– А это значит, что мы будем драться. И, желательно, до того как ваш отпрыск займет Воронеж или Тулу! – рявкнул я. – Нравится это нам – или нет.
Глава 4
– Фиксирую пуск ракеты! – ударил по ушам голос штурмана, перекрывая вой систем оповещения.
Вертолет резко завалился на бок, а где-то позади послышались многочисленные хлопки: пошла работа тепловых ловушек. Через несколько секунд грохнул взрыв, и винтокрылая машина выровнялась, закончив боевой разворот.
– Цель захвачена. Готов открыть огонь, – доложил стрелок.
– Отставить, – проговорил я в гарнитуру. – Проходим над колонной и отрываемся.
– Так точно, – с явным недовольством отозвался пилот.
Кажется, ему очень хотелось ответить на атаку. Но сейчас это было определенно лишним.
Машина выровнялась и ускорилась, проходя над серой лентой автомагистрали. Я чуть наклонился вперед, вглядываясь сквозь плексиглас кабины в колонну, на всех парах мчащую к Воронежу.
Сил, с которыми Морозов собирался входить в город, было явно маловато, чтобы взять миллионник. Однако и совсем уж несерьезными их считать определенно не стоило: два десятка бронетранспортеров с крупнокалиберными пулеметами, несколько реактивных установок залпового огня, шесть танков на прицепах, целая орда грузовиков с личным составом и разномастных внедорожников разной степени вооруженности.
Целый город такими силами не взять, но я подозревал, что цель у колонны была совсем иная.
Несколько часов назад группа вооруженных людей с легкой техникой вошла на территорию военного аэродрома «Балтимор» в Воронеже и взяла его под контроль, заблокировав взлетную полосу и заняв административные здания. Никаких требований захватчики не выдвигали, заявлений не делали, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чьи это люди и в чьих интересах они действуют.
Так что, видимо, задача именно этой колонны – проскочить до «Балтимора» и закрепиться там уже намертво, усилив засевшую на аэродроме группировку боевиков. Ну, а моей задачей было этого не допустить, желательно избежав при этом кровопролития.
По крайней мере массового.
Вертолет оставил колонну позади и устремился вперед – туда, где в нескольких километрах на трассе был установлен заслон. Инженерные войска отработали качественно, всего за несколько часов создав на пути мятежников настоящий укрепрайон. И миновать его они могли, только уничтожив… Пока что я рассчитывал это предотвратить. Пока что морозовская авантюра развивалась практически бескровно, но стоит его бойцам вступить в открытое противостояние с регулярной армией…
Пожалуй, последствия не смог бы предсказать никто – и я в том числе. И именно потому вместо того, чтобы оставаться в командном пункте в Петербурге, я в срочном порядке вылетел в Воронеж, откуда, погрузившись на борт одного из боевых вертолетов, направился навстречу колонне авангарда.
– Минута до цели, – проговорил пилот.
– Сделай еще круг. – Я прижался плечом к металлу корпуса. – Только повыше заберись, не провоцируй их.
– Есть – повыше.
Мне показалось, что пилот отвечает едва ли не сквозь зубы. И в глубине души я его понимал. По-хорошему, колонну стоило просто сжечь прямо на трассе, и звену боевых вертолетов это было вполне под силу. Однако я все еще надеялся хотя бы попробовать обойтись без кровопролития.
Вертолет заложил вираж, уходя на разворот, поднялся выше, и я увидел в отдалении черную змею колонны, во весь опор мчащую к заслону.
– Через минуту будут здесь, – пробормотал стрелок.
– Давай обратно. Снижайся и сбрасывай скорость, – скомандовал я. – Выйду над заслоном.
– Простите, что? – не понял пилот.
– Говорю, выйду у заслона, – повторил я, поднимаясь с откидного сиденья бортинженера за пилотским креслом.
Придерживаясь за петли, закрепленные вдоль фюзеляжа, я прошел к дверям десантного отсека и ухватился за засов. Влипнув лицом в иллюминатор, отметил, что пилот, хоть наверняка и посчитал меня сумасшедшим, распоряжение все-таки выполнил: вертолет сбросил скорость, снизился и сейчас заходил на очередной разворот.
Дождавшись, когда подо мной окажется нужная точка, я дернул засов и сдвинул дверь в сторону. В лицо ударил ветер, моментально вышибая из глаз слезы, я моргнул, и, не затягивая, прыгнул вниз и в сторону, чтобы ненароком не попасть под лопасти несущего винта. Мир на мгновение замер, а потом рванулся вперед. Я оставил позади ревущую тушу вертолета, с каждой секундой все быстрее приближаясь к земле. Когда до нее оставалось не больше пары десятков метров, сгруппировался, перевернулся, и…
Я специально планировал приземление эффектным, но даже не подозревал, что получится настолько хорошо. Воздух вокруг полыхнул энергией высвобожденного Дара, земля ударила в ноги, и я замер на одном колене в углублении из растрескавшегося асфальта в десятке метров от головного броневика колонны, остановившегося перед заслоном.
Позади, за противотанковыми ежами и наскоро сооруженными из бетонных плит и мешков с песком танковых капониров, послышались удивленные возгласы. Кажется, местные часовые не ожидали меня здесь увидеть.
Или ожидали подкрепление посерьезнее, чем один Одаренный – пусть даже способный выпрыгнуть из идущей бреющим полетом боевой машины без парашюта.
Несколько мучительных мгновений ничего не происходило, а потом люк головного броневика со скрежетом распахнулся, и из него выбрался офицер. Молодой, лет тридцати, крепкий, с короткой стрижкой и сухим, уставшим лицом.
– Командующий колонной кто? – не повышая голоса, спросил я.
– Капитан Алимов, – ответил офицер, спрыгивая на асфальт. – Юг, третья ударная. Немедленно уберите технику и освободите проезд!
Я вскинул брови. Нормально они тут в себя поверили…
– Прапорщик Особой роты Острогорский, советник ее высочества по особым вопросам, – представился в ответ я и заметил, как расширились глаза Алимова. – Не многовато ли ты на себя берешь, капитан?
Тот замялся. Не сомневаюсь: будь на моем месте кто-то другой, он бы вел себя иначе. Как, скорее всего, и собирался. Но встретив на пути своей колонны легендарного Острогорского, бравый вояка растерялся.
– Давай без протокола, капитан. Куда идете?
Несколько секунд Алимов молчал. Оглянулся, будто бы ища поддержки… Пара броневиков сдвинулась, взяв на прицел автоматических пушек заслон, автоматчики рассыпались среди машин, взяв оружие наизготовку… Солдаты явно собирались принять бой. Я обратил внимание, что едва ли не большая часть тех, кого я видел, были в масках-балаклавах и не носили шевронов.
Наемники… Ну да, из кого еще Матвей мог сколотить свое войско?
– Капитан? – Я вопросительно поднял бровь.
Алимов еще несколько мгновений молчал, но потом все-таки заговорил. Нехотя, будто бы через силу.
– По распоряжению генерала Морозова. Задача – занять периметр аэродрома «Балтимор», закрепиться. Все в рамках восстановления контроля над объектами.
– Матвей уже генералом стать успел? – нарочито фамильярно усмехнулся я. – Сильно. А распоряжения ее высочества Елизаветы Александровны вам, значит, не указ?
– По нашей информации, на данный момент действующего Верховного главнокомандующего императорской армией нет. Известий о принятии полномочий командование Южного округа не получало, – неуверенно ответил капитан.
– Вот, значит, как… – протянул я. – Интересно, интересно… То есть ты сознательно ведешь колонну в сторону стратегического объекта, уже занятого вооруженной группой. Ведешь без опознавательных знаков. Без мандата. Без официального приказа от Главного штаба… И тебя ничего не смущает, капитан?
Алимов напрягся. И что-то мелькнуло в его глазах – может, сомнение, а может, просто злость.
– Мы действуем во имя стабильности. Во имя порядка. Если вы попытаетесь остановить нас силой – это будет гражданская война.
Я кивнул. Спокойно.
– Нет, капитан. Она уже началась. Ты просто пока не понял, с какой стороны фронта находишься. Но еще не поздно выбрать правильную.
Алимов открыл было рот – и не нашел слов.
– Из кого состоит твоя колонна? – продолжил я, понемногу возвышая голос. – Кем ты командуешь? И командуешь ли? Кто эти люди, что скрывают свои лица и не носят знаков различия? Не задавался вопросом?
– У меня присяга. – Алимов отвел взгляд. – Присяга, которую я не нарушал.
– Присяга кому? Человеку, который купил себе полк и ведет его на столицу только потому, что у него отобрали игрушку? Или империи? России?
Алимов побледнел и прикусил губу.
– Разворачивай колонну, – тихо проговорил я. – Давай. Дуйте назад – и никто вас не тронет, не вспомнит это недоразумение. Мое слово. Но если сделаешь хоть шаг вперед – следующего предупреждения не будет.
Секунда.
Другая.
Потом Алимов кивнул и поднес рацию к губам.
– Внимание всем. Слушай мою команду… Зачехлить стволы. Возвращаемся в…
Договорить он не успел. Сухо щелкнул винтовочный выстрел, капитан дернулся и медленно завалился на землю. В первый момент я даже не понял, что произошло, кто именно и откуда стрелял. А когда понял…
Колонна взревела двигателями, бойцы засуетились, а мое сознание затопило яростью. Чистой и незамутненной.
Морозов, ублюдок… Мало того, что задурил головы офицерам, так еще и поставил над ними своих наемников – чтоб никто, не дай бог, не задумался и не повернул назад. Этот урод окончательно спятил. Что ж. Ладно.
– Вижу, по-хорошему вы не понимаете, – негромко проговорил я. – Ну, тогда будет по-плохому.
Дар заклокотал в груди, поднимаясь из глубин сознания чистой, незамутненной силой. Вокруг меня будто сам собой сформировался Щит, мышцы налились силой, и я рванулся вперед, уже с первого шага срываясь в скольжение. Мир замедлился и потускнел, а сам я ускорился, словно перейдя на третью космическую. В правой руке вспыхнула Сабля. Влив в нее щедрую порцию Дара, я увеличил элемент до воистину гигантских размеров, взвился в воздух и взмахнул рукой.
Огненный клинок взвыл и впился в броню, как нож в масло. Башня головного броневика, отделенная от погона, перекосилась, поехала в сторону и с грохотом рухнула на асфальт, а я уже был далеко впереди, превратившись в воплощение хаоса и разрушения.
Удар Молотом – и внедорожник, набитый бойцами без опознавательных знаков сминается, словно консервная банка. Взмах Саблей – и броневик оседает на землю, лишившись колес. В Щит колотят пули, выпускаемые из всех видов оружия, но я этого даже не замечаю.
Удар – капот «Урала» с пехотой сплющивается и утыкается в землю. Эта машина дальше уже не поедет. Еще удар – довернутая в мою сторону башня БТР летит в поле, выписывая в воздухе дымную параболу. Свечка – и еще один бронетранспортер превращается в погребальный костер для отряда наемников, сидящих на броне.
Я изо всех сил старался не зацепить обычных солдат и офицеров вроде Алимова, но невозможно орудовать ломом с хирургической точностью. Под раскрутившиеся жернова смерти попадали не только наемники, и все же…
Недавно я говорил Мещерскому, что каждый сам делает выбор, становясь под флаг определенного цвета. И эти парни, как ни крути, свой сделали.
– Острый, здесь воздух! – пробился в сознание голос командира вертолетного звена. – Наблюдаю суету у «Градов», кажется, они готовятся к стрельбе…
– Кажется или готовятся? – прорычал я, превращая в груду неспособного к бою металлолома очередную единицу техники.
– Готовятся, – уверенно ответил пилот. – Запрашиваю разрешение открыть огонь.
Я скрипнул зубами. Матвей… Долбаный сумасшедший псих. Урод… Ты за это ответишь!
– Разрешаю открыть огонь, – процедил я. – Сожгите их к чертовой матери!
– Есть «сжечь к чертовой матери»! – со злобным задором процедил пилот.
И небеса разверзлись. Ракеты разорвали густую синеву темнеющего неба огненными всполохами, к трассе протянулись дымные следы, а через миг в пяти километрах от основной колонны воцарился ад. Я не видел, что там происходит, но легко мог представить. Одна за одной, установки залпового огня исчезали во вспышках пламени, а полный боекомплект на пилонах пусковых добавлял действу спецэффектов. Через миг грохот взрывов докатился и до заслона.
Я стоял в самом конце колонны разгромленной техники и устало смотрел на зарево, заливающее горизонт. Казалось, что в этом огне сгорает последняя надежда империи на бескровное завершение этого конфликта.
Что ж. Видит бог, я этого не хотел. Но если Матвей Морозов жаждет крови – он ее получит. Много. Настолько много, что захлебнется.
Убедившись, что в груде металла, в которую я, охваченный яростью, только что в одиночку превратил чуть ли не две дюжины единиц военной техники, не осталось никого, желающего оказать сопротивление, я достал из разгрузки телефон, разблокировал его и по памяти набрал номер.
– Колонна остановлена, – сухо проговорил я, не вдаваясь в подробности. – Готовь бойцов. Идем на «Балтимор». Вышвырнем оттуда этих ублюдков.
Не дожидаясь ответа, я сбросил вызов, сунул телефон обратно и неспешно пошел в сторону заслона.
Глава 5
Штабная машина стояла в глубине лесопосадки, укрытая брезентом и ветками настолько основательно, что со стороны ее можно было принять за шалаш, сооруженный местными бродягами. Внутри, под мягким светом красных ламп, пахло металлом, мокрой одеждой и нагретой техникой. На стене – развернутая тактическая схема: аэродром «Балтимор», взятый под контроль людьми Морозова.
– Южный подход – чистое поле, – проговорил я, скрестив руки на груди. – Ни одного укрытия на километр. Снайперы, пулеметы, ПТРК. В лучшем случае – потери среди тех, кто будет прикрывать технику. В худшем – колонну разнесут, не успеем сказать «мяу».
– С востока ближе, но там жилой массив, – мрачно добавил Гагарин-младший, крутя стилус в пальцах. – Даже если обойти по частному сектору, шум поднимем. Начнут стрелять – зацепим гражданских. Не вариант.
На экране мигнули серые пиктограммы – оборонительные точки, разведанные нашими людьми до начала активной фазы. Четыре позиции ПТРК, две – на крыше старого ангара, две – на здании администрации. За зданием – машина ПВО. Судя по комплектации, модернизированный «Панцирь».
Так что заход с вертолетов отменяется. Особенно если учесть, что по территории наверняка рассыпаны расчеты переносных зенитных комплексов. Взлетно-посадочная полоса заблокирована: наемники Морозова заставили ее бетонными блоками, грузовиками-техничками и как-то умудрились притащить корпус старого, списанного транспортника.
Гостей с воздуха они явно не желали.
– Картинка с коптеров есть? – Я посмотрел на Гагарина.
– Отсутствует. Работает РЭБ. Эти парни хорошо подготовились. Полный глушняк от сотни метров и дальше.
Я кивнул. В принципе ожидаемо: за аэродром держалась весьма серьезная группа. Элита морозовского войска, судя по всему. И координировал их кто-то очень неглупый. Видимо, у кого-то из наемников имелся опыт подобных операций – все сделали как по учебнику…
– Значит… – пробормотал я, глядя на экран. – Поле – мимо. С жилой зоны – рискуем гражданскими. Прямой заход через главные ворота – самоубийство. И что остается?
Гагарин ухмыльнулся: кажется, он уже успел что-то придумать. Кончик стилуса коснулся нескольких пиктограмм, и на экране появился новый слой.
Инженерные коммуникации. Старая схема. Часть труб давно перекопана, часть засыпана, но…
– Есть вот это. – Гагарин ткнул в тонкую линию, отходящую от северной промзоны и огибающую территорию полосы с запада. – Техколлектор. Дренаж или канализационная магистраль. Идет под плитами, раньше по ней сброс воды шел. Если нигде нет завала, то можно выйти примерно здесь…
Стилус отметил точку в районе котельной, в тылу ангара. Совсем рядом с позициями ПТРК.
