«Бог: день – ночь, зима – лето, война – мир, избыток – нужда»…[7, 236].
Все встало на свои места: все кусочки мозаики уложились в учении Гераклита в целостную картину, которая как по ступенькам лестницы ведет от одной структуры мышления, к другой – более сложной. Поэтому самое главное в учении Гераклита – это не учение о борьбе противоположностей – об этом учил Гесиод и философы из Милета. Главное – это понимание им обменных процессов как некой тотальной гармонии, объединяющей природный и социальный порядок:
«Все обменивается на огонь и огонь на все, подобно тому, как на золото товары и на товары золото»[5, 162].
Единое Гераклита: сходящееся-расходящееся
Высказанная в этом фрагменте мысль, подкрепленная демонстрацией шарнирной модели «сходящееся-расходящееся», в конечном счете, способна объяснить множество как природных, так и социальных обменов, поскольку она обладает не только наглядной очевидностью, но и научной достоверностью, обусловливающей интеграцию естественнонаучного и гуманитарного знания.
Поэтому не случайно, что через две с половиной тысячи лет после Гераклита, осмысливая обмен товаров в буржуазном обществе, Карл Маркс писал:
«товары уходят как меновые стоимости, а приходят как потребительные стоимости»[8, 13].
При этом обмен товаров К.Маркс понимал не иначе, как отношение меновой и потребительной стоимостей, каждая из которых представляет собой пару противоположностей, обусловливающих двигательную силу социального процесса, его энергетику. Тем самым впервые, хотя и не до конца разработанным, был использован известный в естествознании метод для решения социальных и гуманитарных проблем.
Литература
1. Гераклит Эфессккий: все наследие: на язках оригинала и рус. пер. Подготовил C. Н. Муравьев. М., «Ад Маргинем Пресс», 2012. С. 7.
2. Ротенфельд Ю.А. Возродить мшление Аристотеля – значит изменить мир // Историко-философские исследования М.К.Петрова в горизонте проблем современности: Материалы Международной научной конференции (25-е «Петровские чтения»)/ Под ред. проф. А.Н. Ерыгина. – Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 84–94. Ротенфельд Ю.А. Философия как наука: двадцать пять потерянных веков // Проблемы и дискуссии в философии России второй половины XX века: идеи М.К.Петрова (XXVI-е «Петровские чтения»): Материалы Международной научной конференции / Под ред. проф. А.Н. Ерыгина. – Ростов н/Д: Донское книжное издательство, 2013. С. 225–230.
3. Гесиод. Теогония. Работы и дни. // Эллинские поэты. / Пер. В.В.Вересаева. М., 1963.
4. См.: Драч Г. В. «Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. Электронная копия. Библиотека философской мысли Юга России. Ростов – на – Дону.
5. Маковельский А.О. Досократики. Первые греческие мыслители в их творениях, в свидетельствах древности и в свете новейших исследований. Ч. 1. – Казань, 1914.
6. Драч Г.В. М.К.Петров цитирует Гераклита // Проблемы и дискуссии в философии России второй половины XX века: идеи М.К.Петрова (XXVI-е «Петровские чтения»): Материалы Международной научной конференции / Под ред. проф. А.Н. Ерыгина. – Ростов н/Д: Донское книжное изд-во, 2013. С. 95 -112.
7. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М.: Наука, 1989.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд., Т. 13.
IV. ВОЗРОДИТЬ МЫШЛЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ – ЗНАЧИТ ПЕРЕЙТИ ОТ РАССУДКА К РАЗУМУ И МУДРОСТИ
1. Если бы я был Аристотелем
Статья дана с сокращениями[7 - Ротенфельд Ю. А. Возродить мышление Аристотеля – значит перейти от рассудка к разуму в социально-гуманитарных науках // Современное социально-гуманитарное знание в России и за рубежом: материалы второй заочной междунар. науч. – практ. конф. (25–28 февраля 2013 г.): в 4 ч. – Ч. I, кн. 1, С. 10 – 22].
Принимая участие в работе философского Форума в Греции, я имел возможность посетить Афины, побывать в Акрополе и увидеть Парфенон, посетить Афинский университет. Однако гвоздем программы было все же посещение Македонии, и ее главного города – Салоники, родины двух великих завоевателей: Аристотеля и его ученика Александра Македонского – покорителей духовного и земного пространства.
Форум проходил в Салоникском университете, который в условиях глобальной гегемонии платоновского мышления как бы в насмешку носит имя Аристотеля. Поэтому если бы я был Аристотелем, то испытал бы глубокое разочарование в своих потомках, которые в течение многих сотен лет так и не сумели по достоинству оценить мое понимание философии.
Та же ситуация обнаружила себя на международной конференции «Аристотелевские чтения» в одном из Российских университетов, участником которой я оказался менее чем через неделю после приезда из Салоник. Конференция посвящалась осмыслению философского творчества Аристотеля и его влияния на современные гуманитарные науки. Однако почти все (если не сказать все) выступавшие пользовались абстрактно-всеобщим платоновским, а не конкретно-всеобщим аристотелевским мышлением.
Посещение трех известных в философских кругах университетов оказалось настолько (вдохновляющим) интригующим, что заставило меня задуматься над тем, как происходит у людей мыслительный процесс: что есть рассудок, а что есть разум. А это, в свою очередь, позволило по-новому взглянуть на затянувшийся в веках спор между Платоном и Аристотелем: что есть философия?
2. Различие между философией Платона и философией Аристотеля
Философия, как любовь к мудрости приобретает диаметрально противоположный смысл в зависимости от того, как подходить к определению понятия мудрость. Аристотель кардинально расходится со своим оппонентом в определении этого понятия. У Платона мудрость обитала в царстве вечных и неизменных идей, которые образуют соподчинение, или иерархию классификационных понятий, на вершине которой стоит знание об «идее» блага. Поэтому специфику философии Платон видит в ступенчатом переходе от одного общего понятия к другому, более общему, и даже предельно общему. С легкой руки Платона философия как любовь к мудрости стала «системой наиболее общих классификационных понятий о мире и человеке». Такой подход превратил ее в рассудочную, абстрактно-всеобщую дефинитивную философию.
У предшественников Сократа и Платона философия была наукой о первых причинах и началах. Это выделенные Аристотелем в «Метафизике» четыре вида противолежания. Когда люди обдумывают мир при помощи этих сравнительных понятий, – между ними возникает взаимопонимание, поскольку лежащие в основе этих абстракций объективные законы, носят принудительный характер. Отсюда следует диктатура разума, которая нас объединяет.
Иное дело «новаторский» подход Сократа и Платона. Лежащее в его основе рассудочное мышление позволяет одному человеку понимать под предельно общим классификационным понятием, например, понятием «мужество» одно, а другому человеку – другое. Это препятствует взаимопониманию между людьми, ибо в отличие от разума, призванного однозначно понимать природные и социальные законы, рассудок допускает плюрализм мнений. Поэтому он зачастую разделяет людей.
Перефразируя известное выражение Л. Н. Толстого о том, что «Все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастна по-своему», можно смело сказать, что все разумные люди понимают мир одинаково, тогда как все неразумные, т. е. люди с рассудочным мышлением понимают его каждый по-своему. Отсюда следует очень простой ввод: чтобы сделать людей более счастливыми, нужно научить их быть разумными.
Осмысляя учения предшественников, Аристотель приходит к выводу о том, что для объяснения всего круга природных и социальных явлений надо исходить из найденных досократовской философией объективных начал. Не случайно многие его произведения, например, «Метафизика», «Категории», «Физика», а также его произведения по логике и этике строятся с учетом все тех же начал – видов противолежания.
Несогласие с «новаторской» академической философией в основных вопросах и жгучая обида на коллег, оттеснивших его от управления Академией, заставили Аристотеля создать собственную философскую школу – Ликей, которую он расположил в противоположном, по отношению к Платоновой Академии, конце Афин. Свою школу Аристотель задумал и как научный центр, и как учебное заведение, противостоящие Академии и противодействующие распространению платоновских философских идей.
Критика учения Платона, которое Аристотель определял как мнимую мудрость, проходит через весь основной философский труд Аристотеля «Метафизику». Опосредовано, она заложена и в другие его произведения. Однако, несмотря на титанические усилия, Ликею не удалось противостоять Академии настолько, чтобы воспрепятствовать продвижению платоновских идей.
Здесь надо сказать, что основная идея Платона заслуживает внимания, поскольку он доказывает, что знание всегда есть обобщение, а, значит, путем отождествления все более различающихся сторон действительности можно построить сугубо научное философское учение. Однако его главная ошибка в том, что при помощи общих, или даже предельно общих классификационных понятий поставленную задачу решить невозможно.
Решение проблемы дает Аристотель благодаря тому, что за начала философии он принимает четыре вида противолежания, которые в процессе познания позволяют восходить к более общим сравнительным понятиям.
Не ставя перед собой цель, которую поставил Аристотель – противодействие распространению платоновских идей, считаю, что аристотелевское понимание философии имеет такое же право на жизнь, как и платоновское. Поэтому возродить в Салоникском и других университетах дух Ликея и ту форму разумного мышления, за утверждение которой ратовал Аристотель, – святой долг не только им же прославленных земляков и соотечественников – македонцев и греков, но и всех тех философов, которые считают Аристотеля великим и ратуют за возрождение его философии как объективной науки. А жизнь сама распорядится, какое из двух учений, на какое место поставить.
3. Все познается в сравнении
В древности не случайно считалось, что познание тесно связано с операцией «сравнение», позволяющей выявлять исходные начала бытия, которые Аристотель называл видами «противолежания». У него их четыре: противоречащее, противоположное, соотнесенное, лишенность и обладание. А также первое «откуда» и последнее «куда», которые обусловлены разного рода возникновением и уничтожением» [1, 121–168].
Удивительным является то, что Аристотелю удалось однозначно определить эти исходные для науки понятия, привязать их к опыту, установить однозначное соответствие между каждым из них и множеством объектов действительности, подпадающих под определение этих понятий.
Каждое из четырех понятий – начал, логосов отражает объективную реальность вне зависимости от ее природной или социальной обусловленности, что важно при создании междисциплинарного научного метода.
При этом оказалось, что «лишенность и обладание» – является частным случаем «соотнесенного», поэтому речь у нас должна идти не о четырех, а о трех видах противолежания. Все они представлены на Схеме 1, где понятия «Тождественное» и «Различное», разведенные по разные стороны Схемы, обусловливают «противоречащее» – один из исходных видов аристотелевского противолежания.
Схема 1. Аристотелевские начала бытия в нашей интерпретации
Дополняя эту схему новыми категориями, отражающими причинно-следственные связи, общие для природного и социального мира мы получаем универсальную парадигму познания (метапарадигму), наглядно раскрывающую суть разумного мышления и его отличие от рассудочного мышления, их сходство и различие, их естественную взаимную связь. Причем, каждое из последующих понятий представляет собой более общее сравнительное понятие (идею).
Как по ступеням будем подниматься от познания тождественности вещей к постижению все более далекого их родства, а, значит, – к созданию все более полных теоретических моделей, отражающих гармонию и разумность мироздания. При этом сравнительные понятия оказываются в одинаковой мере пригодными для осмысления природных и социальных процессов, что обусловливает собой единство естественнонаучного и гуманитарного знания.
Каждое из сравнительных понятий является мыслительной формой, отражающей упорядоченность реальности, гармонию той или иной ее структуры. Поэтому все сравнительные понятия можно отразить в понятиях симметрии и антисимметрии, усложнение которых характеризует ступенчатое восхождение разума, чего с помощью классификационных понятий не сумел добиться Платон в своем учении. При этом точки на Схемах 1,2,3 обозначают возможность дальнейшего восхождения разума.
Схема 2. Панлогическая парадигма в понятиях симметрии и антисимметрии
Использование понятий верхнего и нижнего ряда – категорий чистого разума характеризует разумное мышление, которое подразумевает два равнозначных его вида: конкретно-всеобщее (метафизическое) разумное мышление и конкретно-всеобщее (диалектическое) разумное мышление. В итоге все мышление можно подразделить на три взаимосвязанные логические части, каждая из которых обусловлена преимущественным использованием одного из трех типов понятийных средств.
– Рассудочное (гуманитарноее) мышление, как любовь к слову – это мышление классификационными понятиями на основе законов формальной логики, исходной мыслительной парадигмой которой является понятие «противоречащее». Его стороны выражают абстрактное, бесконечное различие А и не-А, поэтому в универсальной парадигме познания они отстоят друг от друга на максимальном расстоянии.
– Разумное конкретно-всеобщее (метафизическое) мышление как любовь к точному слову – это мышление классификационными (рассудок), количественными и сравнительными понятиями. Его исходной мыслительной парадигмой является понятие «соотнесенное», за которым следуют другие сравнительные понятия верхнего ряда, а также огромное множество математических абстракций разной сложности.
– Разумное конкретно-всеобщее (диалектическое) мышление как любовь к мудрому слову – это мышление классификационными (рассудок) и сравнительными понятиями, исходной мыслительной парадигмой которого является понятие «противоположное», на основе которого базируются другие, следующие за ним понятия.
Первый тип мышления отражает качественное многообразие мира и характеризует описательные науки.
Второй тип – связан с естественнонаучным знанием и дает точное количественное описание действительности.
Третий, пока недостаточно задействованный тип мышления неразрывно связан со вторым и первым, что позволяет осмысливать качественное и структурное многообразие мира с диалектико-логических позиций, и обуславливает возрождение аристотелевской философии как конкретно-всеобщей теоретической и практической науки.
Таким образом, Схемы 1и 2 наглядно раскрывают трилогию ума как единство рассудочного и двух форм разумного мышления, их сходство и различие, их естественную взаимную связь в рамках формальной логики, логики конкретных наук и диалектической логики, понимаемой как конкретно-всеобщий метод познания.
Каждая логика определяется своим, только ей присущим началом, а, значит, и языком, задающим объективные точки зрения для осмысления реальности. При этом рассудок разводит абстрактные различия А и не-А, не допуская их совмещения в одном и том же отношении: либо А, либо не-А. Разум же, напротив, схватывает конкретные различия в единстве, поскольку одна сторона «соотнесенного» или «противоположного» как и других конкретных различий не может существовать без другой стороны.
Исходя из сказанного видно, что борьба между Аристотелем и Платоном развернулась не по поводу логики или математики, здесь они находят взаимопонимание. Спорным был вопрос о том, какой быть философии, которую в отличие от платоновского понимания как системы наиболее общих понятий о мире и человеке Аристотель понимал как науку о причинах и началах.
Выходит, что операция «сравнение» – это главная операция мышления. Она задает восходящее движение всему познанию, обусловливая собой существование некой универсальной парадигмы – трилогии ума как совокупности трех логических направлений, объединенных общей идеей сравнения.
Однако в современной (по сути платоновской) философии, как и во всех остальных социально-гуманитарных науках, с их рассудочным мышлением, обусловленным предельно общими абстракциями отождествления и различения, операция «сравнение» и сравнительные понятия так и остались не востребованными и не разработанными до конца. А без них, лишенные разума гуманитарии не могут ориентироваться в релятивном мире, не могут осмысливать его причинно-следственные связи с объективных позиций.
В итоге в тех формах общественного сознания, которые лишены разума, а опираются лишь на рассудок, эмоции, чувства и настроения нет, и не может быть прогресса. А это не только мифология и современная философия, но это политика и идеология, религия и мораль, и, наконец, искусство. Поэтому когда некоторые философы говорят о том, что идея прогресса не работает в пространстве культуры они, безусловно, правы. Сказывается определяющая и направляющая роль рассудочной платоновской философии, которая проявляется в том, что она выступает методологической основой, фундаментом многих культурологических концепций.
Литература
1. Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975. – 550 с.
2. Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 2. Ред. З. Н. Микеладзе. М., «Мысль», 1978. – 688 с.
3. Ротенфельд Ю. А… Неклассическая диалектика. – М.: Луч, 1991. – 184 с.
4. Ротенфельд Юрий. Миссия Патриарха. Философские начала мудрости. – Санкт-Петербург – «Европейский Дом» – 2008. – 284 с.
V. ДОЛГИЙ ПУТЬ К ИСТИНЕ
«Я могу ошибаться, а вы можете быть правы; сделаем усилие, и мы, возможно, приблизимся к истине». К. Поппер[8 - Карл Поппер – считается одним из самых влиятельных философов науки. Он основатель принципа верификации, позволяющего провести границу между научным знанием и мнением – тем, что не может называться наукой. Любое понятие (или суждение) имеет научный смысл лишь тогда, считает Поппер, когда оно допускает эмпирическую проверку. Верификационный метод долго не продержался. Его ограниченность, согласно многим широко известным публикациям, прежде всего, сказалась на философских знаниях, выражаемых в форме повествовательных предложений, которые не поддаются проверке на истинность, так как лишены эмпирического значения. А поскольку нет способа отделять истинные знания от ложных, постольку теории не имеют между собой преемственной связи. Они не эволюционируют, в них не происходит развитие – они всего лишь сменяют друг друга. Смена одной теории другой – это не кумулятивный процесс в науке.] [7, 35].
1. Три шага в развитии мышления
Накопление большого количества эмпирического и теоретического материала за несколько тысяч лет, требует его синтеза, соотнесения с существующими теориями и создания новых теорий. Поэтому стоящая перед нами задача заключается в том, чтобы найти общую для всех наук эмпирическую основу, каждый из элементов которой мог быть проверен на истинность. Речь идет о верификации, т. е. проверке на истинность не только оснований конкретных наук, но и оснований философии путем сопоставления их содержания с результатами опыта.
Из предыдущих наших изысканий известно, что в истории науки было несколько попыток сделать философское мышление научным и не вина их основателей, что эти проекты завершились, практически, ничем. Такой итог характеризует, скорее, примазавшихся к этим идеям попутчиков, нежели самих зачинателей. Здесь трудно назвать первого, поэтому приходится исходить не из того кто первым что из важного предложил, а из логики изложения. И хотя первым я бы назвал Гераклита, но последовательность изложения требует назвать первым Аристотеля, чья роль в создании нами верифицируемой сугубо научной философии огромна. Здесь важно подчеркнуть, что отдельные явления и Гераклит и Аристотель брали из материального мира, тогда как общие понятия – были продуктами их мышления («отдельное» и «общее»).
Начнем с Аристотеля, который понимал, что в основе познания лежит сравнение вещей друг с другом, «каждая вещь по отношению к каждой другой есть либо то же самое, либо другое», поэтому следует найти основные роды различий, которые и будут началами бытия». Так, многократное сравнение вещей в рамках отношения «А и не-А» дало человечеству не только естественный язык – язык классификационных понятий, насчитывающих сегодня сотни тысяч слов, но и одно из названных Аристотелем «самым достоверным из всех начал» – конкретно-всеобщее сравнительное понятие «противоречие»[9 - Сегодня бинарное отношение «правда» / «ложь» служит развитию Искусственного Интеллекта, в котором цифры 1 и 0 используются для обозначения множества логических операций сравнения.]. Это был первый шаг в развитии человеческого мышления.
Помимо первого шага, обратим внимание на сделанный человечеством второй шаг, которым было сравнение вещей в рамках сравнительного понятия «соотнесенное», что позволило брать «меньшую» из выявленных сторон за единицу измерения и осмысливать «большую» сторону в числах. Это отношение дало человечеству счет, что позволило развивать конкретные науки.
Кроме того, второй шаг открывал возможность посмотреть на «соотнесенное» не только с позиций его полюсов, но и с лежащей строго посередине объективной точки зрения – «золотой середины». Именно она делила «соотнесенное» на две противоположные части, понимаемые не иначе как «избыток» и «недостаток». При этом противоположности проявляли себя не только в буйстве природных сил как разность температур, давлений, разных уровней воды и т. п., но и в отношениях между людьми – между богатыми и бедными, сильными и слабыми и во многих других случаях, что в сознании людей отражалось в виде конкретно-всеобщего (философского) понятия – «противоположное».
Выходит, что именно повседневный опыт дает наукам конкретно-научные сравнительные понятия разных видов – понятия практического разума, тогда как обобщающее философское мышление способно давать аналогичные виды конкретно-всеобщих сравнительных понятий – категории чистого разума, которые как раз и предлагал Аристотель в качестве начал мудрости в виде «четырех видов противолежания». Поэтому борьба за научность философии должна быть направлена в пользу тех ее оснований, которые предусматривают их опытную проверку (верификацию).
2. В чем не повезло Аристотелю
Злосчастье Аристотеля не только в том, что предложенные им «виды противолежания» в течение веков оставались невостребованными философией, но и в том, что он не сумел осмыслить найденный человечеством третий шаг, выводящий философию на оперативный простор опытной науки, хотя имел для этого возможность. Это освоенная человечеством в древности операция обмен. Сегодня мы видим, что это не только обмен товаров в обществе – это все колебания и волны, ритмы и циклы, свет, звук, температура, все законы сохранения, все обменные процессы во всех живых организмах.
Впервые об обмене как об отношении двух пар противоположностей, заговорил в VI–V веке до новой эры древнегреческий философ Гераклит, который пытался донести до людей понимание этого универсального процесса, раскрывающего свою суть при помощи сравнительных понятий. Аристотелю нужно было только присоединить учение Гераклита к своему, опирающемуся на практику, учению и уже с древности мы имели бы философию как объективную верифицируемую кумулятивную науку. Но Аристотель, читавший книгу Гераклита «О природе», так и не сумел понять главную мысль ее автора – зачем в «едином» нужны две пары противоположностей.
Положим, рассуждал Аристотель, если есть противоположности, например, «горячее и холодное» – зачем нужна вторая пара противоположностей?
Конец ознакомительного фрагмента.
