Вот они, мужчины моей жизни. Ревнивый парень и окутанный аурой таинственности, немногословный босс. «Доброе утро, Элизабет», «Хорошего тебе дня, Элизабет», «Вообще-то ты большая молодец». Я фыркаю на весь салон, и водитель косится на меня в зеркало заднего вида. Записываю абонента как «Эндрю Стоун», отмахнувшись от заманчивых вариантов «Большой босс» и «Пятно на рубашке». Убираю телефон обратно в сумку и размышляю по дороге на работу, как я до такого докатилась.
У дверей офиса мы паркуемся в девять пятнадцать утра. Даже с личным водителем опять опоздала. Я сердечно благодарю Альберта и со всех ног бегу к лифтам. В конце концов, мой новый босс в красках слышал все о моей пунктуальности, надеюсь, что не будет слишком злиться.
Он стоит возле стола для совещаний в окружении тех самых участников проектного отдела, с которыми я бок о бок проведу все последующие дни. Кажется, они все поглощены схемой, расположенной перед ними. Стоун, скрестив руки на груди и облокотившись бедром о стол, внимательно слушает объяснения Вилла о тонкостях работы над сетью подземных пещер. Как всегда, в костюме, сидящем идеально на его широких плечах. Учитывая его рост, костюмы явно отшиваются на заказ. Про себя отмечаю, что темно-синий цвет ему очень идет.
Мысленно хвалю себя за то, что на этот раз потрудилась надеть что-то кроме джинсов и тут же со стыдом понимаю, что наряжалась именно для него. Даже Майку это было очевидно, а мне нет.
Стоун поднимает глаза от схемы и, видя меня, выпрямляется:
– Доброе утро.
– Доброе утро, мистер Стоун, – мы встречаемся глазами, на секунду я просто замираю в нерешительности, потом вспоминаю, что мы тут не одни, и поспешно добавляю: – ребята.
Снимаю плащ и направляюсь к свободному стулу у окна. Нужно держать себя в руках и не пялиться так на нового босса. Особенно, такого заносчивого. Это сложно, но я привыкну. Он отодвигается от стола, освобождая мне проход. Как в узком пространстве между рядами самолетных кресел, где вы неизменно столкнетесь частями тела, протискиваясь мимо друг друга.
Кажется, все увлечены беседой и нас никто не слышит, поэтому, когда я уже настолько близко, что могу губами дотянуться до его шеи, решаюсь и быстро говорю:
– Спасибо, но в этом не было необходимости.
– И в чем же именно? – низким голосом уточняет он.
– В водителе, – я запинаюсь, чувствуя его близость.
Чертовски сложно будет работать с этим человеком, как его сотрудники вообще это делают?
– Пожалуйста, – с легкой ухмылкой отвечает он и наконец пропускает меня к моему стулу.
Совещание начинается даже несмотря на мою тахикардию и сердце, готовое выскочить из груди. Нам раздают документы о планах на строительство. Общая информация о местности под застройку и требования к проекту.
Строительство крупного гостиничного комплекса в Валь-д’Изер на юго-востоке Франции. Наша компания берет на себя задачу по разработке проектной документации: планировку земельного участка, архитектурное решение, водо – и электроснабжение, сметы на строительство. Работы предстоит много. Это действительно крупный заказ.
Стоун снова подходит к схеме, оказавшись таким образом, позади меня, и опирается длинной рукой о спинку моего кресла. Он склоняется над бумагой так близко, что я чувствую тепло его тела, и продолжает, как ни в чем не бывало, водить пальцем по схеме, медленно и спокойно объясняя, где именно будут находиться здания комплекса.
Я почти уверена, что это сделано намеренно. Мне кажется, он слышит, как бьется мое сердце, и искренне этим забавляется.
Стараюсь внимательно слушать. Правда, стараюсь. Но мысли постоянно уплывают куда-то вдаль. Вилл что-то уточняет про транспортную развязку. Стоун указывает места на схеме. Я же завороженно слежу за движениями его пальцев. Магия, не иначе. Наконец он выпрямляется в полный рост, и все начинают вставать из-за стола. Видимо, разговор закончен. Оцепенение от близости его тела отпускает, как наваждение. Я понимаю, что пропустила мимо ушей совершенно все. Нужно будет узнать суть разговора у Вилла. «Стыдно, Лиззи. Тебе должно быть стыдно!»
Участники команды толпятся вокруг и оживлённо беседуют. Джейн и Оливия ослепительно улыбаются новой игрушке, великолепному мистеру Стоуну, и максимально глупо хихикают. Тоже попали под действие его обаяния? Я совершенно не удивлена. Оливия даже умудряется протянуть ему визитку со своим телефоном «для уточнения деталей». После этого следует долгий призывный взгляд, не оставляющий шанса пофантазировать о «деталях» которые будут уточняться. Кажется, пора напомнить этим курицам о корпоративной этике и правилах, запрещающих служебные романы! А заодно и себе память освежить.
– Напоминаю, что все строго конфиденциально. Ни одной живой душе не должно быть известно, что вы работаете над этим проектом в моей компании. С этого момента ваша задача – изобразить максимальное удивление и вовлеченность в работу, когда вы снова увидите такой же заказ от другой строительной фирмы.
– Можем мы узнать, в чем смысл? – спрашивает Джейн, поднимая руку, как в школе.
– Две компании претендуют на один тендер, – встревает Вилл, – чтобы было больше шансов победить – нужно знать, что твой проект будет наверняка лучше того, который предложит конкурент. Сделай оба сам, один плохой, один хороший. Получи приз и спи спокойно. Так? – Вилл оборачивается, обращаясь к главе нашей компании.
– Если коротко, то да. Единственное, что вам сейчас нужно знать: смысл во всем этом точно есть. Меньше знаешь – крепче спишь. И усердней работаешь.
Эндрю Стоун обводит присутствующих взглядом, и не услышав больше вопросов, выходит из кабинета.
Мы с ребятами еще некоторое время стоим возле схемы и обсуждаем рабочие моменты. Что нужно сделать в первую очередь? Кого еще нанять в команду? В конце концов, решаем, что, если необходимые данные мы будем получать от наших коллег в «Мортимер Групп», для работы над проектом нас самих будет вполне достаточно. Делить сумму в чеке очевидно никто не готов. Закончив совещание, выходим из офиса в поисках горячего завтрака и затем наконец спешим на основную работу.
Глава 6
Разговор с Майком не из приятных. Вечером я, как могу, оттягиваю момент возвращения домой. Но это не спасает от гнетущего осуждающего молчания и недобрых взглядов. В итоге он с грохотом бросает недомытую тарелку в раковину, а мне в лицо – все обвинения в непристойном, по его мнению, поведении. Спим мы, отвернувшись друг от друга, а утром я ухожу на работу, так и не сказав ему ни слова.
День в офисе проходит более-менее гладко. Никаких сенсационных событий, смен руководства или тайных собраний не случается. Так что в шесть часов я с чистой совестью выключаю компьютер и отправляюсь домой.
У входа в офис меня ждет Альберт, по обыкновению открыв передо мной пассажирскую дверь. Личный водитель – очень приятный бонус. Если буду работать так и дальше, заведу себе такого же. К хорошему быстро привыкаешь.
– Добрый вечер, Альберт, – улыбаюсь я, и старик с улыбкой кивает в ответ. – Видимо, мистер Стоун не настолько занят, как мне показалось, раз поручил вам возить меня, вместо того чтобы самому ездить по делам?
– Мистер Стоун благородно уступил меня вам, мисс, потому что чувствует за вас ответственность, – назидательно, но по-отечески добро возражает водитель. – А машин у него хватает.
Домой мы едем в тишине. Невольно размышляю о том, чем сейчас занят мой босс.
Квартира встречает гнетущим молчанием. Майк действительно уехал, как и обещал. Открытая дверь гардероба уныло демонстрирует содержимое своего нутра, вещи беспорядочными кучами грустно поглядывают с полок. Даже немного с осуждением. Прекрасно! Даже они против меня! Набираю номер Джесс и обреченно падаю на кровать.
– Мне нечего надеть! – вместо приветствия протягиваю я в трубку.
– Если одежда в шкафу твоего размера, а не на пару-тройку меньше, тебе определенно есть что надеть!
– Размер одежды – это только половина успеха, – мой голос совершенно не такой позитивный, как у Джесс. – Боже! Да я не ходила на танцы целую вечность! Нет, ты меня слышишь? Я даже называю это «танцами»! Я дряхлая старуха! И мне нечего надеть!
– Старуха в двадцать семь, – хихикает Джесс,– скажешь тоже!
– Учитывая, что последний раз я посещала подобные мероприятия примерно… миллион лет назад, я – она и есть.
– О-о-о, это же тогда, когда я носила на себе плоский живот и понятия не имела, что такое растяжки, – протягивает Джесс задумчиво.
– Очень давно, – выдыхаю я и слышу хохот в трубку.
– В прошлой жизни! Ладно, теперь о главном. На чем в итоге закончился разговор с Майком?
Меня передергивает. Разговором это можно назвать разве что с натяжкой. Скорее, это была проповедь о высокой морали. Очень в духе Майка.
– На том, – я устало потираю переносицу, – что нечего мне делать в этом притоне, и что если моя нога ступит на порог этого заведения, то он больше не знает, кто я вообще такая.
– Будто бы знал! Он настолько не уверен в себе, что готов запереть тебя дома, лишь бы ты не показывалась на глаза другим людям.
Я прекрасно понимаю, что Джесс недолюбливает Майка. Так было с самого начала, и наши с ним отношения длиною в три года существенно ничего не изменили. Она никогда не говорила об этом открыто, но и не скрывала, что хотела бы видеть рядом со мной совершенно другого человека. Я так и не решилась сказать подругам про предложение: услышать то, что они думают по этому поводу, я пока не готова. Джесс всегда посмеивалась над нашим образом жизни и шутливо корила меня за то, что позволила себе попасть в плен чипсов и сериалов на диване.
«Ты яркая птичка, Лиззи, – любит говорить она, – если уж клетка, то из золота, с дверцей, открывающейся изнутри.»
Майк же, по ее мнению, запер меня от всего мира внутри съемной квартиры, с телевизором и едой в коробочках. Но кажется, я была не против. После бесконечного трудового дня, единственное что нужно – еда, мужское плечо и глупые фильмы. Разве не это называют настоящей взрослой жизнью?
В пылу ссоры Майк заявил, что поход в клуб станет последней каплей в наших отношениях. Я не решилась выяснять про эти самые капли, да и про отношения тоже. Со всеми проблемами будет разбираться Лиззи из завтра. Здоровая логика нездорового человека. Но приходится работать с тем, что имеем.
– А Маринн ты тоже позвала? – голос Джесс звучит фальшиво-скучающе. И кого она пытается обмануть?
– Как будто у меня был выбор, – бурчу я в ответ, – она позвонила сразу, как только узнала о том, что меня повысили. Я уже даже не пытаюсь понять, как она вообще узнаёт обо всем, давно чешутся руки пройтись по дому в поисках жучков. Маринн, конечно же, настояла на своём присутствии сегодня.
Джесс на другом конце провода издаёт протяжный стон.
– Значит, вчетвером…
– Да ладно тебе, в конце концов, мы дружим с начальной школы! Куда мы без неё?
– Например, в клуб? – с надеждой в голосе произносит Джесс, а я от души хохочу.
– Все будет хорошо! По крайней мере, она – весёлая подруга.
– Ты действительно думаешь, что я, оставив дома своих отпрысков на мужа и вырвавшись в свет впервые за, мне кажется, век, буду скучной подругой?! Ты серьезно вообще?! Я намереваюсь танцевать до третьего обморока!
– Уже жду вечера! – улыбаюсь я в трубку. – Так что же мне всё-таки надеть?
– Улыбку для начала. Остальное, в принципе, не важно.
Джесс внезапно отвлекается, убрав телефон в сторону, громко призывает разбушевавшихся детей к порядку и как ни в чем не бывало возвращается к разговору.
– Ты сегодня самый прекрасный человек на этой земле, милая, даже в джинсах.
Прощаюсь с подругой и в очередной раз унылым взглядом окидываю гардеробную. Говоря о том, что нечего надеть, я не кривлю душой. Весь мой образ жизни просто не создан для светских мероприятий.
Что ж. Если мы с моим гардеробом будем смотреть друг на друга ещё дольше, это станет просто неприлично. Со вздохом поднимаюсь с кровати и спустя некоторое время извлекаю из шкафа чёрный топ и широкие брюки в тон. С сомнением смотрю на комплект, и ещё раз пожав плечами, бросаю его на кровать. Чёрный ещё никогда не подводил. По крайней мере, так говорят.
Судя по часам на экране телефона, до встречи осталось три часа. Интересно, будет ли еда в этом модном месте? В клубах вообще принято есть? Напрягаю память, пытаясь вспомнить время, когда ходила в такие места регулярно. Не помню, чтобы я в то время вообще ела. Уж точно не в клубах.
Холодильник будто в сговоре с гардеробом, и тоже не радует своим содержимым. Я с сомнением кошусь на кусок сыра, затем на стакан натурального йогурта и потемневший банан. Со вздохом закрываю холодильник. Надеюсь, сейчас люди все же едят в клубах.
Достаю телефон и печатаю майку сообщение:
«Давай не будем ссорится из-за такой ерунды, пожалуйста?»
В ответ мне незамедлительно прилетает картинка, с изображением женщины с призывно задранной у стены ногой, в абсолютно понятном всем жесте. Но если до кого-то не доходит, подпись на картинке довольно красноречива «ШЛЮХА». Я долго с интересом разглядываю картинку, платье на женщине наводит меня на мысль. Я оставляю телефон на кухонном столе и несусь обратно к гардеробу.
Полгода назад мы с девочками устраивали домашнюю вечеринку. В тот вечер мы заказали столько пиццы, чтобы не получилось встать с кровати до следующего вечера, но договорились нарядится при этом в неуместные наряды. Нам показалось, что это будет чертовски весело. Джесс была в твидовом костюме «жены президента», Николь нарядилась в водолазный костюм, нацепив на лоб маску для снорклинга. В тот день я приобрела в комиссионке черную комбинацию на тонких бретелях с очень открытой спиной. Складки платья буквально заканчивались на уровне, критически приближающемуся к нижнему белью. Спереди это было классическое коктейльное платье длиной до колена, а вот сзади была изюминка. После того вечера я забросила его в коробку со всяким хламом и думать про него забыла. Картинка от Майка навела меня на мысль, что стоит соответствовать его ожиданиям, раз все равно придется оправдываться после. Что я не женщина в конце то концов?
Платье садится идеально, волосы я распускаю и оставлю лежать свободными локонами по спине. Надеть платье одно дело, а вот щеголять с голой спиной совсем другое. Долго кручусь перед зеркалом, накинув сверху кардиган. Затем вспоминаю картинку от Майка и с боевым задором закидываю его обратно в шкаф. Он приземляется на пол не долетев до полки, что-ж. Он там не первый.
Глава 7
Мы встречаемся с подругами у входа в бар. Я сердечно обнимаю каждую. Раньше мы проводили вместе все свободное время, даже снимали квартиру с Николь и частенько жили там все вчетвером. Но потом Джесс вышла замуж, Николь все свое время отдала работе акушера-гинеколога, а я встретила Майка.
С Маринн в какой-то момент мы перестали находить общий язык, пару раз повздорили из-за ерунды и прекратили общаться вовсе. Спустя время она сама вышла на связь, как ни в чем не бывало. И теперь мы периодически собираемся все в том же составе из четырех человек.
Если честно, я очень по ним скучаю. Выглядим мы как герлз-бэнд из какого-нибудь клипа. Высокая Джесс с черными как смола волосами до самой поясницы, миниатюрная Николь, тонкая голубоглазая блондинка Маринн, огненно-рыжая и очень эффектная со своими пухлыми губами. И я, по моему личному мнению, ничем не примечательная кудрявая шатенка среднего роста со слишком большими зелеными глазами. Хотя, кажется, Майк пару раз говорил, что у меня красивая улыбка.
Столик забронирован в заведении под названием «Черные пташки». Людей в темном помещении уже много. Смех и гул оживлённых голосов смешиваются со звуками музыки, несущейся со сцены, где какая-то группа исполняет танцевальные хиты на свой манер. Атмосфера завораживает.
Сам зал смахивает на бункер. Бетонные стены, низкий потолок, приглушённый свет. Яркими пятнами выделяются мягкие диваны всех возможных цветов, расставленные у столиков вдоль стен, и бар в конце зала, подсвеченный стеклянными лампами.
– За нашу Лиззи, пьём! – с важным видом завершает тост Маринн, и мы звонко чокаемся бокалами с шампанским.
Николь, взяв в руки бутылку, машет ею над столом.
– Пусто, дамы!
– Как будто это кого-то остановит! – громко заявляет Джесс, пытаясь перекричать группу. Встав из-за стола, она начинает пробираться к выходу.
Мне приходится подняться со своего места, чтобы пропустить ее.
– Попрошу принести ещё одну, но сначала – в дамскую комнату!
Решительным шагом Джесс направляется к туалету, прокладывая себе путь локтями через танцующую толпу.
– Я схожу, – кричу я ей вслед и нетвердой походкой двигаюсь в сторону бара.
У стойки многолюдно, я протискиваюсь между людьми и поднимаю вверх руку, делая заказ. Пока бармен ловко откупоривает бутылку, оглядываюсь по сторонам. Меня немного покачивает, но я стараюсь не обращать на это внимания. Мне очень нравится эта шумная и сумбурная атмосфера. Смех тонет в грохоте музыки. Люди, не сидящие за столиками и те, кто не цепляется за стойку бара, подпрыгивают на месте в центре зала, некоторые просто двигают плечами в такт музыке или что-то выкрикивают друг другу в лицо, пытаясь вести разговор. Звучат последние аккорды песни «Teen spirit» в исполнении длинноволосой блондинки на сцене, барабанщик бьет по тарелочкам и зал разражается аплодисментами.
Я все ещё стою и улыбаюсь, как школьница, широко и восхищённо. И в эту самую секунду сталкиваюсь с его темными глазами. Нет. Нет. Нет! Сам дьявол, или точнее Эндрю Стоун, стоит у бара в метре от меня, покручивая в руке стакан. Рукава светлой рубашки небрежно закатаны. Тёмные кудрявые волосы лежат как всегда идеально.
Как настоящая трусиха, поспешно отворачиваюсь, делая вид, что меня невероятно занимает работа бармена. Человек, стоящий, между нами, отходит, и мы оказываемся лицом к лицу. Если точнее, плечом к плечу. Игнорировать его дальше просто неприлично, поэтому, как в замедленной съемке, я оборачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом.
– Ты меня преследуешь?
Вопрос застает меня врасплох, и я не придумываю ничего лучше, чем раздраженно закатить глаза и снова отвернуться. Ну просто невозможный человек! Бармен как раз протягивает открытую бутылку. Я цепляюсь за нее, как за спасательный круг, круто разворачиваюсь на месте, спасибо, не растянувшись на полу, и прохожу мимо него с гордо поднятой головой. Не удержавшись, делаю пару шагов назад, наклоняюсь к его лицу и злобно шиплю:
– Слишком много чести.
Гордо удаляюсь под аккомпанемент музыкальной группы и его смех.
– Элизабет…
Я резко оборачиваюсь и встречаюсь с его наглыми глазами.
– Прекрасно выглядишь.
Мне кажется, даже в полумраке заметно, как я краснею. Платье липнет к телу как вторая кожа, и я отчетливо осознаю все свои обнаженные участки, и что их слишком МНОГО. Переминаюсь с ноги на ногу, и не найдя, что на это ответить, кроме неуместного «вы тоже», поспешно шагаю подальше от бара и опасного соседства с темноволосым красавцем. Мне кажется, что он провожает меня взглядом, но проверить не решаюсь.
Сегодня я должна быть с подругами. Несколько часов просто побыть беспечными и молодыми, какими мы и должны быть. Мы танцуем прямо возле столика. Николь залезла с ногами на диван и подпрыгивает в такт музыке. Мы хохочем до слез и наслаждаемся жизнью так, будто другой и не знаем.
Но интерес перевешивает все, и я робко бросаю мимолетный взгляд в сторону своего нового босса. Теперь обзор закрывает эффектная брюнетка, которая, обхватив пальцами его предплечье и прижавшись выдающимся бюстом к плечу, что-то ему нашептывает. Возможно, ей приходится кричать, но издалека это выглядит интимно. Ее платье-футляр даже слишком обтягивает фигуру. Хотя, когда у тебя такие формы, разве бывает слишком? Мельком бросаю взгляд на свое платье из комиссионки. Эта битва проиграна, даже не начавшись.
– Как вообще возможно дышать в этом чулке, – вслух ворчу я, немного обидевшись на идеальную брюнетку.
Резкий толчок в бок от Маринн, к слову, довольно болезненный, заставляет меня отвернуться от этой картины. Подруга закидывает руку мне на плечо и громко кричит мне в ухо.
