Николь Соловьева "Танец осени"

– В этом нет ничего интересного. Ты всегда так делаешь.

– Всегда, – дополнила Кайла. – когда твоя мама уезжает на ярмарку.

– Хорошо, тогда из новостей… Скоро Самайн!

– А это еще что?

В один момент впереди забрезжил свет и змеиный хвост Клер исчез. На смену тоннелю явилось дно, покрытое землей, размытой глиной и песком. Косяки сероватых рыб, поблескивая серебром в лунном свете, бросились в россыпную. Луна сияла, выбрасывая лоскутья серебристой ткани лучей в прозрачную воду. Недалеко слышалось течение. Это было то самое озеро. Озеро, недалеко в лесу, на поляне. Никто никогда не ловил здесь рыбу. Никто и не подходил к зеркальному пруду. Поверхность его никогда не исходила волнами и никогда не покрывалась рябью. Все обходили стеклянное озеро большим кругом, а потом и вовсе прекратили ходить в лес. Когда-то молодых парней и мужиков здесь вылавливали, как люди сетями вылавливают косяки. Они исчезали один за другим, а затем исчезать стали и девы, что ушли к озеру искать мужей. Говорят, здесь обитали кикиморы, что затаскивали людей под воду, но сирены считали унизительным такое название для себя. Когда-то обратились они к местному жрецу с просьбой дать им возможность хоть чуть-чуть взглянуть на мир снаружи, не в воде, ибо заперты они были в ущельях и озерах. Смилостивившись, дал он им возможность выходить из вод, приобретя ноги. Кто-то бежал в деревни, исполняя месть, а кто-то ушел в города, ужившись в окружении людей. От них пошли русалки в городах. Но в деревнях люди переживали горе, прячась по ночам в домах от утопленниц. Девы скрывались в лесу и выходили в деревню к сумеркам.

И поняв какую ошибку допустил, жрец изловил всех сирен, что попались, возвратил им хвосты и кинул в озеро, накрыв его поверхность стеклом. Ничто и никто теперь не мог вырваться из-под стеклянной поверхности, отражающей небосвод и пронизывающей воду шорохом соснового бора где-то наверху.

– Да, – Кейсп, шевельнув хвостом, улеглась на глинистое дно. Мелкие водоросли щекотали, покрывшуюся чешуей, спину. – праздник, посвященный урожаю. Собираем тыквы, пшено, хлеб печем, играет оркестр на бревне и стогах, а костер вспыхивает к темному небу, и мы прыгаем через него в оранжевых, горчичных, красных и коричневых платьях.

Клер и Кайла медленно уселись рядом, внимательно слушая, перебирая темно-синие и голубоватые волосы. Они всегда любили послушать что-нибудь интересное. А от мира им доставалось немного. Только безделушки, которые они стягивали со всякого, кто заглянет в пещеру в один единственный день. И много еще колдунов и жрецов приходило к ним. Один из них подарил сиренам украшение, которое околдовал, желая, чтобы они никогда не остались одни. Говорят, он любил одну из них.

– Не представляете, наверное, это прозвучит глупо, но я время от времени вижу животных вместо сестры, брата и мамы, – она только смотрела на луну где-то там, вдалеке, плавающую среди песчинок звездного песка.

Песок всполошился.

– Правда? – Клер поднялась, подползя к ней. – А во мне ты что-нибудь видишь?

Девочка повернулась к ней, всматриваясь в бледное, но красивое лицо. Как обычно она это делает. Но ничего. Она обернулась к Кайле, все еще лежащей на дне. Ничего.

– Ну что?

– Я не могу ничего увидеть, – промямлила Кейсп с видом ученика не сделавшего задание.

– Как? – вздохнула собеседница, осматривая руки и поправляя волосы, взвившиеся волнами. – Я что, настолько не красива?

– Нет, – грубо заметила Кайла, повернувшись к ним. – то, что она ничего не увидела не значит, что она не хочет говорить результатов.

– А что же это значит?

– Это значит, что она ничего не увидела, – она только развела руками. – Понятно?

Клер развернулась к девочке.

– Как?

Собеседница только пожала плечами, но за нее ответила Кайла:

– Об косяк, – и чуть помолчав, скрестив руки, наконец заговорила. – Не додумалась?

Клер задумалась.

– Это связано с тем фактом, о котором ты не любишь говорить.

В водной тишине прошелся вздох и взмахнув крыльями, сирена легла на спину, тяжелым камнем падая все ниже на дно. Она заслонила рукой глаза, взвыв.

– Ну почему все так?

– Спроси у последователей культа, – ответила Кайла, ковыряясь когтем в глине.

Оторвав руки от лица, Клер взвилась спиралью, устремившись к поверхности и в один миг врезавшись в незримую преграду. Сирена отплыла, вновь пытаясь пробиться наружу, все водя по стеклу когтистой рукой в поисках трещины. Но оно осталось цело и нетронуто. Кейсп с сочувствием наблюдала за метаниями маленького силуэта где-то в вышине, словно, фигурка пыталась слиться в растущей луне, нырнуть в ее прорубь и исчезнуть, но у нее никак не выходило.

– Знаешь, мне вас жаль, – вновь устроившись на дне рядом с Кайлой, она все следила за тщетными попытками.

– Перебесится.

– Нет, я о другом, – она оттолкнула с шеи черную прядь, тянущуюся в сторону меняющихся течений. – Мне жаль, что у вас отняли настоящую жизнь. Вы многое потеряли за эти годы. Шутить с бессмертием было плохой идеей.

– Ну, стоит радоваться, что мы тут не одни, хотя бы не умрем от одиночества, – сирена покрутила темную прядку, не отрывая взгляда от черного силуэта у поверхности, напоминающего одинокую, отбившуюся от стаи рыбу. – Хотя в нашем случае это звучит как шутка. Что же, надо было уходить в города, когда была возможность. Набаловались жрецы.

– Но ничего этого не было бы, если бы вас не приносили в жертвы.

– А что предлагаешь? Прошлого не вернуть, – устав следить за бессмысленными движениями силуэта, Кайла улеглась на дне, закрыв глаза.

– Нет, – девочка только медленно покачала головой, подобрав хвост, опустив на него голову. – не изменить, ты права, но можно попытаться влиять на последствия. И я могу это сделать, – она тут же всплыла со дна. – Да и я это сделаю! Я буду готовить элексир. Я хочу растворить это, – и она устремила руку в сторону не колышимой поверхности. – И займусь этим прямо сейчас! Вернусь к вам потом! Всего хорошего!

– Бывай, – ответила собеседница, не открыв глаз.

И взмахнув хвостом, девочка понеслась по дну, срывая мелкие водоросли. Она свернула в тесный тоннель, нырнув в первый проход и понеслась все глубже и глубже. Отколовшиеся бледные кристаллы, мшистое покрытие с каменных стенок, все попадало ей в руки! Она остановилась, задумываясь, нужен ли ей кусок сталактита. Придя к выводу, что лишним он не будет, Кейсп подплыла ближе, пытаясь ухватится за скользящую, словно стеклянную поверхность. Но ничего не выходило. Отколотых нигде не нашлось, и он продолжала свои попытки.

«Сильвия бы этого не одобрила, – слышался довольно веселый голос в мыслях. – Как думаешь, нас ищут дома? Я думаю, они не плохо всполошились там. Не пора ли возвращаться?»

– Сейчас, – пропыхтела девочка, изо всех сил стараясь подручными средствами отколоть кусок.

– Я, конечно, помог если бы мог, – послышался стрекот, отдающийся эхом по узкому тоннелю. Из сумрака в перламутровое сияние кристаллов выплыла длинноватая серая мордочка. Повертев головой, осмотрев местность, существо встрепенулось, оплыв удивленную гостью. – На что ты так смотришь? – существо говорило, но не открывало рта.

Да. Это конец. Сначала голоса, потом люди-животные, теперь дельфин в пресной, ледяной воде. Замечательно! Кейсп, ты не замечаешь, как перестаешь удивляться невозможным вещам, которые происходят вокруг тебя? Нет, вопреки твоим мыслям, не все, да что не все, никто не видел еще лошадь в платье, корсете, стучащуюся в дверь комнаты. Прекрати приравнивать это к обычным вещам! А что, если вскоре ты будешь рассказывать об этом как о обычных вещах? «О, не представляешь, сегодня я спекла тыквенный кекс с голубой сойкой, нам помешал павлин, но мы его прогнали, а потом еще и лошадь угостили нашей выпечкой!»

Она закрыла уши руками, зажмурилась.

– Я ничего не слышала, – выговорила она медленно, пытаясь вслушиваться в свой голос. – Я ничего особенного не видела. Ничего не произошло. Тебе показалось. Просто слишком долго здесь. Правда, пора вылезать из воды.

– В коем веке ты меня послушала!

Она открыла глаза и отшатнулась, врезавшись спиной в каменную стену тоннеля. Длинная мордочка дельфина, улыбаясь, внимательно осмотрела ее, поворачивая голову.

– Откуда ты взялся? – крикнула она, попытавшись схватить существо, но оно шустро выскользнуло, извернувшись и отплыло в другую строну, похихикивая.

– Ладно, ладно. Отставим игры, Скучная. Тебе пора возвращаться домой, и я рад, что ты со мной согласна. Ну так что, вперед! – рокоча, дельфин метнулся в сторону выхода из тоннеля, скрывшись за поворотом.

– А ну стой! – девочка бросилась за ним, нагнав в узком тоннеле.

Существо только повернуло к ней голову.

– Уже догнала?

– Рассказывай…

– Меня зовут Ми?тас!

– Мита?с?

– Ми?тас, глупая! – дельфин вырвался из тоннеля, проносясь мимо играющих сирен. Он вскружил у одиноких женщин на камнях, пронесся над группками сплетниц, возвращаясь к входу в тоннель.

– Кто ты?

– Я? – и пещерное озерцо зазвенело от смеха. – Я тот, чей голос давно не слышался в твоих мыслях!

И действительно, она слышала разные голоса, но его она слышала слишком редко. Дельфин подплыл, взглянув на поверхность, еле озаряемую тонкими лучами лунного света.

– Представляешь, уже час ночи! А ты все еще не дома. «Вот родители испугаются-то!» – заметив недопонимание на лице собеседницы, он не отплыл. – Прекрати удивляться, ты меня смущаешь, – и он довольно закрыл небольшие глазки. – Хорошо, давай по порядку, – он проплыл сбоку. – Я здесь чтобы помочь. Но я могу только направить тебя, как действовать решаешь уже ты.

Чуть оправившись от удивления, девочка наконец взглянула на него.

– И как же ты мне поможешь?

– Все просто! – дельфин оказавшись перед ней. – Я пришел напомнить тебе: в мире, даже такие проблемы как застекленное озеро, не всегда решаются так, как мы предполагали. Ты не думаешь, что тебе стоило быть менее серьезной?

Кейсп замолчала. «Тебе следует быть чуточку взрослее, Кейспер», – не этого ли она добивалась? Взрослее, серьезнее, ответственнее. Вела счета стоимости покупок, складывала их на полку у камина каждый раз и следила за братом и сестрой, словно превратившихся в маленьких детей. Да, странный спутник все знал о ней и где-то был прав. Она сама иногда задумывалась над тем, чтобы поменять отношение к поручениям и жизни, но пока не выходило.

– Подумай над этим.

– Подожди, – она только медленно повернула голову, но дельфин исчез.

За спиной слышался шепот. Две девочки, не отрывая от нее жемчужных глаз, помахивали перепончатыми крыльями. Они, склонившись друг к другу шептались и шепот их слышался, уносясь пугливой рыбкой вперед. «С кем она разговаривает?», – продолжали они шептать. Крылья поднялись, поймав волны и подогнувшись, Кейсп проскользила на потоке, проплывая мимо них в другую сторону озера. Там кончалась винтовая лестница, уходящая в ледяные воды, а перила оканчивались головой мудрой змеи. На дне стоял каменный алтарь с безделушками. Девочка аккуратно сняла украшение с шеи, уложила на алтарь и заслышав скрежет, поспешила взмахнуть врастающими крыльями. Исчезающий хвост медленно двигался, приближая ее поверхности.

Действительно, у сирен есть способность видеть в темноте воды. Она долго думала над этим и только сейчас заметила, как вода озера спешно темнеет, словно небо, покрывающееся сумерками. В один миг она почувствовала ноги и вздохнула в последний раз, вытянув руку и пробив поверхность. На каменном островке все так же ютился рюкзачок. Кейсп поплыла в его сторону, вылезая из воды. Она выжала сорочку, отряхивая темные волосы. Рука начертила в воздухе знак. Ткань заколыхалась, прилипая к ногам от теплого ветра. Поток разлетелся по пещерке, колыша озерную воду. Теплый ветер жарой обдал ледяные стены, как бывает только в середине лета в горных полях, усеянных цветами. Когда в колышимой траве слишся голос земли и теплое, родное дыхание мира, неспешное и ленивое. Когда бежишь по, залитым бликами аллеям, скрываясь от палящего солнца и запах прогретой дорожной пыли бьет в нос горячим песком. Цветение яблони за заборами пропитывает воздух запахом сухой листвы и золотящейся под лучами, благоухающей кожуры.

– Поспевай, Кейсп! – из-под обуви летит пыль.

– Тот, отдай лестницу!

– Еще чего!

И они несутся под сеткой крон, сворачивая за поворотом забора, притаившись в засаде. И тогда она наконец догоняет их, присаживаясь, хватаясь за бок и дыханием раскидывая пыль дороги в разные стороны.

– Я не успеваю! – прошептала она, но брат положил большую, теплую руку ей на голову, пригибая девочку.

– Тише, Галка! – и внимательно всмотревшись в щели деревянного забора, он выдохнул. – На счет три. Раз…

– Три! – ловко выхватив стремянку, Амбри кинулась бежать.

– Ах, ты! – и схватив Кейсп, он метнулся за поворот.

А Амбри, похихикивая, уже лезла по, пошатывающейся лестнице. Приставив ее к забору, она срывала все яблоки, до которых только могла дотянуться, поспешно кидая озорной взгляд на брата, бегущего в ее сторону. Потом Тот, шипя о разоблачении, хватался за лестницу, влезая на нее, пытаясь поймать Амбри, кидающую ему в голову яблоки. Кейсп лезла следом, пока лестница не пошатнулась и Амбри, успев швырнуть последнее яблоко, с треском ветвей не валилась за забор, плюхнувшись на горячую землю тут же получая свалившимися яблоками по голове.

Тогда по обычаю, из маленького домика выходила старушка и не разглядев силуэт пронзительно кричала на хватающуюся за ветки трещащего дерева фигурку, что взбиралась все выше. И по аллеям мчался знакомы старушки крик:

– То-о-от!

Кейсп собирала с пола все яблоки, горящие словно угли, кидая их в подол юбки. Лестница с глухим стуком валилась на пол, взметая пыль и тогда Тот подхватывал девочку, перекидывая через плечо и дождавшись Амбри, кричал хватать лестницу. Под чертыханье старушки и радостный смех бата и сестры, они мчались и бежали по аллее обратно, в дом, а Кейсп держала яблоки в подоле, ухватившись за кулек двумя ручками.

– Классная шарлотка будет! – задыхаясь кричала Амбри, сворачивая во дворы.

– Классные подзатыльники будут! – отвечал ей Тот и вот они уже бежали по улице, а Кейсп ловила странные взгляды прохожих, сильнее прижав к себе кулек.

Ветер утих. Сухие локоны вновь рассыпались у шеи, и сорочка медленно колыхалась в тихом сквозняке. Кейсп сложила ингредиенты в рюкзак, надела платье, всматриваясь вдаль, за каменной аркой. Там, среди айсбергов сияла луна. Клер говорила, что года-то тот жрец создал с помощью магии лабиринт и накрыл его рукотворным небом, отражающим настоящее, чтобы не было ощущения, словно лабиринт накрыт землей. Он создал это место, приютив потерянные души и всяких существ. Но создал это он для могущественного существа, чей покой хотел сохранить в веках. Говорят, к нему пройдет лишь тот, чьи помыслы будут чисты, тот, кто будет нуждаться в помощи этого создания.

Медленно прошуршали туфельки. Девочка встала перед лестницей, начертила знак и погрузилась в сияние. Перед ней открывался тоннель, слышался стук капель и витал скользкий сквозняк. Она обернулась. Позади серой лентой уходила винтовая лестница.

– Пора домой.

Она давно не позволяла себе мечтать. «Ну так сделай это прямо сейчас!», – шептал Митас. Она взглянула на свои руки, проходя в тоннель.

– Хорошо, но как бы здорово было бы, если я могла переносить себя прямо до дома, на длинные расстояния, – она немного задумалась. Нет, дельфину бы это не понравилось. Как-то приземленно. Оторвись от земли, от настоящего. – Как хорошо бы было, если бы старые Амбри и Тот вернулись.

Она вслушалась, надеясь на чудо, но ничего. Из вечной тишины и стука капель она вышла в сияющие коридоры. Над ухом прозвенела пикси.

– Ну ничего, – и натянув капюшон, девочка прошла в тоннель.

Ветер уже не трепал листву. Растущая луна сияла, звезды сверкали как жемчужины, подброшенные кудесником в небо. Уже виднелись погаснувшие окошки родного дома. Труба все так же мирно пускала задумчивые вензеля. Дверь чуть прошуршала, тут же закрывшись. Костер трещал, освещая гостиную. Сбросив торбу, Кейсп подошла ближе, увидев Каспера, сидящего на перегородке. Он еле видным в темноте дымком тоскливо болтал ножками и водил пальцем по узорчатому ковру. Заслышав шаги, он поднял голову, вскочив с места.

– Ты вернулась! – и взвился вокруг девочки. – И хорошо, что ушла! Тут такой скандал произошел! – он скукожился, вжал шею в плечи и закрыв уши, взвился, воя.

– Что-то страшное? – Кейсп присела на ковер, греясь.

– Ну, – трубочист присел рядышком. – крики, разборки… Амбри тарелку разбила. Эх, Тот ее довел. Потом он убирался. Мама не захотела наблюдать этого и ушла с кухни еще до звона тарелки.

– Значит я всегда ухожу вовремя.

– У тебя чутье!

– Да, я надеюсь оно не подведет меня, когда я буду готовить элексир. Я договорилась растворить стекло озера.

Каспер вздохнул, закрыв рот ручками, поматывая головой.

– Не может быть!

– Может. Мне еще столько тебе нужно рассказать!

Послышался шорох, скрип двери, шаги по лестнице.

Глава 5