Убирать кухню после многочасового расчленения рыбы – труд сложный, брезгливость зашкаливала, на удивление, мы справились меньше чем за час. Катя домывала раковину, а я убежала в душ, после сложного трудового дня он стал приделом мечтаний. Разговор с фермерами оставил осадок, не понимаю, что именно их рассердило, или хозяйка всегда ведет себя как её дворняги?
Я уже лежала в кровати, когда в комнату вошла напарница.
–Кать, у тебя тоже нет интернета?
–Не, у меня смотри какой телефон, – она достала старенькую кнопочную Nokia.
– И реально на ферме его нет?
– Есть, в комнате Фёдора Ивановича, не знаю зачем он тебе соврал, делиться наверно не хочет.
– Не хочет делиться? – с улыбкой повторила я, – они со странностями да?
– Какими? Не знаю.
Похоже Катя не видела в таком поведении ничего особенного, как по мне какой-то маразм. Разве у работников не должно быть свободное время для отдыха которое они могут проводить так, как им нужно. Походу рано радовалась.
С этими думами сон завладел мной.
Глава 4.
И что дальше?
Прошло уже три дня как я на ферме, понятно было что тут нет выходных и праздников, день за днем один и тот же график. Ранний подъем, дойка, обработка молока, сбор яиц, кормежка скота и понеслось.
Каждое утро в четыре утра просыпается петух и курочка Катя. К моей великой радости доить руками животных не пришлось, требовалось протереть корове вымя и прикрепить доильный аппарат, пока аппарат доит можно поспать, облокотившись на стену коровника. Омрачал процесс доения Борис, он пялился со второго этажа отпуская грязные шутки. Очень хочется забраться к нему и надавать по губешкам.
Козу доит сама Ольга Маратовна, животное нервное, как и её хозяйка, пинается и щипает всех кроме неё, два сапога пара. Хозяйка козы не упускала возможности покритиковать мои успехи, яйца битые, молоко грязное, еще пусть скажет, что свиньи недовольны качеством обслуживания.
У меня было чувство брезгливости к животным, навозу, перьям, грязным куриным яйцам. Как бы я не старалась, чистой остаться невозможно. Катю забавляло такое поведение, а мне было не до смеха. Жизнь фермера не для каждого, работа, которую нельзя довести до конца, она каждодневная, цикличная, тяжелая и грязная. Сбежавшие дети фермера ушли не без причины, я бы тоже бежала отсюда, сверкая пятками при первой возможности. Забавно получается, мечта деда создать ферму стала проклятием для его внуков, сыну то вроде нравится.
Испытательный срок Фёдора Ивановича ещё не прошел, сколько он будет мне платить непонятно, Катя о деньгах не думала вообще, она в гармонии с этим местом.
Мне нужен доступ в интернет, если люди теряются их же кто-то ищет? Ну хоть кто-то? А может плюнуть на все и в полицию, а если посадят? Есть ли в регионе врач способный помочь с таким случаем и не придать огласке? Без документов в обычной больнице говорить не станут, следовательно, на врача нужны финансы.
Я хотела залезть в компьютер фермера пока делаю уборку, словно прочитав мысли, Маратовна запретила входить в их спальню. Лариса и Артём люди современные, выловить их с утра тяжело, пока мы копаемся в коровнике и перерабатываем молоко они успевают погрузить товар и уехать на рынок. Лариса вообще была модная, руки в перстнях, красные длинные ногти, всегда ярко накрашена, прямо амбассадор фермы. К нам она относилась с пренебрежением, проходила мимо будто не знакомы, вероятность заполучить её телефон и покопаться в интернете минимальна.
Уборку, как правило, мы делали вместе с Катей, она, будто репей, приклеилась ко мне, не давая тишины и кислорода. Абсолютно кстати пришлась поломка одного из аппаратов по переработке молока, теперь уходило вдвое больше времени и Катя доверила уборку спален сыновей мне. В поисках глобальной паутины я решила покопаться в личных вещах ребят, стыдно ли мне за это? Честно говоря, нет, обстоятельства складывались так что это единственный шанс как-то продвинутся в моём деле и, кажется, поломанное оборудование –это промысел Божий. У младшего не было ничего: стол, кровать, гардероб с подростковой одеждой, пустые тумбы. Иван на службе по контракту, он постоянно где-то и не говорит где. В последний раз поехал на учения, а оказался на военных действиях, вернулся с контузией, не успел окончательно восстановиться уехал вновь, родители смирились с его выбором хоть и рассчитывали на помощь, служба в армии для фермеров такая же уважительная работа, как сельское хозяйство, видимо поэтому комната до сих пор ждет своего хозяина в то время как у трех старших детей в родительском доме места нет, разговоров про них также нет. Предчувствие подсказывает, Иван не планирует возвращаться обратно.
Четвертый сын Владислав живет на ферме, сейчас уехал в город налаживать мосты по поставке продукции на производство. Фёдор Иванович загорелся идей делать фирменные снеки, продукции у него очень много. Со слов Кати местные зоны отдыха у Иваныча на крючке и пора покорять новые горизонты.
Комната Владислава значительно интереснее, двуспальная кровать, стол, гардероб, две тумбочки, хозяйская ванная. Раньше я не обращала внимание, но в этой комнате бесспорно жили двое. Женские духи, крем и резинка для волос ожидали хозяйку на прикроватной тумбочке. В выдвижном ящике зарядка для телефона с беспроводными наушниками, я трижды перерыла тумбу, телефона самого нет. Во второй тумбе нет ничего кроме неработающих часов, какой-то пуговицы, фантика и старого чека. Сдается мне, Владислав использует её как урну. Оставим фантики на их законном месте, требуется протереть пыль, фантики не моя зона ответственности. В письменном столе только косметика, снова ничего путного. Шкаф забит до отвала вещами, в основном женскими. Платья, белые летние костюмы, купальники, девушка прям по ферме щеголяла в этом? Только тряпки и обувь, дорожные чемоданы, зонты, солнечные очки. Вот тоже странно, Катя болтает не затыкаясь с четырех утра и до сна, во сне тоже бубнит порой, а про девушку ничего не говорила, ну и я не буду ничего спрашивать, я что в вещах рылась чтобы это узнать?
«Нет ну что за люди, ни телефонов, ни ноутбуков». Протерла пыль, помыла полы и пошла дальше думать.
А думать пришлось не долго. После уборки дома и обеда Катя велела идти в амбар, наступила пора сбора свеклы и всё семейство перебирало побеги. Что-то уходило на реализацию, что-то оставалось для собственного потребления. Нам с Катей доверили заняться заготовкой для семьи, отчистить от грязи, подрезать ботву и просушить для долгого хранения. Работка нудная и грязная, все как я «люблю». В присутствии хозяев фермы Екатерина молчала, изредка поддакивала хозяйке и хихикала над своеобразными шуточками фермера, можно сказать, процесс для меня проходил в тишине. Клубень раз, клубень два, клубень три и мои руки уже делают всё на автомате. Где мне взять интернет?
Собранной свеклы невероятно много и Иваныч подключил к сортировке даже Бориса, он, как ответственный человек, сегодня был трезв, нет, не так, пока еще был трезв. Общество Бориса напрягало, его рот – помойка, даже мимо пройти нельзя, все мерзкие фразы народного фольклора, отвратные частушки и многое другое заучены и выстреливали в любую свободную минуту, однажды утром, во время дойки, со второго этаже доносились характерные звуки «клубнички», а это значит, что там есть интернет. Телефон пошляка – моя цель.
Борис если пьет, пьет пока не рухнет, возможно по этой причине алкоголя в доме нет. Не исключаю, что Маратовна могла поддавать так же как Борис, вводить «сухого закона» из-за наемного сотрудника вряд ли будут. Нужно достать алкоголь и вырубить Бориса, так я достану телефон.
Глава 5.
Первый выходной.
Испытательный срок подходит к концу, завтра ждём вердикт о зарплате. Это конечно ничего не решит, даже если Иваныч зажмет деньги, мне некуда деваться, всё равно останусь, и всё равно буду работать чтоб не прогнали. Теплилась надежда, что они не в курсе о моей патовой ситуации, почитать письмо от бабки хотелось сильно, в нем были ответы почему хозяева вообще пустили жить, но оно под охраной Ольги Маратовны. Хозяйка козы спуску не давала вообще, то дою не так, то стою не так, работы делаю меньше чем Катерина. Не хотят эти люди понимать, я тут не на постоянной основе, я тут на передержке, а от работы, как известно, кони дохнут, тем более от бесплатной.
Несмотря на сезон сбора урожая, Кате дают выходной, у отца юбилей и надо ехать в гости. Мы с ней успели сдружится, честно говоря, мне просто не с кем больше общаться так называемая вынужденная связь, тем не менее Катя уговорила Иваныча отпустить меня с ней.
Фёдор Иванович не хотел давать мне отгул, но это мой косяк. На ферме свои порядки и куча дел, все как на перегонки стараются сделать побольше всего, у меня таких стремлений нет. Катя раздает указания как пулемет, принеси, подай, помой и так до бесконечности. Первые дни я делала всё, и даже когда список дел кончался Катерина наваливала ещё. Пришлось пользовалась своим недугом по полной, делать надо только первые задания, выданные утром, а дальше я «забыла», с памятью же беда? Беда. Я лечусь? Нет не лечусь… Иваныч велся на эту чушь, но к концу недели за ужином начал допрос с пристрастием.
– Алён, дела надо делать, Катя говорит, вы и половины не успеваете, – сообщил он мне.
Интересно, Кате что мешает делать свои дела? Говорить конечно я этого не стала, она видимо только на словах герой труда, а на деле филонит не хуже меня, ещё и ябеда!
– Фёдор Иванович, я забываю всё что надо сделать, – соврала я.
Врать мне было легко, текст лился прям на ходу и складно так.
– Если забываешь, – значит записывай! Порядок должен быть во всём, мы делаем общее дело и работать должны все. Записала что надо сделать, что сделано вычеркнула и всё по списочку выполняешь. Порядок в деле будет и в голове прояснится, встанет на свои места. Труд сделал из нас человека и развил цивилизацию, трудится надо каждый день, – поучительный монолог закончился, и фермер вперился в меня взглядом.
–Хорошо, буду записывать, – сказала я, а в голове совсем другое.
«Цивилизацию развили они, работяги. Где интернет я тебя спрашиваю? В этой дыре кроме дерьма, грязи, алкаша-извращенца и это всё это по кругу, тут нет ничего ровным счетом. От этой фермы интерес только ему и его жёнке с кислым лицом». Как хорошо, что они не умеют читать мысли…
Так вот, юбилей.
Иваныч разрешил ехать с Катей при условии, она никуда меня одну не отпустит! Ольга Маратовна радовалась нашему отъезду, если нет Кати я напортачу или буду шататься без дела, а смотреть как я халтурю нестерпимые муки. У меня же шкурный интерес, праздник – значит пьянка, а на пьянке можно умыкнуть алкоголь. Подарок для юбиляра выбран очень элегантный- живая курица, фермерские овощи и банка вишневого варения. Ехать до Катиного дома около сорока минут, моя курочка взяла подарочную курочку, меня нагрузили овощами, и мы выдвинулись на автобусную остановку.
В автобусе Катя встретила знакомую, на вид ей около сорока лет. Она работает фельдшером в сельской больнице, врачей в регионе не много поэтому её знали все и она знала всех, хотя бы в лицо. Катя зацепилась с ней языком и, я надеялась, что так будет до конца поездки, но счастье длилось не долго.
– Это Алёна, – известила доктора Катя.
–Добрый день, – буркнула я и уткнулась опять в окно.
Я надеялась, что общение на этом кончится, не то чтобы она мне была не интересна, даже наоборот. Врач и прям передо мной, моё тело очень хочет пообщаться с врачом, но страшно. Бабушка многое успела рассказать про деревни: «узнала одна могила, знает сразу всё кладбище» так она говорила. Врачиха приметит интересную историю, разбазарит за обедом кому-то еще, а врачи близкие друзья полиции и бандитов. Все узнает про меня уже завтра, а Катенька, спасибо ей большое, рассказала где и как меня найти. Нет, я не готова общаться, а трепло было не унять.
– Алёна поправляет у нас свое…– начала сливать информацию Катя.
–Ой, девочки, – сказала врач, – Вы бы поаккуратнее были, наши на днях девчонку приезжую нашли у горы, скандал невероятный. Задушили бедняжку. К нам она в морг поступила, страшное дело. Душили и отпускали, снова душили и снова отпускали, еще и насиловали бедную. Приехали они семьей отдохнуть к нам, мать отец и две сестрички, сестры поехали к горам, на закате сфотографироваться, лошадок погладить все нарядные были, а по пути разругались. Младшая сестра в автобус успела сесть, а старшая всё себя фотографировала стояла, а автобус то последний. Родители пока узнали, пока машину нашли уже за полночь время было. Приехали туда, а где её искать непонятно. Темно. Полицию вызвали, а наших то пока подняли, пока они раскачались, приехали только под утро. Кинолога вызывали, нашли. В лесу лежала, там после дождя размыло почву и холм образовался с обрывом пологим, родители на холме стояли девочку высматривали, а она под холмом лежала. Да и к лучшему что не родители нашли. Ох ну жутко конечно, хотела заснять себя на красивом фоне, теперь фотографии с красивым фоном у полиции на столе. Родителей жалко, на матери лица нет, а как сестре дальше жить непонятно.
– И сестра не видела никого? – спросила Катя.
– Сестра не помнит никого и ничего, вдвоем были они. Снова будут искать ветер в поле. А сейчас что, туристы едут и едут, ничего не боятся, по ночам шарахаются.
Катя слушала, открыв рот, это же сенсация! Это же тема для обсуждения. Моя персона по сравнению с этими новостями элементарно меркнет.
– Такой скандал, опять туристы, – сказала Катя.
– Да, историю точно не замнут. Если бы что с местной было тогда решили бы как обычно.
За этой «теплой» беседой врач доехал до своей остановки, кинув на прощание «только никому». Да, конечно, «никому». Я прям вижу, как Катерину распирает. А бабушка была права, тут трепаться нельзя.
Мы приехали на юбилей, описать Катин дом можно только одним словом – уныние. Серый, покосившийся забор, маленький деревянный дом, который просто кричал о ремонте. Все поросло сорняком, но в окнах горел свет. Я смотрела на этот домик и мне как-то стало стыдно, наверно курица и набор овощей хороший подарок для юбиляра. Мы пошли по протоптанной тропинке прямиком в дом, на пороге стояла куча калош и раздолбанных кроссовок, глядите, званный вечер начался! Катя открыла дверь и её встретила буря возгласов.
– Катюша приехала! – кричали родители.
Катя вошла в дом держа клетку с подарком, я поставила пакет рядом с ней и чуть наклонила голову в знак приветствия, юбиляр очень доволен подарку и нашему появлению. Мать Екатерины обняла нас и посадила за накрытый стол: соленья, зелень, копченая речная рыба, хлеб и звезда вечера самогон. Огромная бутылка самогона! Как я стяну такую бутыль? План провален?
Народу много, сидеть неудобно, душно, шумно спаси и сохрани. Все сидели плечом к плечу периодически, пинаясь локтями. Гости напивались со скоростью света, тост за то, тост за это. Всё бы ничего, но «мой» самогон кончался. Сама я не пила, откуда мне знать из чего это делают, местные же пьют всё что горит, обычному человеку опасно. Катя пила через раз, нам ведь надо возвращаться. Голова разболелась, хотелось сделать глоток свежего воздуха и размять кости.
– Мне надо в туалет, – сказала я Кате.
–Пойдем, мне тоже надо, – сказала поддатая курочка.
Мы вышли из дома, приятная прохлада осеннего вечера, тишина и свежий воздух, как мне не хотелось обратно. Туалет оказался бабкиного типа, «дырка в будке», интересно, никто из празднующих не нырнет в эту прорубь под действием «моего» самогона? От этой мысли на лицо выползла улыбка. Катя заметила.
– Правда тут хорошо, прям смеяться охота?
Да уж, лучше всех, Катя пошла в туалет второй. Я ждала, чуть отойдя от вонючего домишки, и с этого ракурса увидела его! На бельевой веревке закрепленные прищепками развивались постиранные прозрачные пакеты! Прыть, с которой я пересекла огород сорняков ни с чем не сравнить. Пакет был у меня в кармане!
По моему плану, алкоголь должен был быть в бутылках! Утащу одну, никто не заметит, а тут одна огромная бутыль. Самогон -вещь сногсшибательная во всех смыслах этого слова, Борьке-алкашу много не надо, достаточно на старые дрожжи налить пару капель и, надеюсь, он вырубится. На мой взгляд, дозы в пол пакета должно хватить!
На улице уже темнело, Катя вышла из туалета задумчивой.
– Ты чего? – спросила я.
– Давай заночуем тут, я не хочу ехать через лес. Там маньяк, – сказала Катя.
– Кать да какой маньяк, тут до остановки пять минут и до фермы от остановки пять минут. Нам надо вернутся. Маратовна обеим шею свернет если два дня дойку пропустим, не видать мне зарплаты как своих ушей! – не хотелось спать в этой лачуге, ещё больше не хотелось попасть под гнев хозяйки козы.
– Нет, нет, нет, они поймут. Я отвечаю за тебя, меня послушают! Мы остаёмся! – Катя всё решила за двоих.
С одной стороны, больше шансов добыть самогон, с другой стороны где тут спать и как отреагирует фермер на неявку? Без Кати вернуться не вариант, да чего-то тоже страшновато одной, синяки прошли, ссадины зажили, и я стала гордой обладательницей миловидного личика.
Напарница пошла звонить на ферму, а я вернулась на юбилей. Застолье постепенно переходило в пьяные разговоры, бутылка обмельчала сантиметров на десять, такими темпами протянет час, не больше.
Вернувшаяся в дом Катя поторопилась обрадовать маму: «Мы ночуем!», юбиляр был в полусонном состоянии, и мама взяла управление праздником в свои руки. Женщина опытная хозяйка и наверняка это далеко не первая гулянка, сперва она взяла бутыль самогона и незаметно унесла ее на кухню.
– Дорогие гости, спасибо что пришли! Всем спокойной ночи, – сказала она.
Те «дорогие гости», которые пришли со своими женами, были более-менее мобильны, кто-то сам встал, кто-то использовал свою даму. Спящие гости на намек не отреагировали и остались до утра. Мать отдала нам свою кровать и выделила раскладушку.
Спать мы долго не ложились, Катя с начала лета не видела маму, накопились темы для обсуждения, последние сплетни и конечно же историю из автобуса, которую «никому не надо рассказывать». Мать интересовалась лично жизнью дочери, но Катя съезжала с темы, мне кажется, Катерина вообще не интересуется любовными делишками. Под их бубнеж я уснула с пустым пакетом в кармане. Очнувшись в четыре утра, я подумала, «вот ведь ирония, пора идти доить!».
Катя храпела, родные стены и вчерашняя гулянка притомили девицу. В доме тишина – это прекрасно.
Пакет в кармане, самогон на кухне. Пора!
В гостиной за столом так и спали мужики, они вообще живые? Как вчера упали, так и лежали, не важно… Пол предательски скрипит подо мной, весь дом ходит ходуном, но до заветной кухни я добралась. Бутылка с самогоном стоит у окна, на нее падет лунный свет, кажется она может исполнить все мои желания. Жидкости осталось пару сантиметров, этого точно Борису будет мало, остается надеяться, что, вкусив малого его понесет за добавкой. Пакет наготове, бутылка откупорена… Да какого черта самогон в такой огромной бутылке? Одной рукой держать пакет, а другой наливать никак не получится. Хорошо, мне нужна кружка, пакет натяну на кружку и всё! Несмотря на малые размеры кухни, она состоит из полочек, дом очевидно против меня, пол скрипит, полки, перекошенные от сырости и времени, открывались со скрежетом, ложки бренчали при открытии и закрытии выдвижных отсеков. А сейчас «уважаемые гости» вы прослушали симфонию на ложках в исполнении меня. Я начинала психовать, и вот она! Полка с чертовыми кружками!
Хватаю первую кружку, поворачиваюсь к бутылке.
– Доброе утро, доченька! Проголодалась?
Свет зажегся. Это мой крах.
Я стояла посередине кухни с пакетом в руке и с пустой кружкой у бутылки с самогоном. Мама услышала «симфонию» и пришла, пришла кормить голодную девочку. По-видимому, она не поняла мои намерения украсть самогон, да и наверно адекватные люди такого не делают. Милая женщина спокойно взяла чайник, забрала у меня украденный пакет и пустую кружку, дала взамен вафельку.
– Садись, сейчас покушаем.
Я села. Мама суетилась на кухне, приятно шипел на плите чайник, готовился завтрак.
– А у Вас случайно нет интернета? – ну а вдруг, ну не может судьба быть так жестока. Я же стараюсь!
– Зачем? – спросила она.
У меня похолодело всё, получается есть!?
– Мне нужно посмотреть информацию, по… женскому здоровью, – соврала я.
– Да нет же, зачем он нам нужен? А что у тебя болит? – спросила она, уставившись на мой живот.
Душа, душа у меня болит по-вашему безинтернетному региону, подумала я.
– У меня ничего, девочка беременная одна просила информацию скачать, интернета то нет на ферме, – шах и мат, и тут выкрутилась подумала я.
–Ирочка что ли? – спросила мама.
«Какая еще Ирочка? Чего ж ты пристала то ко мне, вот делаешь завтрак, вот и делай. Ну и порода что она, что Катя, трындят без умолку. А вот и дочурка, легка на помине», Екатерина входит в кухню.
–Доброе утро, – сказала она и плюхнулась за стол.
