– Да, именно этим мы и занимаемся, – она опирается о кованную спинку. – Мы сражаемся. Каждый вечер, каждую ночь. Отправляем группу захвата в город, вылавливаем тварей и истребляем, чтоб спасти тех, кому уготовлена лучшая жизнь.
Получается, сиринити жертвуют собой на благо других, в то время как человечество даже не догадываются об их существовании. Ежедневно они встают с кровати, зная, что этот день, возможно, станет последним. Ведь если не моровы, их может убить болезнь. Достаточно пропустить инъекцию. И это их я называла сектантами? Да в них больше человечности, чем в самих людях.
– Блэквуд тоже патрулирует?
Не знаю, зачем я спросила, но то, как изменилось выражение лица Мирилин, заставило меня сто раз пожалеть о своем неконтролируемом языке.
– Верховный Жрец возглавляет патруль, но не всегда идет на обход.
– Почему?
– У него есть дела поважнее дозора с дежурными стражами.
Мне показалось, или я уловила нотку злорадства?
– Тебе он тоже не особо нравится?
– Поверь, он никому не нравится.
– Он так ужасен?
– Хуже. Я уж точно знаю.
– Знаешь? – слова застревают булыжником в горле. – То есть вы с ним…
– Фу, нет! Он мой брат!
Камень проваливается куда-то в желудок, а то и еще ниже. Такого я точно не ожидала. Мирилин! Сестра Блэквуда? Но ведь они непохожи! Я имею в виду, эта маленькая скромная девчушка с короткими рыжими кудряшками и Блэквуд?
– Знаю, о чем ты думаешь, но это так. И вот что я тебе скажу. Представь худшее, что есть в мире, твой самый чудовищный кошмар, вобравший в себя все потаенные страхи и душевные тревоги… и это все равно будет в сто раз лучше его. Он не знает слов благодарности, никого не щадит, не ценит.
– А как же ты? Ведь ты его сестра.
– Не имеет значения. Он Верховный Жрец, ему все одинаково безразличны. Так что если тебе дорога жизнь, держись от него подальше.
Принимая во внимание те недолгие моменты, проведенные с Блэквудом наедине, можно с уверенностью сказать, что он далеко не подарок. Но ведь она его сестра. Кто, как не она, должна его надоумить? Странно, но… это явно не мое дело. Сейчас важно другое – узнать врага в лицо.
– Мирилин?
– Да?
– Расскажи мне все, что знаешь о моровах.
И она рассказывает. От нее я узнаю, что у сиринити и моровов общие корни. Они походят из древнего рода сангвинаров – людей, больных сангморой. Сангмора – редкая генетическая мутация, из-за которой нарушена выработка красных кровяных телец (по крайней мере, я так поняла). В результате организм не получает достаточно кислорода, который разносится к органам вместе с кровью. Единственное лечение – инъекции человеческой крови.
В древние времена больных сангморой принимали за демонов, закалывали кольями и сжигали за то, что те пили кровь. Да, вам не показалось. Именно пили, ведь в те времена понятие инъекции было чем-то из области магии. Достать стерильный шприц было не всегда по силам даже лекарям, что уже говорить об обычных людях, поэтому большинству приходилось пить кровь прямо из вены. Вот откуда все эти легенды о вампирах и вурдалаках. И хотя у них общая родословная, моровы сильно отличаются от своих собратьев. Все дело в жажде. Бесконтрольное потребление крови превратило их в хищников, движимых инстинктами. Их рефлексы быстрее, силы больше, а возможности – до конца неизведанные даже самими сиринити. По причине неравенства сил, сиринити решили раздобыть лекарство, которое поможет одержать победу и излечить людей, которые подверглись заражению. Но есть и обратная сторона медали, ведь ничто в жизни не дается просто так. За свою жажду моровы поплатились человечностью. Они не испытывают жалость, боль, обиду, страх. Ими движет лишь одно чувство – голод. Конечно, Эми не была такой при нашей последней встрече, но она не родилась моровом. Ее организм борется с ядом, и пока этот процесс не завершится, я могу ей помочь. После рассказов Мирилин я искренне обрадовалась, что моровы за стеной давно вымерли. Не хотелось бы встретиться с ними лицом к лицу.
Несмотря на довольно содержательный рассказ Мирилин, из головы до сих пор не выходят ее слова о Блэквуде. Почему его презирает родная сестра? За что его все ненавидят? И почему всякий раз, когда я пытаюсь что-то узнать, все говорят держаться от него подальше? Эти мысли долго не дают мне покоя, пока я разгуливаю по безграничным просторам поместья ле Блана. В этом каменном лабиринте легко заблудиться, но хуже то, что некоторые места идентичны. Как этот холл, который похож на холлы всех трех этажей. От нескончаемых мраморных коридоров так и веет холодом. Прохожу вдоль стен, не спеша разглядываю их причудливые декорации. Дубовые панели завешаны шелковыми гобеленами с изображением всевозможных узоров и боевых сцен. Некоторые покрывают настенные украшения с фигурами рыцарей, отрезанных голов и чудищ, похожих на горгульи. Есть здесь и различное антикварное оружие наподобие средневековых пистолей, позолоченных рапир и длинноствольных мушкетов. Но больше всего меня поражают картины. Их в поместье такое множество, что и мне бы не хватило и недели, дабы все сосчитать. Красочные натюрморты, осенние пейзажи, фамильные портреты. В некоторых местах встречаются редкие полотна, написанные в стиле, который я никак не могу определить. Что-то среднее между ампиром, готикой и гризайлью. Мастерски обыгранные, прописанные быстро, но в то же время в мельчайших деталях, эти картины словно впитали в себя все оттенки тьмы. Словно свет и тень встретились вместе на переплетении нитей льняного холста. Великолепно. В уголку полотна проглядываются три прописные буквы: «ВДС». По всей видимости, это инициалы художника.
Сворачиваю в узкое ответвление коридора и утыкаюсь в стену. Тупик? Но я видела окна со своей комнаты. Подхожу ближе и замечаю дверь за занавесью. Потайная комната? Это уже интересно. Наверное, это вход в башню с часами. Ее видно с подъездной площадки. Винтовая лестница из потемневшего камня выводит меня в просторное помещение. Света нет, только пара лучей из дыр в потолке и единственного арочного окна. Похоже на чердак. Вижу какие-то выгнутые детали, увесистые цепи, изогнутые знаком вопроса рычаги. Что это? Зубчатые шестеренки, винтовые лопасти, анкерные колеса, зубцы, пружины, спирали. Повсюду. Вся комната – сплошной рабочий механизм, единый металлический орган, живущий собственной жизнью. Каждое движение – ритм массивных мышц, каждый поворот – часть дыхательной системы. Скрип полированного металла – вдох. Звяканье кованой цепи – выдох. Стеснение остроконечных зубцов – дыхание. Такое тихое, ровное, не громче шелеста волос на моих плечах. Наверное, кто-то их регулярно смазывает. Возле окна стоит кровать, стол и кресло. Похоже, здесь кто-то живет. Стальные нити, разносортные шестерни, острые шероховатые лапы маховиков. А где же кукловод, управляющий этим оркестром заржавелых марионеток?
Подхожу к столу, перебираю пару зазубренных колесиков и вдруг замечаю одну интересную вещицу. Резная деревянная шкатулка. Большая шестеренка скрывает на крышке цветочный узор. Достаю из-под ворота медальон и прикладываю к шкатулке. Не может быть. Тот самый рисунок! Завиток в завиток. Что это и почему она здесь? Если она связана с тем, что говорил дядя, я обязана это узнать. Вдруг она подскажет… Ой! Шкатулка выскальзывает и летит на пол, когда неожиданно руки в перчатках-митенках ловят ее в воздухе. Я врастаю ногами в пол, боюсь вдохнуть, заговорить, боюсь даже пошевелиться.
Мне требуется несколько секунд, чтоб осмелиться поднять глаза.
– Извини…
– Убирайся.
– Я не хотела ничего сломать.
– Я сказал: вон!
Желчь в голосе Блэквуда выталкивает меня в коридор так быстро, что я даже не замечаю, как оказываюсь в своей спальне. Это была комната Блэквуда. Он живет в башне с часами. Более того, он за ними ухаживает, смазывает. Но главное не это, а шкатулка. На ней такой же узор с геральдической лилией, как и на медальоне. Вот почему он хотел забрать его. Он знает, кому тот принадлежал. Но ведь… это лишено смысла. Дядя Ник говорил, что медальон должен защитить меня. А Блэквуд меня ненавидит. Почему он так сказал и что этим хотел доказать? Что ж, кажется, на одну загадку стало больше.
****
На лице Уилла сияет улыбка, словно сегодня утро Рождества и мы идем распаковывать подарки. Мне он нравится. Он милый, забавный и постоянно шутит. Почему-то у меня у меня возникает такое чувство, будто я его давно знаю. У вас никогда такого не было? Согласна, это странно. Лучше не буду об этом думать. Итак, сюрприз. Не знаю, куда Уилл меня ведет, но, думаю, это что-то впечатляющее и не ошибаюсь. Спустя десять минут передо мной открывается немыслимое по размерам помещение, высота стен которого сравнилась бы только с горным массивом. Белый потолок и стены сливаются в цельное полотно, только четырехметровые окна показывают, что стена не бесконечная. На предназначение помещения указывают мишени, гимнастические маты и деревянные манекены, расставленные по всему периметру. Уилл называет ее тренировочным центром, но, по-моему, это больше похоже на площадку для съемок фильмов. Слишком уж нереалистичными кажутся декорации.
Взять, к примеру, эту стену напротив, которую сплошь усыпало всевозможное холодное оружие, как листья землю после проливного дождя. Чего здесь только нет:
кинжалы, мечи, топоры, мачете, шпаги, нунчаки. Даже метательные звездочки, которые обычно используют ниндзя в боевиках. И зачем стражам так много оружия? Ведь можно было бы просто обойтись парой пистолетов. Это было бы куда эффективнее. На мой вопрос Уилл улыбается, но не отвечает. Мол, сама увидишь. Вид тренировочного зала приводит меня в настоящий восторг. Оказывается, стражи обязаны тренироваться постоянно для поддержания формы. Большинство из них начало тренировки с детства. Детства! Дети изучают приемы владения мечом. Можете себе представить? Я нет. Мы подходим к бойцовской арене. В центре ринга – Марена и Лим. Кружат напротив друг друга, словно в медленном танце. На них снова эта странная одежда. Черный комбинезон с рукавами до середины ладони и воротом до самых скул. Материал такой плотный, будто бы сделан не из ткани, а из смеси титана с кожей. Спрашиваю об этом Уилла, он лишь пожимает плечами.
– Это стандартный боевой костюм. Все стражи такие носят. Тебе тоже выдадут.
Лим медленно подступает к сестре, одна нога выставлена вперед, руки полусогнуты, но стоит ему только сделать два шага, как Марена вскидывает ногу, приседает и буквально сметает брата с ног. Одна секунда, и Лим уже лежит на спине, проклиная ее последними словами.
– А почему ворот такой высокий?
Уилл объясняет, что это для защиты, так как моровы всегда стараются добраться до шеии. На лице Марены горит ухмылка. Она довольна собой, но больше всего, кажется, ее радует возможность поиздеваться над братом. Что с нее взять. Все старшие сестры одинаковы. Лим сползает с ринга, держась за правый бок. Сбитое дыхание дает понять, что ему неплохо досталось. На его смену выходит рослый парень с короткими волосами цвета сладкой ваты. Он был вчера в комнате отдыха. Личи, по-моему. Он настроен решительно. Принимает оборонительную стойку, но ни состояние духа, ни приемы защиты ему не помогают. Перехват руки, удар в колено, выпад. Меньше чем за шесть секунд Личи оказывается распростертым на полу. Нужно отдать Марене должное. Она мастер своего дела. Пока все поздравляют ее с победой, мы на полпути в другой конец зала. Уиллу не нравится, что в зале с утра так людно. Он говорит, что ближе к полудню все уйдут обедать и можно будет расслабиться. Я соглашаюсь.
А пока можно развлечь себя глазами. Понаблюдать, как стражи дерутся на старинных шпагах, бросают топоры и запускают метательный снаряд через весь зал. Некоторых я уже видела. К примеру, того парня на канате с копной бледно-золотых волос. Жаль, не могу вспомнить его имени. Но есть и те, кого бы я предпочла никогда больше не встречать. Например, Скретча, чья мрачная фигура с луком пачкает собой белизну стен. Или Блэквуда, занявшего весь восточный угол. Упражняется с клинком, уродуя и без того безобразный манекен. На нас не обращает внимания, но я-то вижу, как напрягаются его плечи каждый раз, когда мы проходим мимо. Словно моя тень обжигает ему кожу. Мы обходим зал вдоль и поперек и даже не замечаем, как помещение пустеет. Как только в двери исчезает последний страж, лицо Уилла принимает непривычно серьезное выражение.
– Так, – начинает он. – Хватит тратить время попусту. Перейдем к делу.
– Что предлагаешь?
– Сегодня последний день. Вечером выезжаем. Предлагаю потратить его с пользой.
Я заинтригована. Его тон предвещает что-то интересное.
– Всему я обучить тебя не смогу, но краткий курс выживания мы осилить сможем.
Он снимает со стены с оружием изогнутый кинжал и показывает мне.
– Всегда бери нож за рукоять и никогда не поворачивай к себе лезвием. Это может сыграть с тобой злую шутку.
Он приподнимает мою руку с клинком, показывая, как правильно держать.
– Как держать оружие зависит от того, куда ты собираешься бить. Снизу, – он опускает нож острием вверх, – от большого пальца, для удара в грудь или шею. Сверху, – лезвие вздымается над его головой, – от мизинца, для удара в бок или живот. В случае с моровами лучше всегда бить в шею.
– Поняла.
– Кинжал должен быть при тебе всегда, куда бы ты ни пошла.
– Всегда носить с собой. Ясно.
Он хмурится. Похоже, понимает, что краткий урок владения оружием мне вряд ли поможет.
– Хорошо. А сейчас перейдем к практике, – скрежет металла, и у него в ладони появляется рукоять с длинным не заточенным острием на подобии кортика. Можно подумать, он их из воздуха берет.
– Покажу тебе пару приемов.
Он торжественно вручает мне кинжал, будто посвящает в тайный орден. Тяжелый, не то что охотничий нож, и больше раза в два. Вот только форма странная. Два тонких, как прутья, лезвия обвивают друг друга словно змеи, образуя подобие заостренной спирали. Интересно, все ли оружие сиринити такое… утонченное?
– Чтобы отразить атаку сверху, нужно перехватить правую руку, – он заносит кинжал над головой. – Во время атаки захватываешь запястье правой руки. Это поможет сдержать нападающего. Затем бьешь в самые уязвимые точки: шею, локтевой сгиб или коленную чашечку. Главное, чтоб это было неожиданно.
Уилл приближается и заносит кортик над головой. Внезапно замечаю в его глазах странный отблеск.
– У тебя что, линзы?
– Ах, это, – он потирает левый глаз, словно стряхивает пылинку, – так уж получилось, что природа наделила меня шикарными волосами в обмен на хорошее зрение.
Зато скромностью явно не обделила.
– Ну так что, попробуем?
Идея бить Уилла мне не нравится, но он старается ради меня. Стоит и мне немного поднапрячься.
– Внимание, – оружие приближается к моему плечу, – запястье.
Обхватываю его правую руку.
– Теперь отвлекающий прием.
Пока я раздумываю куда лучше ударить, лезвие уже застывает возле моей шеи. Сначала. Исходная, атака, удар между ребер. Неплохо, но слабовато, чтоб обезоружить противника. Я все-таки нетренированный боец. То же самое с ударом живот. А в шею в самый раз. Правда, я начинаю переживать, что ударила слишком сильно. Уилл отрицает, но ему все равно требуется минута, чтоб откашляться и перевести дыхание.
– Уже лучше, а теперь с клинком, – он принимает стойку, – я буду нападать, ты – защищаться. Идет?
Киваю, хоть на самом деле понятия не имею, как вообще вести себя с этой штукой.
– Когда я делаю выпад, подними кинжал вниз, блокируя атаку.
Он шагает вперед, я выставляю лезвие, но, кажется, слишком высоко. Рука дрожит от непривычки.
– Нет. Сейчас покажу, – он обхватывает руками мои и опускает их на пару сантиметров, – вот так.
Чувствую, как неудобство разливается по щекам. Он так близко, даже слишком.
– Еще раз.
Уилл занимает позицию, делает выпад и… я его блокирую. Его клинок ударяется о мой. Звон железа неприятно бьет в виски, но все же я это сделала!
– Молодец. Еще раз.
Он нападает еще, затем еще. И с каждым разом у меня получается все лучше, быстрее, увереннее. Уверена, он мне поддается, но это все равно приятно. Чувство уверенности оттого, что можешь себя защитить. Ощущение металла в руках вызывает у меня неподдельное восхищение, которое усиливается от того, что клинок подчиняется. Он становится послушным, удобно ложится в руке, словно для нее и был сделан. Ничего подобного не испытывала. Последний выпад Уилл делает снизу, чтоб застать меня врасплох. Не получается. Я блокирую эту атаку тоже.
– А ты молодец, – выдыхает он. – Учишься налету. Скоро будешь драться не хуже стражей.
Не могу сдержать улыбку. Знаю, он мне льстит, но все равно приятно.
– Тебя это веселит?
Голос Блэквуда за спиной застает меня врасплох. Резкий, надтреснутый, трескучий, как удар камня о камень. Я думала, он давно ушел.
– Тренировки кажутся тебе забавными?
– Нет. Я просто…
– Защищайся.
Не успеваю опомниться, как его клинок устремляется прямо на меня. Еле успеваю блокировать атаку.
– Что ты делаешь?!
Его удары не похожи на выпады Уилла. Они в десять раз сильнее и раз в шесть быстрее. Лезвие так и дрожит у меня в руках вместе с напряженными мышцами, которые норовят порваться. Теперь я точно уверена, что Уилл мне поддавался.
– Хватит!
– Почему? Ты ведь хотела быть одной из сиринити. Давай сражайся.
Он бьет сильнее и сильнее, пока я не роняю оружие. Но даже это его не останавливает. Молниеносный взмах – и клинок оставляет кровавый след на моей руке.
– Защищайся.
Очередная атака, алое пятно на предплечье.
