– Мы не сошлись характерами.
– Он плохо обращался с вами?
– Как сказать. Если эгоизм и равнодушие можно соотнести с плохим обращением, то да.
– Зачем же вы вышли за него?
– Затем, что никто не застрахован от ошибок, – сказала я с ноткои? раздражения.
– Это верно, – согласился Моро. – Сделаем вот что. Напишите последнии? известныи? адрес вашего бывшего супруга и последнии? известныи? телефон.
– Адрес я укажу, а номер мобильника я никогда не помнила наизусть! Сразу после развода я его заблокировала и уничтожила!
– Лихо! – мэтр Моро улыбнулся, – в таком случае укажите последнии? рабочии? телефон.
– Больницу закрыли, персонал уволили.
– Ставьте прочерк, – Моро убрал руку со стола и вернулся в свое? кресло.
Мы работали до полудня. Наконец, когда все трудные места были согласованы, мэтр Моро вызвал мадам Катиш и попросил меня пои?ти с неи? и решить вопрос оплаты.
– Вы оплачиваете пятьдесят процентов от суммы, – сказала Катиш, почти не разжимая губ, – остальные пятьдесят после получения документов.
– Банковскии? перевод с карты на карту подои?де?т?
– Подои?де?т. Большая сумма, – посмотрела она из-под очков.
– Тут не поспоришь.
– Но можно и вовсе не платить, – улыбнулась мадам Катиш, и ее? улыбка не сулила ничего хорошего.
– Как это, вовсе не платить? – я удивле?нно уставилась на секретаршу.
Та сверкнула злобными глазками:
– Вам достаточно убрать из своеи? фамилии два последних слога, мадемуазель Морозова.
«Моро-зо-ва? Моро?»
Я опешила от такои? наглости, но ответила:
– Уберите лучше из своеи?.
«Да как она смеет!»
* * *
Мэтр Моро вышел из двереи? кабинета, держа в руках подписанныи? договор.
«Наверное, он слышал!»
– Прои?дите ко мне, мадемуазель Морозова. Даваи?те заканчивать.
Я уселась напротив стола Моро, кипя про себя праведным гневом. Он откинулся в кресле и посмотрел на меня:
– В че?м вы пои?де?те на свадьбу к мэру, Ева?
Вопрос был неожиданныи?, и я растерянно улыбнулась:
– Как это, в че?м?
– У вас есть вечернее платье? По регламенту все гости в вечерних костюмах красного, винного или малинового цветов.
– Нет… такого платья у меня нет. А у вас?
Мэтр Моро улыбнулся:
– Платья нет, но есть смокинг, красныи? пояс и бабочка. Может быть, съездим в Пуатье за платьем? Винныи? и красныи? очень популярны в этом сезоне. Вы обязательно подберете себе что-нибудь подходящее. Заодно и пообедаем. Я знаю чудесныи? ресторанчик на берегу реки. Там подают только что выловленную рыбу. Как вам такое предложение, Ева?
Все? было сказано спокои?но, с улыбкои?, но по тому, как Моро стучал карандашом по блокноту, было видно, что он волнуется.
– А это удобно?
– Конечно. Сегодня пятница – контора работает до обеда. Я должен был вести семинар в Пуатье, но его перенесли на следующую пятницу.
– А ваша девушка не будет против? – брякнула я, вспомнив о шатенке, спящеи? в белоснежнои? кровати.
– Какая девушка? – не понял Моро и пристально посмотрел на меня.
– Ну-у, – протянула я, махнув рукои? в сторону сада.
– Вы, вероятно, о моеи? младшеи? сестре? Она приехала на каникулы из Бордо. Она не будет против.
– Хорошо, Анри, – кивнула я, – но мне нужно на минуту заскочить домои?.
– Прекрасно, езжаи?те, поставьте машину, а я заеду за вами минут через двадцать.
– Мы поедем на вашеи? машине?
– Мне кажется, это будет правильно, потому что я лучше знаю местность, – Моро крутил в пальцах карандаш.
Бурпе?ль – городок маленькии?, но холмистыи?. Дома поднимаются от самого берега реки до вершины холма, на котором стоит церковь. К неи? от моего дома веде?т извилистая и кривая пешеходная дорожка, во многих местах пересекаемая шоссе. Разница в высоте метров сто пятьдесят. Учитывая, что ходить приходится не по прямои?, а обходя частные владения, сады, парк, ручеи?, кладбище, магазинчики и автостоянки, автомобиль – настоящее спасение. Машины есть у всех, кто в состоянии передвигаться. Даже у престарелои? мадам Сабль восьмидесяти семи лет.
Я спустилась вниз с холма, от дома мэтра Моро, описав по городу несколько кругов по серпантину вниз – так вела дорога. У реки, как обычно, на расстоянии друг от друга рыбачили несколько месье на пенсии. Въехав в ворота, я припарковала свои? «Рено» у гаража и вышла, чтобы закрыть их. Пришлось также открыть гараж, загнать машину, закрыть гараж. Все? это требовало времени, и я торопилась.
Закрывая ворота гаража, я заметила мужчину, стоявшего у ограждения набережнои?. Он не был похож на рыбака. Высокии?, молодои?, в кепке, надвинутои? на глаза, он стоял, прислонившись плечом к столбу и смотрел на меня. От мужчины исходила неприятная энергия. Я почувствовала смутную тревогу, но сделала вид, что меня не тревожит его присутствие. Незнакомца я видела вчера и в среду. Я заметила его из окна спальни около полудня. Он стоял на том же месте, что и сеи?час, и пялился в окна. Постоял минут десять и уше?л. То же самое повторилась вчера. Сегодня я столкнулась с ним лицом к лицу. Через короткое расстояние, что нас разделяло, я увидела рябое лицо, кривую ухмылку из-под кепки, и у меня мелькнула неприятная догадка.
«Неужели это мерзавец Жюль Жарни? Но что он тут делает?! И почему пялится в мои окна? И на меня! Неужели он прише?л навестить могилку жены, которую до смерти изве?л?»
Но незнакомец не был похож на безутешного вдовца. Он взглянул на меня, сплюнул под ноги и враскачку поше?л прочь. Я видела, как он повернул за угол забора в узкии? проезд, отделявшии? мои? сад от владении? мадам Сабль, и скрылся за поворотом.
Когда подъехал мэтр Моро, я сидела на каменнои? скамеи?ке и размышляла о доме. Может, все?-таки продать его? Слишком он нарушает привычныи? уклад жизни. С другои? стороны, мое? появление здесь – настоящее событие не только для меня, но и для городка. Нечасто здесь появляются люди, владеющие недвижимостью по цене в шесть нулеи?. Ничего удивительного, что я вызываю любопытство и пристальное внимание.
Дважды в день – утром и вечером, в одно и то же время, около девяти – по моеи? улице проезжает полицеи?ская машина. Полиция останавливается у чугунных ворот. Из машины выходит молодои?, атлетически сложенныи? полицеи?скии?, оглядывается. Увидев меня, здоровается и спрашивает, все? ли в порядке. Не увидев – заглядывает за закрытые ворота, оглядывает окна шато, садится в машину к напарнику и уезжает. Интересно, кто дал полиции подобное поручение? Или полицеи?ские следуют обычному ритуалу, объезжая с осмотром улицы городка?
Моро вышел мне навстречу и учтиво открыл дверь:
– Вижу, вы понемногу осваиваетесь? – он кивнул на яркие цветы бегонии, высаженные в ящиках на окнах первого этажа.
– Да, сегодня решила переночевать в шато.
Я оглянулась на окна мадам Сабль. Старая карга маячила светлым пятном в окне кухни. Мэтр Моро проследил за моим взглядом и усмехнулся:
– Старая мадам Сабль знает все новости обо все?м и обо всех. Ее? покои?ныи? супруг был мэром Бурпе?ля несколько сроков подряд.
Мы выехали на D10.
– И все?-таки я чувствую себя неловко, занимая ваше время, Анри, – вздохнула я.
– Пустяки, – ответил Моро, – мне приятно ваше общество, Ева. Если нужна помощь, обращаи?тесь, я всегда к вашим услугам.
– Спасибо, это очень мило с вашеи? стороны, Анри.
Взгляд Моро оторвался от дороги. Он мельком взглянул на меня, синие глаза блеснули.
– У вас поменялось настроение, Ева. Что-то произошло, пока меня не было?
Я пожала плечами и вздохнула:
– Ничего особенного не произошло. Просто мне пока трудно обвыкнуться в незнакомом месте, и я немного устала от переезда.
– Вы отпустили приходящую прислугу, чету Каше. Может, напрасно? Они помогли бы вам на первых порах.
– Возможно. Но я трудно схожусь с незнакомыми людьми. Да, и потом, я отпустила их всего на несколько днеи?, пока не обвыкнусь. Скажите, Анри, вы давно посещали шато?
– Не считая прошлого раза вместе с вами, год назад, когда мадам Нинон решила оставить шато «Колло» вам.
– Как вы общались?
– По скаи?пу. Через поверенного. К тому моменту, как мадам Нинон обратилась в нашу контору «Моро & сын», она уже год была прикована к кровати. Она слегла после перелома бедра и жила только благодаря заботам сиделок. Мадам позвонила моему отцу, которого знала до отъезда, и попросила организовать сделку.
– А как она узнала обо мне?
– Не знаю. Она просто прислала мне вашу фотографию с соответствующими распоряжениям.
Мне показалось, что Моро что-то не договаривает.
– Скажите, Анри, а что за история с винными складами Наполеона? Они деи?ствительно существуют?
– Уверен, что существуют.
– Откуда такая уверенность?
– Супруг мадам Нинон искал вход в подземелье. Он был буквально одержим, перерыл весь сад. Даже наше?л старое пушечное ядро времен Наполеоновских вои?н. У него могла быть карта подземелья.
– Но мадам Сабль сказала, что все бумаги и карты сгорели еще? в Первую Мировую, когда в старои? мэрии вспыхнул пожар!
Моро усмехнулся:
– Старая сплетница Сабль говорит правду. Мэрия сгорела, но не все документы хранились в архиве. Часть бумаг держал у себя в сеи?фе старыи? барон Колло. Он вполне мог передать их своему сыну Колло – мужу мадам Нинон. Возможно, что-то есть и в церковном архиве. К тому же, секретарь барона, прохвост Жарни, тоже мог что-то знать.
– Отец Жиля Жарни?
– Она вам и про него рассказала?
– Ну да, – ответила я смуще?нно. – Значит, барон Колло наше?л вход в подземелье.
– Почему вы так думаете?
– Если бы не наше?л – был бы жив.
Моро пристально посмотрел на меня:
– Вот что значит свежии? взгляд со стороны. Вам бы в полиции служить.
– А вы имеете отношение к полиции, Анри?
– Прямого – нет.
– А что за семинар вы веде?те?
– С января в Пуатье слушается ряд дел о домашнем насилии. А в феврале начался мои? семинар. Семинар проходит по пятницам. Судебные заседания идут с понедельника по четверг. Тема дискуссии: достаточно ли для прощения преступника осмысления им содеянного и может ли это служить смягчением наказания. Когда жертва насилия становится соучастником преступника. Когда к жертве насилия относиться как к соучастнику и правомерно ли это. Где находится эта тонкая грань и как определить ее? в правовом аспекте.
– Жертва насилия может стать соучастником? Как это?
– Если не может защитить своих детеи?, например. С правовои? точки зрения это почти недоказуемо. Жертва есть жертва. Во всяком случае, в разное время принятые законы могут по-разному рассматривать преступление.
– Разве могут?
– Таких примеров множество. Например, в нацистскои? Германии надсмотрщики и палачи в концентрационных лагерях не осуждались определе?ннои? статье?и? закона в уголовном кодексе, хотя отправляли в печи сотни невинных людеи?. За это не предусматривалось наказания. Но после падения Третьего Реи?ха они были осуждены в их же стране.
– Интересно. Вы деи?ствительно верите, что преступник может раскаяться в содеянном? Вероятно, нужно обладать недюжиннои? эрудициеи?, чтобы убедить в этом окружающих.
– Однои? лишь эрудиции недостаточно. Для этого и ведутся судебные заседания и семинары. Мы рассматриваем и разбираем реальные дела, произо- шедшие в жизни. Право – это не только текст закона, но и то, что реально соблюдается обществом, в котором существуют нормальные моральные нормы. Домашнее насилие – тема очень скользкая. Ее? очень трудно разбирать.
– Не очень-то приятная тема.
