– И мне можно больше не мыться холодной водой? – с надежной уточнила я, содрогнувшись при одном лишь упоминании этого. – Я вообще не понимаю, как эти средневековые пытки способны разбудить хоть в ком-то интуицию! Даже твой совет налить на пол воду и водить по ней ладонью кажется мне более адекватным, чем это.
Зои хохотнула, но тут же приняла серьезный вид.
– Ты сама хотела освоить дар как можно быстрее. Вода – лучший проводник для его постижения. Но холодной можешь больше не мыться, ладно. Ограничимся умыванием.
Зои бодро похлопала меня по плечу, а затем куда-то засобиралась, побежав одеваться.
– Куда это ты? – нахмурилась я, вернувшись к завтраку и допивая свой кофе. – Съезжаешь?
– Не вечно же мне тусоваться с вами, ребята. Я тут как третье колесо у велосипеда, – хмыкнула она не без ехидства, застегивая куртку. – В квартале отсюда сдается миленькая квартира. Иду ее смотреть. А вечером у меня свидание.
– Свидание? Быстро же ты освоилась в новом городе, – восхитилась я. – И с кем же?
– Да так, приглянулся один красавчик в баре. Он тоже работает в полиции. Наверно, фетиш на детективов – это заразное, – ухмыльнулась Зои. – И, кстати, еще одна порция советов: не сиди дома, хорошо? Тебе нужно научиться чувствовать окружающий мир. Попрактикуйся сегодня на улице, в полевых условиях. Поброди по городу, понаблюдай за людьми… А еще лучше – бери Коула и езжайте куда-нибудь вместе на выходные. Вам обоим это надо… Сама знаешь. Приятное с полезным, так сказать.
Я почувствовала, как по лицу растекается жар, словно на меня выплеснули сотейник раскаленного масла. Зои хихикнула и обвязала вокруг шеи кашемировый шарф.
– Из-за прошлых отгулов Коул сейчас зашивается с работой, – принялась отнекиваться я. – Хватит с нас разъездов.
– Как знаешь, – пожала плечами Зои. – Но заодно вы могли бы съездить в Нью-Гэмпшир. Ты разве не хочешь узнать, почему Барон советовал тебе обратиться к родному отцу? Не зря след от книги Авроры ведет туда же. Твой отец явно что-то знает.
Я поморщилась, еще не готовая обсуждать этот вопрос. После того как мы втроем вернулись в Бёрлингтон, вместе с Зои я провела обряд, чтобы выяснить, кто украл гримуар Авроры. Как и слова Барона, тонкая дорожка из риса, рассыпанного на карту, протянулась до города Манчестер.
– Что бы там ни было, оно ждет тебя, – вторила моим мыслям Зои. – Рано или поздно тебе придется с этим встретиться.
– Я знаю, – призналась я, плотно сжав губы. – Но лучше поздно. Я еще не смирилась с мыслью, что моя мать была изменщицей. К тому же если книгу Авроры украл кто-то, кто тоже живет в Нью-Гэмпшере, как и мой… отец, то мне и с ним придется иметь дело. Нужно еще немного попрактиковаться перед этим. А когда, кстати, ты сама созреешь для откровений? Что произошло у тебя с Рафаэлем? Вы ведь, как никак, семья.
– Тебе ли не знать, как часто люди переоценивают семейные узы, – фыркнула Зои, застегивая замшевые ботфорты на высоком каблуке. Глядя на них, я тут же захотела себе такие же. – Если коротко, то когда-то это меня Мари Лаво должна была назначить своей преемницей, но Рафаэль сделал все, чтобы занять мое место. Долгая история, на лет этак пятьдесят. Но все, что ни делается, то к лучшему. – Она бодро подмигнула и, прежде чем вылететь из квартиры, повторила напоследок: – Не сиди дома! И не трать все деньги с карточки Коула, иначе вы снова поссоритесь.
Я пресекла свои мечтания о шопинге и затрясла головой, которая для Зои была будто прозрачной.
За полчаса мне удалось перемыть посуду и навести порядок в доме, даже не вставая при этом с дивана. С тех пор как мой ковен пополнился, я будто открыла в себе второе дыхание – больше магии, больше энергии. Силы Зои поддерживали мои, стекались воедино, как две реки в одно русло. Закончив с уборкой, я собрала банку трав, которых, благо, у Зои всегда было в избытке, как и колдовского опыта. Именно она рассказала мне об одном нюансе, который забыли дописать в главу «Versipellis»: после укуса оборотня могут возникнуть осложнения, как после ветрянки, перенесенной на ногах. Так, в первый же рабочий день после выписки из больницы Сэм заказал себе на обед сырой стейк, а вечером чуть не подрался с начальником. Из-за этого его снова отправили в бессрочный отпуск.
Закрутив банку с лекарством, я тепло оделась и заставила себя выйти из дома. Делала я это все реже и реже: после встречи с Джулианом во мне снова проснулось отточенное желание прятаться и не высовываться наружу. Открыв на телефоне навигатор, спустя двадцать минут я уже была на пороге Сэма. Когда мы навестили его с Коулом впервые, мной овладел ужас: Сэм жил в старой пятиэтажке с облезлой лестницей, утоптанной окурками. Внутри его квартиры было ничуть не лучше: коридор, захламленный коробками, будто Сэм переехал сюда неделю назад, скудное убранство и безвкусные оранжевые обои.
Уже предвкушая, как я снова увижу все это и захочу нанять ему дизайнера интерьера, я постучалась. Из квартиры доносился рокот музыки – тяжелый металл, за который Сэма, должно быть, уже возненавидели соседи.
– Опять ты, – поприветствовал меня он в своей излюбленной манере, выглянув из-за двери и вытирая лоб боксерской перчаткой. – Что ты здесь делаешь?
На нем не было майки, зато были красные шорты почти до колен. Грудь блестела, мокрая от пота. Почти все тело Сэма было рельефным, включая кубики пресса на животе и мышцы рук. Очевидно, я прервала его тренировку напротив боксерской груши, для которой была отведена целая комната возле спальни.
– Сон нормализовался? – спросила я, ставя на плиту чайник, чтобы заварить травы.
– Да, но сегодня опять спал паршиво, – пожаловался Сэм, и я выглянула в окно. Тусклый лик полной луны висел в небе, выделяясь сквозь облака даже днем.
– Хм, странно, с чего бы это, – ответила я, стараясь скрыть сочившийся сарказм в голосе, который Сэму, увы, было не понять с его амнезией.
Он обтер влажным полотенцем лицо и швырнул его на кухонную тумбу, на которой были рассыпаны шоколадные хлопья. В остальном здесь было на удивление прибрано: стопки одежды, электрогитара в углу, плазменный телевизор и гантели, о которые я чуть не разбила ноги. Я бы назвала это холостяцкой берлогой, если бы в воздухе не пахло ванильной арома-свечкой.
– В прошлый раз здесь было более… грязно, – заметила я, озираясь.
Сэм, кажется, смутился, будто уличить его в гостеприимности было то же самое, что в грехе. Фыркнув, он подошел ко мне, когда я заливала кипятком травы, и рывком выхватил кружку.
– Напомни, зачем я должен пить эту дрянь?
Я сощурилась, судорожно вспоминая легенду, которую придумал для Сэма Коул.
– Это просто китайский чай. Успокаивающий. Мой знакомый гомеопат считает, что хороший чай – лучшее средство для заживления ран и на теле, и на душе…
– С моей душой все в норме, – возмутился Сэм, делая маленький глоток. – Ты ведь не считаешь, что мне может нанести психическую травму какая-то вшивая дворняга? – Он хохотнул, и я постаралась ничем не выдать себя, невозмутимо улыбаясь в ответ. – В меня несколько раз стреляли, куколка. Уколы от бешенства после такого, как царапины на коленках.
– Но спать ты ведь и впрямь стал крепче, – подметила я, закручивая банку и ставя ее на видное место у подоконника. – Не забудь: пить надо два раза в день, утром и вечером. Закончишь эту банку, и все. Считай, переродился. Коул договорится, и тебя вернут на работу.
Сэм пожал плечами и глянул в свою кружку, где плавал лист папоротника.
– К сведению, я пью этот чай только потому, что он мне нравится сам по себе. Приятный вкус. Чем-то похоже на молочный улун.
– Это и есть молочный улун, просто с добавками, – соврала я, дожидаясь, когда Сэм допьет при мне всю кружку.
Градины пота еще блестели на его коже, покрытой шрамами то тут, то там. Под ребрами действительно виднелся бледно-розовый крест от пулевого ранения. Такой же был и на спине. Вдоль правой руки тянулась татуировка из щупалец осьминога – монстр Кракен. На левой же по-прежнему зияли углубления от снятых швов: плечо, растерзанное оборотнем в клочья, едва зажило. Рубец там остался не хилый – выпуклый, широкий и повторяющий форму волчьих зубов.
Возвращаясь к боксерской груше, Сэм вылил себе на голову половину бутылки с водой, чтобы остыть, и его волосы примялись, рыжие, как языки пламени.
– А где бутылки из-под виски? – шутливо спросила я, обойдя комнаты и даже мельком заглянув в мусорное ведро.
– Я завязал.
Я прыснула со смеху, и Сэм, ударив по груше, обиженно насупился.
– Что? Я, по-твоему, совсем алкоголик? Можешь сама проверить холодильник.
Из чистого любопытства я открыла его, но обнаружила внутри лишь кучу свежих овощей, пару полуфабрикатов и свежевыжатые соки. Тогда, недоверчиво взглянув на банку с травами Зои, я пригляделась к ней поближе. Интересно, что еще она туда добавила? Свой кокаин?
– Слушай, давно хотел спросить. – Сэм поймал раскачивающуюся грушу и обнял ее, покачиваясь. – Я почти ничего не помню с того дня в доме Хармондов, но… Почему с тех пор меня преследует дикое чувство стыда, когда я тебя вижу?
Я поперхнулась, не зная, что ответить. Магия магией, но Сэм все равно помнил, что натворил. Раковина, подпирающая мне поясницу, его руки под моей одеждой и воспаленные, горячие губы, целующие с утробным рыком. Откровение и чувства, на которые я не могла ответить взаимностью. Мне хотелось, чтобы гримы тогда сожрали их вместе с его воспоминаниями, но, судя по всему, они проросли слишком глубоко, как сорняки.
Задумавшись, я тоже толкнула грушу и ушибла пальцы. Сэм перехватил их своей рукой, массируя костяшки, чтобы унять боль.
– Не знаю. Ты вел себя не грубее обычного, – попыталась отшутиться я, ловко выскользнув из его хватки и отступив. Сэм будто не заметил этого, сохраняя угрюмо-равнодушное выражение лица. Сигнал будильника, вдруг раздавшийся нараспев, спас нас обоих.
– Черт! – выругался Сэм, подрываясь к сотовому телефону. – Уже пора собираться.
– На свидание? – поддела я, и Сэм неожиданно кивнул.
– Да.
Я вскинула брови.
– Ее зовут Зои. Милая, но… Тараканов у нее в голове пруд пруди! Впрочем, в этом даже что-то есть.
«Это не мое дело!» – повторила я про себя десять раз, пока брала рюкзак со стула и пятилась к двери. Похоже, Сэма влекло к ведьмам как магнитом. Но…
«Это не твое дело, Одри!»
– Тогда удачи. Не забывай пить свой чай!
– Да, мам.
Уже уходя, я поймала его усмешку, а затем выскочила из квартиры. Воткнув наушники, я немного побродила вдоль оживленных улиц города, а после зашла в одну из кофеен с полками книг и уселась за стойку возле окна, открыв гримуар.
Каждую ночь в дополнение к снам о Джулиане мне снилось, как я открываю Книгу на последней странице. А затем не спеша переворачиваю и ее, чтобы всковырнуть обложку канцелярским ножиком. Там я нахожу несколько слов на арамейском, и они позволяют мне читать главу Шепота так, будто она вовсе не написана на немецком, которого я не знаю. Я распробую эти заклятия, как блюда молекулярной кухни, и нет ничего приятнее, чем наконец-то чувствовать себя могущественнее Джулиана.
– Ваш апельсиновый лимонад, – улыбнулась официантка, ставя передо мной стеклянный кувшин.
Я растерянно кивнула, снова обнаружив, что уткнулась в главу Авроры носом. Поспешно захлопнув гримуар из сизого бархата, я закинула его в сумку и сделала глоток лимонада, стараясь сосредоточиться на том, что происходило за панорамным окном кафе.
– Ты сейчас уронишь телефон, а ты споткнешься, – бормотала я себе под нос, пялясь на прохожих. – А тебя собьет автобус на переходе… Ладно, шучу, не собьет. Черт, ничего не получается.
Радуясь хотя бы тому, что одно из десяти названных мною событий произошло, – мужчина действительно споткнулся, забыв завязать шнурки, – я, немного разочарованная, провела так несколько часов и уже выпила не один графин лимонада. Но мой «третий глаз» упрямо не хотел открываться.
«Жду тебя у причала», – сообщил телефон, мигнув и завибрировав.
Отправив Коулу в ответ сердечко, я поспешила оплатить счет в кафе и побежала к озеру, но не устояла и заглянула по пути в местный молл, чтобы прикупить новую красную помаду. В результате к Шамплейн я, конечно, явилась с опозданием.
Коул уже давно ждал на мощеной набережной. На волнах колыхались белые катера, а вокруг не было ни души, хотя рабочий день уже подходил к концу. По пятницам жители больше предпочитали шумные бары, нежели тихие прогулки по лесу, как мы с Коулом. Наши свидания за эти недели проходили здесь не раз, поэтому я знала, на каком причале именно его искать. Завернутый в теплое серое пальто, под которым скрывалась кобура со значком, он растирал замерзшие руки, любуясь, как лес, окружающий Шамплейн, поредел и окрасился в яблочно-желтый.
Я мягко обняла Коула сзади, подкравшись со спины, хотя знала, что все равно не сумею застать его врасплох.
– Тебя отпустили пораньше? – спросила я, утыкаясь носом ему в плечо.
Коул повернулся, и его холодная рука легла мне на талию. Я тут же переняла ее в свою, делясь теплом.
– Ага, я снова вышел на свои прежние показатели эффективности. Дело о жертвоприношениях взяло ФБР, так что я пока занялся другими. Как детектива меня это удручает, но как охотника и… – Коул сделал паузу, собираясь с духом, прежде чем произнести это: – твоего парня, даже радует. Поехали?
Он кивнул на машину, припаркованную на углу, и я подозрительно нахмурилась.
– И куда мы едем? – спросила я, забираясь внутрь и замечая несколько пакетов с продуктами и теплыми вещами, сложенных сзади. Похоже, Коул успел побывать дома.
– За город, – улыбнулся он, заводя мотор, и я устало застонала. – Зои сказала, тебе нужно больше единения с миром. Нельзя освоить дар предвидения, запершись в четырех стенах.
– Вы оба преувеличиваете, – буркнула я. – Я гуляла сегодня. Даже к Сэму зашла, чтобы занести травы…
– Ты была у Сэма? – переспросил Коул напряженно. – Одна?
Я взглянула на него с непониманием.
– Ты всерьез думаешь, что он может мне навредить? К сведению, он почти пропил курс трав. Его давно можно выпускать в общество.
– Я не об этом. – Коул вдруг стушевался, и мне стало еще интереснее. – Я мог бы сам завезти ему травы по пути. Он… начал слишком часто расспрашивать о тебе.
Я закусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться.
– И ты ревнуешь?
– Нет! – выпалил Коул чересчур громко, чтобы я ему поверила. – Просто у меня такое ощущение, будто я чего-то не знаю. Когда Сэм был укушен, он ведь ничего тебе не сделал, правда?
Я стиснула пальцами кожаную обивку кресла и покачала головой.
– Сэм идет на свидание сегодня, – решила сменить тему я. – С Зои, представляешь?
– Ого, – Коул криво улыбнулся. – Спорим, он не продержится и часа?
– Полчаса, – поддержала я.
– Особенно если узнает про ее… «вдыхательную» практику, – хмыкнул Коул, и я в очередной раз тщетно попыталась выгородить Зои:
– У ведьм нет таких зависимостей, как у людей. Мы крепче во всем: генетика, психика, иммунитет, сила воли… Конечно, я не одобряю кокаин, – поспешила добавить я, когда Коул бросил на меня красноречивый взгляд. – Но она первая ведьма в моем ковене, причем весьма полезная и умная. У нее особые привилегии.
Коул зацокал языком, но я тут же включила диск Бритни Спирс, чтобы не дать ему разойтись. К пятидесятой песне, которой Коул подпевал, как и первой, мы остановились у коттеджа с васильковой крышей, который я запомнила по тому, что нашла однажды внутри.
– Вы снова в родных краях, – шепнула я золотому браслету, где прятались трое демонических котов.
Те среагировали мгновенно, расползаясь по капоту автомобиля с воплями, когда один хвост болезненно тянул за собой другой.
– Когда ты нас покормишь? – жалобно мяукнул Блуд. – Кушать хочется.
Я встретила неоднозначный взгляд Коула и невинно улыбнулась, пожав плечами.
– Все мы немножко Блуд, – пошутила я. – Мне тоже не помешало бы подкрепиться, как и тебе после работы. Мы будем что-то готовить?
Коул достал с заднего сиденья несколько пакетов и отдал мне самый легкий.
– Да, я кое-чему научился у Зои, – ответил он. – Так что сегодня черед моих кулинарных изысков. На всякий случай я взял аптечку.
Я засмеялась, и мы вошли в дом, холодный и унывающий без жильцов. Небо на улице затянуло промозглыми тучами: те не пропустили закат, и ночь подкралась незаметно. Поставив пакеты на диван, Коул принялся на ощупь искать выключатель. Тот щелкнул, однако свет так и не загорелся.
– На той неделе была гроза, – задумчиво протянул он. – Некоторые постояльцы жаловалась на перебои в электричестве. Здесь иногда выбивает пробки из-за непогоды. Надо посмотреть щиток в подвале.
– Пусть этим займется кто-то другой, – отмахнулась я и взглянула на гримов, льнувших к пакетам с закусками и урчащих в предвкушении их любимой ветчины. – Для вас есть дело, мальчики.
– Мы тебе не электрик! – огрызнулся Спор, но Блуд быстро приструнил его:
– Я голоден, а без электричества они ничего не приготовят. Нет света – нет кушанья!
– Здесь газовая плита, – фыркнул Эго. – Уж как-нибудь справятся.
– Нет-нет, Блуд говорит верно, – подхватила я, подмигнув Коулу. – Нет электроэнергии – нет еды. По крайней мере, для вас.
