– С нами тебе уже не интересно? – улыбаясь, спрашивал ваша.
Увидев, как он подвязывает подстилки к стульям, я решил не ждать его разрешения помочь, а самостоятельно забрать у него несколько штук.
– Интересно, конечно, – я присел, обхватывая веревками спинку стула. – Просто это мой новый друг, с которым мне еще учиться. Познакомился бы с ним поближе.
– Иди, иди, все равно тебе еще жить с нами, у нас впереди не один совместный ифтар, дай Бог.
Когда подошло время вечернего намаза, я пожевал фиников, выпил стакан воды, помолился, а потом выбежал из дома к ожидавшему меня такси. Арби написал мне:
Едешь? 19:10
Да. Буду через 7-8 минут. 19:11
Второй раз за день я застал Арби ожидающим меня у «Гранд Парка». Он стоял на белых ступеньках, облокотившись на перила и выглядел очень сдержанным. Стоя прямо у центрального входа в торговый центр, он глядел прямо перед собой, не рассматривая окружающих. Руки были сложены и сцеплены в пальцах, а подбородок приспущен вниз. Он держался так, как у нас держат себя мужья в гостях у родственников своих жен.
– Если тебе так безрадостно со мной видеться, ты мог бы просто об этом сообщить, – весело окликнул его я, подойдя к нему.
Мы поздоровались.
– С чего ты так решил? – усмехнулся он.
– Стоишь такой грустный.
– Я не грустный, а задумчивый, – будто бы печально улыбнулся Арби.
Что снаружи, что внутри самого торгового центра было так много людей, что казалось, будто тут собрался весь город. В «Гранд Парке» всегда было полно народу, но в праздничные дни тут небывалый ажиотаж. Мне всегда казалось, что в карусели мелькавших вокруг лиц я вижу некоторые знакомые мне, но такое явление для Грозного всегда было столь же нормальным, как, например, дышать носом.
– Что будем есть? – спросил я, когда мы поднимались по эскалатору.
– Не знаю. Ты выбирай.
– Я достаточно всеяден, – пожал плечами я. – Так что выбирать тебе.
– Так и я тоже, – ухмыльнулся Арби.
Он вел себя в точности, как вел бы себя и я, но почему-то изначально наше взаимодействие складывалось так, будто бы он мой гость. Мне не нравилась позиция нападающего: я всегда любил быть тем, кто отбивается от любезностей, а не придумывает их, но обстоятельства порой сами распределяют нас по ролям.
– Ну, смотри. Я в основном ем дома и стараюсь есть правильно, но, приезжая в Грозный, я всегда стараюсь первым делом съесть столько много фастфуда, сколько хватит, чтобы мне это надоело…
– Потому что в Москве мало халяльного фастфуда? – повел бровью он.
– Да его там вообще нет, – подтвердил я. – В общем: гастритом не страдаешь?
– Нет.
– Тогда бургеры.
Он не стал отпираться, только развел на мгновение руки.
Ресторанный дворик располагался на третьем этаже, где расположилось множество стоек с самой разной кухней: тут и тандыр, и шашлычная, и суши, и национальная кухня нашей и соседних республик, и замороженные йогурты с прочими сладостями. Вкусно поесть чеченцы любили всегда.
– А вот и бургеры, – я ткнул пальцем в меню, висевшем над одной из стоек.
– Саид, если что, то платить буду я.
– Если «что» – ладно. А если «ничего» – то я. Сейчас именно «ничего», – отмахнулся я.
Он рассмеялся:
– Нет-нет, без условий. Я буду платить.
– Интересно, кто тебе это сказал?
– Я ведь тебя сюда позвал.
– По-моему, тебя пригласил именно я.
– С чего ты взял?
Я и впрямь забыл, кто кого приглашал, поэтому решил искать другие аргументы:
– Ты мне уже оказал услугу, разбудив в аэропорту.
– А ты мне оказал услугу, взяв с собой к директору.
Мы безмолвно постояли, глядя друг другу в глаза, и в них читалось только одно: не проиграть.
– Арби, я голодный, я только фиников поел и воды попил, так что давай не будем тормозить. Я заплачу, и мы спокойно поедим.
– А я и фиников не ел и воды не пил. Так что да, давай ты не будешь тормозить, и дашь мне все сделать, как надо.
– Дерзко.
– Ты сам это начал.
Неловкость и расшаркивания начинали отступать: совместное веселье всегда сильно сближает. Мы стояли у стойки и продолжали спорить под смешки кассирши.
– Сзади нас уже очередь образовалась! – сказал я.
– Так мы еще даже заказ не сделали из-за тебя.
– Из-за меня?!
Он повернулся к молодой девушке в фирменном фартучке с названием заведения и озвучил два комбо-обеда с бургерами и деревенской картошкой.
– А мне еще добавь, пожалуйста, ролл с курицей, – подытожил я.
Девушка ввела нужные позиции на своем экране.
– Что-нибудь еще? – словно намеренно выдавив высокий голосок, спросила она.
– Нет, сколько с меня? – я достал свой небольшой замшевый кошелек.
– Извини, не слушай его, он хотел сказать «сколько с Арби?», – он тоже завозился в кармане, доставая купюру.
Девушка озвучила сумму, и мы с ним одновременно выбросили руки, выставив свои купюры на стойку.
– Ну и какую мне брать? – давилась со смеху кассирша.
– Зависит от тебя, – улыбнулся Арби.
– Я возьму у тебя, потому что я услышала твое имя, – обратилась она к нему.
Я нахмурился.
– То есть в этом было дело? Тогда меня зовут Саид.
– Ну, все-все, – она прикрывала рот рукой, смеясь, – пропустите следующих.
– Это твоя первая и последняя победа надо мной, – холодно сказал я Арби.
Мы отошли в сторону, а к кассе вышли две женщины в возрасте с маленькой девочкой.
– Халам дол шу шиъ[21 - Халам дол шу шиъ – «Долго же вы возитесь» (чеч.)], – с напускным и шутливым недовольством произнесла одна из них.
– Ничего, было интересно, – подмигнула нам вторая. – Я болела за беленького.
Подавив смешок, мы с Арби нашли только что освободившийся столик. Предыдущие посетители – группа шумных парней – забрали свои подносы и направились к урне.
– В следующий раз тебе будет нечем оправдать свое право на то, чтобы платить.
– Да это пустяки, просто отпусти эту ситуацию, – улыбался он.
– Дал сах дойл[22 - Дал сах дойл – «Пусть Бог Воздаст» (чеч.)], – серьезно поблагодарил я.
– Ханал хийл[23 - Ханал хийл – «И тебе» (чеч.)], – рассеянно сказал он, чуть повертывая в руках чек с номером нашего заказа и украдкой озираясь вокруг.
В Рамадан – то есть в праздничные дни – город жил очень интенсивной, насыщенной жизнью. Торговые центры, центральные площади и проспекты, а также маленькие и бедноватые улицы наполнялись народом, что пребывал в радостном, приподнятом настроении. Все наряжались в свои лучшие выходные одежды и прогуливались со своими семьями и друзьями. Жизнь становилась вечерней. Ведь именно вечером, когда заходит солнце, появляется возможность порадовать себя чуть ли не самым основным и главным удовольствием в этой мирской жизни – вкусной едой.
– Ты сказал, что правильно питаешься? – спросил Арби, коротко кивнув на меня.
– Стараюсь. Но если говорить в общем и целом – то да.
– Наверное ты и спортом занимаешься?
– Занимался. Сейчас уже нет.
– Борьба? Бокс?
Я усмехнулся.
– Нет, планы на жизнь я строил футбольные, грезил карьерой. А бокс, борьба – это все тоже было, конечно, но только для того, чтобы уметь.
– Точно, ты ведь все это мне уже рассказывал, извини.
– Да ничего, ты не обязан помнить. А с тобой все нормально?
Он поднял на меня свой взгляд, пристально и хмуро выглядывая подвох, которого не было.
– Да… – неуверенно ответил он. – Почему спрашиваешь?
– Ты какой-то несобранный, – заметил я.
– А, – он выдавил ухмылку. – Так я ведь голодный. Как будто ты сам этого не понимаешь.
Он уклонялся от ответа, и я хорошо знал, что это такое, так что допытываться не стал. Девушка за стойкой окликнула нас, и мы с Арби встали со своих мест.
– Ну уж нет! Все оплатил, так теперь хоть сиди спокойно, а я все принесу.
Он лишь поднял руки, не собираясь перечить.
Когда ешь после длительного голодания, вкус ощущается совсем иначе. Рецепторы ликуют, обрабатывая пищу, которую ты вкушаешь, а мозгу кажется, что ты способен есть и есть без остановки. – Да, поесть я люблю, – оправдывался, пережевывая бургер.
– Да? – Арби запивал еду газировкой. – А по тебе не скажешь.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я тощий.
– Нет, ты не тощий, как я, но и не выглядишь человеком, который любит поесть.
– Любить поесть – не значит есть много.
– Не спорю.
– Да и ты не тощий. Ты явно жилистый, так что давай без самокритики.
– А кто сказал, что я недоволен тем, что я тощий? – его ожившие, активно работавшие в связке с его речью брови давали понять, что настроение у него и впрямь поднялось. – Я двенадцать лет занимался дзюдо. Мы на тренировках очень много бегали.
– Обмен веществ – наследственное. Вряд ли бег сильно влияет на телосложение.
– Но на здоровье влияет точно.
– Безусловно.
