– Блин, Олесь, я не знал… – внезапное чувство вины камнем сдавило желудок. – Прости.
– И не подумаю.
– Я правда хотел позвонить потом.
– Так говорят все пойманные на обмане мужчины, – она издевательски усмехнулась. – Но даже не в этом суть.
– А в чём же ещё? – я окончательно потерял нить диалога.
– Ты, – она снова ткнула меня в плечо, да так сильно, что я по инерции шагнул назад, – собирался жениться и, видимо, решил, а чего бы и не поразвлечься напоследок? О, какая милая няшка! Дай-ка я её соблазню!
– Нет! Я так не думал! – напоминание о браке вывело меня из себя. – И уж поверь, это не та женитьба, о которой можно мечтать.
– Да мне по барабану, – Леся скорчила неверящую рожицу. – Всего хорошего! Нам пора.
– Мне жаль, что тебя уволили! – крикнул ей вслед. – Если я могу как-то возмес…
– Засунь себе в задницу своё жаль!
– Олеся! – пискнул мальчишка, оглядываясь на меня. – Нельзя говорить зад…
– Я знаю. Это исключительный случай, Никита.
Мне было одновременно и смешно, и противно… Я смотрел им вслед и испытывал колючее чувство вины. Даже в мыслях не было, что из-за меня и моей скуки девчонка оказалась уволена…
Интересно, что бы она мне сказала, если бы я всё-таки позвонил ей тогда, через несколько дней после нашего знакомства?.. Я в её глазах был беспринципным мудаком и неверным мужем. И если с первым пунктом поспорить было сложно, то объяснить ей суть второго без риска рассекретить факт сделки я не мог. Да и…
В кармане завибрировал телефон: «Макаров, ты где застрял? Мы уже наверху!»
Я посмотрел на часы и выругался. Внезапная встреча с Олесей отвлекла меня от основного плана. Настроение, правда, испортилось, но я всё же пошёл обратно к подъёмникам и запрыгнул в кабинку. Жаль, я не знал, где и насколько остановилась Олеся. Хотелось найти её и попытаться нормально поговорить, а потом… Я упёрся затылком в стеклянную стенку кабины и вспомнил наше с ней маленькое летнее приключение.
«Может быть, всё-таки поискать?..»
* * *
Олеся
Только когда мы попали «в гости» к весёлой ораве собак, Никита отстал от меня с вопросами об «этом дяде». Хаски жизнерадостно скакали, виляли хвостами, с удовольствием давали себя гладить и норовили лизнуть в нос.
Мы пришли в самый удачный момент, и смотрители даже разрешили Никите помочь им разложить еду по мискам. Потом его прокатили на упряжке, а мой телефон наполнился смешными фотографиями, хотя внутри я трещала по швам после ужасной сцены у подъёмника.
Бурно выражать свои чувства и эмоции было мне не свойственно. Я всегда была достаточно закрытым человеком с узким кругом общения. Но сегодня будто прорвалась давно воспалённая рана, и меня буквально понесло. Он стоял напротив, такой красивый и до ужаса удивлённый. Когда очаровавший меня. Обнимавший. Обманувший…
– Олеся, я кушать хочу, – Никита дёрнул меня за рукав.
Я пришла в себя, проморгалась и достала ему яблоко из рюкзака:
– Поедем обратно. Нам уже пора.
Теперь Никита так крепко держал меня за руку, что пальцы через несколько минут онемели. Уже когда мы сели на спуск, он неловко пригнулся и тихо спросил:
– Олесь, ты не скажешь папе, что я вырвал руку?
Я посмотрела в это милое напуганное личико и сама чуть не всплакнула от умиления:
– Давай договоримся. Я не расскажу про руку, а ты не расскажешь про плохое слово, которое я произнесла. Ага?
– Я обещаю! Ничего-ничего не расскажу!
– Вот и славно.
Малыш расслабился, доел яблоко и всю дорогу до отеля шёл вприпрыжку, а потом взахлёб рассказывал отцу за обедом, как весело было в питомнике, как его «зацеловали собачки», как снег летел в лицо, когда они его катали.
Масленников улыбался сыну и поглядывал на меня. Я делала вид, что мне комфортно. Но вчерашние тяжёлые мысли снова наполнили моё и так уже истерзанное сознание.
После обеда Никиту предсказуемо склонило в сон. Я оставила его под присмотром сиделки, а на выходе из номера меня поймал Владимир. Испытав ощущение дежавю, я подняла на него вопросительный взгляд.
– Тут наверху есть спа-салон. Сходи, расслабься перед ужином, – он протянул мне сертификат на внушительную сумму.
– Я не увер…
– Лесь, хватит спорить со мной по каждому вопросу.
– Простите… – я взяла сертификат и с запозданием ответила: – Спасибо.
Раздражённые серые глаза сверлили мою переносицу. Потом спустились ниже, к губам, и немного смягчились, но Владимир тут же поднял взгляд обратно, угрожающе качнул головой и открыл мне дверь:
– Ты должна быть готова ровно к восьми вечера.
– Я буду.
И всё-таки мне не показалось. Он наверняка планировал плотное сближение со мной во время отпуска. Эта мысль не давала покоя даже на чёртовом массаже. Я не хотела терять работу, уже, собственно говоря, привязалась к Никите, и всё было хорошо, пока его отец не остался без любовницы. Но почему нужно было обязательно навострить лыжи в мою сторону? В Москве полчища красоток, готовых по щелчку стать содержанками при богатых предпринимателях. А я ведь даже повода не давала: держала дистанцию, обращалась по имени и отчеству…
Выбора не оставалось. Как только Масленников попытается ко мне прикоснуться, я скажу ему напрямую о своём нежелании ввязываться в такие отношения. Он, конечно, симпатичный, брутальный, ухоженный, но рядом с ним я постоянно ощущала невнятную тревогу. В какой-то момент я всерьёз подумала, что проблемы Никиты были связаны не столько с потерей матери, сколько с психологическим фоном отца. Вслух такое сказать я не решалась, но тонко намекала Владимиру, что неплохо было бы и ему ради сына иногда заглядывать к психологу. Он, правда, упорно отмахивался.
На ужин я начала собираться медленно. Очень медленно и очень неохотно. Возможно, именно поэтому вечерний макияж удался как никогда. Волосы я просто расчесала и оставила распущенными. Аккуратно натянула длинное платье с разрезом от середины бедра. Спору нет – сидело оно на мне шикарно, будто скроено было по фигуре. В косметичке на счастье обнаружила нитку речного жемчуга с массивной позолоченной застёжкой. Образ получился… Я оглядела себя в зеркало и чуть не всхлипнула. Слишком сексуально. Как будто красная тряпка для быка: «Подойди и трахни меня!»
Я выудила со дна сумки несколько шпилек и собрала волосы в небрежный пучок. Лицо стало чуть строже.
В дверь постучали:
– Олеся, ты готова?
Я сунула ноги в новые туфли и вышла из номера. Босс был одет стильно, но не по-вечернему: голубая рубашка, тёмно-коричневый пиджак из тонкой шерсти, синие джинсы. И дорогущие часы. Как же без этого?
– Да, Владимир Ивано…
– Владимир. Никаких отчеств. Особенно на ужине, поняла?
Под его тяжёлым взглядом я чувствовала себя абсолютно голой и беззащитной. «Глупышка, да ему вообще плевать, что ты скажешь. Он просто стащит с тебя это платье и возьмёт то, что ему нужно. Ты и пикнуть не успеешь!»
– Поняла…
Он подставил локоть, и мне пришлось к нему прикоснуться.
– Хорошо выглядишь.
– Спасибо. Вы тоже.
Мы вошли в лифт, и Масленников нажал на кнопку верхнего этажа, где кроме спа-центра находился шикарный панорамный ресторан.
– В общем так. От тебя требуется лёгкий остроумный разговор. Не прям чтоб о ерунде, но только не о политике. Никакой критики нынешней власти. Табу.
– Хорошо. А почему?
– Потому что этот Макаров по множеству слухов – сын президента.
Двери лифта открылись, а я почувствовала, что нахожусь в шаге от обморока.
«Макаров?! Опять?!! За что?!!»
Глава 10
Демид
Вообще-то я не любил смешивать работу и отдых, но за Владимира Масленникова попросил один из постоянных клиентов. Решив, что одна встреча за время январских каникул мой отдых не испортит, я согласился пообщаться.
– Мне обязательно тащиться вместе с тобой? – ныла Элька.
– Угадай с одного раза.
– Что я там буду делать? Слушать про ваши унылые цифры? – она нехотя поднялась с огромного дивана в гостиной «люкса», где они жили вдвоём с её парнем. Мой персональный «люкс» находился напротив.
– Лицом поторгуешь, – я невозмутимо уселся на её место, взял в руки геймпад и взглядом указал Егорке на игровую приставку. Тот недовольно вздохнул и запустил «Ассассин Крид».
– Что ты сказал? – Элла выглянула из ванной комнаты.
– Что через час ты должна быть готова, – процедил я, глядя на огромный экран, где мой перс нёсся по крышам старинных зданий, ловко перескакивая с одного на другое.
– Когда вы разведётесь? – уныло спросил парень.
– Никогда, – хмыкнул я, надавливая на кнопки.
– Я серьёзно.
– Я тоже.
– Но ведь однажды это слияние закончится.
– Конечно. Вот только оно требует прямого совместного наследника.
– Но Элла не хочет детей со стороны.
– Это не моё условие. Все претензии – к её папаше.
– Или к твоему? – Егор нахмурился.
– Ну… Пойди предъяви, раз такой борзый.
– Должен же быть какой-то выход?
– Разумеется. Выход есть всегда, – я кивнул, не глядя на него, и продолжил орудовать геймпадом, заставляя ассассина уничтожать своих противников одного за другим.
– И почему мы до сих им не воспользовались?!
– Не знаю. Это к вам вопрос, – я делал вид, что глубоко погрузился в сюжет игры, но мой мозг тщательно подбирал для меня каждое слово в очередной реплике, чтобы мой замысел не выглядел очевидным. – Меня всё устраивает.
– А нас – нет! – Егор злился всё сильнее в ответ на моё беспардонное равнодушие.
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Вот зараза! – я промахнулся мимо кнопки, и герой в капюшоне отхватил в драке по полной. – Есть условия, есть контракт, есть причины для его прекращения.
– Что это значит?
– Это значит, читайте, что подписываете, – зевнув, я глянул на часы. – Элла, ты всё?!
– А где находится контракт? – блеснул догадливостью Егор.
– Мой экземпляр – в сейфе отца. Эллы – без понятия. Вероятно, в офисе её папаши.
– Ясно… – мальчишка приуныл, но я был уверен, что семена сомнений упали в благодатную почву, чтобы прорасти уже к февралю.
Пройдя миссию, я размял шею и встал с дивана. Элла вышла из ванной с уложенными в какую-то мудрёную причёску волосами и с явным таким макияжем, который прибавлял ей лет пять возраста.
– Осталось платье.
– Супер.
В ресторан мы поднялись раньше назначенного времени, но нас гостеприимно проводили к забронированному у панорамного окна столу.
– Надолго это всё? – Элла пролистала меню и взялась за винную карту.
