Спустя некоторое время нага проснулся. Держась за голову и всё ещё пошатываясь после контузии, он начал осматриваться.
? Ну как тебе, Рей? ? сходу обратилась к нему уже знакомая девушка, заметив проснувшегося. Он с трудом поднял взгляд с её ботинок и серых брюк. На лице же у неё он не видел ликования выполненному заданию ? лишь какую-то немую тоску. Но не похоже, чтобы это была грусть по умершему товарищу. ? Нравится новая обстановка? ? она сидела у отодвинутой двери камеры, свесив руку.
? Где я?.. ? с болью в голове пробормотал нага, не имея сил обратить внимание на девушку.
? В шахте, ? безэмоционально ответила она, ? в одном из тюремных блоков. Сейчас решается, куда тебя засунут, но, судя по способностям, ты пойдёшь в химический сектор. Впрочем… Не радуйся раньше времени. ? она вдохнула воздух, будто хотела тут же сказать что-то ещё, но остановилась. Немногим погодя, Изуми встала и отряхнула с себя пыль после сидения на каменном полу. Смотря на узника в жалком состоянии, она вздохнула. Отвернувшись куда-то в сторону, она добавила: ? Тебе ещё многое предстоит пережить.
Вспоминая слова, которые вырезались в памяти по пробуждении, Рей забормотал: «Второй…»
Изуми повернулась с неким замешательством в глазах и вопросительно подняла бровь.
? Я второй… Кто был первым?
Замешательство продлилось ещё несколько секунд, прежде чем в глазах проступило осознание. Девушка усмехнулась.
? Тебе надо – ты и узнавай. Я… ? она запнулась. ? Ой. Мне пора. Поговорим когда-нибудь. Развлекайся, Рей.
II
Затухающие светильники в деревне ознаменовали последние часы вечера очередной весны. Спокойная тишь позволила забыть о нужде поставлять ресурсы столице на военное дело, хотя бы во сне, и только сверчки фоновым шумом стрекотали в тандеме с ветром, ласкающим листья деревьев и цветов в садах.
И так и было первые несколько часов, пока в дальней части деревни не послышался чей-то крик, быстро оборвавшийся через мгновенье. Люди понемногу начали просыпаться, и, один за другим, в домах посеялась паника. Ужасным топотом зазвучали копыта нескольких лошадей, несущихся в деревню.
В какой-то момент разбойники добрались до крайнего обветшалого, кажущегося заброшенным, дома. В поисках полезной добычи, они врывались в разные комнаты, в каждой из которых ураганным беспорядком лежали вещи, не подходящие по назначению или стилю к предполагаемой комнате.
Зайдя в одну из спален, мародёры нашли ребёнка с лисьими ушами и четырьмя хвостами. На звук обыска он не реагировал, спал мёртвым сном. Когда находку оценивать пришёл главарь, было решено продать мальчика на аукционе. Судя по виду, лис был не обычный ? это был дзинко. А за таких всегда хорошо платили, особенно в детском возрасте. Дитя схватили и посадили в клетку.
Проснулся лисёнок уже на складе. После продажи на него надели ошейник из какого-то тёмного металла, иногда отдававшего перламутровым блеском. На время удержания узник подвергался издевательствам от обожающего редкие экземпляры аукциониста.
Мальчик несколько месяцев перепродавался разным людям, пока в конце концов не попал к Исаму Маста, в одноимённое поместье.
У лиса спросили его имя и, узнав, выковали именную бирку, на коей было написано: «Леон». В поместье рыжеволосому мальчику было суждено выполнять грязную работу и подвергаться не меньшим издевательствам, лишь в большем количестве, чем на аукционе, ввиду презрения людей к зверолюдям.
Так продолжалось четыре года. Над молодым дзинко, чью силу сдерживал ошейник, потешались жестокие хозяева и не менее жестокие слуги и дети, взращённые таким же поведением по подобию, пока тот не мог дать отпор, вынужденный терпеть издевательства.
Однако поздней летней ночью, почувствовав, что сквозь годы беспрестанных попыток освободиться на ошейнике появилась трещина после очередной взбучки, он подумал, что если в ещё разок ударить по ней чем-то достаточно сильно, сдерживающий силы ограничитель расколется.
Вернувшись в камеру, Леон вновь подобрал уже до боли знакомый небольшой осколок стены с заострённой гранью ? кусок старого кирпича в камере.
Сквозь страх поранить самого себя, как и раньше, он ударил по замку, но без толку. Однако, ведомый мнимой надеждой, юноша продолжал бить по трещине снова и снова, ночами напролёт, сменяя осколок за осколком.
Наконец, ослабленный спустя годы непрерывного использования, ошейник сломался. Дзинко почувствовал невероятный прилив сил, будто в него впрыснули с десяток доз адреналина. В воздухе повсюду начали появляться голубым ореолом огоньки разного размера. От воодушевления лиса всего распирало изнутри жаждой действовать. Вспоминая, что с ним приключилось за все годы пыток, воодушевление и радость освобождения сменила ненависть. Понемногу его хвосты начали раздваиваться, а оболочка приятных голубых огоньков омерзительно разъедалась, раскрывая что-то, по цвету напоминающее кровь.
Ведомый желанием отомстить хозяину, освободившийся от оков и впервые за множество лет почувствовавший прилив сил, семнадцатилетний Леон впал в ярость и разрушил всё, чего смогли коснуться магия и выросшие поверх пальцев неприятно выглядящие когти.
Оставив своего хозяина и его семью последними выжившими, дзинко высказал тем всё, что накопилось за годы пресмыкания перед людьми, нередко даже приглашавшими своих друзей «полюбоваться на диковину». Почувствовав, что после излияния души своим ненавистникам лис мог бы смягчить хватку, глава семейства попытался договориться, но в его дочь тут же полетел взрывоопасный снаряд. Одного за другим, дзинко убивал ненавистных членов семьи, оставив хозяина напоследок, чтобы тот мог насладиться своей ошибкой.
Это был первый раз в жизни Леона, когда он кого-то убивал, пускай и под аффектом. Закончив в поместье и немногим успокоившись, он почувствовал долгожданное удовлетворение. Без оглядки хвостатый радостно побежал из поместья, но сильная слабость истощения остановила его, стоило ему зайти в лес. Обессиленный, дзинко упал без сознания.
Через несколько часов после происшествия в поместье, по округе распространились слухи о «демоне», уничтожившем Маста. Вскоре, по следам крови и сильному запаху, с помощью ищеек было найдено место, где лис пал. С несколькими людьми на цепочке повозок подъехал Ивамото.
Пока истерзанный дзинко ещё лежал истощённый, его вновь схватили и отправили в новое место ? в комплекс. В пути, к утру, Леон проснулся. Осмотревшись, он осознал своё положение, будучи схваченным вновь. Ещё не оправившись из-за утомительного сна, было решено пока не пытаться выбраться, дабы узнать конечное назначение и что ждёт дальше.
Деревянную повозку на одной лошади везли два охранника; ещё два шли сзади, следя за тем, чтобы лис не сбежал. Почувствовав жажду, Леон, недолго думая, повернулся лицом к одному из охранников сзади. Как оказалось, Ивамото находился позади, но, похоже, с кем-то разговаривал, не обращая внимания на пойманного. Леон показательно закашлял и обратился к заметившему проснувшегося:
? Я, конечно, дико извиняюсь, но можно ли мне, как вашему пленнику, попить немного воды? ? максимально вежливо, хотя и несколько наигранно, спросил он. Ответа, однако, не последовало. Для ясности дзинко решил повторить: ? Возможно, вы меня не услышали. Ла-а-дно, повторю ещё разок, ? он глубоко вдохнул. ? Могу? Ли? Я? Попить? Воды? ? намеренно разделяя каждое слово, он выдохнул на последнем.
? Умолкни! ? прикрикнул охранник, мельком бросая взгляд к нанимателю. ? Такие как ты вообще не должны разговаривать. Ты жив только потому, что вы, животные, ? хорошая рабочая сила.
? А вода? ? ещё раз повторил дзинко, подняв бровь с заговорщической улыбкой, чуть скаля зубы.
? Чего?
Леон с раздражением простонал, уже уставший повторять одно и то же человеку.
? В-О-Д-А! ? произнёс теперь по буквам он. ? Я пить хочу! И, думаю, буду куда полезнее живым, чем мёртвым! А так, того глядишь от обезвоживания помру! ? он усмехнулся.
? А я вот гляжу на тебя и думаю: нам не нужен такой нытик, как ты. Ещё раз вякнешь ? прирежу, ? решил угрожать другой охранник сзади.
? Ха! ? лис вновь усмехнулся, теперь уже надменно. ? Я ? собственность твоего начальника. Не твоя. Хочешь проблем с ним? Да пожалуйста, вот он, базарит с кем-то! Только пеняй потом на себя, ? лениво махнул рукой пленник и лёг на пушистые хвосты, подложив руки под голову, насколько ему позволяли сковывающие цепи.
? Да что б ты подавился! ? с раздражением крикнул охранник, затем кинув в голову лисёнка бурдюк.
? С вами приятно иметь дело, господа, ? ухмыльнулся Леон, ловко поймав ожидаемый предмет. Он медленно выпил всю воду из бурдюка и кинул обратно охраннику со словами «авось что-то осталось, погляди».
С момента последней просьбы прошло несколько минут. Со скукой лёжа в повозке, дзинко решил узнать что-то, что могло быть полезным.
? Слушай! ? лениво-тянущим и будто бы дружеским тоном обратился он к тому же охраннику. ? А ты не подскажешь, куда твои друзья меня везут?
? Не твоё дело, пёс.
? Лис, ? глядя куда-то в безоблачное небо, уточнил тот. Спустя ещё некоторое время молчания, он сел, почти скрестив ноги и, улыбаясь, добавил: ? О, а вы знаете, кто я? А давайте расскажу вам сказку, как однажды меня продали в рабство, когда я был мальцом? ? с видимым намёком предложил юноша. Сопровождающие промолчали. ? М-м, не хотите? Ваше право. Просто раскрою вам концовку: все, кто был причастен к моей продаже, и даже мой прошлый хозяин(!), были убиты, ? так же улыбаясь, он начал описывать свой побег, уже смотря собеседнику в глаза и жестикулируя, будто рассказывал ребёнку ужас на ночь. ? Выпотрошены! Обезображены! Изуродованы! И… ? не успев закончить, предложение, Леон был оборван на полуслове.
? Довольно! ? сказал ведущий повозку. ? Можешь угрожать хоть до посинения. Твоё поместье и в подмётки не годится тому аду, в котором ты окажешься теперь.
? Так, э-э… Вы обо мне знали? ? удивился и поднял бровь хвостатый.
? А как же.
Леон с серьёзным лицом задумался, выбиваясь из образа.
? Что, страшно? ? спросил знакомый охранник, довольно улыбаясь наконец замолчавшему лису.
? Выходит, я популярный? ? играясь со своим хвостом, спросил рыжий, выйдя из раздумий.
? Чего?..
? Удивительно… А другие обо мне знают? Ну, кто-нибудь там? ? говоря вслух, размышлял он. После своих слов юноша вдруг почувствовал необычную сонливость и быстро заснул, не в силах сопротивляться заманчивым позывам. Проснулся он уже внутри клетки, теперь будучи связанным, в некой палатке со множеством коек, напоминающей казармы.
Опомнившись, он даже в шутку спросил у охраняющего его человека подле железной двери: ? Телепорт?
? Нет, ? понимая, что вербальные издевательства продолжатся, ответил мужчина, устало вздохнув, ? подобие снотворного. К сожалению, без него ты бы проснулся ещё быстрее, чем от хорошего удара в свою дурацкую башку.
? А телепорт был бы круче, ? скапризничал дзинко, отведя взгляд.
? Замолчи уже, псина, ? спокойно отрезал охранник.
? Лис. Я ? лис. Л-и-с! У тебя что, фетиш какой-то на собак? Или, может, ты видишь мой язык всегда высунутым?
? Вижу, что ты ? раб, ? мужчина указал на ухо Леона, где виднелась до боли родная печать, поставленная ещё на аукционе. Тот с презрением отвёл взгляд, после чего охранник продолжил чуть оживлённее, довольный унижением: ? Отныне ты рабочий в горнодобывающей компании Паваро Ивамото на добровольной основе.
? В шахте что ли?
? Смышлёный ты, зверёк. А теперь будь другом: закрой свой рот и жди, пока тебя вызовут, ? уже с привычным раздражением сказал он.
? Ну нет уж! Я не собираюсь работать на какого-то человека опять. Тем более на добровольной основе. Слышишь? Я отказываюсь! ? начал кричать дзинко.
? Да заткнись же ты, чёрт тебя подери! ? крикнул в ответ охранник.
? Или что? Тут всё равно никого нет, кроме нас, ? ехидно улыбнулся он.
Клетка начала медленно открываться, и одновременно с этим в казарму вошли странного вида люди в тёмных одеяниях с неразличимыми лицами на сиреневой коже.
? А вы кто? Личные ухаж… ? снова будучи оборванным на полуслове, Леон ощутил прошлую слабость. Не в состоянии больше проронить ни слова, он потерял сознание.
Спустя время Леон начал приходить в себя. Попытавшись что-то сделать, он заметил, что не может и пошевелиться. Вместе с тем, на шее отчётливо чувствовалось до боли знакомое сжимающее ощущение.
В казарму заходит Паваро в сопровождении нескольких тяжело вооружённых телохранителей с гербом в виде сферы, внутри которой расстилались мириады звёзд в каком-то вихре. Леон решил внимательно осмотреть и нового хозяина. Строгие черты лица аристократа сочетались с его чуть смуглой кожей. Под не менее тяжёлой бронёй, украшенной таким же гербом посередине, мельком можно было заметить мускулы.
? Ну, ? с усмешкой начал Ивамото, ? вот ты и попался. Проворный малый, долго я тебя ждал и искал, но попался,
? Я в цепях, на мне ошейник, и я не в состоянии даже голову повернуть. Ты издеваешься? Проворный?! ? уже не сдерживаясь, огрызнулся дзинко, показывая свою ненависть к человеку перед ним. Паваро удивлённо посмотрел в ответ на такую реакцию, но затем довольно усмехнулся.
? Леон… Верно? Возможно, ты ещё не понял, ? на лице мужчины появилась холодная улыбка, с которой тот замахнулся и ударил юношу тяжёлой пощёчиной железной перчатки. ? Ты и твоя судьба теперь принадлежат мне, ? затем он изменился в лице. ? Имей уважение хоть к старшим, мальчишка.
Леон поднял голову и, смотря мужчине в глаза, усмехнулся.
? А сильнее можешь? Мне в Маста сильнее доставалось! И проясню один момент: мне kuzre eehkot, ? дзинко оскалился в улыбке.
Через пару секунд в казармы входит тёмная фигура девушки в мантии со скрытым под капюшоном лицом. Словно поняв, что она зашла невовремя, неизвестная тут же вышла с тихим «ой!»
Леон в недоумении замолчал. Подхватив момент, Ивамото вновь обратился к нему:
? Тогда я сделаю всё, чтобы переубедить тебя в обратном, ? он сделал паузу. ? Очень скоро ты мне понадобишься, ? изучая собеседника взглядом, с улыбкой сказал он.
? Извини, страсти к ролевым играм не питаю, ? насмешливо улыбнулся пленник.
? О, ты ещё и не в такое поиграешь. Кстати, можешь не пытаться сломать этот ошейник камушком, на сей раз такое не прокатит, ? улыбнулся теперь Паваро, видя, как усмешка спадает с лица раба. Далее с уже серьёзным, но спокойным выражением лица, мужчина повернулся к охранникам. ? Отправьте его в тюремный блок DE4. Назначаю в добывающий сектор четвёртого уровня. Ошейник не снимать. На первое время оковы покрепче, и чтобы кирок на уровне хватало, ? он, не глядя, указал на полог. Не увидев ожидаемой реакции и спустя несколько секунд, Паваро недовольно вздохнул, закатив глаза, и повторил, уже громче: ? Не спать! Уведите его уже, куда надо!
После ступора, словно по щелчку пальцев, охранники очнулись и увели рыжего. Под крики с больше угрозами, нежели предупреждениями, о побеге, Ивамото усмехнулся, прежде чем направиться в свой кабинет.
Глава первая
Тюремный сектор. Мрачное место на глубине около сотни метров под землёй, находящееся на первом уровне шахты. Тут же находятся камеры всех рабов, тьмой коридоров простирающиеся во все стороны, иногда образуя некое подобие лабиринта. С остальными секторами соединён одним широким проходом, за коим следуют ещё три большие двери. Под одной из них то и дело просачивается зеленоватый туман, шёлковым ковром прерывисто расстилающийся по каменистому полу в большой площади, изредка поднимаясь до высоты голени, затем быстро оседая обратно. Столовая же, где трапезничают заключённые, находится вдали от этого прохода, оснащённая не менее широким коридором. Камень, уже потрескавшийся от груза времени и стоп некоторых заключённых, ежечасно прохаживающихся то тут, то там, местами словно был способен рассказать какую-то историю о чьём-нибудь сражении. Быть может, даже о прецеденте, из-за которого что-то могло измениться в порядках. В дневное время найти здесь кого-либо помимо охраны было бы затруднительно, так как большая часть рабочих уже вскоре после завтрака отправлялась на многочасовую смену в один из двух секторов: химический или шахтёрский.
По приказу Паваро, Леона уводят и определяют в тюремный блок DE4. Не желая сдаваться без боя, лис отчаянно пытался вырваться из-под пленящих рук, что в какой-то момент надоело сопровождающим, оттого решившим избавиться от проблемы через лишение сознания ударом. Дойдя до нужной камеры, уже смиренного, дзинко поместили внутрь и заковали в цепи на стенах, добавив к ним дополнительные кандалы на первое время.
Спустя час очнувшись и испытав на себе все прелести головокружения, заключённый, ещё пошатываясь, попытался встать, но, будучи в подвешенном состоянии, получил только сильный дискомфорт. Всё тело ощущалось ватным; даже поднять руку не представлялось возможным ? она, как и остальные части тела, была прикована к стенке. Чуть осмотревшись, хвостатый заметил, что в камере было довольно темно ? лишь тусклый, предположительно из-за дальности, свет, виднеющийся со стороны какой-то из многочисленных колонн вне камеры, давал знать о существовании источника освещения поблизости.
По телу неистово бежал зуд онемевших рук и ног, притуплявший чувства в попытках шевелить конечностями и причинявший боль, словно пронзая тысячами игл одновременно. Леон с раздражением бросил взгляд на цепи, невольно вспоминая время четырёхлетнего заключения в поместье. В голове сумасшедшей каруселью начали проноситься моменты прошлого, сужая зрачки под которые лис гневно рычал и с силой бил кандалами о стену, надеясь вырваться. Спустя несколько секунд, дзинко устало повис, собираясь с силами. Онемение начинало отступать, через минуту уже исчезнув. Однако на место одного неприятного ощущения встало иное ? до боли знакомая слабость заблокированной энергии в теле.
Немногим передохнув, лис попытался извернуть запястья и прорыть стены с кандалами ногтями, но лишь затупил и сломал их, окрашивая и без того мозолистые пальцы кровью, далее уже просто стирая кожу на них. На звук подошёл один из охранников и приказал не шуметь, на что лис огрызнулся и сказал, чтобы его отпустили, иначе последствий не миновать. Без толку. Угрозы обернулись насмешкой от вышестоящего, затем ушедшего обратно.
Непреодолимая злость охватила душу пленённого ? память о Маста раздражала даже сильнее безвыходного положения. Он вновь начал истошно биться кандалами о стены, но те не поддавались. Во время очередной минуты попыток, гнев постепенно угасал. Успокоившись и смирившись, лис тяжело вздохнул, опустив голову. Повиснув, он, с пустым выражением лица просто ждал. Секунды ожидания сменились минутами, а минуты часами. Ничего не происходило, а смертельную скуку разбавляла лишь редкая ругань других заключённых с охраной и побоями, следующими как что-то само собой разумеющееся. Всё это время узник просто смотрел на пол в трещинах с небольшими кусками мха, прокручивая в голове навязчивые мысли о побеге и вариантах, как его можно провернуть. В рефлексии казалось, что время вовсе потеряло свой ход. До момента, пока откуда-то не раздался гулкий голос, возвращающий в реальность.
? Эй! Ты там оглох?
Узник очнулся и резко посмотрел в сторону, откуда доносился голос. Это был охранник, оповещающий о перерыве для заключённых. Ещё десятки секунд он что-то бормотал про умственные способности закованного, постепенно просыпающегося под гул бредущих по комплексу рабов и до этого лишь полу-пустым взглядом наблюдающегося за шевелящимися невпопад губами. Он изучал. Мужчина с густой тёмной бородой, будто бы случайно горизонтально подрезанной мечом там, где она уходила ниже подбородка. Один лишь вид некоторой грязи в этих неухоженных волосах раздражал. Простейшие кожаные доспехи с множеством заплаток, будто бы сшитых вручную, скрывали самую обычную беловатую рубаху с прорезями. То же было со штанами ? это были ничем не примечательные серые штаны, сшитые белыми нитками, прикрытые кожаной бронёй.
Ключевыми словами, окончательно пробудившими сознание были те, в коих прозвучали слова о столовой, в которую лис немедленно должен проследовать «под ручку». Лис наклонил голову, чуть прислонив её к примыкающим цепям и, закрыв глаза на пару секунд, вздохнул. Уже мгновение спустя он словно оживился:
? О, всё-таки решили меня покормить? А я-то думал, что буду тут торчать, пока не сольюсь с цепями.
Охранник обратился к кому-то у стены в слепой зоне видимости, вскоре после чего возле него встало ещё двое. Он открыл камеру и подошедшие, в тех же доспехах, но лишь с чуть другой одеждой под ней, пошли к дзинко с видимой настороженностью. Кандалы на ногах неаккуратно открыли. Заключённый теперь не просто висел, склонившись, но ударился спиной о неровную стену, когда отсоединился снизу. Далее начали снимать кандалы на руках, быстро заменяя их теми, что просто не были прикованы цепями. Стандартная процедура для новоприбывших. Пока лису снимали наручи, он в шутку оскалился и кокетливо улыбнулся.
? Аккуратно, я кусаюсь.
На новичка посмотрели с убийственным взглядом, всем видом показывая своё отношение к шутке. Затем все трое провели ещё покачивающегося от продолжительного пребывания в неудобном положении Леона к столовой, предупредив, что если не запомнит путь туда с первого раза, тот будет его искать в следующий раз сам. Позже ему указали на место выдачи еды и, отцепив кандалы на руках, разбрелись кто куда. Наблюдая за поедающими местную стряпню, в голове промелькнула мысль о том, что, быть может, еда здесь даже лучше, чем в поместье. Закончив с размышлениями, дзинко взял поднос с одного из многочисленных прибитых к полу столов и направился к повару. Тот, с лицом чего-то, похожего не то на презрение, не то на разочарование, подал субстанцию напоминающую пюре недельной давности. Осмотрев почти твёрдое хрючево, дзинко с кривой улыбкой сказал:
? А десерт будет?
Повар, не оценив шутки, с неизменным выражением сверлил того взглядом, всем видом показывая желание . Решив не вдаваться в подробности состава блюда, Леон пошёл к столам. Неизвестные лица мелькали повсюду. Разнообразие рас поражало: люди, эльфы, орки, зверолюди, гоблины, и иногда даже небольшие для своего обычного размера огры ? все они были представителями стран или сообществ, находящихся не слишком далеко от Дакуо. По их разновидностям можно было понять, что особой выборки среди рабочего класса нет. На большинстве из них были ошейники, подобные тому, что нацепили на самого лиса.
«Даже из стран-союзников пихают. Ублюдки…» ? подумал хвостатый.
Пройдясь по разным столам, где сидели как сильные, так и слабые существа, он нашёл тот, что пустовал, и сел за него.
«Еда тут омерзительна. По крайней мере, это… пюре..? ? наверняка. Но и от Маста не особо-то отличается… Хотя там хотя бы не было так противно» ? подумал дзинко, попробовав здешнюю еду. На несколько секунд он даже почувствовал некий прилив сил и желание работать.
Спустя пару минут полу-безуспешных попыток съесть хоть одну ложку без рвотного рефлекса, к столу подошёл зелёный орк ростом в два метра ? с виду уверенная в себе груда мускул, лишь частично скрываемых лохмотьями на нём, с двумя огромными клыками, что красовались по углам рта. Заключённые рядом начали переговариваться, то и дело произнося имя «Тристан» или «Клык». Громила показательно опёрся рукой о стол, за которым сидел Леон, чуть наклонив его, и надменно спросил:
? Ну, здорово. Кем будешь и как сюда попал?
Леон изменился в лице и оставил деревянную ложку в тарелке. Хвосты больше не виляли, уши резко навострились. Он повернулся к обратившемуся, безмолвно сверля того убийственным взглядом. Орк оступился, чуть испугавшись при виде готового к атаке хвостатого, и на время даже потерял дар речи, вспоминая про силу подобных лису, согласно слухам. Он вдохнул воздух, чтобы что-то сказать, но заметил ошейник, тёмным металлом сковывающий шею новичка. Пока зеленоликий размышлял о возможном свойстве аксессуара, свита рядом уже начинала сомневаться в лидере и перешёптываться, не понимая причины заминки. Услышав это, он решил действовать и обратился вновь.
