– Спасибо, Сашуль, буду ждать! А то пришлось голову мыть в раковине, представляешь? – выхожу из машины, нажимаю брелок и иду в сторону своего подъезда. – …конечно перекрыла. Иначе, пока была бы на работе, устроила всемирный потоп, – смеюсь я.
А вот с утра мне так весело не было: во-первых, я бессовестно проспала, а, во-вторых, в ванной потек смеситель, окатив меня с ног до головы беспорядочным водным потоком.
У меня много знакомых: я перекрасила практически добрую половину нашего города, профили моих соцсетей трещат под натиском псевдо-друзей и подписчиков, каждый старается обратить на себя мое внимание, заискивая, лицемерно предлагая помощь и услугу, осыпая восхищениями и словами благодарности. Но только там, в виртуальной, искаженной жизни. А на деле, встретив друг друга случайно где-нибудь на улице или в торговом центре, проходят мимо, не здороваясь и делая вид, будто не узнают. Так стало часто случаться в нашем несовершенном мире: всего и всех слишком много, а обратиться за реальной помощью, к сожалению, не к кому.
Само собой единственными людьми, кому я могла позвонить, – были Филатовы.
– Спасибо еще раз, Саш. Целую. Пока, – я прохожу мимо скамьи, на которой сидят моя соседка со второго этажа и две женщины с соседнего подъезда. – Здравствуйте, – на автомате приветствую и подхожу к подъездной двери.
– Здрааасте…– надменно вытягивает соседка баб Галя.
Мне сейчас показалось пренебрежение в ее интонации или я права?
Когда роюсь в сумке в поиске ключей, слышу за спиной перешептывания, но такие, чтобы я непременно услышала: «Вон, гляди, пошла. Это я вам про нее рассказывала», «Ага-ага», «Целую, Саш, тьфу…», «Слыхала, что муж застукал ее прямо за этим самым делом!», «Говорят, что он ее пьяную на дороге подобрал, когда любовник выкинул», «Ага, ага, тьфу, бесстыдница», «И не говори, Петровна, шаболда», «Шаболда и есть»…
Застываю на месте.
Рука с ключами зависает у домофона, а тело окатывает ушатом раскаленного воска, который медленно стекает от шеи к стопам, оставляя болезненные ожоги.
Вот, что я сейчас чувствую.
А еще омерзение и злость.
Оборачиваюсь и сканирую притихших змей, начиная медленно наступать, как голодная тигрица перед прыжком. Присаживаюсь рядом с соседкой со второго этажа, и та начинает инстинктивно двигаться в сторону, сдвигая своих подружек по сплетням на край.
– Вот это даа, баб Галь, какие новости! – округляю глаза и наигранно качаю головой. – А еще говорят, – понижаю голос до шепота, – что ОНА на завтрак ест младенцев, а на ужин старушек, у которых лживые и мерзкие языки, – практически в ухо ору наглой старухе, да так, чтобы наверняка расслышала.
Бессовестные сплетницы охают и переглядываются, а я вскакиваю с места и несусь в подъезд, не забывая от души хлопнуть дверью так, как терпеть не может вредная бабка со второго этажа.
Это же надо!
Уму непостижимо – такое насочинять!
Откуда они это выдумали?
Или… не выдумали, а кто-то… подсказал?
Таак…
Озарение приходит внезапно.
«Ну, Игнатов, ну погоди!»
Уже у себя в квартире вытаскиваю из сумочки телефон, набираю сообщение бывшему мужу, который, почему-то, до сих пор записан как «Муж».
Займусь этим позже.
«Я говорила, что ненавижу тебя?»
Ответ приходит практически сразу.
Муж: Да. И не раз
«Забудь. Я тебя ПРЕЗИРАЮ!!!!!!!» – печатаю, отправляю.
Жду ответного сообщения, но его нет ни через минуту, нет через пять и даже через десять. Я успеваю помыть руки, переодеться, как слышу звук пиликающего телефона:
Муж: В чем претензия?
Вот скотина!
Еще спрашивает!
«Ты еще спрашиваешь? Это ты распустил про меня слухи?»
Муж: Какие слухи?
«Игнатов, ты издеваешься?»
Муж: Игнатова, не делай мозги. Ближе к делу.
«Сегодня, когда я заходила домой, у подъезда соседки обсуждали меня. Тебе это о чем-то говорит?»
Тишина.
Вот козел.
Через пару минут:
Муж: Говорит. Раз обсуждают, значит, ты – интересная личность. Радуйся, Игнатова)))
Вот гад. И еще смайлы в конце поставил.
«Интересная личность? Как шаболда и пьяница? Так себе слава»
Вдогонку отправляю еще одно сообщение:
«Именно так они меня называли»
Тишина.
Вот козел!
Черт, козел уже был. Тогда осел.
Муж: А какое отношение это имеет ко мне?
Нет, ну это невероятно!
«Самое прямое. Ведь это ты распустил эти слухи. Тебе не стыдно?»
И тут же:
Муж: Нет
Нет?
Вот так просто «нет»?
В смысле: нет – это не стыдно или нет – то, что к нему это не имеет отношения? Громко выдыхаю, отбрасываю телефон и хочу разозлиться.
Очень хочу. Заставляю себя злиться, но… но у меня не получается и я, закрывая лицо руками, начинаю смеяться.
Вот же засранец!
Ну погоди, Игнатов, я тебе еще припомню!
9. Леон
Резко распахивается дверь, и с широченной улыбкой в кабинет вплывает Алина с полными пакетами еды на вынос в руках.
– Ой, – пугается девушка и останавливается. – Простите. Я позже зайду, – виновато опускает глаза и быстро покидает мой кабинет.
– С каких пор обычная секретарша заходит к начальству без стука? – с ехидной улыбкой спрашивает Макс.
Друг зашел ко мне во время обеденного перерыва обсудить рабочие моменты. Мы сотрудничаем с Максом по договору аутсорсинга, выполняя полностью все функции программного обеспечения его спортивного комплекса.
Сейчас этот наглец сидит в моем кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и щелкает шариковой ручкой.
– Ну, во-первых, Алина не секретарь, а моя помощница, а, во-вторых, тебя это не касается, – парирую.
– Да ну нафиг?! – Максим бросает ручку и ставит локти на стол, подаваясь ко мне всем своим массивным корпусом.
– Что?
– Ты замутил со своей помощницей?
– С чего ты взял? – фыркаю и отвожу взгляд.
Я не замутил, как выразился Максим, но с Алиной у нас, определенно, сложились более тесные отношение, нежели «начальник-подчиненная».
С того самого дня, когда я подвез Алину домой, мы начали обедать вместе, а разговоры из рабочих ненавязчиво стали перетекать в более личные. Я не даю Алине лишнего повода и неоправданных надежд, потому что пока еще сам не решил, нужны ли мне новые отношения, а морочить девушке голову мне не хочется.
– Она смотрит на тебя с таким благоговением, как на икону Пресвятого Николая Чудотворца, – Максим делает ангельское, насколько это возможно, выражение лица и быстро-быстро моргает.
Клоун!
У мужика скоро двое детей будет, а он сам как дите малое.
– Макс, из твоих уст даже фраза «Пресвятой Николай Чудотворец» звучит пошло. Лучше заткнись.
Мы смеемся, и Макс бросает в меня скомканный бумажный кубарик.
Говорю ж, дите малое.
– Агату недавно видел, – меняет тему друг и делает серьезное лицо.
Он всё так же расслаблен и невозмутим, но его пристальное внимание не ускользает от меня, давая понять, что Макс пытается считать мои эмоции, либо вывести на те самые эмоции.
– Рад за тебя, – не поддаюсь на его провокации и пытаюсь перевести наш, не туда зашедший, диалог. – Как Никитос?
– У нее смеситель сломался в ванной, – Максим не теряет надежды, но и я не оставляю попыток спасти наш пока еще непринужденный разговор.
– Сашке сколько еще ходить?
– Она попросила помочь, но я ж в этом не петрю, сам знаешь. Зато Андрюха был счастлив оказать помощь.
«Вот зачем, а?» – практически рыдает мой внутренний голос. Все ж так было хорошо.
Стоп.
Андрюха?
Какой, млин, Андрюха?
Юдин?
– Помог? – между делом усточняю.
– А то! Потом на чай остался, – друг довольно скалится.
Мы болтаем еще полчаса, и всё это время я перевариваю полученную информацию от Филатова и понимаю, что меня нешуточно бесит то, что какой-то левый мужик хозяйничал в доме моей жены, пусть и бывшей.
Почему она не позвонила мне?
Почему не попросила о помощи?
Мой поток иррациональных мыслей нарушает Алина, протискиваясь в кабинет с пакетами еды.
Сволочь-Филатов все-таки добился своего и вывел меня на эмоции.
Бросаю на невиноватую в моей чрезмерной амбивалентности помощницу грузный взгляд, отчего девушка моментально вспыхивает и молниеносно удаляется.
