– Ломаю стену.
– Вижу, – медленно произнес Гевин. – Что вдруг?
– Она меня достала.
Брови Гевина сдвинулись.
– Уж не моя ли это б-бита?
Что-то мелкое и мстительное нахлынуло на нее, побеждая здравый смысл.
– Ага. И знаешь, прекрасно работает.
Тея повернулась и ударила битой о стену. Гевин инстинктивно пригнулся.
– Собираюсь поставить здесь свой мольберт, – заявила Тея. И снова ударила битой. – А эта дурацкая стена загораживает весь свет.
– Может, обсудим, п-прежде чем… – Гевин вздрогнул, когда Тея взмахнула битой в третий раз.
– Обсуждать надо было раньше, и не только это, – отрезала Тея, отойдя от стены. И вытерла пот со лба.
Радостный визг с лестницы внезапно прервал их.
– Папочка! – Амелия спрыгнула с нижней ступеньки и помчалась к Гевину. Она обняла его за ноги. – Мама ломает стену! – Дочка засмеялась и показала, что хочет на ручки.
Гевин, все еще настороженно глядя на Тею, поднял малышку.
Амелия тут же закинула голову, разглядывая его.
– Папа, ты заболел?
– Нет, милая, что ты, – ответил Гевин. – Просто плохо спал ночью. – Он поцеловал ее в щечку. – От тебя пахнет сиропом. Мама приготовила на завтрак субботние блинчики?
– Ага, с шоколадной крошкой!
У нее получилось «секоладой коской».
Гевин встретился взглядом с Теей. На мгновение они перестали быть воюющими сторонами и превратились в родителей. Последние несколько месяцев Амелия шепелявила, и Гевин опасался, что, если так пойдет и дальше, это превратится в проблему. Тея мягко улыбнулась.
– Да, шепелявит немножко, – тихо сказала она.
Гевин протянул другую руку Аве, которая, шаркая, не спеша подошла к нему вслед за сестрой.
– Привет, малышка.
Ава не пожелала подойти к нему, остановилась рядом с Теей. Давая понять, что она на стороне матери. От этого инстинктивного стремления ребенка защитить маму сердце Теи сжалось, особенно когда Ава резко подняла голову и заявила:
– А мама плакала.
О нет… С тех пор как ушел Гевин, Ава частенько забиралась к ней в постель посреди ночи. Уж не заметила ли она, как вчера ночью Тея прокралась в ванную? Она так старалась не допустить, чтобы девочки слышали ее плач.
Гевин с трудом проглотил комок в горле. Он разглядывал лицо Теи, как будто никогда раньше не видел его, останавливаясь на веснушках, прыщиках, которые она не удосужилась скрыть косметикой. Потом встретился с ней взглядом. Краска прилила к щекам Теи. Какого черта он ее так разглядывает?
– Мы пойдем гулять с Баттером? – спросила Амелия. Обычно отец вместе с девочками выводил собаку на дальнюю прогулку по окрестностям. По крайней мере, так было, когда Гевин еще жил с ними.
– В другой раз, милая, – сказал Гевин. – Мне нужно поговорить с мамой.
Амелия состроила недовольную гримаску – новым, невероятно эффективным способом, который недавно освоила. Гевин нервно сглотнул, и Тее стало его даже немного жалко.
– Я приду в понедельник на ваш мюзикл, – пообещал он. – И тогда после спектакля можем погулять с Баттером.
– Сами справимся, – вмешалась Лив. Ее интонация не оставляла сомнений в том, что она думает об «этом козле».
Баттер скакал у двери, пока Лив пристегивала поводок и помогала девочкам надеть пальто. Они вышли, но Лив тут же просунула голову обратно в дверь.
– Заканчивай поскорее. Нам еще нужно довести до ума твой профиль для сайта знакомств.
Входная дверь захлопнулась.
Гевин пробурчал нечто нечленораздельное. Тея украдкой улыбнулась.
– Ты не отвечаешь на звонки, – начал Гевин, как только девочки оказались вне пределов слышимости.
– Телефон сдох вчера вечером. Лень было заряжать.
Он подошел ближе, посмотрел мягко и участливо.
– Как ты?
Сердце подпрыгнуло, как шарик для пинг-понга, но Тея старалась не показывать виду.
– Во всяком случае, на стакане не сижу и от меня не несет спиртным за милю.
– Ну да, я вчера напился.
Тея повернулась к стене, готовая нанести новый удар.
– Что, праздновал освобождение?
– Ты правда так думаешь? Значит, я облажался еще больше, чем думал.
Хруст биты о стену на этот раз не принес ей прежнего удовлетворения.
– Так и есть, Гевин. Ты действительно сильно облажался.
Он и не спорил.
– Про профиль на сайте знакомств – правда?
Еще один мужчина в ее жизни? Новые обещания, которым нельзя верить? Спасибо, сыта по орло.
– О боже, нет, конечно. – Тея фыркнула, вытирая рукой лоб. – Только этого мне не хватало.
С явным облегчением на лице Гевин кивнул.
– Если хочешь забрать свои вещи, собирай быстрее, а то девочки скоро придут.
– Я пришел не за вещами.
– Тогда зачем?
– Я х-х-х…
Сердце Теи снова запрыгало, как шарик в пинг-понге, когда она увидела, как напряглись его мускулы на шее.
Гевин наконец сумел закончить:
– Я хочу поговорить.
– Говорить больше не о чем.
– Пожалуйста, Тея.
Черт побери, когда же кончится этот пинг-понг в сердце.
– Ладно.
Тея всучила ему биту и направилась в кухню. Она отвернулась к крану, чтобы налить воды, с негодованием изучая огромный календарь на белой доске рядом с холодильником. Когда-то Тее нравилось жить спонтанно, ничего не планируя заранее. А теперь она сама удивлялась, как ловко управляется с делами с помощью цветовой кодировки, которой расписана каждая минута их жизни. Чего только не было в календаре! Уроки танцев, визит к стоматологу, обеденные меню, дни волонтера в детском саду и – красными буквами, чтобы подчеркнуть уровень важности, – «ПОПРОБУЙ ТОЛЬКО ЗАБУДЬ!», напоминание себе самой о том, что в понедельник перед школьным мюзиклом нужно найти любимые колготки Авы.
В календаре также было полно благотворительных и общественных мероприятий в качестве одной из СуД – «Супруг и девушки Nashville Legends». Правда, с тех пор как прошел слух, что у них с Гевином разлад, многие супруги и девушки начали от нее отдаляться. В этом месяце ее даже не пригласили на их дурацкий обед, причем это было еще до разговора о разводе.
Впрочем, сколько Тея ни старалась, представительницы СуД не признавали в ней свою. В их глазах она была девушкой, которая специально забеременела, чтобы захомутать богатенького спортсмена-профессионала.
Откуда им знать, что последнее, ради чего Тея вышла бы замуж, – это деньги. Она еще в детстве имела возможность убедиться, как деньги портят и отравляют отношения.
Нет! Замуж за Гевина она вышла по любви.
Правда, теперь-то она знает, чем кончаются браки по любви. Лучше бы она вышла замуж ради денег.
Тея оказалась совершенно не готова к жизни супруги бейсболиста. Принадлежность к СуД сделала ее довольно известной и наложила определенные обязанности. Все эти бесконечные благотворительные и рекламные мероприятия требовали участия. Ее затянуло в водоворот женского клуба, хотя она туда вовсе не рвалась. Вообще-то она не имела ничего против женских клубов. И даже была членом одного, когда училась в университете. Он представлял собой разношерстное сборище актрис и музыкантш, претендующих на глубокое понимание искусства, и студенток-феминисток, и все они бурно протестовали против сокращения финансирования их женского центра.
Женское общество СуД было совершенно другим. Здесь царили единство и беспрекословное подчинение правилам – именно то, против чего она когда-то выступала. Кроме клуба, на Тее еще висели близнецы, потому что Гевина почти никогда не было дома. И каким-то образом за бесконечными домашними хлопотами и клубной суетой она потерялась и уже сама себя не узнавала.
Прошлым летом журнал «Тренды Юга» сделал репортаж о профессиональных спортсменах Теннесси и их семьях, и что получилось? Приторная картинка счастливой безоблачной жизни. Именно так выглядели со стороны будни СуД. Фотографии Теи в нарядах от Лилли Пулитцер стали живой рекламой сладкой жизни. А ведь раньше она любила носить винтажные футболки с фото Depeche Mode и черные кеды. После той статьи Тее показалось, будто ее окатили холодной водой. Тревожный звонок. Она плыла по течению, в этом была ее ошибка. Ей вдруг стало ясно, что она превратилась именно в такую женщину, каких когда-то презирала.
А Гевин то ли ничего не замечал, то ли его совсем не волновало, что она стала некой слащавой версией себя. Или, что еще хуже, эта отредактированная Тея ему нравилась больше.
Тея наконец обернулась, услышав покашливание Гевина. Под яркими кухонными лампами тени под глазами мужа стали заметнее и напоминали синяки. Он и правда выглядел ужасно. Гевин никогда не умел справляться с трудностями. И речь не только об алкоголе.
Она пододвинула стакан.
– Выпей аспирин.
– Уже принял.
– Не помогло?
– Не очень.
Он слабо улыбнулся. Его рука обвила стакан, большим пальцем он водил вверх-вниз по выступившему конденсату. Стакан тоскливо позвякивал, звон отдавался болью в ее душе и еще где-то пониже. То ли она достигла состояния полного бессилия, когда впору повторять лишь «господи, помоги», то ли просто жаждала ласки так сильно, что от одного вида его большого пальца, рассеянно поглаживающего стакан с водой, в ней поднялась волна возбуждения. Он не дотрагивался до нее с той самой ночи – ночи Большого Скандала. А ей всегда, хотя он и считал по-другому, так нравились его прикосновения. Уж это она точно никогда не имитировала.
Катился бы он к черту!
– Я хочу остаться в этом доме.
Гевин по-собачьи наклонил голову набок, будто не расслышал ее.
– Ч-что?
– Знаю, что прошу слишком многого. Но большие алименты мне не нужны, если ты выплатишь долю за меня и за девочек. Я, конечно, буду работать, но…
Гевин отодвинул стакан.
– Тея…
– Знаешь, нам с Лив было бы намного легче, если бы папа не продал дом, после того как ушел от мамы. А этот дом родной для девочек… – Ее голос сорвался. Она вздохнула поглубже, чтобы унять волнение. – Придется сказать им. Пока еще не знаю, когда лучше. Перед праздниками? После праздников? Не знаю. Да и поймут ли они? Пока-то думают, что ты уехал на игры, но потом все равно…
– Тея, прекрати! – выкрикнул он отрывисто и резко. Обычно он никогда не повышал голос.
Тея старалась казаться безразличной, но внутри у нее все перевернулось.
– Что прекратить?
– Я не согласен!
– Ты о доме?
– Нет! Черт! – Он провел руками по волосам. – То есть да. И о доме. Я и сам х-хо-чу, чтобы ты с девочками оставалась здесь.
– Тогда в чем дело?
– Я хочу остаться с тобой!
От удивления у нее открылся рот, она не могла вымолвить ни слова, но тут же здравый смысл заставил ее произнести:
– Хватит, Гевин. Слишком поздно.
Гевин сжал край кухонной стойки так, что на мощных руках выступили вены.
