Огненная Птица стоял возле клетки, окруженный кучкой визжащих поклонников.
На противоположной стороне Симо всматривался, казалось, в какой-то иной мир. С ним не было ни тренера, ни поклонников. Если он и отправился в паломничество с командой, то давно уже расстался с товарищами.
– На кого ставишь? – спросил Дозер.
– На Огненную Птицу, – уверенно ответил Коленки. – По-моему, он вообще не чувствует рубеллия. Спокойно дождался моей ошибки, а потом отправил меня в аут.
– С Симо та же картина, – сказал Дозер. – То есть я всегда знал, что парень ненормальный, но думал, уж рубеллий-то возьмет свое. Ничего подобного. Красный свет пролетел сквозь Симо, как каша двухдневной давности в нашей столовой.
Финалисты вошли в клетку, встали друг против друга, и обоих окутало малиновое сияние рубеллия. Забрызганная кровью «вторая кожа» Симо, похоже, не произвела на Огненную Птицу никакого впечатления. Танри спокойно смотрел на противника желтыми глазами через прорези в крючконосой птичьей маске.
С ударом гонга бойцы как будто замерли. Отсутствие агрессии немало удивило зрителей, уже повидавших множество яростных схваток. Ни Огненная Птица, ни Симо, похоже, не ощущали влияния рубеллия. Со стороны выглядело так, будто результат поединка зависит от того, кто первым дрогнет; будто одно-единственное движение может предопределить дальнейший ход схватки.
Тишину нарушил возглас какого-то нетерпеливого мирконианца:
– Да начинайте же!
Толпа поддержала его хриплыми криками.
Наконец Огненная Птица сделал шаг к центру ринга. Симо ответил тем же. Они снова замерли, уставившись друг на друга.
– Да что с вами не так? – прокричал кто-то еще. – Ну же, покажите нам кровь!
Не обращая внимания ни на толпу, ни на рубеллий, Огненная Птица сделал еще шаг, на этот раз по диагонали, срезая угол атаки. Симо остался на месте, но пригнулся и повернулся лицом к танри. Противник скопировал его позу и сократил дистанцию. Теперь они находились на расстоянии удара друг от друга и напоминали сжатые пружины.
И снова первым проявил инициативу боец в маске. Бросок вперед с расчетом захватить колено не удался – Кори спокойно избежал тейкдауна, отпрыгнув в сторону.
Мюррей заметил, что Кори даже не воспользовался представившейся возможностью ответить локтем в голову.
Высвободив ногу, Кори схватил Огненную Птицу за плечо, быстро развернул бедра и бросил противника на пол.
Тай оси. Передняя подножка. И как чисто!
Противник не растерялся и, захватив ноги Симо, свалил его.
– Здорово, – воскликнул Дозер. – Такое чувство, что где-то я уже это видел.
Поединок продолжался, но, соревнуясь в демонстрации захватов и удушающих приемов, поединщики странным образом избегали ударов.
– Хм… Почему они не лупят друг друга? – ни к кому не обращаясь, спросил Дозер.
Хороший вопрос. Мюррей и сам обратил на это внимание. Возможности нанести удар были у обоих, но противники как будто соблюдали некую договоренность.
Огненная Птица попытался поймать противника в «треугольник», но Симо прочитал ситуацию и принял меры.
– Просто они не тратят силы на удары, – сказал Мюррей.
Ему приходилось видеть такое раньше. Уверенные в себе грэпплеры берегут энергию к финалу, когда нужно будет сделать решающий ход. Так поступал Сего. Так поступал Фармер.
– Что ж, проиграть такому бойцу не зазорно, – смущенно заметил Дозер.
Огненная Птица быстро сел, обхватил рукой шею Симо и откинулся назад, чтобы провести удушающий прием. Но Симо перекинул ноги и перешел на боковой контроль, обезопасив себя от «гильотины».
Теперь преимущество было на его стороне. Пройдя гард противника, он получил надежный боковой контроль сверху, вышел в маунт и надавил коленом на грудь танри.
Попытка Огненной Птицы вывернуться не удалась – Симо просто был сильнее и тяжелее. Давя плечом в подбородок, он получал выход на удушение.
– Кажется, Симо поймал его, – прокомментировал Дозер, во все глаза наблюдая за происходящим.
Закончить поединок мешал только опущенный подбородок Огненной Птицы. Подсунув руку под крючковатый клюв, Симо двинул плечом вперед, и маска из птичьих перьев соскользнула с лица.
Публика ахнула. Драконыши тоже, но по другой причине.
Огненная Птица оказалась девушкой – с высокими скулами, пронзительными желтыми глазами и рыжей косой.
– Сол?! – растерянно воскликнул Дозер.
В следующий миг Симо добился своего, и драконыш в клетке отключился.
Глава 5. Выживание
Начинающий музыкант видит лишь семь нот на лире, а начинающий художник – лишь двенадцать основных цветов в палитре. Но мастера глядят дальше и различают мириады сочетаний для создания гармоничных мелодий и великолепных картин. У каждого гривара только четыре конечности и голова, однако, используя их в различных комбинациях, мастер может получить бесконечное множество приемов.
Раздел первый, Сто пятнадцатая заповедь Кодекса боя
Хотя Мюррей всегда презирал и ненавидел наемников, он с удивительной легкостью влился в их ряды.
Лорд Махару относился к Пути Гривара с почтением – в отличие от нынешнего руководства Цитадели. Для Мюррея было странно, что даймё, далекий, казалось бы, от Кодекса, соблюдает его, по крайней мере в отношении подчиненных. Махару не заставлял своих гриваров пользоваться какими-либо технологиями и обеспечивал им вполне сносные, хотя и скромные условия проживания. Позволял ежедневно тренироваться, развивать и совершенствовать навыки, а не ограничиваться исполнением обязанностей охранников его поместья. И самое главное, Махару не навязывал наемникам стимуляторы.
– Гривары созданы для боя, – сказал лорд Мюррею. – Вы хорошо смазанные боевые машины; зачем менять то, что задумала природа?
Снова и снова Мюррей мерил шагами пол из железного дерева. Он уже приноровился ступать так, чтобы половицы не скрипели под его немалым весом, хотя время от времени какая-нибудь доска все же издавала жалобный стон. То, что не давало ему покоя, скрывалось внизу, под этим полом.
Мюррей знал, что Махару купил у Цитадели забракованную экспериментальную партию детей «Колыбели» и эти дети растут в трубах под этажом, который он сейчас патрулировал.
Остановившись передохнуть, Мюррей кивнул другому наемнику, несшему службу у главного входа. Утром они вместе разминались в тренировочном зале.
Он провел в поместье уже месяц, но так и не получил интересующей его информации. Не знал, здесь ли Сэм, и не придумал никакого плана по спасению детей. Он даже не имел возможности спуститься в подвал, потому что обеспечивал безопасность на верхних этажах, чаще всего там, где находился лорд.
Целыми днями Мюррей был вынужден присутствовать на деловых встречах и слушать разговоры на темы, совершенно для него несущественные.
Махару управлял одной из крупнейших в Подземье горнодобывающих компаний и постоянно имел дело с руководителями отрасли, чиновниками и прочими высокопоставленными лицами. Многие знатные даймё приходили в сопровождении десятка охранников, поэтому Махару часто держал Мюррея при себе.
Сам Махару очень гордился тем, что у него служит такой знаменитый боец, как Могучий Мюррей Пирсон. Тот стоял навытяжку, пока лорд ел и пил, говорил о политике и философии. Время от времени гости отвлекались от разговоров и просили Мюррея рассказать подробности той или иной истории, связанной с кругами, и его роли в ней, и ему приходилось, помня о своей роли, воскрешать в памяти воспоминания.
Но он так и не услышал ничего о «Колыбели». Ни слова от Махару или его окружения о детях, которые, как предполагалось, жили в подвальной лаборатории. Бессонными ночами он снова и снова спрашивал себя, не обманул ли его коварный рабовладелец. Такой вариант представлялся маловероятным, ведь толстяк все еще ждал выполнения Мюрреем взятого обязательства.
Только один человек мог ответить на все вопросы, и этим человеком был Фармер.
Время от времени Мюррей видел старика мимоходом. Фармер был начальником службы безопасности у Махару и в основном работал наверху, в своем офисе, где анализировал поступающие сведения о гостях и выяснял, не представляют ли они собой потенциальную угрозу. Командуя отрядом мерков, Фармер демонстрировал ту же эффективность, что и на службе в Цитадели, где занимался подготовкой рыцарей.
Насколько мог судить Мюррей, Фармер был полностью предан своему новому хозяину. Выйдя из проекта «Колыбель», старик снова нашел свой путь и удачное применение весьма востребованным навыкам. И в конце концов, мог ли Мюррей судить его за это решение? Разве служба лорду Махару так уж сильно отличалась от его собственной службы скаутом Цитадели?
Они оба были пешками на каждом из этих путей.
Вот только Мюррей пришел сюда не для того, чтобы встать на новый путь. Он пришел, чтобы отыскать свой прежний путь и выполнить обещание, данное Сего. Для этого ему нужно было увидеть детей внизу. Отслужив месяц и зарекомендовав себя компетентным лизоблюдом, он ожидал возможности сделать следующий шаг.
Этим вечером ему поручили охранять первый этаж, что было необычно. Мюррей подозревал, что связано такое решение с отсутствием в поместье важных гостей и вообще посетителей. Не ожидалось даже визита куртизанки.
Прежде чем направиться к ведущему в подвал лифту, Мюррей совершил стандартный обход по периметру, зная, что за ним наблюдают сверху.
На то, что он не ошибся, указывало наличие охраны у входа в подвальный лифт. В ночную смену вход охранял мех, в дневную его менял один из наемников. Завернув за угол, в коридор, ведущий к лифтам, Мюррей с облегчением увидел знакомое лицо.
– Ты всегда стоишь здесь в эту смену? – попытался он завязать непринужденный разговор с молодым мерком, которого месяц назад придушил до потери сознания в тренировочном бою.
– Да. – Мерк по имени Яхало едва удостоил Мюррея взглядом.
– Давно работаешь на лорда?
– Пришел за несколько месяцев до тебя. Был в тренировочном лагере в столице, хотел попасть в команду рыцарей, но меня не взяли. Даже вспоминать не хочется.
Мюррей кивнул:
– Слышал, такое бывало в Кироте. Жесткий отбор. Хотя я встречался потом кое с кем из парней, что не прошли, и должен сказать, помяли они меня изрядно. Некоторых и сейчас в кошмарах вижу.
Незатейливый комплимент сработал – Яхало расплылся в улыбке.
– Мой старший брат – главный тренер по реслингу на юге империи. Он и научил меня почти всему, что я знаю.
– Невероятно. – Мюррей покачал головой. – Хотел бы я поучиться у реслера такого уровня.
– Да, он крут. Раз в год лорд дает каждому из нас отпуск, и я обязательно поеду домой повидаться со своими. Мы с братом, когда встречаемся, боремся в грязи, как в детстве, и он по-прежнему берет надо мной верх.
Мюррей изобразил интерес:
– И какие же приемы он предпочитает?
Яхало принял борцовскую стойку, выбросив вперед руку:
– Во-первых, он любит ослеплять меня, тычет в лицо пальцами, маскируя удар.
Мюррей усмехнулся и тоже встал в стойку:
– Ожидаемо.
– Потом входит в клинч и прет вперед.
Мюррей позволил Яхало схватить себя за голову.
– Когда я отвечаю и отталкиваюсь, он проводит передний захват за шею и укладывает меня на землю, – с гордостью объяснил Яхало, демонстрируя Мюррею прием.
– Отлично. Если бы я преподавал в Лицее, обязательно показывал бы это лицеистам.
– Так и надо. – Яхало помолчал. – Все-таки, что произошло? Почему ты оставил непыльную работенку в Цитадели?
Мюррей вздохнул:
– Там все сложно. Не сошелся во взглядах с командором. Ну, сам знаешь, как это бывает.
– Знаю.
Не воспользоваться этим шансом Мюррей не мог. Да, поступить так с мальчишкой будет не совсем справедливо, но он должен получить ответы на свои вопросы. Противник приоткрылся, слишком высоко подняв руки.
– Послушай, приятель, не окажешь мне услугу?
Яхало уже не улыбался.
– Может быть. А в чем дело?
– Хм, видишь ли… У меня в городе женщина. Собираюсь встретиться с ней в выходной, и хотелось бы привезти подарок… порадовать. Знаю, Махару разрешает нам брать продукты, но не мог бы ты стянуть для меня бутылочку сладкого вина? Ты же на кухне вроде как свой парень.
Яхало задумался:
– Махару не любит, когда мы оставляем пост, особенно этот.
– Ну, знаешь, не хочу хвастать, но тебя здесь заменит не кто-то, а сам Мюррей Пирсон.
Прежде чем согласиться, Яхало внимательно посмотрел на Мюррея:
– Ладно, я быстро.
Как только Яхало завернул за угол, Мюррей направился к лифту.
– Куда идешь? – Мягкий голос Фармера заставил Мюррея остановиться.
– А ты как думаешь? Туда, вниз.
– Сомневаюсь, что это хорошая идея.
– Ты знал меня раньше, – проворчал Мюррей, – и вот что я тебе скажу: я не сильно изменился за эти годы. По-твоему, я отличался только хорошими идеями?
– Нет. – Фармер шагнул к Мюррею. – Но и к самоубийству не был склонен. Если спустишься в лифте, то умрешь прежде, чем он вернется на этаж.
– Что ж, возможно, кое-что все-таки меняется. Я теперь не очень-то беспокоюсь из-за возможности умереть.
