Спроси её кто-нибудь, Фейлин и сама не сумела бы объяснить, как так вышло, что она ввязалась в ту драку в порту. Никаким альтруизмом она отроду не страдала. Просто четверо на одного – это нечестно, и кроме того, она уже была в дурном настроении. А тут они. Сначала она увидела в переулке какого-то дуболома, нависшего над несчастным мальчишкой, как скала над саженцем, а потом заметила трёх его подельников, притаившихся за углом. Непонятно, чего они вообще прицепились к этому парню. На богатого туриста он никак не тянул.
Второй причиной было то, что лицо потенциальной жертвы показалось ей смутно знакомым. Уже потом, сидя под забором в саду, она вспомнила, где могла его видеть: на авиашоу он постоянно крутился рядом с пилотами из «Патрулья Гарса». Судя по одежде, он был механиком. Работая у отца, Лин часто встречала таких ребят – влюбленных в небо, но слишком бедных, чтобы позволить себе учиться.
В общем, она не выдержала и вмешалась. Парню повезло, что её контрагент, которого она поджидала в порту, не соизволил явиться. У неё была назначена встреча с каким-то аристократом с Архипелага Ветров, но всё пошло не по плану. Возможно, отец что-то напутал – о, Лин могла бы многое рассказать о его рассеянности! – или же этот де Мельгар просто струсил и решил не прилетать. Всё-таки для него появляться здесь было довольно рискованно.
Удивительно, кстати, что её отец вообще согласился на эту встречу, учитывая его застарелую ненависть к Архипелагу. Лукас Эррера был одним из лучших конструкторов в Капарике и вообще в Грандоле. Он с юных лет занимался проектированием аэропланов и дирижаблей, однако война с небесными островами перечеркнула всё его будущее. Мать Фейлин занималась исследованиями атмосферы. Таинственное поле флайра, окружающее Архипелаг, долгое время не давало ей покоя. Наконец, когда представилась возможность взглянуть на это чудо поближе, она не удержалась от искушения и улетела наблюдателем в составе одной эскадрильи. Обратно никто из них не вернулся. Военный дирижабль, спроектированный отцом, был изуродован магией флайра и погиб в Океане. За один месяц сеньор Эррера потерял всё – и свои честолюбивые мечты, и жену. И работу тоже, потому что правительство Грандолы впоследствии отказалось от таких дорогих проектов, как огромные дирижабли.
Лукас Эррера не сдался. Он переехал в Эрленхейм и продолжил работать, но с тех пор замкнулся в себе. От старых друзей отца Фейлин слышала, будто в молодости он был веселым парнем, душой компании. Честно сказать, в это трудно было поверить. С самого детства она ни разу не видела его улыбки. Впрочем, они и виделись-то не часто, потому что Эррера постоянно пытался сплавить её в какой-нибудь пансион. Лин задыхалась вдали от дома. Её преследовал смертельный страх за отца. Казалось, если она выпустит его из поля зрения хотя бы на день, то с ним обязательно что-нибудь случится, и она его потеряет.
Из первой школы её выгнали за прогулы. Из второй – за успехи в химии. Её опыт с парафином и порошком желтой серы имел оглушительный успех в классе, но вместе с тем вызвал припадок злости у директрисы и попечителей. Когда Лин в третий раз появилась на пороге родного дома, не закончив очередной год обучения, отец в сердцах обозвал её балбеской, долго хмурил тяжелые густые брови, а потом поразмыслил… и взял её к себе на работу.
Сначала она обрадовалась, рассчитывая, что они будут трудиться бок о бок. Прощайте, скучные уроки – да здравствуют чертежи и деревянные модели! Увы, её ждало разочарование. Отец спихнул на неё всё самое скучное: договоры с подрядчиками, телефонные переговоры и домашнюю бухгалтерию. Фактически Лин была машинисткой, домоправительницей, а иногда, бывало, и нянькой. Когда сеньор Лукас увлекался очередным проектом, он буквально прирастал к чертежной доске, забывая про сон и еду. Заботы дочери он встречал угрюмым ворчанием, и все-таки ей казалось, что он стал посматривать на нее с большей теплотой. Она была рада и этому. Со временем привыкаешь довольствоваться немногим. Конечно, в глубине души ей хотелось, чтобы отец хоть раз похвалил ее за усердие или хотя бы запомнил, когда у неё день рождения, но что толку мечтать о несбыточном?
Получив письмо от некоего де Мельгара с острова Сильбандо, в котором содержалась просьба переделать под него модель гидроплана, Лин честно передала его отцу, ожидая, что это послание тут же улетит в мусорную корзину. Вряд ли отец вступит в переговоры с кем-то из этих мерзких островитян! Тем сильнее было её удивление, когда Эррера вдруг согласился.
– Почему? – спросила она.
– У Архипелага есть уникальное оружие – поле флайра, – коротко пояснил ей отец, – а де Мельгары – одна из тех старинных семей, для которых магия естественна, как дыхание. Этот парень может нам пригодиться. Нам нужна информация, – добавил он, скривив губы в улыбке. – Недавно я раздобыл кое-что. Расчеты, с помощью которых, надеюсь, мы доработаем нашу экранирующую сеть. Скоро наши дирижабли станут неуязвимы для магии флайра, и тогда…
Почти каждый разговор с отцом неизбежно сползал на заезженную тему о грядущем возмездии Архипелагу. Лин давно научилась отключать свой слух в таких случаях. Вот и теперь она лишь краем уха прислушивалась журчанию слов, отметив, что отец опять стал много курить. Надо бы спрятать от него коробку с сигарами. Затем она мысленно перебрала свой список дел и покупок на завтра. Флайр, месть и тому подобные вещи были далеки от её интересов. Хватит и того, что из-за этой дурацкой магии она потеряла мать! Казалось бы, восемнадцать лет – большой срок, но почему-то горе Лин с годами не утихало. Оно всегда стояло у неё за плечом и, чуть что, норовило выпустить когти.
Лин была совсем маленькой, когда донья Эррера пропала без вести, и у неё о матери сохранились лишь смутные воспоминания. Сильнее всего её мучила не боль от потери, а острое сожаление, что их жизнь могла сложиться совсем по-другому. Её отец не превратился бы в глыбу льда, оживающую только при виде чертежной доски. У неё, Фейлин, было бы всё, что ей нужно: нормальный дом, подруги, воскресные прогулки с отцом и задушевные разговоры с мамой. Всё, что есть у других девчонок, которые сами не понимают своего счастья!
Тем временем её отец от дирижаблей перешел к гидропланам, мимоходом выразив удивление по поводу человека, который вознамерился управлять этой машиной с одной ногой.
– Хотя, если подумать, в этом нет ничего невозможного, – добавил он, стряхнув пепел с сигары и вновь откинувшись в кресле. – Например, если сделать балансирный руль направления…
Чувствовалось, что идея его захватила. Фейлин машинально кивала, думая о своем. Она вздрогнула, когда отец обратился к ней:
– …В общем, скажи Лассо, пусть бронирует билеты в Капарику.
В обширном хозяйстве сеньора Эрреры Лассо выполнял функцию человека для деликатных поручений, когда нужно было аккуратно поговорить с кем-нибудь так, чтобы не спугнуть. Заказывая билеты, Лин позволила себе помечтать: ей и самой хотелось бы съездить в Капарику. Её мать была родом оттуда, и когда-то они жили там – давно, ещё в те времена, когда Эррера были нормальной семьей, а не парой из окаменелого изобретателя и его бессловесной помощницы. Несколько раз она просила отца, но тот отказывался навестить старый дом, причем вовсе не из боязни встретиться с прошлым. Капарика находилась буквально в двух шагах от Портелы, а Портела представляла собой единственный порт на западном побережье, сохранявший нейтралитет во время прошлой войны. Туда приезжали и те, кто бежал от Северного Альянса, и те, кто сотрудничал с Кантилейской Лигой. Каждый второй житель Капарики либо сам был шпионом, либо когда-то сотрудничал с ними. Сеньор Эррера не хотел лишний раз себя компрометировать.
Неожиданно у Лассо случилась накладка, и тогда Лин, ничего не сказав отцу, решила съездить сама. Провести первую встречу она и сама сумеет. Кроме того, интересно же взглянуть на одного из этих странных безумцев, живущих в небе! То, что де Мельгар был с приветом, даже не обсуждалось, ибо какой же нормальный человек станет жить на клочке суши, парящем высоко в пустоте между небом и океаном? От одной мысли об этом у Лин начиналось головокружение. А их новый заказчик, к тому же, был из рода первых переселенцев: аристократ и наследник графства Сильбандо… Размышляя о встрече, она мысленно представляла себе этакого благородного пирата в камзоле, с тростью, острой бородкой и ястребиным лицом.
Никого даже близко похожего на этот образ она не увидела, когда рано утром явилась в порт. Там вообще было на редкость безлюдно, если не брать в расчет одного неудачливого механика и четырех местных громил. «Правда, отец тоже не явился на встречу лично, – вдруг пришла запоздалая мысль. – А что, если де Мельгар из осторожности прислал кого-нибудь вместо себя? Например, кого-нибудь вроде Криса…»
После короткого отдыха в заброшенном саду они с Крисом двинулись через поле. Шагая по пыльной дороге рядом с новым знакомым, Лин исподволь пригляделась к нему. Ростом он был на полголовы ниже её, отросшие темные волосы падали на воротник, загорелое скуластое лицо с чистыми, легкими чертами и широкими бровями вразлёт казалось смешливым от солнечных бликов. Будто угадав её интерес, юноша обернулся с улыбкой. В его больших серых глазах не было ни тени коварства.
«Нет, если это посланник графа, тогда я – генерал Эрленхейма!» – решила она.
Пусть Фейлин никогда не бывала на Архипелаге, но она кое-что слышала о сильбандцах. Даже другие островитяне считали их дикарями, на которых чисто случайно осела пыль цивилизации. На Сильбандо до сих пор сохранилось феодальное управление, а самые острые спорные вопросы решались с помощью поединков. Бой на мечах, подумать только! Разве это не дикость? В общем, Крис Фостер был похож на грозного островитянина не больше, чем воробей на стервятника. Правда, вскоре симпатия Лин к её новому знакомому заметно угасла, когда она увидела, куда он её притащил. Аэродром! Большое лётное поле было размечено полосами в разных направлениях, чтобы приземляться всегда носом к ветру. У края, гордо раскинув крылья, стояли несколько аэропланов. Свежий бриз трепал ветровой конус. Сокрушенно вздохнув, Фейлин поняла, что все их утренние неприятности были только разминкой. Ох, лучше бы они и правда пошли пешком…
При виде аэропланов её лицо непроизвольно скривилось. Зато в глазах Криса зажглось неподдельное восхищение.
– Они прекрасны, правда? Ты любишь летать?
– Обожаю.
Честным ответом было бы «ненавижу», но Лин давно научилась врать. Ей пришлось испытать на собственной шкуре, что такое акрофобия – боязнь высоты, однако она старалась помалкивать о своем недостатке. Смешно, в самом деле: дочь инженера-авиаконструктора, которая до смерти боится летать, избегает лифтов и небоскребов, а на середине высокого моста просто впадает в кому! У неё до сих пор дрожали колени после их пробежки по крышам. Если бы она знала, что в конце этого пути её ждет аэроплан, то предпочла бы утопиться в порту. К сожалению, другого способа быстро добраться до Портелы у них просто не было.
Что ж, ничего не поделаешь. Смогла же она обуздать свой страх ради того, чтобы работать с отцом – значит, сможет и сейчас, чтобы спасти свою шкуру.
– Всё будет в порядке, – ободряюще улыбнулся Крис, вероятно, неверно истолковав её насупленный вид. – Ребята у нас нормальные. Хочешь, я одолжу тебе свою кепку?
Только сейчас Лин сообразила, как она выглядит. Действительно, ей не мешало бы спрятать куда-нибудь свои яркие волосы. Мужской костюм на девушке сам по себе являлся поводом для пересудов, не стоило привлекать к себе ещё больше внимания.
– Спасибо, – выдавила она и заставила себя шагнуть на поле.
Глава 3. Дирижабль класса «люкс»
Крис был ужасно горд и доволен собой. Всё получилось как нельзя лучше! На аэродроме нашлись два биплана, готовые взять на борт двух «безлошадных» путешественников. Они с Пабло быстро договорились: Крис заплатит за топливо, а взамен их довезут, куда нужно. Правда, Лин отчего-то притихла. Она молча надела шлем и так же молча уселась в кабину. Даже когда они приземлились в Портеле, она ещё долго не произнесла ни слова. Впрочем, это вполне могло быть из-за Пабло. Из его самолета многие выходили с такими же отрешенными лицами. Очень уж он любил прихвастнуть своим мастерством: слишком резко укладывал аэроплан на крыло, слишком круто описывал зигзаги… Крис не раз говорил ему, что, когда везешь пассажира, такое лихачество неуместно, и Пабло с ним соглашался, но потом опять брался за старое. Безнадёжный случай.
Зато сам Крис, в отличие от своей спутницы, чувствовал себя великолепно. Тесная кабинка аэроплана была для него как дом родной. О, это ощущение всемогущества, когда твоя машина отрывается от земли! Он так чутко прислушивался к мотору, что мог без труда предугадать каждое движение пилота. Сидя впереди, на месте механика, Крис любил представлять, будто рычаги управления находятся в его руках.
«Однажды наступит день, – с волнением думал он, – когда я взлечу сам, один».
С того памятного падения прошло уже много времени, но до сих пор ему иногда снилось, будто он снова стоит на джунте, его руки крепко сжимают гик, а лодка летит вперед. Отклонив парус, он заставлял лодку резко подняться вверх – и они пронзали облака, вылетая в чистое небо, огромное, словно вечность.
«Пусть не на джунте, а на гидроплане, но я всё равно полечу! Я стану пилотом, даже если весь мир соберется и пойдет на меня войной!»
Вскоре под крылом показалась панорама Портелы: зеленые кипы деревьев в парках, огромный серебристый залив с островком, на котором возвышался маяк, и прямые линии центральных улиц, упиравшиеся в квадраты площадей. Их биплан взял курс на аэродром. Тень от крыльев скользила над старыми городскими кварталами, откуда в незапамятные времена отправлялись каравеллы, держа курс в открытое море. Некоторые из них доплывали и до Архипелага, который в те далекие времена был ещё частью подводной гряды. Вдалеке виднелась ажурная Белая башня с причальной мачтой для дирижаблей – конечная цель их с Лин путешествия.
В городе они разделились. Крис отправился добывать билеты на дирижабль, а Лин сказала, что должна подобрать себе «какое-нибудь приличное платье». Честно сказать, он немного за неё волновался, особенно когда узнал, на каком дирижабле им предстоит лететь. Это был настоящий воздушный дворец, предназначенный для самой изысканной публики. Чтобы взять две каюты на этом летучем монстре, Крису пришлось почти полностью опустошить свой кошелек, и он с грустью подумал, что остаток каникул ему придется провести в рамках строгой аскезы.
На «Аркадии» – пассажирском лайнере класса люкс – кроме комфортабельных кают имелись также ресторан с кухней, две прогулочных галереи с наклонными окнами, библиотека и даже салон, где стоял самый настоящий рояль, хоть и сделанный из алюминия. Всё это было прекрасно, конечно, но Крис боялся, что Лин будет чувствовать себя неуместно среди этого великолепия.
Оказалось – зря волновался. Когда они снова встретились возле причальной мачты, он даже не сразу её узнал. Лин переоделась в светлое воздушное платье с невероятным количеством кружев. В руках она держала жакет и кожаный саквояж. Её рыжие локоны были укрощены и изящно спадали на спину из-под широкополой шляпы. Опомнившись, Крис закрыл рот. Да, при взгляде на эту девушку никому не пришло бы в голову, что она умеет плеваться, отстреливаться от погони и ругается, как последний матрос! Это было притворство, возведенное в ранг искусства.
«Впрочем, при её профессии такой талант просто необходим», – подумал он.
Мимо них текли потоком другие пассажиры, рядом прогрохотала тележка носильщика. Крис придержал девушку за локоть, чтобы её не задело. Лин поймала его изумленный взгляд и послала в ответ шелковую улыбку – тщательно выверенное сочетание озорства и невинного очарования.
– Вы неподражаемы. – Покачав головой, он взял у неё багаж, помня, что где-то в недрах этого надушенного чемоданчика скрывается пистолет.
– Благодарю вас, – ответила она с интонациями скромной барышни. Даже голос у неё изменился.
Оставив свой скудный багаж в каютах, после отбытия они снова встретились в зале-ресторане. Вдоль борта гондолы проходила галерея с панорамными окнами. Криса тянуло туда как магнитом, но, к его огорчению, Лин выбрала столик в углу, подальше от всех. Хотя, понятно зачем. Чем меньше людей, тем меньше риска, что кто-нибудь помешает её расспросам.
Между столиками сновал стюард в белом кителе. Крис предложил девушке самой выбрать всё, что ей нравится, и они заказали два бокала имбирного лимонада. Между тем, Лин заметила его интерес к окнам:
– Если хочешь полюбоваться видами, то иди, – сказала она, вновь переходя на панибратский тон, пока никто их не слышал. – Мне и одной не скучно.
Он решил, что с его стороны это было бы невежливо.
– Дело не в пейзажах, просто я просто привык глядеть на небо перед полетом, – пояснил Крис. – Судя по виду слоистых облаков, воздух достаточно стабилен, хотя вон та тучка наводит на подозрения… Между прочим, если бы капитан «Лигурии» внимательнее смотрел на небо, тогда, может, его дирижабль избежал бы крушения над Армоной! Ты знала, что существует десять разновидностей облаков, которые используют для прогнозов? Перистые, кучевые, кучево-дождевые, слоистые…
Своей болтовней он надеялся отвлечь девушку от расспросов про Архипелаг, и, кажется, его маневр удался. Лин сперва побледнела, а потом, нервно отхлебнув лимонад, рассмеялась:
– Ого! Чувствуется серьезная подготовка. Думаешь стать пилотом?
– Я не думаю. Я им стану.
– Почему? – задумчиво спросила она. – Так хочется быть выше всех и быстрее всех?
– Ну, и это тоже, наверное, – с неожиданной для себя искренностью признался Крис. – Но вообще, у меня к аэропланам какое-то родственное чувство. И к дирижаблям. На земле мы с ними чувствуем себя неуклюже. Взять хотя бы «Аркадию». На аэродроме он такой грузный, нелепый. Даже не может выбраться из ангара без посторонней помощи. Зато в небе он грациозен, как… как…
– Как кит, – подсказала Лин, улыбаясь.
По её лицу было сложно понять, о чем она думает, однако слушала она очень внимательно. Помолчав, Крис добавил упрямо:
– Только в небе становится ясно, чего ты стоишь.
Наклонившись ближе, Лин накрыла его руку своей ладонью.
– У тебя всё получится, я уверена. По тебе сразу видно, что летать для тебя привычнее, чем ходить! – пошутила она.
Крис смутился, вспомнив про забытую в Капарике злосчастную трость. Как бы он ни старался держаться непринужденно, больная нога то и дело напоминала о себе. Он решил сменить тему:
– В первый раз я попал на аэродром, когда мне было четыре. Запускал воздушный змей, и меня унесло ветром.
– Не может быть. Ври больше! – рассмеялась Лин.
У неё был красивый смех. Серебристый и мягкий.
– Честно-честно! Сестра сказала тогда, что это судьба.
– О, у тебя есть сестра? Старшая?
– Нет, мы с Вирджинией близнецы. Ей восем… двадцать один, как и мне, – ответил Крис, беззастенчиво прибавив себе три года.
Девушка улыбнулась с оттенком грусти:
– Это здорово, когда есть сестра или брат. А у меня никого нет.
Её глаза потемнели. Воздух между ними, казалось, потяжелел от неловкости. Крис мучительно соображал, что сказать. У него был небольшой опыт доверительных разговоров, а уж опыт общения с девушками – вообще мизерный, так что он понятия не имел, чем можно её отвлечь. Избегая глядеть на Лин, он опять обернулся в сторону окон, и то, что он там увидел, заставило его оцепенеть. Среди других пассажиров, обсуждающих проплывающие внизу городки и лесные кущи, маячила знакомая долговязая фигура. Возле переборки, спиной к их столику стоял Хавьер да Коста – бывший одноклассник Криса и его худший школьный кошмар.
«Какого хереса он здесь оказался?» – с бессильной злостью подумал Крис.
На первый взгляд да Коста производил исключительно приятное впечатление: это был высокий спортивный парень с коротким ежиком светлых волос, прямым твердым взглядом и правильными, тяжеловатыми чертами лица. Однако у Криса отношения с ним категорически не сложились. С первого дня, появившись в их классе, Хавьер проникся к нему живым интересом и избрал его объектом для покровительства. Он придумал ему дурацкую кличку «малыш Кристо» и обращался с ним с той обидной снисходительностью, которая была хуже открытого издевательства. Крис предпочитал общество других мальчишек, которые, не стесняясь, могли в лицо назвать его «крабоногим». С ними можно было честно подраться и расставить все точки над «ё», а с некоторыми из них они потом даже стали приятелями. «Сочувственные» комментарии да Косты с издевательской подоплекой ранили гораздо больнее. От них труднее было придумать защиту. А ещё больше бесило то, что постепенно и другие одноклассники переняли этот снисходительно-насмешливый тон. Последний год в школе дался Крису особенно тяжело.
Иногда он думал: почему да Коста такой? Чего ему не хватало? Он был на хорошем счету в школе, его уважали преподаватели, у него были друзья – так откуда в нем столько желчи? Может, это у них семейное? Отец Хавьера тоже умел находить себе… необычные развлечения. Например, он разбил сад рядом с усадьбой, в котором собрал все ядовитые растения острова – а надо сказать, что на Сильбандо их водилось немало – да ещё устроил там питомник для ядозубов и скорпионов. Соседи прозвали этот живописный уголок «парком смерти». Впрочем, да Коста был так богат, что мог позволить себе подобные шалости. Хавьеру точно не приходилось каждый месяц выбирать, какие из счетов оплатить. На семнадцатилетие ему подарили прекрасный выезд с коляской, и вообще, у него было всё, о чем мог мечтать избалованный молодой человек его возраста.
«Или это со мной что-то не так? – думал Крис. – Ведь должна же быть причина, почему именно меня да Коста выбрал своей мишенью?»
Ему хотелось избежать встречи с бывшим одноклассником ещё и потому, что, покупая билеты на дирижабль, Крис представил Лин как свою сестру. Он же не рассчитывал встретить здесь кого-нибудь из знакомых! Но да Коста не купился бы на этот обман, потому что он отлично знал Джинни, более того, год назад он пытался за ней приударить. Крис до сих пор с содроганием вспоминал то время. Когда он в первый раз увидел этого болвана рядом с сестрой, то чуть из себя не выпрыгнул от злости и два дня собирался с духом, не зная, как подступиться к Вирджинии. А вдруг Хавьер ей действительно нравится? Многие девчонки находили его привлекательным, хотя Крис считал, что они просто не в своем уме.
Джинни, однако, оказалась проницательнее своих сверстниц.
– Не дождется, – заявила она, грозно сдвинув красивые тонкие брови. – Твой да Коста – просто потный канюк!
– Он не мой, – возразил Крис, внутренне просияв от радости.
– Тем лучше для тебя. Я его предупредила. Ещё раз сунется ко мне со своими мерзкими шуточками и предложением «покататься» – и я сброшу в его драгоценную коляску мешок навоза, прямо с джунты!
Это была не пустая угроза. Крис не сомневался, что сестра действительно могла это сделать. Джинни носилась на своей «Эстрелье» с такой бешеной скоростью, что могла поджечь воздух, и управляла лодкой так виртуозно, что попала бы камнем в удирающего ядозуба с высоты в двадцать метров. Щегольская коляска да Косты представляла собой гораздо более удобную цель.
Не удивительно, что Хавьер трезво оценил свои шансы и исчез с горизонта. После окончания школы они больше ни разу не виделись. И надо же было ему очутиться здесь, на «Аркадии»!
В любую минуту одноклассничек мог оглянуться, и тогда всё пропало. Нужно было срочно уводить Лин отсюда. Внезапно у Криса возникла идея:
– Хочешь, я покажу тебе рубку? Я немного знаком с капитаном.
В светло-карих глазах девушки блеснули смешинки:
– Что, и с ним тоже? Кажется, ты «немного знаком» со всеми летчиками с побережья!
– Пока нет, но стараюсь, – засмеялся Крис.
От её завораживающей улыбки у него теплело на сердце. Кашлянув, он напомнил себе про зловещую тень Эрленхейма и того верзилу в порту. Глаза Лин сияли ему через стол, но не следовало забывать, что за этим мягким лучистым взглядом таилась стальная хватка и инстинкт выживания, как у летучей акулы.
Тем не менее, они вполне могли провести приятный дружеский вечер, если только сумеют найти безопасную тему для разговора. Дирижабли! – вдруг осенило Криса. Дирижабли – вот самая подходящая тема. Очевидно, Лин тоже любила летать, значит, ей будет интересно послушать истории из летной практики, а у него в запасе был добрый десяток таких историй. Про дирижабли и особенности их конструкции он мог болтать вечно.
***
Когда они шли по длинному коридору в сторону рубки, все силы Фейлин уходили на то, чтобы держаться прямо и отгонять дурноту. Стоило вспомнить о милях пустоты под ногами, как у неё снова начинала плыть голова и мелко дрожали руки. Впрочем, внутри «Аркадии» было гораздо комфортнее, чем в открытой кабине биплана. Изысканный интерьер, приглушенная негромкая музыка, солидная публика… Если приложить немного усилий, можно было вообразить, будто ты находишься в семейной гостиной, у кого-нибудь из отцовских друзей.
«Здесь безопасно, – уговаривала она себя. – Главное, держись подальше от окон!»
К сожалению, в рубке, куда Крис привел её на экскурсию, окна были повсюду. Собственно, она вся на девяносто процентов состояла из окон. Поначалу Фейлин обрадовалась возможности уйти из салона, потому что боялась, как бы кто-нибудь не узнал её и не донёс отцу. Но теперь она пожалела, что не заперлась у себя каюте, сославшись на мигрень, простуду или чуму – на что угодно, лишь бы избежать прогулки по дирижаблю! Отворачиваясь от преследующих её стеклянных стен, она делала вид, будто слушает сеньора Кальво, помощника капитана, снисходительно объяснявшего им устройство машинного телеграфа.
Хотя Кальво был молод, вряд ли старше неё, но самоуверенности у него хватило бы на трех «воздушных волков», побитых всеми ветрами. При одном взгляде на его новый, с иголочки форменный синий китель Крис даже притих от зависти. Правда, ненадолго.
– А почему у всех новых моделей укороченные хвосты? – спросил он.
– Что? – Кальво запнулся на полуслове. Пряча улыбку, Лин подумала, что в моменты растерянности этот трижды выглаженный сеньор становился немного похож на рыбу.
Вообще-то она могла бы сама провести экскурсию по этой рубке, да и по всему дирижаблю, если на то пошло. Её отец был одним из тех, кто проектировал «Аркадию» и ещё два корабля похожей конструкции. Однако воспитанным девушкам не пристало вмешиваться в мужской разговор, поэтому приходилось терпеть, раз уж она взялась сегодня изображать приличную барышню.
Зато в виде развлечения можно было понаблюдать за Крисом. Оказавшись в рубке среди приборов и циферблатов, он словно ожил или очнулся от сна. Похоже, он действительно был настоящим фанатом неба и всего, что в этом небе летало. Через пять минут после знакомства они с Кальво уже увлеченно спорили, какой газ лучше подходит для дирижаблей: водород или гелий. Воодушевление Криса была так заразительно, что подействовало даже на Лин. Прислушавшись к себе, она с изумлением поняла, что полеты в небе уже не кажутся ей такой бредовой идеей.
– Если хотите, можем посмотреть одну из моторных гондол, – предложил им Кальво, давно отбросивший свой снисходительный тон.
