Причем и «ортогональное» нужно рассматривать двояко. С одной стороны как отношение двух соотнесенных сторон – это «Ортогональное Пифагора». Тогда как с другой стороны – как отношение двух пар противоположностей – это «Ортогональное Гераклита». В первом случае мы пополняем метафизический ряд понятий, во втором случае – диалектический ряд понятий. Так этими понятиями дополняем аристотелевские начала Матрицы.
Схема 3. Накопительная суть Матрицы
Кумулятивный характер ортогонального в том, что его вырожденным состоянием является предыдущие понятия Соотнесенное и Противоположное, тогда как само Ортогональное является вырожденным состоянием последующего за ним в Матрице сравнительного понятия «Дополнительное».
Называя Ортогональное «философским камнем», я имею в виду то значение, которое открывается перед наукой благодаря данной мыслительной структуре. Это все колебания и волны, ритмы и вращения, законы сохранения в природе и обмены в обществе – все, что оставалось для философского осмысления пока закрытым.
Поэтому до сих пор нет понимания того, что философия Гераклита – это не учение о борьбе противоположностей, взаимодействие которых понималось еще древнегреческой мифологией (Дике и Адике), его понимал и Лао-Цзы (Инь и Ян) и философы милетской школы. Философия Гераклита раскрывает принципиально новое для древнего мира отношение, которое философ раскрывает при помощи гармонии лука (и лиры) в форме сходящейся и расходящейся пар противоположностей как отношение обмена.
3. «Дополнительное»
Теперь рассмотрим следующий шаг восхождения к более общему понятию, т. е. к более сложной мыслительной структуре, обозначенной нами понятием «Дополнительное». Оно также раскалывается на метафизическую и диалектическую составляющую. В первом случае оно относится к природе и связывает волны и частицы «принципом дополнительности» Н. Бора. Что же касается дополнительных тенденций в обществе, то их связь обусловлена единством процесса обмена и полученного от него результата. У Маркса это выражается «законом об обязательном соответствии общественных отношений характеру и уровню развития производительных сил». Тогда как в педагогике это связь обучения как отношения обмена между учителем и учеником с результатом обучения[4 - Ротенфельд Ю. А. Философско-педагогическая матрица и система новых дидактических категорий // Отечественная и зарубежная педагогика № 6 (88) том 1. 2022. С. 58—72].
Не желая перегружать текст (и мыслительные усилия читателей) более сложными мыслительными структурами, отмечу лишь то, что Матрица включает в свой состав понятия «Подобное» и «Порядковое» подробное описание которых вы найдете в других разделах предлагаемой книги. При этом накопительный характер философского знания как общего для природы и общества процесса, представлен восхождением ко все более сложным сравнительным понятиям – тождественное, градационное, ортогональное, дополнительное, подобное, порядковое… Куда идти дальше мы не знаем, но если есть куда идти, то последующие за нами исследователи найдут туда дорогу.
Здесь, видимо, надо сказать о повторении из главы в главу схем и некоторых положений нового философского мышления. Это связано с тем, что книга собрана из предназначенных для различных журналов отдельных статей, требующих для понимания повторения главных положений задуманного. В силу сказанного прошу проявить ко мне известную снисходительность.
Литература
Ротенфельд Юрий. Запечатанная книга. Кризис понимания. Кн. 2. Философия, или тень мудрости: Альтернативное толкование древней европейской философии. – Луганск: Свiтлиця, 1999. – 200 с.
Ротенфельд Ю. А. Философско-педагогическая матрица и система новых дидактических категорий // Отечественная и зарубежная педагогика № 6 (88) том 1. 2022. С. 58—72
III. УЧЕНИЕ ГЕРАКЛИТА ОБ ОБМЕНАХ
Статья приводится без сокращений и дополнений[5 - Ротенфельд Ю. А. Учение Гераклита об «обменах между противоположностями» – ключ к будущей интеграции естественных и гуманитарных наук. Роль университетов и проблемы онаучивания общества: Сборник научных трудов. Философское и культурологическое россиеведение. Вып. 24. / под ред. М. А. Дидык. – Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2015. С. 66—74].
Хочу обратить внимание на одну, однако чрезвычайно важную идею великого Эфесца, которая, на мой взгляд, до сего дня так и не нашла должного понимания в философии. Я имею в виду механизм «обмена между противоположностями», который в учении Гераклита занимал одно из центральных мест. Поэтому без того, как понимал этот тотальный космический процесс сам Гераклит, перевод большинства его фрагментов в большей своей части не будет соответствовать оригиналу.
От сочинения Гераклита «Музы» или «О природе» (точного названия не известно), сохранилось более 200 фрагментов, а также несколько сот свидетельств об учении. Но, несмотря на значительное «наследство», Гераклит так и остается для философов самым загадочным и самым непонятым мыслителем, поэтому споры вокруг его наследия не прекращаются, по сей день.
Вот уже два с лишним столетия, – пишет русско-французский филолог С.Н. Муравьев, как Гераклитом «пристально занимаются не только философы и поэты, но и ученые – филологи и историки философии». Однако у исследователей нет единодушия ни об учении Гераклита в целом, ни об отдельных элементах этого учения, ни о правильном чтении и толковании фрагментов, ни об их числе, составе и подлинности. Они не могут прийти к согласию
«о месте и роли Гераклита, будь то в истории античной философии, в истории западной философии, в истории философии мировой, в истории диалектики или в истории всемирной литературы…» [1, 7].
И это действительно так, поскольку если рассматривать учение Гераклита с позиций общепринятого философского мышления, то невозможно постичь истинный смысл имеющихся фрагментов. Это происходит по разным причинам, одной из которых является мнение о том, что в текстах Гераклита кроется кроме внешнего смысла потаенный, скрытый смысл. Поэтому многие из фрагментов кажутся бессмысленными, темными, совершенно случайными.
Если же, рассматривать учение Гераклита с использованием кумулятивного ряда сравнительных понятий, то эти фрагменты не представляют ничего необычного, поскольку в соответствии с нашим подходом [2], каждый из них в структуре гераклитовского мышления имеет свое особое место. Расположенные в определенных местах этого особого целого, они приобретают не только смысл, но и создают целостную диалектико-логическую картину, что, собственно, мы и хотим выявить в учении Гераклита.
1. Гесиод как предтеча ионийской физики.
На наш взгляд осмысление философии Гераклита надо начинать не иначе, как с точки зрения двух противоположных процессов, представленных в поэме Гесиода «Труды и дни» [3], являющейся одним из основных предфилософских источников древнегреческой философии. В ней Гесиод раскрывает содержание двух диаметрально противоположных процессов, протекающих как в природном, так и в социальном мире, обозначая их двумя понятиями: «дике» и «адике».
«Адикия» – характеризует процесс декомпенсации, в результате которого возникают противоположности «избытка» и «недостатка» из некой промежуточной основы. Например, я занимаю или вымогаю у Вас десять монет. В результате находящиеся в руках богини правосудия Дике «весы» выходят из равновесия, показывая, что мой карман стал тяжелее на десять монет, а Ваш – на десять монет легче.
«Адике» отождествляется Гесиодом с заведомо несправедливым делом, которое противопоставлено процессу компенсации – «дике», т. е. уничтожению противоположностей в промежуточное состояние, обусловливающее справедливость и порядок человеческой жизни. Ибо установленные Зевсом законы требуют добровольно вернуть долг или то, что изъято силой, либо обманом. И тогда «весы» приходят в равновесие.
«Дике» или сходящееся (компенсация)
Благодаря идеализациям «дике» и «адике», «справедливости» и «несправедливости», Гесиод осмысливает не только судебный процесс или другие отношения между людьми, но и природный порядок [4].
«Адике» или расходящееся (декомпенсация)
Именно идеи компенсации и декомпенсации, выраженные на «языке закона весов» («путь вверх вниз»), становятся переходной ступенью от рассудка, к разуму, осмыслявшему реальность сквозь призму отправной точки зрения на мир – «промежуточного». Поэтому привлеченные из мифологии образы обусловливают разумное, рациональное понимание мира и человеческой жизни. Они составляют ту рациональную конкретно-всеобщую основу, на которой не только зарождается первая философская школа в Милете, но которая обусловливает и все последующее развитие ранней греческой философии и сопровождающего ее искусства (Кентавр, Минотавр, Гермафродит и др).
2. Милетская философия
В свидетельствах Симплиция, жившего на тысячу лет позже Анаксимандра, сохранился один небольшой, но чрезвычайно важный фрагмент из его сочинения «О Природе». Этот фрагмент важен тем, что отражает воззрение на мир всех представителей милетской школы с точки зрения промежуточного:
«Из чего возникают все вещи (т. е. противоположности Ю.Р.), в то же самое они и разрешаются согласно необходимости (в промежуточное Ю.Р.). Ибо они за свою нечестивость (адике Ю.Р.) несут наказание (дике Ю.Р.) и получают возмездие друг от друга в установленное время» [5, 37].
Из приведенного фрагмента следует, что с одной стороны, язык закона весов относится к явлениям природы, а с другой стороны, этот же закон, может быть применен и для осмысления социальных явлений. Кроме того, этот фрагмент позволяет предположить, что процессы «компенсации» и «декомпенсации» связаны у Анаксимандра временными рамками и в целом представляют собой циклический процесс.
Чтобы судить о всей милетской философии, конечно же, одного сохранившегося фрагмента из произведения Анаксимандра недостаточно. Однако этот фрагмент позволяет историку восстановить в общих чертах суть милетской философии, обусловленной исходной парадигмой гесиодовского мышления – отношением противоположностей, которые понимаются не иначе как «избыток» и «недостаток» относительно промежуточного положения. Причем «противоположности» подразумеваются здесь исключительно в качестве универсалии, обобщающей многообразные взаимодействия вещей – партикулярий.
Восстанавливая в правах общенаучного закона сходящиеся и расходящиеся стрелки весов, раскрывающие специфику древнегреческого разумного мышления, можно совершенно по-новому провести реконструкцию учения Гераклита. Тогда как игнорирование или непонимание этих абстракций, ставит непреодолимый барьер на пути осмысления ранних философских учений, а также на пути преодоления пропасти, возникающей между современной гуманитарной и научно-технической культурами.
3. Гармония «лука и лиры».
Осмысление «закона весов» показало, что «противоположности» могут быть только однокачественными объектами как избыток и недостаток относительно промежуточной степени этого же качества. D 163.
«Удовольствие – неудовольствие, знание – незнание, большое – малое – одно и то же»…164. «Мрак и свет, добро и зло не разные вещи, но одна и та же… День и ночь – одно»[1].
Отсутствие какого-либо единого мнения о сути и содержании учения Гераклита Эфесского, вызвано многими причинами, в том числе фрагментарным состоянием его наследия. Но есть выход из создавшегося положения. Он лежит на пути вживания в разумное мышление Гераклита путем «перевода» его смыслообразов [6, 100] на язык сравнительных понятий: «противоречащее», «соотнесенное», «противоположное» и «ортогональное». Поэтому без понимания этих связей филологам и историкам античной философии не преодолеть той пропасти, которая отделяет сохранившиеся, но не адекватно трактуемые ими фрагменты от их былого смысла.
Представленное нами учение Гераклита – это совершенно новый взгляд на зарождение и развитие древнегреческой философии, который помогает понять вектор в развитии структуры античного мышления и объяснить то, насколько мышление Гераклита обусловлено уровнем мышления его предшественников, какое влияние оно оказало на мышление последователей. И что не менее важно, так это то, каким образом история ранних этапов греческой философии сможет занять свое место в смене современной структуры философского, прежде всего гуманитарного мышления.
Познание окружающей реальности, ее законов – сук, на котором сидели ранние греческие философы – «фисиологи». Поэтому, прежде всего, Гераклит исходит из признания объективности мироздания и относительности всех его свойств и явлений: добра и зла, горячего и холодного, красоты и безобразия. В этом случае ему вполне достаточно сравнительных понятий «больше и меньше» или «обладание и лишенность», поскольку одна сторона отношения может быть определена только по отношению к другой: твердое – по отношению к мягкому, сильное – по отношению к слабому и т. д. Здесь соотносятся две стороны, два понятия.
Но совсем другое дело, когда выражают в понятиях промежуточный термин. В этом случае понятия «больше – меньше» не отражают существа дела, поскольку середина соотносится не с одной стороной, как в первом случае, а одновременно с двумя сторонами. Изложение этой гераклитовской мысли находим у Ипполита:
«Море – вода чистейшая и грязнейшая: рыбам – питьевая и спасительная, людям – негодная для питья и губительная»[7, 206].
Это значит, что «промежуточное» относительно «большего» – является «меньшим», а относительно «меньшего» – «большим». Относительно «горячего» – «холодным», а относительно «холодного» – «горячим». Поэтому противоречивость промежуточных состояний может рассматриваться как более сложная форма относительности. Но тогда кентавров, минотавров и гермафродитов можно рассматривать в качестве противоречивых партикулярий, обозначенных универсальным понятием «промежуточное».
Причем в зависимости от конкретной ситуации отношение противоположностей может быть отношением компенсации, если противоположности, уничтожая друг друга, приходят в положение равновесия («согласие»), или отношением декомпенсации, если промежуточное дифференцирует на противоположности («раздор»).
Так как во многих фрагментах мы находим объяснение Гераклитом того, что такое противоположности, и как они взаимодействуют, поэтому и считают, что основной пункт выдвинутого Гераклитом учения заключается в раздвоении «единого» на противоположности. При этом необоснованно полагают, что в учениях ионийцев процессы компенсации и декомпенсации связаны между собой последовательно, т. е. таким образом, что вначале происходит один из этих процессов и, как только он завершится, ему на смену тотчас приходит другой, противоположный процесс.
Однако это не так. Иначе Гераклиту вполне достаточно было бы «гармонии весов»[6 - Гераклит обращает внимание на то, что при взаимодействии противоположностей происходит их одновременное движение вверх и вниз («путь вверх вниз»).], как нельзя лучше отражающего сказанное. Для Гераклита же учение о противоположностях, является частью более общего учения о «едином», которое философ понимал как циклический процесс, как «закон сдвоенных весов», как «гармонию лука и лиры», т. е. как процесс обмена:
«Единое, расходясь (враждуя) с самим собой, сходится (ладит), словно гармония лука и лиры» [7, 199].
Однако сущность этого выдающегося открытия так и осталось не понятой ни современниками Гераклита, ни его ближайшими потомками: Платоном и Аристотелем. Поэтому Гераклит является самой загадочной фигурой античной философии. Так что эпитет «Темный» ему вполне подходит и сегодня. Но не потому, что он что-то скрывал от непосвященных или путано излагал свои мысли, а потому, что современные философы с их рассудочным мышлением не понимают его разумного мышления, ибо умение осмысливать природу при помощи сравнительных понятий (универсалий) ушло вместе с уходом и той исторической эпохи, в которой жил Гераклит.
Для наглядного объяснения обменных процессов Гераклит использует реальные вещи: лук и лиру. Поэтому и нам необходимо понять их работу. В начале, для простоты, рассмотрим действие лука, который в чувственно-наглядной форме дает представление о том, что растягивание лука в горизонтальном направлении приводит к его сжатию в вертикальном направлении, и наоборот.
Гармония лука
Об этом же идет речь в следующем фрагменте:
«Впряглo оно в гнутое и в негнутое (имеется в виду крепление древка лука и его тетивы Ю.Р.) сходящееся расходящееся, созвучное разнозвучное, и из всего – одно, а из одного – все» (111), [1].
При этом
«та из противоположностей, что ведет к возникновению, зовется у Гераклита Раздором и Рознью» (D 50), (адике Ю.Р.) и «Все бы рухнуло без Розни» (D 51). «Из противоположностей та, что ведёт к воспламенению, зовется Согласием и Миром (D 52) (дике Ю.Р.) [1].
Мышление Гераклита схватывало процесс обмена и выражало его посредством двух универсалий: «сходящееся» и «расходящееся. Взаимосвязь этих понятий, совместно образует более сложную универсалию – понятие «сходящееся-расходящееся». Это, по моему мнению, составляет основной пункт выдвинутого Гераклитом учения о «едином» и самую большуюзагадку. При этом Гераклит сожалел, что его оппоненты
«не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как у лука и лиры» [7, 199].
И хотя древние прекрасно видели, что растягивание лука в средней части неизбежно вызывает его вертикальное сжатие, они, тем не менее, не могли понять причину обменов. Для Гераклита же, напротив, гармония лука и лиры – это не что иное, как отношение двух пар противоположностей: «Согласие» и «Раздор», связанных между собой ортогонально, т. е. смещенных друг относительно друга по времени на четверть периода или под прямым углом.
В любых колебательных системах эта связь организована таким образом, что если одна пара, уничтожаясь, сходится к положению равновесия (согласие), т. е. к промежуточному, то вторая пара возникает из промежуточного (раздор) и расходится. Поэтому образ лука специально и был выбран философом для демонстрации того, как «единое» расходясь, например, в горизонтальном направлении сходится с собой в вертикальном направлении.
Гераклит нашел возможность передать свое понимание единства реальности, ее гармонию в том или ином конкретном ритме: будь то колебание струны музыкального инструмента – лиры, обмен товаров, действие лука или движение космических тел по своим орбитам.
Подобное или гармония лиры
Гераклиту удалось создать такую совокупность понятий (универсалий, логосов), в которой каждое из них представляет собой понятие-процесс: «сходящееся», «расходящееся» и «сходящееся-расходящееся». Причем понятие «сходящееся-расходящееся» обусловливает взаимосвязь в «едином» четырех сторон, связанных между собой попарно в одной точке. Это как раз и будет той объективной точкой зрения, с позиции которой Гераклит исследовал единство преходящего мира. «Мудрость в том, заявлял по этому поводу Гераклит, чтобы знать все, как одно», т. е. как гармонию лука и лиры.
Таким образом, опираясь на взгляды Гесиода и на учение милетских натурфилософов, учение Гераклита о «едином» идет дальше. Поэтому слово «космос» имеет значение гармоничного структурно организованного и упорядоченного посредством обменов целого, своего рода «мирового порядка», исходными процессами которого являются процессы компенсации и декомпенсации, которые подобны отношениям между должником и кредитором:
«Имени Правды (Дике) не ведали бы, если бы не было этого» [7, 214].
Никто из древнегреческих философов не сумел интегрировать знание о мире так, как это сделал Гераклит, продумав найденную им причинно-следственную связь во всех аспектах бытия, начиная с осмысления социальных ритмов – обменов, и кончая осмыслением всей природы.
«Удовольствие – неудовольствие, знание – незнание, большое – малое – одно и то же, вверх – вниз кружащееся и обменивающееся в игре Вечности» (D 16) [1].
При этом обмен товаров понимается Гераклитом так, что несправедливость «адикии» компенсируется справедливостью «дике», а его мышление пополняется новой, более общей универсалией – понятием «сходящееся-расходящееся», которое в наших работах осмыслено как «ортогональное Гераклита».
Осмысляя все обменные процессы как уничтожение и возникновение противоположностей, Гераклит создал науку о всеедином, которое и есть «мудрое» или Бог. Ибо
