Глава 4
Фердинанд с сильной головной болью проснулся на заднем сиденье отцовской машины и посмотрел в окно. Стояла безлунная ночь и только тусклые фонари над трассой давали возможность разглядеть окружающий ландшафт. Повсюду, до самого горизонта, расстилалась покрытая снегом степь. Но родной город Фердинанда располагался в лесной сосновой чаще, где на многие километры не было ни намека на степь. Получается, они с отцом едут где-то очень далеко от дома. Но Фердинанда больше интересовало не где они едут, а куда.
Отец, когда увидел, что сын проснулся, спросил:
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
У Фердинанда не было сил злиться на отца и он спокойно ответил:
– Нормально.
– Голова не болит? А то ты так долго спал.
– Нет, не болит. Только совсем немного. Пап, куда мы едем?
Отец некоторое время молча смотрел на дорогу и ничего не отвечал.
– В отборочный пункт космической экспедиции.
Фердинанд почувствовал себя беспомощным ребенком, которого против воли везут в военное училище. И самое обидное, что ему даже не дали возможности попрощаться с Джулией и собрать вещи. От осознания того, что Фердинанд больше никогда не встретится с Джулией, ему захотелось разреветься. Но он сдержал это чувство, не дав ему распространиться дальше. Нельзя было показывать свою слабость перед тем, кто своей глупостью обрек его на такие страдания.
– Фердинанд, это не я захотел тебя выгнать. Ты же это понимаешь? – заговорил отец.
– Нет, не понимаю. И отказываюсь понимать, – ответил Фердинанд и продолжил смотреть в окно.
– Но я говорю правду! Я тебя ударил не подумав, не разобравшись, на эмоциях. Я не должен был так поступать.
– Но, тем не менее, ты поступил именно так.
– А что я должен был сделать, когда увидел, что мою дочь насилует собственный сын?
– Разобраться. Сначала ты должен был во всем разобраться, – ответил Фердинанд.
– А я и разобрался. Но уже потом, позже. И только поэтому извиняюсь перед тобой. Оказалось, что я не знал всей правды.
– Что ты имеешь ввиду?
– Мы с мамой давно обеспокоены твоим будущем. У тебя нет ни работы, ни законченного образования, ни девушки. Что будет с тобой, когда мы выйдем на пенсию и не сможем тебя обеспечивать?
Фердинанд молчал.
– И тут я узнаю об экспедиции. Я подумал, что это идеальный шанс помочь тебе с обустройством будущей жизни. Я хотел сначала рассказать об этом матери, но знал, что она высказалась бы против. Так оно и вышло. Но я всё равно решил предложить этот вариант тебе лично, вдруг ты хочешь именно этого, вдруг это твоя давняя мечта. Не каждому человеку дается шанс поучаствовать в колонизации космоса, оставив свое имя в истории. Например, когда я был ребенком, многие хотели стать космонавтами, но не могли. Такие шансы выпадают раз в жизни. Я лишь хотел дать тебе выбор.
– Тогда зачем ты сказал о миллионе? Зачем ты спровоцировал мать? Ты же знал, что она только и мечтает избавиться от меня! – сказал Фердинанд.
– Нет, ты не прав. Она тоже хочет только лучшего для твоей жизни, – ответил отец.
– Плевать, что она хочет.
– Мне не плевать, – твердо сказал отец. – Несмотря на ее трудный характер, я все еще люблю её. И ты не должен забывать, что она – твоя мама. Ты тоже должен любить ее.
Фердинанд ничего не отвечал. О каких теплых чувствах говорил отец, если родная мать Фердинанда никогда не любила его. А сейчас, с ее же подачи, Фердинанда выгоняли из дома. И не просто из дома, как это было бы в нормальной ситуации, а с родной планеты! Настолько сильно она его ненавидела. Ни о какой материнской любви не было и речи.
Фердинанд снова начал молча смотреть в окно и думать о своей судьбе, пытаясь ее принять.
– Я не договорил, – продолжил отец. – Когда мать узнала о вознаграждении, у нее будто крышу снесло. Мне показалось, что она любыми способами попытается заставить тебя согласиться. Так и случилось.
– Что это ты имеешь ввиду? – удивился Фердинанд и наконец повернулся в сторону отца.
– Мать, услышав про миллион, сразу придумала и распланировала как будет его тратить. Но ты отказался и тем самым стал неудобной преградой между матерью и деньгами. Я думал, что она, как обычно, просто побесится и успокоится. Но в этот раз все было иначе. Уже после инцидента выясняется, что мать уговорила Джулию помочь выгнать тебя.
– Джулию? – переспросил Фердинанд, не веря своим ушам. – Не может быть!
– Почему тебя это так сильно удивляет? У тебя с ней что-то все же было?
– Ничего у нас с ней не было! – резко ответил Фердинанд.
– Мои собственные глаза видели другое. Но давай не будем об этом спорить. Джулия долго не соглашалась и пыталась спорить, она очень не хотела с тобой расставаться. Но мать, видимо, что-то знала о вашей связи.
– Между нами. Ничего. Не было! – сквозь зубы сказал Фердинанд.
– Возможно. Но спорить бессмысленно. Ты все равно больше ее не увидишь. Сейчас я хочу сказать о другом. Мать пыталась давить на Джулию, намекала ей, что знает о вашей порочной связи. Но Джулия плакала, истерила и все равно не соглашалась. Тогда мать предложила ей треть предусмотренного за тебя гонорара.
– И ты, видя все это, не вмешался? Не предупредил меня?
– Понимаешь, Фердинанд, – непривычно хладнокровно ответил отец. – Если бы я не узнал про их заговор, то тебе сейчас было бы намного хуже.
Фердинанд спорить не стал. Он знал, что несмотря на слабый характер отца, иногда он все же брал дело в свои руки. И тогда провинившемуся было несладко.
– В итоге Джулия согласилась, – продолжал отец. – В обмен на треть миллиона и обещание больше не вспоминать про вашу связь, Джулия должна была сыграть свою роль и спровоцировать тебя. Мать в то время стояла за дверью и подслушивала, выжидая нужного момента чтобы ворваться в комнату и застать вас за этим… занятием, чтобы в нужный момент ворваться в комнату и оставить тебя перед выбором: либо тебя сдают в полицию за инцест, либо ты добровольно едешь в экспедицию и улетаешь на другую планету, а мать с Джулией забирают гонорар себе.
– А где в их плане твоя выгода? – перебил отца Фердинанд. – Зачем ты подыгрывал им?
– Все вышло случайно, я просто проходил мимо и услышал вопли матери. Я тут вообще ни при чем.
Фердинанд не хотел верить отцу. Ведь так получилось бы, что тот, кого Фердинанд винил во всем, тоже жертва обмана. Но стоило ли верить отцу? Не врал ли он Фердинанду, лишь бы напоследок загладить свою вину? И было ли это важно сейчас? Было ли важно хоть что-то из его прошлого, теперь, когда он через несколько часов навсегда попрощается со своей старой жизнью?
Машина остановилась.
– Мы приехали, – сказал отец Фердинанду.
Они открыли двери и вышли на улицу. Вокруг была все та же бесконечная снежная степь, обдуваемая северным холодным ветром. И только железный забор и стальные ворота, к которым они подъехали, заслоняли собой горизонт.
Отец вытащил из багажника машины одну единственную сумку и передал ее Фердинанду, сказав, что ее собирала лично Джулия, сложив туда все самое необходимое. Фердинанд лишь надеялся, что черновики пьесы, о которой знала только она, тоже подходили под это понятие.
Фердинанд накинул на плечо сумку и пошел к воротам, стараясь не давать отцу возможности попрощаться с ним. Он боялся, что не сможет стойко выдержать этого и даст слабину своим чувствам. Но отец взялся за плечо Фердинанда и, остановив его, заговорил:
– Сын, я всегда верил в тебя и надеялся, что ты станешь великим человеком. Я старался дать тебе все, что нужно, часто жертвуя своей собственной жизнью. Мы с твоей мамой любим и уважаем тебя, твой характер, твои мечты, даже если у нас не всегда получается это показывать. Мы все делали ради твоего блага и я надеюсь, что ты не упустишь подаренные возможности. Мы любим тебя и гордимся тобой. Всегда помни это.
Отец ждал, что Фердинанд повернется и попрощается с ним, обнимется, или хотя бы пожмет руку напоследок. Но Фердинанд не хотел облегчать жизнь предателю-отцу. Он всем сердцем желал, чтобы отца как можно дольше мучила совесть. Желательно, до конца жизни. Пусть вся семья чувствует вину за то, что загубили жизнь своему сыну, не дали воплотить ему свои мечты и продали его, словно подержанную технику. Пусть их вечно мучает совесть, пока сам Фердинанд живет своей собственной жизнью на другой планете и ни о чем не жалеет, никогда их не вспоминая.
Фердинанд сделал десять шагов вперёд. Перед ним стоял железный забор, разделяющий новую и старую жизнь. А сзади было пусто. Пустая снежная степь, пустая отцовская машина и пустой человек, когда-то бывший его отцом. Пустые воспоминания, пустые надежды и пустые ожидания. Абсолютная пустота.
Глава 5
Держа в руках одну единственную сумку, Фердинанд, оставив отца далеко позади, подошел к железным воротам. Из будки возле ворот вышел тучный мужчина, одетый в зеленую теплую военную куртку, без опознавательных знаков. Фердинанд заметил, что на ремне у него висела пистолетная кобура и маленькая рация.
– Кто такой? – крикнул он, не подходя слишком близко.
– Я доброволец, – ответил Фердинанд. – Приехал для участия в экспедиции.
Охранник сделал несколько шагов в сторону Фердинанда, остановился и, сощурив глаза, осмотрел Фердинанда с головы до ног.
– Мне о тебе не сообщали, – сказал охранник. – Откуда ты?
– Я из города неподалеку, – ответил Фердинанд, немного замявшись. Он не привык, что к нему на “ты” может обращаться совершенно незнакомый человек.
– Да похер мне, откуда ты приехал. Говори, кто прислал тебя сюда.
Фердинанд, напрягая память, все же вспомнил и озвучил название предприятия, на котором работает его отец. Охранник взял в руки рацию и что-то по ней доложил, не спуская взгляда с Фердинанда. Спустя некоторое время ему ответили.
– Подожди минутку, пока не приедет машина, – сказал охранник, вытирая сопли рукавом.
– Отлично! – сказал Фердинанд, уже замерзший до посинения.
Охранник развернулся и пошел обратно в свою будку. За ним последовал Фердинанд.
– Тебе со мной нельзя, – сказал охранник в сторону Фердинанда, остановившись.
– Но почему?
– Посторонним туда нельзя.
– А где мне тогда ждать?
– Здесь.
– На улице? Но здесь же ужасно холодно! – Фердинанд не мог поверить, что охранник может быть настолько вредным.
– Не мои проблемы. Машина скоро приедет.
Фердинанд, приняв бесполезность своих попыток, решил вопросы больше не задавать. Охранник молча ушел, оставив Фердинанда стоять на улице в одиночку.
Спустя двадцать минут, когда мороз уже успел доставить неудобства каждой клетке тела Фердинанда, вдалеке стала виднеться долгожданная военная машина белого цвета. Если бы не фары, заметить ее, из-за непрекращающейся снежной бури, было бы невозможно. Машина медленно подъехала к будке охранника. Из нее вышли двое военных, у которых на форме, в отличие от охранника, были нашивки и погоны. Но Фердинанду, как человеку, несведущему в этой теме, никакой информации они не давали. Оставив водителя в машине, они зашли в будку и, спустя минуту, вместе с охранником вышли из ворот в сторону Фердинанда. Ворота медленно, с громким и противным железным скрежетом, начали открываться. Фердинанд, решив, что его таким образом приглашают пройти внутрь, взял свою сумку и понес ее навстречу военным, которые к тому времени сами вышли за ворота и двигались к Фердинанду.
– Клади и открывай сумку для осмотра вещей. И не тормози, а то холодно, – сказал охранник Фердинанду, по обеим сторонам от которого уже стояли военные.
– Куда класть? Прямо на снег? – спросил Фердинанд.
– Да. Прямо на снег, – невозмутимо ответил один из военных.
– Ладно, – ответил Фердинанд и, стараясь внутренне привыкнуть к происходящему, выполнил просьбу военного.
– Теперь открой ее.
Фердинанд послушно расстегнул молнию сумки. Он надеялся, что его семье не пришло в голову положить что-то запрещенное, но, немного подумав, осознал, что сам он и понятия не имел, что на этой базе может быть запрещенным. Один из военных, видимо, младший по званию или возрасту, присел на корточки и стал внимательно досматривать сумку, а старший военный, недолго понаблюдав за своим подопечным, пошел обратно к машине.
Досмотр сумки проходил бодро. Младший по званию военный доставал и осматривал каждый предмет, найденный им в сумке, пока не остановился на листах бумаги, в которых Фердинанд узнал черновики своей пьесы.
Младший военный подозвал Фердинанда и шепотом сказал:
– Ты знаешь, что письменные принадлежности здесь запрещены?
Фердинанд наклонился, чтобы услышать получше. Из-за непрекращающегося ветра и шапки слышимость была ужасной.
– Это все запрещено, – повторил младший военный, указывая на бумаги Фердинанда.
– Но… Но я не могу это выбросить, это работа всей моей жизни! – Фердинанд сильно взволновался, а руки его затряслись. – Я не могу ее просто выбросить!
– А спрятать можешь? – еще тише сказал младший военный.
– Могу, но…
– Не беспокойся, мне по барабану на твои вещи. Я никому не скажу. Просто будь аккуратнее, ладно? – сказал младший военный, слегка повысив голос.
Фердинанд выдохнул с облегчением, удивившись такому неожиданно человеческому отношению военных. Но тут же одумался, испугавшись, что все это могло оказаться дешевой провокацией.
Тем не менее, Фердинанд послушался совета и спрятал бумаги к себе под куртку.
– Ты там долго? – крикнул старший военный из машины.
– Досмотр окончен, товарищ капитан! – крикнул младший военный.
– Тогда бегом сюда, пока машина из-за этого дурацкого холода не заглохла.
– Должен будешь, – сказал младший военный Фердинанду и вместе с ним пошел к машине.
Глава 6
Они быстро, насколько это было возможно при такой плохой видимости, неслись по узкой бетонной дороге, их машина постоянно опасно подпрыгивала на стыке плит, но скорость водитель не снижал. Справа и слева проносились километры снежной степи. По лицу каждого из пассажиров было видно, насколько скучным может быть ежедневное путешествие по этой пародии на дорогу.
