Ольга Миллер "В плену по доброй воле"

– Я… эм… я не…

– Да шучу я, Юленька, шучу. За кого ты меня принимаешь? – расхохотался Рома, видя мою растерянность. – Я сегодня до шести в суде, поэтому варианта два: либо в четверг ты приедешь ко мне в офис, либо… шаблоны есть у меня дома. Насколько срочно тебе надо?

Ну, справедливости ради, Витя наверняка захочет поскорее похоронить брата. Эх, что только не сделаешь ради клиента, на что только не пойдешь!

– Вчера. Документы мне нужны вчера…

– Тогда встретимся здесь в шесть, – улыбнулся Роман и, глянув на явно дорогие часы, поспешил прочь по коридору.

А я как озабоченная школьница пялилась на его зад. Бессовестно и почти не скрываясь, пялилась на аппетитный, шикарный, элегантно обтянутый явно натуральной тканью зад. И, кажется, исходила слюной.

К залу подошли сразу трое задержанных, каждый со своей «группой поддержки». Впрочем у одного действительно была поддержка в качестве, судя по возрасту, матушки. С ним мы просидим долго…

Мои мысленные стенания на этот счёт оборвал хлесткий подзатыльник и визг этой самой матушки:

– Так тебе, ирод окаянный! Будешь знать, как по чужим дворам курей тягать! – кричала на потупившего взгляд задержанного женщина в цветастом платке. – Вот ведь свалился на мою голову, нехристь проклятущий! Вы уж с ним там по-строже, милки, по-строже!

Последняя реплика явно адресовалась сотрудникам полиции. Судя по тому, как оба лейтенанта прятали носы за рукавами, чтоб дамочка не увидела их улыбки, подобные причитания сопровождали их как минимум от участка.

«Может и обойдется, – пронеслось в голове. – Может быстро отслушаемся».

И действительно, все три заседания прошли без сучка и задоринки. Ровно в пять я была свободна, как треклятый ноябрьский ветер.

Я сидела на подоконнике у окна в рекреации и мирно листала ленту соцсетей в ожидании моего обворожительного кладезя шаблонов. Но он не появлялся…

Люди шумными компаниями проходили мимо, мимо проходили и томительное минуты. В шесть с небольшим на этаж поднялся охранник, мягко намекнув на то, что приличные девушки мужиков не ждут, а заставляют ждать себя… Ну, что поделаешь, такая я вот неприличная!

Подоконник пришлось оставить и спуститься в машину. Старенький «Поло» снова отказался заводиться. Пообещав себе в субботу отвезти его в какой-нибудь сервис, набрала Киру. Раз уж моё свидание сорвалось, может хоть за неё порадуюсь. Вот только радоваться там было не чему.

Грабитель мечты оказался её топтателем, и уныние и депрессия царили как в микрофоне, так и в динамике. Полная убежденность в том, что моя встреча с аполлоном юриспруденции накрылась широким, неглубоким круглым цельнометаллическим сосудом, где бабушка стирала носки, лишала возможности слушать подругу. Прости Кира, но на сегодня лимит оптимизма исчерпан. То ли уловив моё настроение, то ли осознав, что подбодрить я её не смогу, подруга свернула разговор. И сделала она это чертовски вовремя!

Рома вышел из здания и, попрощавшись с коллегами, осмотрелся по сторонам. Убедившись, что двухчасовое ожидание не отразилось на моем лице, и вооружившись самым сексуальным блеском в глазах, я вышла из машины.

Глава 7

(От лица Юли)

3 ноября

– Приношу свои извинения, Юленька, – бархатным тенором произнёс Рома.

– Всё в порядке, у меня тоже возникли срочные дела, я как раз только подъехала, – соврала без зазрения совести.

– Тогда прошу.

Рома кивнул на серебристый «Мерседес С-350» с тонированными стеклами.

Ну, а на чем ещё должен ездить лучший адвокат города? На жигулях или волге?

Я была очень рада, что дверь он открыл и закрыл сам, честно говоря, боялась касаться этого шедевра автомобилестроения.

– Итак, у тебя первое самостоятельное дело? – улыбнулся Рома, пока его пальцы порхали над всевозможными кнопочками. – Можно поздравить?

– Пока рано, вот выиграю, тогда…

Мой голос возбуждённо оборвался, когда я увидела, как мягко, одним отточенным касанием он щёлкнул по строке с адресом на встроенном навигаторе. В этом движении неуловимым узором сплелись сила и грация, холод привычки и страсть профессионала. Я совершенно неосознанно, бесконтрольно захотела ощутить такое прикосновение. Не оставалось сомнений, что под ласками рук, способных так двигаться, всё тело расплавится и будет стремиться ему на встречу…

Я не знала, всегда он так сосредоточен на дороге или понял, что к продуктивному контакту я более не доступна, но ехали мы молча. Я зачарованно следила за каждым его движением. И с трудом сохраняла над собой контроль…

Наблюдая, как плавно порхает его правая рука между рулём и ручкой коробки переключения передач, я всё также исходила слюной. Да чего уж там, истекала я не только слюной…

Я уже почти чувствовала такие же мягкие, но властные прикосновения его рук к моей коже. Представляла, как он двумя пальцами сжимает мой сосок, слегка выкручивая…

– Юля, – бархат голоса проскользнул в сознание, усиливая возбуждение. – С тобой всё нормально?

– Да… – выдохнула я.

«Продолжай…» – едва не произнесла вслух. Но опомнилась и перевела испуганный взгляд на Романа, пытаясь усмирить сбившееся дыхание.

– Мы приехали, – улыбнулся он, заинтересованно рассматривая моё лицо.

Юля, блин! Отчаянно хотелось шмякнуться лбом о торпеду! Капец! Как можно быть такой озабоченной?! И с чего? С рук?! Юля, мать твою, ты возбудилась от движения его рук?!

Щеки вспыхнули и всё, на что хватило моего развратного организма, это стыдливо кивнуть и начать трясущимися руками отстёгивать ремень.

Нужно было срочно что-то придумать, нам нельзя подниматься в квартиру! Я ж его там… статья сто тридцать два от трёх до пяти… Юля, беги! Вот, тебе даже дверь заботливо открыли.

Но вместо этого, я, будто изголодавшаяся амазонка, лёгкой походкой проследовала к подъезду одного из самых дорогих домов города.

Словно издеваясь надо мной, на вызов приехал крохотный лифт. Для кого его вообще тут повесили? В этом доме живут эльфы-дистрофики?!

Пытка наслаждением продолжалась до 15 этажа. Двадцать секунд лёгких соприкосновений рукавами, полами пальто. Двадцать секунд растворения в аромате его парфюма и утопания в теплом свете ярких серых глаз. Двадцать самых неловких секунд в моей жизни, когда я совершенно не понимала, как себя вести! Я была словно школьница, которую закрыли с объектом её обожания в кладовке для швабр. Кинуться на шею и поцеловать? Но как же гордость… Смущённо прятать глаза и рассматривать обувь? Но ведь так интересно узнать, как он смотрит, что отражается в его глазах…

А в глазах Романа отражалась я, по-идиотски закусившая губу и теребящая ручку сумки.

Сердце выкрутило тройной аксель, попутно, видимо, вырубая с вертушки гордость и мозг. Иначе как объяснить, что в следующее мгновение я впилась в губы Романа страстно, алчно и неистово?

А он не сопротивлялся, не удивлялся… Ответил, вжимая в стену лифта. Как раз в ту самую секунду, когда двери с противным «дзынь» разъезхались, обнажая нашу страсть ошеломленному старичку. Едва не сбив его с ног, мы со смехом выскочили из лифта. Ромка держал меня за руку и, словно изголодавшийся по сексу студент, тащил по тускло освещенному коридору к квартире. Краем глаза заметила номер: 132. «Символично», – только и успела подумать, прежде чем оказалась внутри.

Мы снова впились друг в друга. Пытаясь избавиться от одежды, не единожды наткнулись на стены и мебель. Но чертова химия отшибла мозги обоим. Было не интересно спокойно дойти до кровати, дивана или хотя бы стола. Хотелось получить всё здесь и сейчас. Изучить, почувствовать, насладиться. Наконец я ощутила его прикосновения кожей, а не через одежду. Прижалась к его горячему торсу с точеной мускулатурой. Мои руки жадно изучали каждый сантиметр такого желанного тела. И если вам скажут, что девушек не интересует фигура, знайте – вам лгут!

Ромка был великолепен. Не жуткий мистер Олимпия, а с плавным, аккуратным рельефом. Мощная спина, широкие плечи, каменный пресс… Тепло и легкий цитрусовый аромат дурманили и разжигали желание. Я не ошиблась, представляя его прикосновения. Нежная власть в каждом движении.

Сильные мужские руки скользили по лопаткам, вдоль позвоночника, по плавным изгибам бедер. Он подхватил меня, приподнимая вдоль стены. Зажал между ней и своим горячим телом так, что мне не осталось ничего, кроме как обвить его талию ногами.

Рома покрывал грудь спиралью влажных поцелуев, пока слегка не прикусил сосок, тут же зализывая место укуса. Секундная боль, сменилась огненным смерчем возбуждения.

Сделав пару шагов в сторону, Рома усадил меня на комод. Мои пальцы тонули в шёлке его мягких волос. А сознание дрейфовало где-то на необитаемом острове, засаженном цитрусовыми деревьями. Мой разум был совершенно отделён от тела и не мешал наслаждаться Ромиными прикосновениями.

Его ласки становились тверже, порывистее. Он мял мои ягодицы, дразнил затвердевшие соски. Я всхлипнула, когда горячая ладонь скользнула по коже промежности, легкими касаниями, словно невзначай, задевая возбужденный клитор. Мои ногти сильнее впилась в его плечи, вырывая из груди Ромы глухое рычание.

Он придвинул меня ещё ближе, заставляя сильнее развести бёдра, раскрыться ему навстречу, почувствовать свою уязвимость и, вместе с тем, необычайную защищённость в его сильных и властных руках.

Я едва смогла дышать и только тихо застонала, припадая губами к Роминой шее, когда его палец скользнул во влагалище. Низ живота свело от сладостного предвкушения. Но этого было мало. Нестерпимо хотелось ощутить его внутри и, наконец, скользнув головкой по влажным складкам, его член проник внутрь на всю длину. Рома надавил на мои плечи, заставляя отклониться назад насколько хватало ширины комода, и снова рукой коснулся клитора, лаская его медленными круговыми движениями, иногда слегка сдавливая и снова поглаживая, не прекращая движений бедрами. Он дышал тяжело и хрипло, продолжая удерживать меня на расстоянии, будто позволяя любоваться его шикарными плечами.

Должно быть поэтому я не стала протестовать, а послушно, с наслаждением растворилась в его власти. Быстрое, судорожное дыхание, и ритмичное движение члена внутри разливали внизу живота тягучую лаву удовольствия.

Хотелось остановиться, насладиться ощущениями, и хотя бы ненадолго задержать растекающееся по коже тепло.

– Ром, не так быстро, – простонала я, когда он ускорился, но он словно не услышал, продолжая двигаться в том же темпе, еще и еще, сильно, глубоко, быстро, вырывая стон при каждом толчке.

– Не нравится? – улыбнувшись, Рома рывком притянул меня к себе.

Его губы обжигали, плавили кожу на моей шее и плечах, а руки сжимали грудь. Я же снова тонула в апельсиновом море.

Фейерверк оргазма ослепляющим искрами взорвался внутри меня, заставляя выгибаться дугой. Рома прижал меня к себе ещё крепче, чтобы удержать на себе, не прекращая резких, быстрых толчков. И в следующее мгновение он дрогнул и хрипло зарычал, наполняя влагалище горячей спермой.

Слишком уж теплая вода стекала по моему подтянутому телу, смывая безумство наслаждения.

«Чем ты думала?!» – в ритме пульса стучала в голове единственная мысль. Понятно, чем. Не понятно, где был мозг. Его преступная самоволка грозила обернутся крушением мечты заполучить в постоянные любовники Рому.

Какого черта?! Ведь я никогда так себя не вела! А как же традиция: первый поцелуй мужчина срывает украдкой, о втором умоляет, а третий берет без спроса? Куда делась принципиальная гордость, напускная недоступность? Юля, блин! И Кире стыдно звонить… Разумеется, за все годы дружбы мы прошли с ней все прелести взаимовыручки, но это было слишком даже для меня! Это ведь даже не секс на первом свидании. Самого свидания не было! А теперь я как дура сижу на полу душевой кабины Ромы и ругаю себя…

Да ну его нахрен! Я хотела Рому? Да. Получила? Да. И какого черта я строю из себя монашку? То же мне воплощение целомудрия! Ему было плохо со мной? Пусть только попробует подумать об утвердительном ответе, я выцарапаю ему его чарующие серые глазки, вырву шелковые волосы и раздеру шикарную шейку, чтоб не смел пользоваться своим дурманящим мозг парфюмом! И насрать под какие статьи подпадут эти действия! Я, это я решила, что будет секс. И у него есть основания так думать. В конце концов, на мне был комплект белья, а не случайно схваченные из ящика трусики и лифчик. Я говорила, что уезжала из суда. Вот и пусть соберёт неоспоримые доводы, выстроит на их основании единственно верный вывод. Я приняла решение, я его соблазнила, я его трахнула. И пусть живёт теперь с этим!

Глубоко вдохнув влажный горячий воздух, я посмотрела на себя в зеркало: «Помни, это не он тебя соблазнил, а ты его поимела!» Я расправила плечи, последний раз умыла лицо и закрыла кран.

Моя одежда так и осталась лежать в коридоре, поэтому я схватила с кольца полотенце. Большим его было назвать сложно. Кончики пришлось придерживать, а на боку образовался небольшой, но соблазнительный зазор.

– Хм, не думал, что ты такая стеснительная. Скромной ты мне не показалась, – усмехнулся Рома, стоило мне выйти из комнаты.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку, с чашкой в руках. На нем были домашние брюки и белая футболка, подчеркивающая рельеф пресса и ширину плеч.

– То, что часто радует глаз, перестает радовать плоть, – парировала я, оглядываясь в прихожую в поисках одежды.

– Там, – Рома чашкой указал на гостиную. – Но так ты мне нравишься больше.

– Тогда предлагаю тщательнее запомнить образ, – подмигнув, я ушла в комнату.

Вещи были сложены аккуратно на подлокотник кожаного дивана. В целом вся комната была аккуратной, ухоженной. На полках стояли фотографии, несколько грамот и благодарностей от адвокатской коллегии, на подоконнике цвела герань. Мебель и обои в светлых тонах добавляли уюта.

В шкафу рядом с рабочим столом стояли толстые папки. Документы по делам, которые он вел… выигрывал, точнее.

– Говорят, если на девушке комплект белья, то, будет ли секс, она решила сама… – подмигнул Рома, когда я наконец вошла на кухню.

– Стало быть, именно твоя прозорливость и помогает тебе выигрывать в суде?

– Не обязательно. Иногда всё решает случай. Чай или кофе? С сахаром, с молоком?

– Чай, без сахара. Вот как? – спросила я, оглядывая кухню, которая тоже была уютной.

– Да, следаки могут неверно заполнить документы, свидетель может заболеть или уехать, много всего. Но в целом, всё всегда зависит от удачи. И настроения судьи. Поэтому я никогда не соглашаюсь на утро четверга, если откладывают для прений или последнего слова. Ещё ни разу не видел, чтобы судьи выходили с совещания счастливыми.

– Жульничаешь, значит?

– На что только не пойдешь ради клиента.

Глава 8

(От лица Киры)

5 ноября

Как добралась домой я помню плохо. Сказались выпитый алкоголь и эмоциональные скачки. Но увидев утром в непринятых номер Андрея, вызов, сделанный, по-видимому, чтобы обменяться контактами, почувствовала облегчение.

Походкой кавалериста приковыляв на работу, я написала Юльке. Подруга долго не отвечала и соизволила перезвонить мне только в обед, при том, периодически позевывая во время разговора.

– Юльк, я кажется влюбилась, – выдала я обречённо после беглого рассказа о своих ночных приключениях.

– Ну! Я же говорила тебе, что всё наладится.

– Да что наладится? Ты правда думаешь, что случайный секс приведёт к серьёзным отношениям? Мы же не в сказке…

– Он ведь взял твой номер?

– Взял. Хотя не думаю, что позвонит.

– Взял номер и кинул дозвон. Значит позвонит. Не дрейфь, подруга! Прорвёмся!

– Мне бы твою уверенность, – пессимистично протянула я, поглаживая рукой столешницу на консоли, к которой вчера меня прижимал Андрей.

Мы попрощались, пообещав друг другу ещё раз созвониться вечером, и я продолжила маяться дурью за прилавком. Телефон молчал весь день, за исключением пары звонков от партнёров по бизнесу. Посетителей было мало, скука охватывала от самой макушки до кончиков пальцев ног. Лучше бы как вчера носиться от одного гостя к другому, стирая каблуки, лишь бы не чувствовать себя такой одинокой и никому не нужной. От нечего делать смотрела через огромные окна на улицу, разглядывая унылый серый сквер и таких же унылых прохожих. Когда через дорогу от кафе мелькнул знакомый силуэт, я чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Господи… Это он…

Спешно поправив причёску и стараясь сбросить с лица остатки уныния, которое, впрочем, развеялось тут же, стоило мне увидеть Андрея, я повернулась лицом к двери. Но никого не было. В зоне видимости на тротуаре тоже. До закрытия оставалось всего полчаса, и я решила, что он снова хотел дождаться конца рабочего дня, чтобы никто нам не помешал. Но и когда часы показали десять, в дверях никто не появился.

– Дура. Размечталась. Кому ты нужна… – ругала я себя, натягивая на плечи пальто и хватая сумку. – Взял, что хотел, и забыл. А ты ждёшь, как идиотка.