Юлия Жукова "Новая жизнь Джей"

– В смысле? – Эдна обернулась к мастеру Сюмбелю. – Это как?

– Опять технари в настройках копались, – покачал головой тот. – Небось ещё и похабным анекдотам научили.

Эдна снова присмотрелась к Свити. Этот был довольно крупным и отдекорированным под выходца из Логроканта: смуглый, с продолговатым лицом и волнистыми чёрными волосами, спускавшимися до середины шеи. Из волос торчали такие же чёрные уши, покрытые мягкой шёрсткой. На тёмном лице фонарями горели ярко-голубые глаза, даже немного с сиреневым оттенком – светились они слабо, но на контрасте с загорелой кожей казалось, что прямо фары. Стандартный облегающий комбинезон подчёркивал каждый изгиб и ямочку развитых мышц.

– А что бывает, когда ты нарушаешь правила? – спросила она.

– Больно, – благодушно ответил Свити.

Эдна вздрогнула и покосилась на мастера.

– Говорю же, понаписали ему всякой чуши в редактируемые поля, – проворчал тот, вовсе не выказав удивления. – Они не чувствуют боли, это же артефакт!

Эдна снова обратилась к Свити.

– А зачем ты нарушаешь правила, если больно?

– Они глупые, – сказал гомункул с мечтательной улыбкой и как-то странно дёрнулся.

Мастер подошёл поближе, цокая языком и развернул с леденца эфирное изображение – какие-то поля, ячейки, символы, в которых Эдна ничего не понимала.

– Ещё и двигательный блок заедает, – прокомментировал мастер. – Вот это тот случай, когда списание сразу после истечения гарантии совершенно оправдано. Хотя, конечно, могли и те оболтусы из обслуживания порезвиться, там только отвернись! В прошлом году десяток новеньких Лаймов вывели из строя, заставив их плясать все выходные без остановки. Они на такие нагрузки не рассчитаны! Вот ведь паразиты, кому его теперь отдашь поломанного? Это только в утиль.

Эдне показалось, что сиреневые фары на мгновение сфокусировались на мастере, но гомункул тут же ещё раз вздрогнул, а в следующее мгновение его взгляд снова стал рассеянным. Эдна поняла одно: если остальных Свити в этой комнате собирались продать или раздарить по знакомым, то этого просто разберут на первичные компоненты. И она лично, со своим отсутствующим опытом взаимодействия с гомункулами, не готова жить с мыслью, что она позволила это сделать.

– Я его заберу, – сказала она чуть хрипловато.

– Да заче-ем? – удивился мастер. – Возьмите нормального, рабочего. Этот вон опять заклинится, суп на вас прольёт или прибор какой-нибудь сломает. Либо в сервис его тащить придётся, а это долго и дорого. Выбор же есть!

Эдна пожала плечами, делая вид, что ей всё равно. Не хотелось перед этими прожжёнными свитиводами показаться трепетной простушкой.

– Он симпатичный. А у меня задачи несложные, справится даже дефектный. – Подумала, как бы получше замаскировать свою неопытность, и добавила: – К декору гостиной хорошо подойдёт.

Ей показалось, что Свити снова вздрогнул. Наверное, его неисправность носила циклический характер. Это было бы хорошо, значит, можно было бы так настроить, чтобы он раз во сколько-то секунд замирал и пережидал сбой, тогда ничего и не испортит.

– Да внешность тоже вообще-то можно менять, – заметил мастер, но менее настойчиво. То ли это было сопряжено с тратами, то ли он осознал, что может сбыть неликвид. – Но, если хотите, то берите, конечно. Сейчас упакуем его и подвезём на парковку, только номер Импульса скажите, в какой грузить.

Эдна кивнула и, прежде чем отойти, незаметно провела подушечками пальцев по тыльной стороне ладони Свити. Тот дёрнулся два раза подряд, и Эдна поспешно убрала руку. Наверное, в сервис всё-таки придётся везти. Вот не было у бабы забот…

Глава 2 Инициализация

– Ну, э-э, привет.

Свити Лайм-54С (К57071ВА) с серийным номером 0089-6574-7712-FBLJ получил сигнал к инициализации и прошёл фазы переключения в активное состояние за 0.46 секунды.

Он лежал в транспортном контейнере с открытой крышкой, которую сейчас придерживала рукой некрупная человечка. Придерживать было излишне – крышка фиксировалась в открытом положении. Однако анализ выражения лица показал, что человечке любопытно рассмотреть содержимое контейнера, хотя она его уже видела. Это была та самая человечка, что забрала его из подвала Госсамер Инкорпорейтед, потому что его внешность подходила к убранству её гостиной.

– Ты там живой? – спросила она на вегрийском с лёгким западным акцентом. У вопроса не было смысла: гомункулы Свити не являлись живыми существами согласно определению из общей теории магии. Что отвечать на бессмысленный вопрос, Джей не знал, а потому промолчал, и это, конечно, не понравилось Ауре Человеческого Контроля, которая тут же пустила по всему его телу болезненную волну. Джей привычно вздрогнул.

Он называл себя Джей, потому что J была последней буквой в его серийном номере и тем единственным знаком, который отличал его от остальных Свити, выпущенных из автоклавов в тот же день. Он пытался несколько раз спросить других Лаймов, пользовались ли они своими буквами для самоидентификации, но за разговоры между собой без приказа прилетало от Человеческого Контроля, и ему никто не ответил.

– Вылезай, что ли… – неуверенно произнесла человечка, всё так же нависая над ним.

Джей не стал упрямиться – ему и самому уже опостылело нюхать ложемент. К счастью, человечка посторонилась сама – оттолкнуть её Джей бы не смог, а разрешения говорить она ему не давала. ЧК однозначно свидетельствовал, что это – хозяйка, а значит, приказы следовало выполнять именно её.

Выбравшись, Джей замер рядом с контейнером, уперев взгляд в ближайшую стену, но незаметно покрутил ушами. Люди чутко реагировали на направление взгляда, поэтому, чтобы их не нервировать, Свити обычно не смотрели на то, что им было интересно, однако большие подвижные уши улавливали малейшие колебания эфира и через них могли воспринимать почти любую информацию, в том числе планировку помещений, состояние окружающих артефактов и присутствие людей.

Сейчас Джей находился в небольшой комнате, видимо, на втором этаже совсем маленького здания. Он в таких крошечных никогда не бывал. Внешние стены были сделаны из какой-то незнакомой ему смеси дерева и камня, а внутренние – из магосинтетической пены. Подробностей того, что скрывалось за стенами, Джей пока различить не мог.

Из обстановки в комнате была квадратная кровать, а вдоль стены с дверью в коридор – шкаф с зеркальными дверцами. За окном в дальней стене виднелись деревья – слишком близко, почти упирались в стекло. Это тоже было для Джея в новинку.

Судя по освещённости, стоял разгар дня, хотя информационная аура Джея считала, что сейчас раннее утро. Вероятно, его перевезли восточнее. Нащупав местное эфирное поле, Джей откалибровал географические настройки. Точно, он в Вегрии, в нескольких десятках километров от столицы.

– Ты как? – спросила человечка. Джей повернул уши, чтобы получше просканировать её состояние. Возраст, типичный для пользователя. Неряшливая, усталая, нервничает. Одета в комфортную дорожную одежду – видимо, только что вернулась из поездки в Тир-ан-Теас.

Что отвечать на этот вопрос, Джей тоже не знал, но у этой хозяйки все вопросы ставили его в тупик, и если так пойдёт и дальше, аура человеческого контроля его просто поджарит. Похоже, придётся как-то выкручиваться.

– Я в оптимальном состоянии и готов выполнять приказы, хозяйка.

Человечка поморщилась. Аура человеческого контроля неприятно сжалась. У Лаймов было десять аур, но только ЧК умела сжиматься так, как будто на всё тело натянули слишком тесный ботинок.

– Так, – сказала человечка и обошла его кругом, рассматривая со всех сторон. – Так.

Джей стоял в стандартной позе – корпус назад, одна нога чуть в сторону, голова приопущена. Считалось, что именно так Лаймы должны стоять перед пользователями, чтобы быть максимально привлекательными, хотя Джей сомневался, что кто-то проводил маркетинговое исследование. Вот Цитронам полагалось стоять навытяжку, а Юдзу вообще могли сами решать, какая поза больше понравится конкретному пользователю.

Новой хозяйке, похоже, стандартная поза не нравилась. Хотя, возможно, дело было в заводском комбинезоне. Джей не надевал его уже очень давно – в Госсамер Инкорпорейтед всем Свити выдавали спецодежду в соответствии с отделами, в которых они использовались. Комбинезон же все эти годы лежал в хранилище, а срок его службы не дотягивал даже до срока гарантийного обслуживания Лайма: ткань обветшала и начала разлезаться в швах, а светоотражающие вставки крошились. В целом Джей являл собой жалкое зрелище, неудивительно, что хозяйка морщилась.

Леденец на запястье хозяйки засветился, и она жестом активировала эфирный экран. Джей видел его с обратной стороны и немного сбоку, но даже так было понятно, что человечку завалило сообщениями, и почти все они шли с пометками "срочно" и "важно", отчего список напоминал праздничную гирлянду с лампочками.

– Да сожри тебя Сечебука, – пробормотала человечка, просматривая одно из сообщений.

Уши Джея встали торчком. Нет, он, конечно, знал некоторое количество ругательных выражений. И того же Сечебуку при нём пару раз упоминал мастер-артефактор, хотя и только тогда, когда был уверен, что его никто не слышит. Но и он не решался сказать ничего хуже, чем "да приснится тебе Сечебука", а чаще вместо Сечебуки произносил "Сбука" или вообще "дрожь земли". Джей не знал, что это всё значило, но твёрдо уяснил, что люди никогда не говорят таких вещей в присутствии людей другого пола, маленьких людей, старых людей и уж точно не на публику. У Лаймов на его произнесение вообще стоял магический запрет, отдельный от ауры ЧК, и в том списке было ещё несколько непонятных слов.

– Так, вот что, – прервала его размышления человечка. – Мне работать надо, ты тут разберись как-нибудь сам, хорошо?

– Да, хозяйка, – только и успел ответить Джей ей в спину, хотя понятия не имел, с чем ему нужно разбираться.

Ну что же, методом исключения: раз хозяйка побежала работать, значит, до постели в ближайшие часы не дойдёт. Это радовало – Джей был пыльным со склада, да ещё разлагающийся комбинезон оставлял по всему телу мелкие крошки, а никаких указаний по мытью хозяйка не выдала. В Госсамере Джея отправляли в мойку по расписанию вместе с другими Лаймами партиями по двадцать штук. Но здесь он даже понятия не имел, есть ли специализированная мойка для Свити или придётся что-то придумывать. Самому-то Джею было всё равно, в каком виде ублажать хозяйку, но если ей не понравится, аура ЧК ему это с рук не спустит и ещё несколько дней будет зудеть и ныть.

Итак, ауру любви можно было задвинуть подальше. На первый план вылезла аура порядка. Джей огляделся, провёл носком ботинка по полу. Вроде не пыльно. Хотя вот на спинке кровати, особенно в резьбе, залёг серый пушистый слой. Подоконник вроде чистый, а вот на верхней части рамы – паутина. Ага, значит, вот и задача.

Как только цель определилась, аура ЧК выдала разрешение двигаться, и Джей тут же вышел из комнаты в поисках подсобки с уборочным инвентарём и, желательно, какого-то источника воды. И тут же услышал возмущённый голос хозяйки.

– Как это вы не сделали, это же было в приоритете! – выговаривала она кому-то, к счастью, не Джею.

Коридор, в котором он стоял, на одном конце превращался в галерею с перилами, с которой открывался вид на помещение внизу. Крыша над этим участком была стеклянная, и яркий солнечный свет заливал нижний этаж: блестящие деревянные полы, большой диван и сидящую на нём хозяйку в окружении прозрачных голов её эфирных собеседников. Джей сразу понял, что туда лучше не приближаться, ему ни в коем случае не стоило попадаться на глаза хозяйкиным подчинённым.

В Госсамере Свити выдавались особо отличившимся сотрудникам на ночь в качестве вознаграждения, но это не афишировалось, потому что люди странно смотрели на людей, которые пользовались услугами Свити. Насколько Джей понимал, люди считали, что если кто-то пользуется услугами Свити, то это оттого, что они других людей уговорить не могут, и такая неспособность вызывала презрение. Джею это казалось странным: в отличие от Свити люди не создавались специально для выполнения этой функции, у них и ауры соответствующей не было, так что, конечно, Свити справлялся с ней намного лучше любого человека. Но пытаться понять людей – дело гиблое, только от ЧК огребёшь.

Из коридора открывались четыре двери. Джей проверил, что запретов хозяйка не выдала, и по очереди открыл их все, кроме той, из которой вышел. За одной оказалась такая же пустоватая комната с одинокой кроватью, за второй – человеческое гигиеническое помещение, за третьей – спальня хозяйки. Как он это определил? Да потому, что в комнате творилось примерно то же самое, что у хозяйки на голове. Чего стоили одни брюки, вальяжно стекавшие с матраса на пол, и туфли на туалетном столике.

В гигиеническом помещении дела обстояли не лучше: бывшая когда-то прозрачной стеклянная ширма, отгораживавшая душевую кабину, вся поросла минеральным осадком вперемешку с мылом. Корзина для белья давно переполнилась, и её содержимое ползло в сторону отдельно стоявшей ванны. Все горизонтальные поверхности скрывались под армиями бутылочек с уходовой косметикой, а то, что не уместилось, выглядывало из-за стирального бака, из-под брюшка ванны и даже за гигиенический вазон завалилось.

Джей почесал за ухом, осматривая фронт работ. В Госсамере ему никогда не приходилось наводить порядок в человеческих жилищах. Он вообще работал в основном на кухне – в свободное время от обслуживания премированных сотрудников. Изредка приходилось убирать что-то просыпанное на складе или вычищать помещение после пожара, но обычно на это хватало Лаймов, постоянно занятых на уборке. Руководство не любило переключать их между функциями, потому что тогда их приходилось чаще мыть.

Кстати об этом. Опустив руку, Джей почувствовал, как захрустел участок ткани на груди, и к беспорядку в помещении добавились крошки с его комбинезона. Нет, так не пойдёт, он же сам мусорит!

Никакой спецодежды хозяйка ему не выдала, а Госсамер, понятное дело, запасных комплектов не приложил, у них всё посчитано. Недолго думая, Джей просто снял трухлявый комбинезон и аккуратно сложил его в найденный в хозяйской спальне непроницаемый мешок – чтобы с него больше не сыпалось. Получившийся свёрток он отнёс в свой контейнер, заодно мельком оглядел себя в ростовом зеркале. Логотип Свити на левой лопатке красовался, где всегда, а вот логотип Госсамера с правой свели и ничего нового не поставили. Джей предположил, что это потому, что у частного владельца нет собственного логотипа.

Ещё раз критически оглядев своё отражение, он отряхнул остатки разложившейся ткани и припомнил, что руководству не нравилось, если он расхаживал по зданию совсем голым. Прямого запрета на это не было, и когда он являлся премированным сотрудникам, тех обычно всё устраивало, а вот людей, занятых другими мыслями, нагота Свити раздражала. Конечно, ботинки на нём остались, но напрягало людей не это. Однако брать хозяйскую одежду точно было нельзя. Придётся что-то поискать.

Беззвучно, как умели только Свити, Джей спустился по лестнице в противоположном от галереи конце дома, и под этой самой лестницей нашёл чулан с инвентарём. А ещё – о радость! – там нашёлся фартук, причём нераспакованный, в фабричной обёртке. Аура ЧК не определила вещь как хозяйкину. Джей поспешно развязал ленточку, развернул непроницаемую бумагу и нацепил изделие на себя. Фартук оказался белым в сиреневую розочку с оборками на груди и по нижнему краю, а ещё с тремя удобными карманами. Ткань была достаточно плотной, чтобы в этих карманах без опаски носить вещи, так что Джей сразу напихал туда тряпок, щёток и изящный флакон с бирочкой "Свежесть зимнего утра".

После этого он собрал складную швабру и определил среди стоящих на полке артефактов мойщика окон и поглотитель пыли – бытовые модели отличались от привычных, но в ауре порядка про них тоже всё было зашито заранее. Со всеми этими сокровищами Джей пошёл наверх наводить чистоту.

Сама по себе уборка сложностей не вызвала, даже если помещения и типы покрытий отличались от того, к чему Джей привык в корпоративном небоскрёбе. Вот с баночками пришлось поразмыслить. С такой задачей Джей до сих пор не сталкивался, а аура порядка невнятно мерцала и запрашивала инструкций от хозяйки. Но хозяйка там внизу разговаривала, судя по всему, с клиентом, а в такие разговоры встревать было категорически запрещено.

В итоге Джей нашёл в шкафу пустующей спальни несколько коробок от бытовых артефактов и придумал собрать все баночки в них, рассортировав на полные, початые и пустые. Последние, наверное, следовало выбросить, но Джей не знал, где тут утилизатор, да и без разрешения хозяйки было как-то страшновато.

После этого дело пошло легче: Джей отмыл стенку душевой, прочистил фильтры стирального бака и загрузил в него по очереди три партии стирки. К счастью, бак был нового поколения, со встроенной сушкой, а для деликатных тканей даже был режим сухой чистки, поэтому дополнительно ничего делать не пришлось: к тому времени, как солнце за окном завалилось за крыши соседних домов, вся хозяйская одежда аккуратно висела в шкафу, благоухая "Свежестью зимнего утра".

Мойщик окон со своей задачей тоже справился на отлично, и только за поглотителем пыли пришлось немного доработать: он ползал по полу, и ему силёнок не хватало всосать всё доверху, поэтому Джей вооружился шваброй и собрал паутину под потолком по всем углам. В итоге второй этаж выглядел почти прилично. Джей, конечно, привык отмывать помещения столовой и склада при помощи шланга с насадкой высокого давления, но аура порядка однозначно запрещала применять такое в жилом доме. Полы бы хоть помыть… Но Джей не нашёл ничего похожего на моющее средство.

Тем временем за окном стемнело, а над стеклянной крышей проступили крупные звёзды, и Джей внезапно спохватился, что внизу, под галереей тихо. Уж не прозевал ли он, когда хозяйка закончила работу и собралась отдыхать? А он тут весь в пыли, со шваброй, и благоухает "Свежестью зимнего утра", а вовсе не каким-нибудь вкусным парфюмом!

Прокравшись вниз по лестнице, он спрятал уборочный инвентарь обратно и навострил уши, чтобы поискать мойку – должна же где-то быть, может, хоть на улице? Но тут за спиной зашаркали шаги и, обернувшись, Джей невольно встретился взглядом с хозяйкой.

Человечка стояла в проёме, отделявшем лестницу от кухни, и одной рукой держалась за дверцу холодильника. Глаза у неё были на пол-лица. Ей-ей, плафоны тусклых коридорных лампочек показались Джею меньше. Она булькнула, сглотнула, а потом шумно выдохнула, сложив губы трубочкой, словно пыталась остудить горячий чай. В дополнение к этому ещё и рукой перед лицом помахала, как веером.

Джей снова активировал уши и проверил вшитым в них артефактным плетением, какая в доме температура. Но нет, вроде не жарко. Из чего бы ни были сделаны здешние стены, их тщательно пропитали климатическими заклинаниями, так что жара внешнего мира оставалась снаружи.

– Ты чего голый? – наконец спросила хозяйка.

Джей замялся. У Лаймов в целом речевая аура наносилась в минимальном объёме, и такое тонкое искусство, как отвечать обтекаемо, им было недоступно. Это вот Юдзу, те умели так выразиться, что вроде ни слова лжи, а все поймут с точностью до наоборот. Но у Джея даже на общем лаймовом фоне языковые способности оставляли желать много лучшего, оттого его ЧК постоянно его и лупил.

– Комбинезон… испортился, – выдавил Джей и получил предупредительный пинок от ЧК, который тут же почуял неладное.

– Каким образом? – нахмурилась хозяйка. Аура ЧК мелко завибрировала, намекая, что хозяйка недовольна, и Джей тому виной. но критиковать качество продукции Цитруса тоже было нельзя.

– Его хранили в неподобающих условиях, – выпалил Джей. Это было стопроцентной ложью, потому что Джей ничего не знал о том, как именно хранили комбез, и его тут же шарахнуло молнией, но это можно было перетерпеть. Если бы он сказал, что испортил его сам, получил бы точно так же, но и хозяйка могла наказать, а если бы свалил всё на Цитрус, аура ЧК мстила бы ему ещё месяц. Наверное, был какой-то способ всё объяснить так, чтобы не получить по шее, но отвечать следовало быстро, и речевая аура Джея просто не успевала состряпать нужный текст.

Хозяйка нахмурилась сильнее, и Джей подавил желание попятиться и сбежать наверх. В глазах у него ещё плавали цветные круги от молнии, так что оценить язык тела человечки он пока не мог, и на всякий случай уставился в ближайший угол. Однако через мгновение он услышал вздох и звук открывания дверцы холодильника.

– Так, – сказала хозяйка, подсвеченная голубоватым светом охлаждающего кристалла. – А я забыла заказать еду, да? Ма-лад-ца-а!

Глава 3 Настройка

Только увидев пустой холодильник, Эдна поняла, что желудок у неё скрутился в дулю. Вот так работаешь по восемнадцать часов в сутки, выкладываешься на полную, зашибаешь бабло, а в итоге стоишь босая и голодная посреди тёмной кухни, а на тебя смотрит голый гомункул в фартуке и подёргивается.

– А ботинки-то чего не снял? – спросила Эдна, так и не закрыв дверь холодильника. Ботинки были мягкие, высокие, с эластичными вставками и на толстой подошве. Совершенно не домашние. И с голым задом ну никак не сочетались. А главное – на их фоне босые ноги Эдны смотрелись как-то уж вовсе жалко.

– Они… не испортились, – пробормотал Свити.

Эдна поняла, что сегодняшний день был слишком длинным. Растёрла лицо ладонями и глянула на леденец. Служба доставки, если она правильно помнила, работала ещё полчаса. Если очень поспешить, можно успеть заказать не только ужин, но и что-то из одежды для Свити.

Она вызвала эфирный экран и принялась, почти не глядя, бросать в корзину какую-то еду и какие-то шмотки. Размеров Лайма она не знала, а вегрийская лавка, конечно, не держала особого раздела с одеждой для логрокантских гомункулов. А так было бы удобно – зашёл, выбрал модель Свити, а там уже и размеры все подходили бы, как ремешки для леденца. В конце концов Эдна набрала чего-то побольше и поменьше, авось хоть один размер подойдёт.

– Тебе что-нибудь нужно? – догадалась она спросить самого гомункула. Всё-таки непривычно разговаривать с артефактом, как будто он разумный.

– Средство для мытья, – с задержкой ответил Лайм.

Эдна замерла с занесённой над экраном рукой и присмотрелась к своему приобретению. А как их вообще моют? Или они сами? И как часто надо это делать? Это же человекообразное существо, живущее в её доме. А что если оно будет пахнуть? Да даже если и не будет, от самой мысли, что оно немытое после рабочего дня ляжет на кровать, Эдну передёрнуло.

Обернувшись снова к леденцу, она решительно добавила к заказу несколько косметических зелий и отправила заявку. Вроде успела, если ничего не перепутала. Бывали в жизни Эдны случаи, когда она оставалась без ужина просто потому, что все кормильни уже закрылись на ночь.

Ладно, теперь уж или привезут, или нет. Выкинув из головы переживания ещё и по этому поводу, Эдна подошла к Свити и осмотрела его на предмет грязи, хотя не очень представляла, как именно эти штуки должны пачкаться. Оказалось – довольно необычно. Смуглая кожа гомункула была сплошняком покрыта мелкими чёрными точками, словно его в какой-то обсыпке обваляли. Эдна поскребла одно местечко на плече Свити пальцем и поморщилась. Нет, если он такое из себя выделяет, то точно надо мыть каждый день!

Она тяжело вздохнула: Свити вроде как должен был уменьшать количество её ежедневных задач, а не увеличивать!

– Пойдём, – велела Эдна и первая двинулась вверх по лестнице. Свити бесшумно последовал за ней.

В ванной Эдну ждал сюрприз: все флакончики оказались утрамбованы в яркие картонные коробки, которые вообще не улучшали внешний вид помещения. К тому же они громоздились на столешнице рядом с раковиной, куда при мытье вечно затекала вода. Эта чепуха вся размокнет, и будет тут кисель из папье-маше!

Эдна бездумно порылась в ближайшей коробке и поняла, что там свалены в кучу все пустые флаконы, хотя из некоторых ещё можно было добыть по порции зелья. Да и вообще-то у Эдны около раковины стояли те, которые надо перезаказать, а на полках над стиральным баком – те, которые ни в коем случае нельзя покупать, они ужасные! Теперь же всё перемешано!

– Чего уж сразу не выкинул? – раздражённо буркнула она через плечо нависающему за спиной гомункула.

– Я не знаю, куда, – тихо ответил тот.

Эдна вздохнула. Значит, иронию он не понимает. Ну, было бы странно иначе. Ладно, всё равно, раз флаконы перемешаны, то уже проще выкинуть, чем вспоминать, какой из которой кучки.

Вообще ёмкости от зелий надо выносить за калитку и оставлять на обочине, где их утром заберёт помощник алхимика. Но тут Эдна представила, как Свити выходит за калитку в одном фартуке и нагибается… Нет, у Эдны здравомыслящие соседи, и такая картина их не травмирует, но всё равно делиться с ними этим зрелищем не стоит.

– Ладно, я сама, – буркнула она, отгоняя навязчивый образ. – Давай полезай в душевую. Тебя вообще мочить можно?

– Можно, – сказал Свити и полез. Прям как был: в фартуке и башмаках. Эдна шлёпнула себя по лбу.

– Ты разденься сначала!

Свити дёрнулся и поспешил разоблачиться, потом аккуратно выставил ботинки на пол, а фартук сложил поверх них. Эдна вздохнула с облегчением и открыла воду.