возмутительницы спокойствия.
Но это все были цветочки. Ягодки начались, когда я поняла, что не могу остановиться. Я честно попытался затормозить! Замахала руками в попытке уцепиться за пиджак ошалевшего от неожиданности парнишки-официанта, но тщетно. Косяк – тоже мимо. На полном ходу, на прямых ватных от страха ногах, я выкатилась следом за бандиткой. Эпично проскальзывая балетками по полу огромного помещения с разодетыми в дорогие шмотки гостями, под укоризненные взгляды персонала. Удерживая из последних сил равновесие и с криком:
– Ой, посторони-и-ись!
Выцепила взглядом прямо перед собой в паре метров внушительную мужскую фигуру в черном костюме. Траектория моего “полета” прямо вопила о том, что еще пара секунд – и я влечу прямехонько в этот мощный разворот плеч, сшибая дяденьку с ног. И только в последний момент, когда в голове сформировалась мысль: “допрыгалась, Фиса”, я вижу, как “черный костюмчик” оборачивается. Лицо рассмотреть не успеваю, а вот его широкую грудь с белой рубашкой вполне.
Пятой точкой чую – это и есть тот самый генеральный! Но сделать что-либо уже не могу. Только запаниковать. Дыхание перехватывает, глаза лезут из орбит, а с губ срывается:
– Че-е-ерт!
И я влетаю прямехонько в раскрытые в последний момент объятия мужчины.
– Твою…! – рыкнул низкий баритон, пробирающий до мурашек.
Спаситель схватил меня за талию. А я, засуетившись и замахав руками, как лопастями сошедшего с ума вертолета, теряю равновесие. Нога подворачивается, и я валюсь на пол, как мешок с картошкой, в последний момент цепляясь пальцами за отворот пиджака “костюмчика”. Машинально тяну его за собой.
Мгновения сыр-бора.
Момент паники.
И мужчина, рухнув на пол, крепко прижимая мое дрожащее тельце к своему упругому спортивному телу, перенес всю силу удара мраморного пола на свои сильные плечи, позволяя мне приземлиться верхом.
Весь удар пришелся на спину спасителя.
Ну, и пятую точку.
