Город Навь
Edd Jee
Молодой успешный бизнесмен, уставший от истерик и ресторанной еды на ужин, накануне важных в его карьере переговоров, после небольшого дорожного происшествия, попадает в другой мир, пустой и безжизненный на первый взгляд. Только вот тени его кишат монстрами, отдаленно похожими на людей. Что же будет, когда настанет ночь? Его спасает один единственный живой человек в этого чистилище. И теперь им вдвоем предстоит выживать.
Edd Jee
Город Навь
*** 1 ***
Никогда не спящий мегаполис диковинной картой расстилался у ног высокого мужчины в дорогом костюме и с длинными темными волосами, собранными в хвост. Небо, еще без звезд, казалось чернильно-синим. Полоска западного горизонта слегка золотилась. А город уже окутала ночь. Уличные фонари давно освещали бесконечные вереницы ярких автомобильных огней. До верхнего этажа небоскреба в деловом районе города гудки клаксонов почти не долетали.
Глеб Носсонов в свои двадцать семь лет давно уже привык к тому, что все в этой жизни у его ног.
Глотнув виски из толстостенного округлого стакана, он отвернулся от панорамного окна и подошел к столу. Директорское кресло чуть скрипнуло, когда мужчина присел на самый его край и облокотился о стол. В компьютере открыты два десятка разных документов и программ: отчеты, статистика, списки постоянных клиентов, контакты акционеров, котировки акций. Десятки же отделов работают над всем этим, но чтобы они работали хорошо, он должен следить за всем этим сам.
Отставив стакан, мужчина потянулся к стационарному телефону и нажал цифру “три”. После короткого звукового сигнала послышался женский голос:
– Да, Глеб Викторович?
– Галя, ты еще здесь? – он глянул на часы. До восьми часов оставалось не больше десяти минут.
– Конечно, Глеб Викторович.
– Иди домой, Галя, – сказал он, вздохнув. – Только сначала включи кофеварку. Просто включи и иди.
– Хорошо, Глеб Викторович. До свидания.
Пятница. Во всем офисе наверняка уже никого нет, кроме старающейся выслужиться секретарши. Полезная и расторопная женщина, она наверняка уже спускается в лифте, намечая путь домой так, чтобы заскочить в пару тройку магазинов. И ему бы пора идти. Впереди выходные,после которых многое может измениться. В любом случае с понедельника начнется совсем другая жизнь, такая, в сравнении с которой все его прежние успехи покажутся ерундой. Важные встречи всегда меняют ход событий. В ту или иную сторону, но все изменится.
Выключив компьютер и свет, Глеб и сам направился к лифту и вскоре уже выезжал со стоянки.
Установленный в креплении на торпеде автомобиля телефон завибрировал, оповещая о звонке, на который нельзя не ответить. Не отвлекаясь от дороги, Глеб включил громкую связь. К тому времени, когда его автомобиль подкатил к шлагбауму перед въездом во двор жилого комплекса, разговор уже был завершен. В окне поста охраны мелькнуло лицо дежурного, и тотчас полосатая перекладина поползла вверх, пропуская вип-жильца на подземную автостоянку. Легко коснувшись ногой педали газа, мужчина выкрутил руль, и машина рванула вперед по пологому съезду. По спирали достигнув минус третьего уровня, он свернул в левое крыло и вскоре уже въезжал на свободное место рядом с огромным внедорожником, сохранившим следы грязи на бортах. Нужно будет завтра по пути на встречу заехать на автомойку.
Когда Глеб потянулся к ключу зажигания, чтобы заглушить автомобиль, телефон опять зазвонил. На этот раз Анжелика. Она звонила уже, наверное, в двадцатый раз за последние два часа. Стиснув челюсти и закрыв глаза, мужчина выждал несколько мгновений и поднес телефон к уху.
– Да? – все что он сумел из себя выдавить.
Девушка разразилась настоящей истерикой, расписывая тяжелые часы одиночества, которые выпали на ее долю в этот вечер. Поток ее слов не прерывался, пока лифт поднимал мужчину на нужный этаж. И даже когда он, гремя ключами, открывал дверь, девушка успешно продолжала выяснять отношения.
Зайдя в квартиру, Глеб положил ключи и не отключенный телефон на полку под зеркалом. Разувшись и повесив пальто в гардеробный шкаф, стянул резинку с волос и, расправив волосы, вошел в освещенную единственным торшером гостиную, откуда доносился голос Анжелики. Девушка, одетая в короткое темно-красное платье, сидела в кресле, рядом с которым стоял низкий круглый столик с вазой фруктов и коробкой конфет. Ноги девушки, обутые в такого же глубокого красного цвета сандалии с многочисленными ремешками до середины икры, были перекинуты через подлокотник. В одной руке она держала бокал с игристым вином. Идеальные ноготки на другой руке она тщательно рассматривала, прижимая телефон к уху плечом.
Услышав шаги, Анжелика повернула голову, и тотчас отвернулась. Надув губки, она убрала телефон от уха и, отключив, кинула на кресло рядом с собой. Допила вино и поставила бокал на стол. Скинула ноги с подлокотника и встала. Лицо девушки скрывалось в тени от рассыпавшихся по плечам белокурых волос, завитых идеальными тугими локонами. А потом она медленно подошла и положила голову на его грудь, обняв за талию одной рукой.
– Наконец-то мой котик дома, – промурлыкала она, рисуя тонким ухоженным пальцем невидимые узоры на его плече. – Твоя кошечка соскучилась и хочет ласки.
– Не сейчас, – бросил Глеб, не опуская на нее взгляда. – Я устал.
Отстранив девушку, он прошел в спальную комнату, а оттуда в ванную.
Прохладная вода, барабаня по спине и плечам, смывала усталость, накопившуюся за день, и та утекала куда-то прочь. Жаль, что мозги прополоскать не так легко.
Когда, обернув вокруг бедер полотенце, он вышел из ванной комнаты, Анжелика уже лежала в постели. В неверном свете ночника ее полупрозрачная ярко-красная комбинация на черном постельном белье казалась разлитой кровью. А лицо девушки вновь скрывала плотная тень.
– Котик хочет кушать? – мурлыкала Анжелика, соблазнительно перебираясь на край кровати. – Ужин нужно всего лишь поставить в микроволновку, чтобы разогреть. Твоя кошечка сейчас все разогреет.
– Сам справлюсь.
Тот самый ужин стоял на кухонном столе в пакете службы доставки ресторана, расположенного на первом этаже. Невесте владельца крупной фирмы не по статусу самой готовить.
– Я заказала твои любимые антрекоты по-бордоски, – продолжила мурлыкать Анжелика, показавшись в дверях кухни. – И салатик с помидорами черри. Ты же любишь этот салатик?
В очередной раз стиснув челюсти, чтобы непрошенные слова не смогли вырваться, Глеб прошел мимо девушки и направился в гардеробную. Собрав мокрые еще волосы в хвост, он надел потертые джинсы и водолазку и отправился к выходу.
– Ну и куда-ты? – спросила она совершенно иным голосом.
– По делам, – после продолжительной паузы ответил Глеб, присаживаясь на банкетку, чтобы обуться. Завязав шнурки кроссовок, он выпрямился и взял с полки ключи.
– Что, так и уйдешь?
Глеб не отвечал.
– Ну чего ты молчишь? – Анжелика начала злиться. – И зачем только я тебя жду каждый день – трачу на тебя свое время?
– Тебя никто не заставляет ждать, – сквозь зубы проговорил Глеб. – И переезжать сюда я тебя не просил.
Он открыл дверь и, сдернув с вешалки косуху, вышел на лестничную площадку.
– Ну и катись к черту! – крикнула Анжелика уже за закрывшейся дверью.
Эти слова звенели в ушах, пока Глеб спускался на парковку, не затихали, пока выгонял внедорожник. И даже когда автомобиль мчался по магистрали к выезду из города, они продолжали злить его. Улицы и проспекты города, наполненные ночной жизнью, оставались шумными, но безучастными.
В субботу к середине дня его ждали в частном загородном пансионате. Неформальная встреча с коллегами – руководителями нескольких фирм, с которыми просто необходимо установить дружеский контакт перед тем, как они перейдут к переговорам о слиянии фирм. Нужно в свои неполные тридцать лет показаться достойным партнером тем, кому уже давно за пятьдесят. Нужно постараться. Нужно думать только об этом. Но вместо холодного и взвешенного прогнозирования предстоящей встречи – злость и раздражение. И из-за кого? Из-за женщины, которую он даже не звал, но которой позволил забраться к себе в постель. И все потому, что человек без семейных обязательств воротилам бизнеса кажется не внушающим доверия.
– Так, хватит, – сам себе приказал Глеб. – Ты давно уже взрослый человек, вот и веди себя соответственно.
На ближайшем перекрестке он притормозил, пропуская встречный поток, и бросил взгляд на заднее сидение. Там лежала спортивная сумка с вещами, позабытая после поездки за город в прошлом месяце. Надобность возвращаться домой отпала и Глеб решил остаться до утра в ближайшей гостинице, и желательно, чтобы там была прачечная. Остается только кое-что купить: дорогого спиртного и соответствующей закуски к нему и можно будет спокойно спать завтра часов до восьми, а потом уже спокойно ехать на встречу.
Утром после завтрака в ресторане, Глеб забрал выстиранные вещи из прачечной и вернулся к себе в номер. Приняв душ, переоделся и вскоре, сдав на ресепшене ключи, выехал с парковки при гостинице.
Попетляв по улочкам, автомобиль выбрался на магистраль и направился к западному выезду из города. На спидометре было около ста километров, когда правое переднее колесо наехало на неведомое препятствие и лопнуло. Глеб крепче вцепился в руль, мало соображая, в какую сторону его надо крутить. Машину занесло, крутануло пару раз и выкинуло на обочину. Ремень безопасности впился в тело, воздушной подушкой разбило нос и вышибло дух. Включились аварийка.
Отдышавшись и придя в себя, Глеб выбрался из автомобиля и выпрямился. Протяжно выдохнув, он устремил взгляд в безмятежное голубое небо, расчерченное инверсионными следами самолетов, дожидаясь, пока не прекратит сочиться кровь из носа. Стоило бы оформить ДТП, чтобы получить страховую выплату, но на это совершенно не было времени. Решив для себя, что важнее, мужчина обошел автомобиль и открыл багажник. Достал баллонник и домкрат. Для замены колеса времени было достаточно.
Автомобили, спешащие в обоих направлениях, со свистом проносились мимо. Слышались клаксоны и иногда крики людей. Обычные звуки любого крупного города, и уж тем более города миллионника.
Когда Глеб уже затягивал гайки на запаске и собирался подкачать колесо подключенным к прикуривателю компрессором, послышался женский крик – отчаянный и истошный. Просили о помощи. Вопль доносился из узкого проезда между бетонным забором и задними стенами кирпичных гаражей, затянутого маревом от раскаленного асфальта. В этот же миг с дерева поднялась стая ворон и, каркая, пронеслась над головой. Крик раздался вновь, и на этот раз показалось, что все прочие звуки стали глуше. На этот раз голос был умоляющим.
Удобнее перехватив баллонник, Глеб широким, но осторожным шагом направился вдоль забора к проезду.
Ячеистые плиты забора, ограничивающего узкую асфальтированную дорогу с одной стороны, давно покосились, и к тому же проезд постепенно поворачивал вправо, и потому казалось, что он заканчивается глухой стеной не далее чем в полусотне шагов. Но сколько Глеб ни шагал вперед, ничего не менялось. Кроме погоды. В считанные минуты потемнело. Набежали тучи. Подул сильный ветер, взметнувший пыль с асфальта, которую вскоре прибило тяжелыми каплями дождя. Где-то завыли провода. Призыв о помощи больше не повторялся. Глеб, прислушиваясь, заозирался. Впереди старый асфальт испещряли трещины, расширенные порослью тополей, взволнованно трепещущих клейкими листьями на ветру. Стая ворон, не прекращая каркать десятками глоток, продолжала носиться в небе.
И вдруг звуки непогоды разом затихли, когда проезд наконец-то закончился и Глеб оказался позади жилой многоэтажки. Здесь было два десятка припаркованных прямо на вытоптанном газоне автомобилей и несколько металлических ржавых гаражей. На расположившейся на углу здания детской площадке скрипели раскачивающиеся сами собой качели. В окнах, не смотря на все еще темное небо, не светилось ни одно окно.
Все еще сохраняя настороженность, Глеб обошел многоэтажку вокруг, но так и не встретил никого. Вернувшись к проезду, он обернулся и еще раз посмотрел на будто слепые окна дома, который казался необитаемым. Автомобили, стоявшие в высокой траве, покрывал слой грязи и пыли.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал Глеб и поспешил к своей машине, оставленной на дороге не запертой.
Казалось, что заросли молодых тополей стали выше, и при приближении выяснилось, что под ними скрываются залежи мусора. Ветер давно прекратился и стало тихо, почти – видимо под мусором сновали крысы и было слышно, как они шуршат. Плотные тучи повисли в небе неподвижно. Стараясь ни на что не наступить и не коснуться веток тополей, чтобы не испачкаться в липкой смоле, Глеб вышел к застывшей магистрали. И замер.
Обычно полная проносящихся на высокой скорости автомобилей магистральная улица была неподвижна. Оглядев десятки замерших автомобилей, многие из которых были помяты в столкновениях, Глеб сфокусировал взгляд на своем джипе и не узнал его. Он стал еще грязнее, будто простоял под открытым небом пару месяцев, а заднее стекло и вовсе было разбито. И даже ворон в грязно-сером небе не было.
Стараясь унять поднимавшуюся в нем панику, Глеб направился к автомобилю, где в креплении на торпеде остался телефон – стоило бы позвонить в полицию, или лучше спасателям. Под ногу подвернулся осколок разбитой бутылки и звонко хрустнул. От резкого звука у заднего крыла внедорожника что-то дернулось, и Глеб разглядел, что это человек – совсем молодой тощий парень в выцветшей одежде такого же цвета, как и пыль повсюду. Он с накинутым на голову капюшоном неподвижно сидел рядом с двадцатилитровой металлической канистрой болотно-зеленого цвета от горловины которой к бензобаку тянулся тонкий прозрачный шланг.
– Человек? – прохрипел паренек.
Перехватив баллонник, Глеб приблизился к автомобилю. Паренек, выпучив глаза, привстал и поднял голову, капюшон свалился на плечи, открывая короткие неровно остриженные серые волосы. Что-то еще пробормотав, воришка попятился, волоча канистру за собой. Шланг выскользнул из канистры и бензин полился на землю обочины. Сделав еще шаг, Глеб выдернул шланг и откинул в сторону. Взгляд паренька метнулся следом, но сам он продолжал пятиться, попутно закрывая канистру, которая, судя по всему, была полная и непосильно тяжелая.
Глеб, позабыв обо всех странностях, наступал на сливавшего с его машины бензин хулигана. Паренек, настороженно зыркая по сторонам, пятился. Когда послышался невнятный утробный рокот и шипение, он побледнел и, судорожно дернув на себя канистру, опрокинулся вместе с ней на спину. Глеб замер, раздумывая, как поступить. Слева послышался звон стеклянных осколков на асфальте, потревоженных шагами, и в следующее мгновение чье-то тело врезалось в него.
Глеба сбило с ног, и он прокатился по асфальту. Баллонный ключ, выпав из рук, зазвенел где-то в стороне. Не теряя времени, мужчина вскочил на ноги. Его соперник, замерев на мгновение, поскуливая, зашевелился и поднялся на четвереньки. Пропорции фигуры были не человеческими – жилистые руки и ноги равной длины, хребет дугой поднимался над головой. Синеватые волосы висели свалявшимися лохмами ниже плеч. Черные острые зубы оскалены и во взгляде белесых глаз голодная пустота. Обуви не было. От кожи темно-серого цвета, едва прикрытой остатками одежды, шел дым, пахнущий паленой шкурой. Все это Глеб успел рассмотреть за единственное мгновение, и уже в следующее монстр кинулся на него и они вновь покатились по асфальту, на этот раз уже в крепкой сцепке. Мужчина схватил монстра за крюкообразные руки, тянувшиеся к его шее – пальцы с крепкими черными когтями оказались прямо перед глазами. Монстр дергался и когти все приближались к лицу, норовя разодрать кожу на лоскуты. Зубы монстра, с которых свисала липкая слюна, клацали совсем рядом.
*** 2 ***
Монстр был силен и от него пахло протухшим мясом. Ослабив напор на мгновение, он с новыми силами бросился на Глеба и они выкатились с проезжей части на обочину, где всего в паре метров от них лежала плотная тень от жмущихся к забору тополей. И оттуда на Глеба смотрели несколько пар таких же белесых глаз, обладатели которых едва сдерживались, чтобы не кинуться к жертве и видимо только красноватый солнечный свет останавливал их. Запах паленой шкуры усиливался и монстр, наседавший сверху на Глеба, захлебывался воем. Но это не помешало ему подняться на ноги, нависнув над мужчиной, чтобы схватить за грудки и поволочь его к тени. Остальные нелюди воодушевленно загомонили.
Глеб, тщетно дергаясь, уже распростился с жизнью, когда что-то блестящее промелькнуло перед глазами, с хрустом ткнув монстра в висок и тот кулем свалился на асфальт. С трудом отцепив сведенные судорогой руки от его лап, Глеб поднялся на четвереньки и, пытаясь встать на ноги, отполз прочь. Вяло шевелясь, монстр продолжал дымиться и вскоре вспыхнуло пламя, в считанные мгновения жадно охватив все тело. Сидевшие в тени деревьев нелюди заволновались, стали теснить друг друга, опасаясь попасть на солнечный свет и не сводя голодных пустых глаз с догорающего и уже затихшего вожака и его несостоявшейся жертвы. Эти твари отличались более человеческим видом – пропорции тела, цвет кожи и волос были почти как у человека. Еще сохранилась одежда.
Рядом на асфальт брякнулся баллонный ключ и Глеб, не задумываясь, схватил его и торопливо поднялся на ноги. Взгляды десятка монстров продолжали следить за ним.
– Нужно уходить отсюда, – послышался за спиной все еще хриплый, но на удивление высокий голос, и едва слышные шаги стали удаляться. Глеб обернулся и увидел худощавую фигуру хулигана – он вернулся к машине, где поднял шланг, а потом заторопился к канистре, – солнце скоро сядет.
Взгляд Глеба метнулся к западному горизонту, над которым нависало красноватое и слишком большое, будто воспаленное светило. В недоумении уставившись на него, он пытался осмыслить все, что произошло с ним за последний час – не больше. В себя он пришел, когда паренек, согнувшийся под тяжестью канистры, проковылял мимо.
– Ты куда? – спросил Глеб.
Парень, не останавливаясь, судорожно кивнул куда-то вперед. Присмотревшись, Глеб отметил, что старая Волга, стоящая метрах в ста впереди, отчетливо выделялась среди прочих запыленных автомобилей, хаотично разбросанных по магистрали. Кроме архаичного вида, у нее у единственной лобовое стекло не было припорошено пылью.
– Лучше на моей, – возразил Глеб, глянув на солнце, которое за считанные минуты опустилось к горизонту не меньше, чем на четверть оставшегося пути.
Встревоженные голосами нелюди завыли, толкаясь во все уплотняющейся и расползающейся тени под деревьями. Глеб невольно глянул на них и поспешил за хулиганом.
– Она не заведется, – всхлипывая, ответил он. – Здесь ничто не работает.
Не поверив на слово, Глеб вернулся к своей машине и повернул ключ зажигания. Раздалось щелканье стартера и больше ничего. Повернув ключ еще пару раз с тем же результатом, мужчина потянулся к пассажирскому сиденью, где до сих пор лежала его спортивная сумка – не менее пыльная, чем все в этом мире. Выбравшись из машины, Глеб поспешил следом за единственным другим человеком в этом кошмаре. Паренек к тому времени не преодолел и трети пути. А вот солнце преодолело половину.
Перекинув лямку сумки через голову, Глеб выхватил канистру из рук парнишки и толкнул его вперед.
– Заводи машину, живее.
Не оборачиваясь, паренек кинулся к Волге. Открыв пассажирскую дверь, он забросил в машину шланг, но сам забираться внутрь не стал. Вытащив оттуда согнутый в двух местах прут, он кинулся к капоту автомобиля. Еще мгновение, и он принялся с усилием проворачивать ручку кривого стартера. С третьей попытки двигатель взревел. Вприпрыжку вернувшись к открытой дверце, паренек забрался внутрь и устроился за рулем.
Когда Глеб наконец-то добрался до автомобиля с канистрой, на деле оказавшейся сорокалитровой, солнце уже коснулось крыши.
– Быстрее, – практически пискнул паренек. – Ну же.
Водрузив канистру на то место, где должно быть пассажирское кресло, Глеб, не снимая сумки, втиснулся в машину, заднее сидение которой было завалено разноцветными выцветшими упаковками продуктов, бутылками, книгами и газетами, обломками мебели, тряпьем и прочим хламом. Едва ноги мужчины оторвались от асфальта, паренек вдавил педаль газа в пол и дверь пришлось захлопывать уже на ходу. К тому времени солнечного света на магистрали почти не осталось.
Распухшее красноватое солнце опустилось за массивное кирпичное здание по правую сторону от магистрали, и тени разом ожили и поднялись. Белесые глаза вспыхнули со всех сторон, они раскачивались из стороны в сторону, медленно приближаясь от немногочисленных в этом месте зданий к стремительно проезжающему автомобилю, и оставались позади.
Сгорбившись над рулем, парнишка лихо петлял между брошенными автомобилями, чудом отыскивая свободный проезд. Несколько раз вялые нелюди перегораживали дорогу и автомобиль таранил их, опрокидывал на асфальт и переезжал, подпрыгивая как на кочках. Паренек хмурился и вдавливал педаль газа в пол везде, где это было возможно.
С каждой минутой становилось темнее.
