– Какая грустная история!
– К сожалению, она еще? не закончилась, дорогая! Дело в том, что мерзавец Жарни вернулся из Америки год назад.
– И что же будет?! – ахнула я.
– Кто знает… Пока все? тихо. Жарни за версту обходит Моро сторонои?, но тот и не думает приближаться к нему. Будто Жарни и не существует.
– Значит, все? в прошлом, мадам Сабль?
– Я бы так не сказала. Мэтр Моро каждую неделю навещает могилу Шарлот.
Дело в том, что она похоронена не на городском кладбище, а здесь, недалеко. Место уедине?нное, скрытое от людских глаз. Никто не видит, кроме меня. А могила – вон она. Видите, вон там, за виадуком, у самои? воды надгробие в зарослях ирисов? Из вашего дома не видно, а из моих западных окон на втором этаже могила очень хорошо видна. Мэтр Моро приходит всегда по субботам. Вроде бы с собакои? гуляет, но я-то знаю, что не просто так. Будьте осторожны, дорогая.
– Но я-то тут приче?м?
Мадам Сабль пожала плечами:
– Может, и не приче?м. Но вы же русская…
* * *
Рассказ мадам Сабль оставил неприятныи? осадок. Я представила мэтра Моро, одетого в те?мно-синии? костюм, в дорогих коричневых туфлях, с короткои? стрижкои?. Открытыи? умныи? взгляд, приятное, гладко выбритое лицо и вежливые манеры. Не вязался мэтр с образом непримиримого мстителя.
«Вы же русская!»
Ну и что! Что за странные здесь люди! В гостинице, где я поселилась, хозяи?ка тоже очень удивилась и воскликнула: «Вы – русская?» – так громко, что испугала кота.
Я приехала в Бурпе?ль три дня назад. Мэтр Моро, оформлявшии? сделку о наследстве, встретил меня на вокзале в Пуатье и приве?з в Бурпе?ль. Отдал ключи и бумаги, сообщив, что теперь я полноправная владелица поместья «Колло».
Так уж вышло, что, вступив в права владения, я, увидев огромныи? особняк, побоялась ночевать одна в пустом доме. В тот день ше?л дождь, и дом показался мне неприветливым, мрачным. А сегодня, когда солнце светило с утра, заливая ярким светом реку, сад и дорогу D10, комнаты излучали приветливость, шторы нежность и мягкость. Вид на реку из окон завораживал красотои?.
Конечно, глупо платить за гостиницу, когда в мое?м распоряжении огромныи? особняк, прекрасно меблированныи? к тому же. Поэтому я села в арендованныи? «Рено» с тве?рдои? уверенностью переехать в дом завтра же дне?м, сразу после посещения конторы мэтра Моро.
Я отправилась в ближаи?шии? супермарше и накупила еды и мелочеи? для уюта. Вспомнила про пустые кашпо в гостинои? и заехала в садовыи? центр. Загрузила «Рено» до самои? крыши. Вернувшись, первым делом вынесла из гостинои? круглыи? стол и ярко-зеле?ные стулья. Стулья были частью столового гарнитура, разбросанного причудами приходящеи? прислуги по первому этажу. В столовои? собрала вокруг длинного обеденного стола всех зеле?ных беглецов. Стульев оказалось двенадцать, а вокруг круглого ломберного стола полагалось стоять четыре?м зелёным креслам, ютившимся до этого вдоль стен. Удивительно, как преображается пространство, если правильно расставить мебель.
Я люблю цветы и купила их множество. Расставила в гостинои? кашпо с пальмами и монстерами, вазы с фруктами, бросила на ментоловыи? диван у камина пушистыи? плед и пару подушечек, поставила свечи в канделябры. Из московскои? квартиры я привезла несколько книг на русском, положила на столик у лампы. «Вои?на и мир», два толстых тома, как нельзя кстати подходили по содержанию к интерьеру, где наполеоновская символика была повсюду. Наташа, Пьер, Андреи? – любимые герои, которых я со школьного возраста искренне считала частью моего мира, поселились в стенах дома, и комната удивительно преобразилась, наполнилась домашним теплом, характером хозяи?ки.
Я видела, что мадам Сабль наблюдает из окна, как я выгружаю из багажника ящики с цветами, посуду и утварь, одеяла, подушки, постельное белье?, пакеты с едои? и вином.
«Да, да, осваиваюсь, старая сплетница!» – я улыбнулась и махнула еи? рукои?.
Мне было радостно и легко на душе. Будто я вернулась домои? из дальнего странствия!
Освоившись в гостинои? и столовои?, я отправилась на кухню. Загрузила продуктами холодильник и скептически оглядела кухонную плиту. Огромная, в шесть конфорок. Питание из газового баллона. Его-то я и забыла купить.
«Ну, ничего, завтра утром куплю по дороге на автозаправке. И нужно что-то решить с интернетом».
В хозяи?скои? спальне стояла лишь широкая и высокая кровать. Матрасы новые.
«Интересно, а где же остальная мебель?»
Я прошлась по второму этажу. Нашла тумбочки и кофеи?ныи? столик с креслом. Еще? час уше?л на наведение уюта, смену постельного белья. Когда на кровати улеглись ше?лковые подушки и не осталось ни однои? складочки на ше?лковом нежно-голубом покрывале, когда в вазе на кофеи?ном столике, ро-няя капли влаги с зеле?ных листьев, заблагоухал белыи? шиповник, я, наконец, успокоилась.
Белыи? шиповник в вазе – это обязательно! Мне предстоит спать в этои? кровати, и я собираюсь видеть только приятные и нежные сны! Нежные, как розовые бутоны!
Неожиданно я представила себя лежащеи? на белои? простыне – обнаже?нную, спящую в позе Данаи. Мужское лицо восходит надо мнои?. Его бедра тесно прижимаются к моим. Я глажу его гладкую широкую спину. Упругая кожа нежная и атласная. Че?рные волосы кажутся почти синими на фоне белого, как алебастр, лица. Губы шепчут мое? имя! Лицо искажается в экстазе… Его лицо – размытое пятно, но я знаю точно, что это лицо Анри Моро.
Я вышла из спальни и спустилась вниз в столовую. Уже смеркалось, и я включила свет. Зажглись все лампы в люстре и два бра, освещавших портрет мадам Нинон над камином. Впервые я взглянула на него внимательно и… остолбенела от изумления. С портрета на меня смотрела молодая белокурая женщина. Это была я.
Глава 2
Всю ночь я только и думала о портрете. Человек непосвяще?нныи? вполне мог бы принять его за французскии? аналог портрета «Дориана Грея»! Но портрет был прекрасен, мадам Нинон на картине – молода и красива, значит, ничего предосудительного, ужасного, развратного в ее? жизни не было, если принимать во внимание тот факт, что жизнь откладывала отпечатки на лице портрета в романе! Значит, в портрете нет ничего мистического! И все?-таки, я – это я, а она – это она!
Успокоившись, я уснула.
Наутро, отпивая кофе из большои? фарфоровои? чашки, я встала перед портретом и долго вглядывалась в покрытое кракелюрами лицо. Звонок телефона прервал размышления.
– Хххх… – раздалось в телефоне, и в груди похолодело.
– Простите, что? – переспросила я трубку и услышала несколько раздраже?нныи? женскии? голос:
– Доброе утро, мадемуазель Морозова. Вас беспокоят из нотариальнои? конторы. Это хххх… Напоминаю, что вы записаны к мэтру Моро сегодня в одиннадцать, хххх…
– Спасибо, я помню, мадам, – я не расслышала имя секретаря, которое она произнесла очень быстро. Старыи? телефон трещал и шипел.
– Вы будете вовремя?
– Конечно.
– Хххх…
– Простите, что?
– Хххх…
Я повесила трубку на рычаг, напоминавшии? рожки у чёртика.
Телефон был очень старыи?, с витым шнуром и дисковым набором и вполне соответствовал обстановке дома.
– Прошлыи? век какои?-то… – пробормотала я и пошла одеваться.
«Ну что ж такого! – В конце концов – мы с Нинон родня! Ее? бабушка приходилась роднои? сестрои? моеи? бабушке. А мама всегда говорила, что мы похожи, как две капли воды!»
Я припарковала машину у нотариальнои? конторы. Без пятнадцати одиннадцать – я пришла рано. Секретарь – непривлекательная, грузная мадам средних лет с лицом профессиональнои? стервы, недоброжелательно взглянула на меня и попросила обождать полчаса, указав на ряд же?стких стульев, обтянутых дерматином. Я огляделась. Прие?мная как прие?мная. Безликая и равнодушная, как и большинство прие?мных. С застоявшимся воздухом, с запахом бумажнои? пыли. На столе секретаря за низкои? стои?кои? светится экран компьютера, в углу шкафы с документами, вдоль стены – сеи?ф, копировальная техника и стои?ка с бланками и рекламными проспектами, в другом углу – сервировочныи? столик, кофе-машина и небольшои? холодильник. На широком подоконнике – маленькая вазочка с букетиком свежесрезанных незабудок…
«Мои любимые цветы!»
…На стенах – довоенные че?рно-белые фотографии Бурпе?ля с изображением железнодорожного вокзала, которого уже нет, виды старых пустых улиц и снимки мужчин в шляпах.
Я взглянула на стопку зачитанных журналов для клиентов, разложенных на стекляннои? столешнице веером, и сказала, что подожду в саду.
Выи?дя из двери, повернула направо за угол дома в распахнутую калитку, поднялась по ступеням и оказалась в милом ухоженном садике, окруже?нном по периметру невысокои? каменнои? кладкои?. На подстриженном газоне буи?ствовали маргаритки. По углам пышно цвели кусты розовои? гортензии. Дорожка из сланца вела от калитки в густую тень высоких вязов, плакучих ив и белых акации?, росших по берегам ручья.
Дом старого судьи Моро стоял на тихои? тенистои? улице, на холме, гораздо выше шато. Река, текшая у моего дома, из нотариальнои? конторы была заметна только по шапкам акации?, росших по берегам. Со стороны улицы окна первого этажа были плотно закрыты римскими шторами, а со стороны сада, открыты и в некоторых комнатах распахнуты настежь. Белые занавески надувались и опадали, как паруса корабля.
Я пошла по тропинке к ручью и остановилась, не дои?дя до половины, сообразив, что разгуливаю по частнои? собственности. Холодок пробежал у меня по спине. Для французов нет ничего страшнее, чем нарушение прав приватности. Это их особыи?, отвое?ванныи? на баррикадах тип свободы. Каждыи? гражданин имеет право на собственность, и нарушение ее? карается законом.
«Господи! Как же неудобно!»
В открытых окнах были видны очертания мебели в столовои?, библиотечныи? шкаф и даже кровать в спальне. На кровати, застеленнои? белым постельным белье?м, кто-то спал. Девушка! Шатенка!
В однои? из комнат, ярко освеще?ннои? солнечным светом, льющимся через боковое открытое окно, я заметила мэтра Моро. Он сидел спинои? ко мне и бе- седовал с посетителями. Мне были видны их лица. Это была пожилая пара. Вот они поднялись из кресел, заулыбались, закивали головами, попрощались и пошли к двери.
Мне хотелось незаметно улизнуть. Но было уже поздно. Мэтр Моро встал проводить супругов, обернулся, увидел меня, подоше?л к окну и приветливо улыбнулся:
– Добрыи? день, Ева! Заходите. Можно здесь, через эту дверь.
– Но ваша секретарь сказала, что только через полчаса, – не нашлась я с ответом, покраснев до ушеи?.
– Вам назначено на одиннадцать, – мэтр Моро распахнул дверь, ведущую в сад, – заходите, прошу вас.
Я пробежала через лужаи?ку и запоздало поздоровалась:
– Извините за вторжение! Я не заметила предупреждающеи? таблички, – пробормотала я смуще?нно.
– Ее? здесь нет. Секретарь предупредила, что вы жде?те в саду. Вы принесли все бумаги? – спросил адвокат, указывая на кресло напротив широкого письменного стола, заваленного документами.
– Да, то, что перечислила секретарь.
Моро нажал кнопку селекторнои? связи:
– Мадам Катиш, заи?дите ко мне.
Секретарша тут же вошла, остановилась на пороге с блокнотом и ручкои?.
Опасливо посмотрела на кове?р, будто бы он был границеи?, за которои? начинались опасности.
– Что угодно? – секретарша подняла широкую густую бровь, никогда не знавшую реи?сфедера.
– Принесите, пожалуи?ста, документы мадемуазель Морозова и… – тут Моро обратился ко мне, – не желаете чашечку кофе или чаю?
– Чашку кофе, с удовольствием, месье.
– … и две чашки кофе.
Секретарша смерила меня уничижительным взглядом и скрылась за дверью. Раздался шум кофе-машины. Не прошло и тридцати секунд, как секретарша вернулась.
Запах кофе разне?сся по комнате.
– Мадам Катиш – дама с характером, но дело свое? знает превосходно, – заметил, как бы между прочим нотариус. – Вот, посмотрите, пожалуи?ста, договор и заполните заявление, – Моро протянул мне тонкую стопку бумаг, скрепле?нную скобкои?.
Он сел в высокое кресло и принялся изучать мои документы.
Я исподтишка рассматривала его. У Анри Моро были манеры человека, уверенного в себе, которого нелегко удивить. Пожалуи?, он даже был слишком уверен в собственном превосходстве. Лицо спокои?ное, немного отреше?нное. Обычно такие лица бывают у мужчин, которые немало видели на свое?м веку и пережили что-то трагическое. В таких лицах не бывает весе?лости. Горе не сломило их, но навсегда оставило в лице ле?гкии? нале?т печали, торжественнои? и не проходящеи?.
Вряд ли он сентиментален, но и че?рствым его назвать нельзя. Раз увидев такое лицо, вряд ли уже позабудешь. Это как город, в котором был проездом. Можно забыть его силуэт, или даже название, но от этого город не перестанет существовать. Он навсегда останется на свое?м месте.
Почему-то не давала покоя мысль, любит ли он по-прежнему Шарлот.
Я рассматривала его точе?ное лицо, тве?рдыи? подбородок, плотно сжатые губы и задавала себе вопрос, как эта глупышка Шарлот могла променять такого мужчину на кого-то другого.
– Вы все? прочли? – прозвучал его голос с другои? стороны стола.
Моро в упор пристально смотрел на меня. Синие глаза на мгновение скользнули по губам.
– Д-да, вот только в пятом пункте вопрос.
– Какои??
– Здесь сказано, что необходимо указать адрес проживания моего бывшего супруга. Но мы развелись три года назад и больше не общаемся. Я не знаю его адреса.
– Даваи?те посмотрим, – Моро поднялся, обоше?л вокруг стола и встал у меня за спинои?. Палец скользнул по пятому пункту, – у вас при себе свидетельства о браке и разводе?
– Да, я взяла с собои? все документы, как вы и советовали.
– Телефон бывшего супруга вы знаете?
– Не знаю, а зачем он мне? – удивилась я. – Мы не поддерживаем отношении?.
– Сведения о бывшем муже необходимы, что-бы обезопасить вашу собственность от незаконных притязании? с его стороны, – Моро опе?рся правои? рукои? о стол так, что наши лица были почти на одном уровне. – Это очень важно в вопросах наследства, и, если он отбывал тюремныи? срок, например, до брака с вами и вы знали об этом, вступая в брак, вам могут отказать в оформлении вида на жительство.
– Он не сидел в тюрьме.
– Чем он занимался?
– Он врач, так же, как и я. Терапевт. Мы работали в однои? больнице.
– Хорошо. В браке были дети?
– Не было, мы были женаты совсем недолго, всего полтора года.
– А причину развода можно узнать?
– Это тоже необходимо для безопасности собственности?
– Да, я теперь ваш адвокат и должен знать некоторые тонкости вашеи? частнои? жизни, – глаза мэтра Моро смотрели в мои.
