Варламов удивленно покачал головой:
– Надо же, в тюрьму не посадили. А что мне делать дальше?
– Отдохните, – пожал плечами капитан. – Другому я посоветовал бы начать поиски работы, но вы у нас вряд ли задержитесь. Только не слишком расслабляйтесь, у вас будет важная встреча. О времени я сообщу позже.
– Надо думать, – хмыкнул Варламов.
Номер в отеле оказался довольно удобным, первым делом Варламов принял ванну. Даже в горячей воде передергивало от воспоминаний: черные псы рвут охранников в клочья, дым поднимается от кучи тряпья, что была майором Седовым…
Варламов накинул халат и едва вышел в комнату, как увидел дисплей компьютера. Сильно забилось сердце, а вдруг есть выход в Интернет? Включил компьютер, но тут призадумался: сколько времени сейчас в Торонто?.. Разница как будто восемь часовых поясов. Здесь сейчас пятнадцать (надо же, сколько всего произошло с утра), тогда в Торонто около семи утра. Джанет как раз собирается на работу.
Затаив дыхание, он включил видеосвязь (работает!) и набрал адрес. Несколько секунд томительного ожидания, потом по экрану прошла красная надпись: «Вы устанавливаете соединение за пределами Российского союза. Передаваемая информации будет контролироваться». Варламов лишь хмыкнул, на Североамериканских Территориях и в Канаде то же самое. Пришлось ждать, и вдруг появилось изображение их гостиной: Джанет была в халате, видимо выбежала из ванной.
– Юджин! – ахнула она. – А мне только что позвонили из полиции… – И расплакалась.
Но не будем подсматривать за этой сценой: счастливых моментов не так много в нашей жизни, а боги завистливы…
После разговора Варламов лег на кровать и погрузился в покойное забытье. Очнулся, когда вечерело. Подошел к окну: за домами розовела лента реки, кажется Волга. Зазвонил гостиничный телефон.
– Это капитан Петров. Отдохнули? Тогда подкрепитесь, а через полчаса я за вами заеду.
Ответа дожидаться не стал, повесил трубку. Варламов вздохнул и повернулся к стулу, куда бросил мятую одежду. Удивительно – брюки и рубашка были выглажены, а вместо грубой морской куртки висела кожаная. Снабдили даже новым бельем в пакете, как в тот памятный первый вечер на американской территории Ил-Оу. С приятным чувством свежести Варламов спустился в ресторан, а точнее столовую самообслуживания. Еда была вкусная и казалась более натуральной, чем в Канаде. Потом вышел на улицу в теплые сумерки, мимо проезжало много машин. Капитан Петров подъехал не на военном джипе, а в «Тойоте».
– Выходит, вы с китайцами торгуете? – спросил Варламов, садясь.
– Куда мы денемся? – пожал плечами Петров.
Вскоре подъехали к довольно приятному зданию с колоннами у входа и портиками вдоль третьего этажа.
– Памятник сталинской архитектуры, – сказал капитан. – Своего рода символ эпохи.
В холле стояли двое в серо-стальной форме. Варламов заметил у обоих такие же значки, как у Петрова, вряд ли простые охранники.
– Координатор вас сейчас примет, – сказал один Варламову. – А вы, капитан, можете ехать. Мы доставим нашего гостя обратно в гостиницу
Раздвинулись двери лифта, охранник сделал приглашающий жест, Варламов вошел, и лифт тронулся… неожиданно вниз. Похоже, опустились на несколько этажей. Когда вышел, то оказался в приемной. Девушка за компьютером улыбнулась ему и кнопкой открыла дверь в кабинет.
Довольно сумрачный, с книжными полками вдоль стен. Взгляд Варламова задержался на картине над большим столом. На фоне горного пейзажа (похоже на картины Рериха) сидел человек, положив руку на штурвал управления каким-то летательным аппаратом. Темное одеяние, суровое лицо, глубоко посаженные глаза…
– Это первый Координатор Братства, – услышал Варламов. – Конечно, портрет несколько идеализирован.
Из-за стола поднялся человек высокого роста, с бритой головой и тяжелым подбородком. Глаза чуть насмешливые.
– Здравствуйте, Евгений Павлович. Я Александр Владимирович Гуров, нынешний Координатор. Садитесь.
Варламов слышал о Русском Братстве еще в Карельской автономии. После войны оно не дало России погрузиться в хаос, наводя порядок железной рукой, порою вешая вороватых чиновников перед их резиденциями. Сейчас оно контролировало большую часть Российского союза, кроме Московской автономии, где остался прежний президент. Братство не вмешивалось в управление, скорее осуществляя общий контроль. Варламов заметил на пиджаке Координатора такой же значок, как у капитана Петрова – наверное, символ Братства.
– Спасибо, что помогли, – он сел в удобное кресло, не приходилось смотреть на хозяина кабинета снизу вверх.
– Извините, что принимаю здесь. Наверху приятнее, с видом на вечерний город. Но надо думать о безопасности.
– Остерегаетесь Московской автономии? – хмыкнул Варламов.
Скованности не чувствовал, хотя перед ним был самый могущественный человек Российского союза. Со многими непростыми… личностями пришлось общаться.
– Ну да. Мы тоже стремимся к восстановлению единой страны, только хотим подать более привлекательный пример. А там используют старые методы. Кстати, как вам Канада?
Варламов пожал плечами:
– Жить довольно комфортно. Но там давние традиции демократии и не было столь жестко централизованной власти. В России никак не найдут компромисс между этими полюсами.
Гуров улыбнулся:
– Мы пробуем. В Российском союзе хорошие условия для предпринимателей, и мы не ограничиваем личную свободу. Только для членов Братства существует жесткая дисциплина и внутренний суд.
– Ну да. Орден меченосцев, о котором когда-то говорил Сталин.
– А вы начитаны, – Гуров прищурился. – Но мы не одобряем деятельности Сталина, слишком большую цену за нее пришлось заплатить русскому народу. Название городу вернули в память о подвиге в Великую Отечественную… Впрочем, ближе к делу. Извините, Евгений Павлович, но когда мы получили информацию, что вас доставили в МГБ Московской автономии, наши специалисты бросились собирать сведения. Надо было понять, представляете ли вы угрозу для Российского союза?
Надо же, а разведка у них неплохо поставлена!
Варламов улыбнулся, хотя это далось с трудом: – Ну и как?
Гуров положил мосластые руки на стол.
– Похоже, что нет. Московской автономии нужен секрет «чёрного света», но выпытать его у вас невозможно. Даже у Рогны не получилось.
Показалось, что слово «рогна» произнес не как имя, но было не до размышлений: в затылке возникла тупая боль, и вокруг потемнело.
– Ничего не знаю о «чёрном свете», – хрипло выговорил он.
В руку ему сунули стакан. Варламов судорожно стиснул его и поднес к губам. Напиток обжигал горло, но перед глазами прояснилось.
– Не буду вас мучить, – вздохнул Гуров. – Московия не получит «чёрного света», а это для нас главное. Но есть пара моментов, которые вы могли бы прояснить. Если не хотите говорить, не надо. Мы все равно поможем вам вернуться в Канаду.
– Спрашивайте, – сказал Варламов. Похоже, ему дали обыкновенной водки. Настроение улучшилось, а характерных для «правдосказа» эффектов не было.
– Первое. В центре Москвы начала исчезать Тёмная зона. Наши дроны постоянно ведут наблюдение, и раньше такого не было.
Варламов потер лоб. – Они должны были зафиксировать нечто возле храма Христа Спасителя.
– Это? – Гуров повернул монитор.
Даже статичное изображение цветка потрясало.
– Скорее всего, это связано с ним.
– Откуда он? Никогда не видел ничего подобного.
Варламов облизнул губы: – Должно быть, из другого мира… – Он умолк. «И ты не болтай!»
Гуров с досадой смотрел на него.
– Похоже, больше ничего не скажете. Ладно, со временем разберемся. А как насчет этого? – и подвинул к Варламову стопку фотографий.
Он глянул и отвернулся, опять чуть не стошнило.
– Московия выбросила с вертолетов десант, – продолжал Гуров. – Примерно роту спецназа. Видимо, тоже заметили, что Зона исчезает. И вот результат.
Варламов покосился на фото: истерзанные, залитые кровью трупы. Рядом валяется оружие – не помогло. На этот раз собачки сработали не так чисто.
– Зафиксировали еще что-нибудь?
– Большинство снимков нечеткие, нападавшие двигались слишком быстро. Но, вот… – Координатор отобрал одно фото.
Черный гигантский пес стоял, широко расставив ноги и оскалив пасть. В упор смотрел на Варламова, и его передернуло.
– Это они. Похоже, что стражи города. Так же расправились с охранниками, когда меня привезли в Москву.
– Тоже из другого мира?
– Вероятно. На Земле таких нет.
– Значит, Москва по-прежнему недоступна для людей? Псы будут охранять город… и цветок?
Что тогда сказала Рогна? «Псы должны реагировать только на оружие»…
– А вы попробуйте без оружия. Мне намекнули, что отныне оно под запретом в этом городе. Меня и Рогну не тронули. Но осторожнее, это разумные твари.
Гуров долго смотрел в упор, потом покачал головой.
– Задали вы нам хлопот, товарищ Варламов. Но спасибо. Большое спасибо. Захотите еще что сказать, обращайтесь к капитану Петрову. Вот его визитка, тут код Сталинграда и затем всего три цифры, легко запомнить. А пока до свидания. Похоже, у меня будет много дел.
Варламова отвезли в гостиницу, но звонить Джанет на работу не хотелось. Он лег на кровать, положив руки под голову. Незаметно уснул, а проснулся ночью от монотонного шума, по потолку плыли светлые пятна. Выглянул в окно.
По улице один за другим ехали крытые грузовики. Фары освещали серо-зеленые борта – похоже, что машины военные. Колонна казалась нескончаемой, и Варламов лег спать. На следующий день он съездил на Мамаев курган – памятник Великой Отечественной войны, а когда вернулся пообедать, к нему подсел капитан Петров.
– Когда закончите, соберите вещи и ко мне в машину. Там поговорим. Жене пока не звоните.
– У меня и нет ничего, – пожал плечами Варламов. В самом деле, даже зубная щетка была гостиничной.
Он сел в машину, капитан завел двигатель, но отъезжать не спешил. Коснулся приборной панели.
– Вам нужно покинуть Сталинград. Мы не можем гарантировать, что агенты Московии не доберутся до вас. Сейчас едем в аэропорт, вам куплен билет до Хабаровска, там пересядете на рейс до Ванкувера. Возьмите вашу карточку, мы получили виртуальный образ из Канады. Пока спрячьте. На нее переведена значительная сумма… в оплату за оказанную помощь. Вот код доступа, запомните. Это китайская платежная система, действует по всему миру.
– Подождите, – удивился Варламов. – Через Исламскую конфедерацию было бы быстрее. Оттуда есть рейсы в Северную Америку.
– Нельзя, – поморщился Петров. – От вас могут попытаться кое-что узнать… полезное для джихада. Мы-то знаем, что это бессмысленно, а вот они нет. Китайцы вряд ли проявят к вам интерес, у них давно есть «чёрный свет».
На душе стало муторно. Сомнительно, что китайцы совсем потеряли интерес, но решение, похоже, было принято на самом верху. Возможно, Гуров хочет разузнать о Варламове побольше. Может, надо было с ним откровеннее?
Капитан протянул другую карточку:
– Полетите под фамилией Сидоров, а ту карточку, что выдали в Управлении внутренних дел, мне верните. Вам поменяли местами имя и отчество, теперь будете Павел Евгеньевич. Сюда переведены пять тысяч пособия, на расходы. Код простой – 1,3,5,7. В Хабаровске снимите все деньги, а карточку выбросьте. Билет в Канаду будете покупать по своей, там хватит.
Седов, Петров, Сидоров… Что же, он на родине.
«Ты вернешься в Россию. И покинешь ее снова…»
Варламов вздрогнул. Капитан Петров секунду смотрел на него и тронул машину.
– Рейс с посадками, – снова заговорил он. – Омск, Красноярск, Иркутск, Чита – региональные столицы Российского союза. У всех есть и китайские названия. Будут выходить и садиться пассажиры, а вы лучше оставайтесь в самолете.
– И как там отношения с китайцами?
Капитан пожал плечами:
– Кое-где совместное управление. Власти прежней России роздали земли китайцам, и оттуда их уже не выгонишь. Но официально Китай присоединил только Дальний Восток и территорию к югу от Станового хребта. После Третьей мировой Россия была ослаблена и не имела сил воевать еще и с Китаем, да и войска из-за Тёмных зон не перебросишь. А китайцы называют это воссоединением земель, которые принадлежали им по Нерчинскому договору[3 - Не?рчинский договор – договор между Русским царством и Китаем, заключен в 1689 г. и устанавливает границу по реке Аргуни и далее по Становому хребту к берегу Охотского моря. С точки зрения России, прекратил действие с заключения Айгунского (1858) и Пекинского (1860) договоров. Китай считает два последних навязанными силой и нелегитимными]. Так что Хабаровск теперь – Боли. Но и там двойное гражданство, права одинаковые, а в экономике Китай, естественно, доминирует.
– На Североамериканских Территориях китайцы действуют наглее, – задумчиво сказал Варламов.
– У Южнороссии есть «чёрный свет», сильно наглеть не получится, – пожал плечами капитан. – Нам повезло, что сотрудники института, где его разработали, покинули Москву как раз в южном направлении.
Упоминание о «чёрном свете» болью отдалось в голове, и Варламов поспешил сменить тему
– Ваши, наверное, сейчас в Москве, – сказал он. – Небось, и вы туда хотите.
Петров только улыбнулся.
До гражданского аэропорта ехали недолго. Назывался «Гумрак», и здесь Варламов простился с капитаном Петровым. Белобрысый, с неприметным лицом, но другие в его возрасте еще лейтенанты.
4. Уральская автономия
Самолет был средней дальности – «Великий поход 929». Варламову приходилось летать на таких в Канаде. Соседом оказался священник в черном подряснике, представился отцом Вениамином. Это имя вызвало смутный отклик в памяти. Выглядел служитель уныло и невнятно пояснил, что за какую-то провинность лишен сана и отправлен в далекую сибирскую епархию. Услышав, что попутчик из Канады, потеребил бородку:
– Выходит, и там люди проживают. – Заметно окал, и пахнуло перегаром.
Наконец в памяти забрезжило – снова ему попадается черный монах. Первый раз появился во сне, где трудился на стройке струнной дороги, а во второй раз как недолгий спутник в другом сне… Хотя, если верить Рогне, это не сны, а как бы «воспоминания» об утраченных реальностях. Как все запутано!
Самолет взлетел. Внизу проплыла Волга, потом потянулась степь, временами тускло блестели озера. Минут через сорок местность изменилась: пошли какие-то бугры, появилось больше зелени, наверное предгорья Южного Урала. Варламов удовлетворенно вздохнул, он все дальше от Московской автономии…
Самолет сильно качнуло. Вспыхнуло табло «Пристегнуть ремни». Раздался голос из громкоговорителя:
«Внимание! Нас преследует военный самолет. Идем на экстренное снижение!..»
