– На сколько надо.
Раздалось недовольное цоканье, но я проигнорировал её реакцию. К нашему столу приближался господин Масленников, и под руку его держала… Олеся.
«Приплыли…»
* * *
Олеся
Примерно так себя ощущают люди, идущие на казнь. Наверное. По крайней мере, если бы мне в тот момент отрубили голову, я бы выдохнула с облегчением.
– Добрый вечер, Демид! – уверенно произнёс Владимир, пожимая его руку.
– Приветствую, – ответил Макаров. – Это моя… супруга Элла.
Я ещё издалека заметила эффектную блондинку с алыми губами и пышным бюстом, утянутую в шикарное лавандовое платье. Да… Такая была прямо под стать Демиду. Куда уж тут маленькой мышке Олесе? В сравнении с ней я казалась себе тенью.
– А это Олеся. Моя… экхм… Моя ассистентка и правая рука, – в это время настоящая правая рука Масленникова уверенно легла на мою поясницу.
– Очень приятно, – произнёс Демид, чьё лицо вдруг стало снова похоже на непроницаемую маску.
«Где же я так нагрешила? За что мне это наказание?» – с невесёлыми мыслями я на автомате поедала салат, совершенно не чувствуя его вкус, и отпивала вино из бокала, фокусируясь на том, чтобы не оставлять на тонком стекле следы пальцев и губ.
Мужчины начали разговор очень издалека: о финансовых итогах года, об инвестиционном климате и настроениях на бирже, говорили о каких-то отчётах каких-то агентств. Ни я, ни Элла – имя-то какое! – не вклинивались в диалог первые минут пятнадцать.
Но потом фокус плавно сместился на отдых, уровень сервиса в Сочи… Я всё пыталась понять, что не так. И, начав аккуратно добавлять короткие реплики, вдруг осознала: Макаровы. Они выглядели так, будто каждый пришёл сюда по одиночке. От любой новоиспечённой семейной пары всегда шёл некий общий настрой, эмоциональный фон. Но тут… Как два случайно присевших за один стол незнакомца. «Это не та женитьба, о которой можно мечтать!» – вспомнилась фраза Демида.
– …и всё-таки я предпочитаю Швейцарию, – неспешно произнесла Элла. – На крайний случай – Австрию.
Мне было плевать на предпочтения блондинки, пусть бы даже она сказала про курорты на Марсе. Но этикет требовал поддержание разговора.
– Почему? – улыбнулась я.
– Потому что Кавказ, конечно, далеко не Альпы, – буркнула госпожа Макарова. – Это очень хорошо понимают все, кто был и там, и тут. Словами не объяснить. Но вот ощущения…
Я на свою беду перевела взгляд на Демида и чуть не поперхнулась при виде его лица. Как бы он ни пытался, даже сквозь маску безразличия просачивалось его желание шарахнуть Эллу по голове за её неуёмный снобизм.
– Я не самая преданная фанатка гор. Больше люблю городские путешествия, – произнесла я невозмутимо и доброжелательно.
– Да? И какие же города удостоились вашего визита?
Игнорируя непонятные попытки Эллы возвыситься над присутствующими, я начала перечислять европейские столицы и центры культуры, где успела побывать. К собственному удивлению, вдруг поняла, что мне вполне было чем ответить.
Владимир тоже подключился к обсуждению заграничных поездок, а вот Макаров напротив, молча цедил вино, постукивая пальцами по столу. Пересилив себя, я обратилась к нему с невинным вопросом:
– Демид, а вы? Часто бываете в Европе?
Он лениво оглядел меня от макушки до груди, и мне понадобились все мои силы, чтобы не отвести взгляд.
– Я предпочитаю путешествовать по России. У нас огромная красивая страна. И гор в ней предостаточно, чтобы не пускать слюни по занюханным туристами Альпам.
– Дело не в туристах, – Элла раздражённо закатила глаза.
Эти двое, кажется, с трудом переносили общество друг друга…
– Алтай. Шикарные горы. И никаких денег не жалко, чтобы раз в год летать туда и напитываться их дикостью.
– Ну конечно. Столько лет бороться за цивилизованный туризм, чтобы потом мотаться дикарём туда, где его нет.
– Он там есть, – процедил Макаров, снисходительно вздохнув.
Мы с Масленниковым переглянулись. Он еле заметно качнул головой: «Не продолжай».
– Можете считать меня идиотом-патриотом, – Демид хмыкнул, глядя в опустевший бокал, и перед нами из ниоткуда материализовался официант, бесшумно разливший остатки из заказанной бутылки вина.
– Я думаю, наличие или отсутствие патриотических чувств никак не связаны с уровнем интеллекта, – я не удержалась от колкости и уставилась на свои ногти. Пусть понимают как хотят.
Воздух над нашим столиком постепенно электризовался. В какой-то момент я всё-таки вспомнила, для чего мы тут собрались, и заговорила на другие темы, лишь бы сгладить этот странный конфликт в чете Макаровых. Но, увы. Они будто существовали в разных измерениях и имели противоположные мнения вообще по всем вопросам.
Признав своё дипломатическое поражение, я умоляюще посмотрела на Владимира, который красноречиво повёл бровью и под конец ужина таки перешёл к делу. Вот только Элла вдруг нарочито по-актёрски зевнула и попрощалась с нами:
– Прошу меня извинить. День был длинным и безумно активным, валюсь с ног. Приятно было познакомиться, – не дожидаясь реакции мужа, она встала из-за стола и как-то чересчур шустро для жутко уставшего человека понеслась вон из ресторана.
– Укаталась, бедняжка, – процедил Демид и подозвал официанта, чтобы заказать ещё вина.
Владимир перешёл на коньяк. А я, тоже имея за плечами длинный напряжённый день, попросила чашку кофе.
Мужчины заговорили о делах. Что-то о брокерских сделках, страховании рисков, видах инвестиций… Я настолько посредственно разбиралась в теме, что даже не пыталась внимательно прислушиваться. Голова мягко гудела от выпитого вина и усталости. Все свои силы я потратила на попытку завязать дружеский диалог с этой странной парочкой ради того, чтобы мой босс во что-то выгодно вложился. «Господи, зачем я вообще здесь понадобилась? Они могли бы решить все свои дела наедине и не устраивать этот цирк…»
Заметив, что разговор стих, я вынырнула из своих размышлений и с удивлением обнаружила, что Масленникова за столом не было, а Макаров откровенно пялился на меня с плотоядной ухмылкой:
– Привет.
– А где Владимир?
– Лесь, ты с открытыми глазами спишь?
– Я… Я задумалась.
Демид вскинул брови и указал пальцем на мой телефон:
– Ответишь?
Увидев на дисплее имя босса, я схватила айфон:
– Да?
– Ты там уснула что ли? – буркнул Масленников.
– Простите, звук отключен, не сразу заметила…
– Никитка разнылся. Я вернусь через пять минут, а ты придёшь в номер и успокоишь его. Займи пока Макарова болтовнёй.
– Хорошо…
Демид кашлянул, привлекая к себе внимание:
– Десерт будешь?
– Я не ем сладкое.
– А. Точно. Ты говорила.
«Займи там Макарова…» – легко сказать!
– В каком ты номере?
Я зависла от неожиданности.
– Олесь, в каком ты номере? – понизив голос, повторил Демид.
– Ты издеваешься? – утренняя волна бешенства вдруг снова накатила, ударив меня по солнечному сплетению.
– Я хочу поговорить с тобой. Без лишних глаз и ушей.
– Нам не о чем говорить.
– Не упрямься.
Его взгляд стал гипнотизирующим. Подчиняющим. Как тогда, в июне. Мне хотелось сбежать. В прямом смысле слова. Вскочить с кресла и унестись подальше от этого мудака. Даже если все это заметят. Но тело мне уже не подчинялось. Низ живота пылал, а дыхание вопреки моей воле участилось.
Дерьмовее всего было то, что он снова всё видел и понимал. И улыбался. Его это забавляло. Как же иначе? Два вопроса – и лохушка Олеся, только утром практически пославшая его в далёкие дали, уже почти и не против…
– Я прошу прощения за заминку, – мы оба резко вздрогнули от гулкого голоса Владимира. – Леся, можешь идти.
Серые глаза впились в меня. И в них совершенно неприкрыто светилась похоть. И вера в то, что когда он вернётся к себе из ресторана, сумеет удержать меня в номере. Ещё один. Они сговорились, точно!
– Всего хорошего. Приятно было познакомиться, – пролепетала я Макарову и резво вскочила с места.
– И мне приятно… – протянул он хрипло.
«Вашу мать!» – я старалась идти спокойно, а внутри сердце от страха разламывало рёбра. Голова шла кругом от выпитого вина, а пальцы рук судорожно сжимали ткань платья на уровне бёдер.
Пока лифт нёс меня вниз, пришло короткое сообщение: «Я ведь всё равно узнаю». Самоуверенный мудак! Пусть только попробует вломиться ко мне.
Переодевшись в чёрные джинсы и серый джемпер из тонкой шерсти с треугольным вырезом, я шмыгнула в номер Масленникова и заглянула в детскую.
Людмила Петровна поглаживала уснувшего Никиту по буйным светлым волосам, таким же как у его отца.
– Олеся, всё в порядке. Я сводила его в туалет, дала воды, и он успокоился, – прошептала сиделка.
Я кивнула и на цыпочках подошла к кровати. Какой же он всё-таки милый малыш… Опустившись на колени, я поцеловала его в маленький гладкий лобик. Никита сонно обнял меня и что-то неразборчиво пробормотал. Подождав две-три минуты, я аккуратно высвободилась, пожелала спокойной ночи и вышла в холл. Обессиленно упёрлась спиной в дверь и медленно выдохнула.
Итак, что мы имеем? С одной стороны – подбивающий колья Масленников со своими намёками. С другой – спохватившийся через полгода Макаров с угрозой найти мой номер… «Дурдом!»
Отчаявшись найти выход из этой западни, я посмотрела на часы и спустилась на первый этаж отеля, где работал круглосуточный бар. В расстроенных чувствах заказала бокал вина и присела за самый дальний столик лицом к окну, из которого открывался вид на мостик через реку.
«Написать что ли Ленке? Она сейчас снова начнёт читать свои псалмы про выгодное замужество… Просто пережду тут. Пускай эти двое встретятся у моего номера и врежут друг другу. Отлично. За это и выпьем!» – хохотнув, я сделала глоток и вздрогнула.
– Попалась, негодница.
Глава 11
Демид
Моя жизнь внезапно стала полноценным спектаклем. Сначала этот театр абсурда с Эллой и её папашей. А теперь я был вынужден весь вечер притворяться, будто вижу зеленоглазку впервые. Хотя, собственно, какого чёрта? А, ну да. Семейные тайны. И мои косяки.
Я сразу заметил состояние Леси и решил не усугублять ситуацию. Играем, значит, играем.
Этот её босс ещё. Непонятный тип. А тот пацан утренний? Его сын? И Олеся с ними? Кто она для Масленникова? Помощница с функциями любовницы?
Весь ужин я демонстрировал отпускную расслабленность, внимательно следя за этой парочкой и сдерживаясь от вселенского раздражения по имени Элла. Эта сучка намеренно выставляла меня каким-то идиотом. Пыталась по крайней мере.
Когда мне это вконец надоело, незаметно отправил ей сообщение: «Ты заебала». Жёнушка мгновенно ретировалась.
Нет, Олеся с этим Масленниковым точно не спит. Хотя он был бы не против. Весь вечер поглядывал на свою «правую руку» так, будто хотел съесть целиком.
А вот она… Сидела, как под высоким напряжением. Но так старательно держала лицо, отбивалась от Элькиных выходок, мило улыбалась и легко вертела нашей беседой, как волчком в казино. Одна тема, вторая, третья… А сама – словно на низком старте от ужаса. Только свистни – убежит.
Олеся. На летнем ужине я так сильно сосредоточился на желании поиметь её, что вообще ничего не понял о ней самой. Иначе бы… А что иначе? Остался бы до утра? Позвонил бы тем же вечером? Наплевал на обстоятельства? Что бы я сделал? И зачем?
Сидел злился. На себя. И на этого бизнесмена, жаждавшего удвоить свои активы за пару месяцев. Ага. Сейчас.
Масленников рассчитывал на успех множественных краткосрочных сделок, чтобы наварить маржу на разнице в ценах на покупку и продажу ценных бумаг. А я этим не занимался. Я играл в долгую. И даже не играл, а математически рассчитывал, чтобы мои клиенты могли планировать свои финансы, а не навариваться одномоментно, рискуя уйти в дикий минус.
Конец ознакомительного фрагмента.
