Влада сделала инъекцию, нащупала пульс, провела пальцем по холодному лбу Багдасарова, отмечая тут же выступившую испарину. Верить Аслану глупо, но другого выхода всё равно не было. Она бросила взгляд на «старого друга», а тот, как выяснилось, не сводил с неё глаз вовсе, а теперь ещё и паршиво ухмылялся.
– Что ты задумала? – прохрипел он, пытаясь что-то для себя понять. Влада не стала хитрить, пожала плечами.
– План предельно прост: ты будешь говорить, а я слушать. Разве не для этого всё затевалось?
– Я похож на говоруна? – будто всерьёз озадачился Аслан, но Влада знала: это всего лишь придурь.
– Ты не убил сразу, а значит, жаждешь излить душу. Я, конечно, не любитель… но выслушать всё же придётся.
– Тебя стоило бы размазать по стенке только за эту дерзость! – довольно рассмеялся Аслан и, удовлетворённый «предварительными ласками», откинулся в кресло авто.
Форменный псих, он был рад… Он всё же был рад, что Влада совсем не изменилась. Это возвращало его в прошлое. То самое, что никак не отпускало. Прошлое крепко держало не только Владу, но, как выяснилось, ещё и его.
Испарина на лбу Багдасарова усилилась, пульс участился. Влада покосилась на Аслана с подозрением.
– В шприце точно был антидот? – задала она вопрос, который лучше бы держать при себе.
Аслан покосился на Багдасарова и брезгливо поморщился.
– Было бы забавно убить его твоими руками, – задумчиво пробормотал он. – Но у меня другие планы. Никто не умрёт быстро, – заявил, как вдруг изменился в лице и скомандовал: – Сядь в кресло. Скрести руки над головой. Фиц?! – свистнул Аслан и бросил взгляд на хмурого подручного. – Свяжи ей руки, – указал он взглядом на грубую верёвку, а для Влады пояснил: – Ехать нам ещё долго, не хочу, чтобы ты начала веселиться без предупреждения. Клинок, как всегда, при тебе?
Влада тоскливо посмотрела за окно.
– Как всегда…
Аслан сосредоточенно кивнул и прищурился.
– Пусть у тебя и остаётся. Вдруг ты вздумаешь покинуть нас раньше?
– Раньше, чем что? – безучастно отозвалась Влада.
– Раньше, чем всё начнётся. Твоя подружка была серьёзным бойцом, но даже она под конец принялась проситься, – сдавленно, но в явном предвкушении прошептал Аслан.
Проситься Берта не могла – парализующий яд лишил её такой возможности, но всё равно от этих слов по затылку Влады побежал ощутимый холодок.
– Ты вспоминаешь ту ночь? – совершенно отстранённо полюбопытствовал он. Именно полюбопытствовал. Отвечать было необязательно, но смолчать Влада просто не смогла.
– Она мне снится, – честно призналась, и Аслан кивнул.
– Мне тоже. Почти каждую ночь… – потерянно проронил он, как вдруг поднял взгляд. – Ты сглупила! – жёстко пресёк Аслан расползающуюся жалость и однобоко улыбнулся. – И вот уже сколько лет мы все расплачиваемся за эту глупость!
Влада без особого интереса вскинула брови.
– Допустим, и что?
– Не устала искать? – прищурился мужчина, и в глубине его глаз блеснуло что-то незнакомое. Может быть, жалость?
– Я ничего не ищу, – удивилась Влада, на что Аслан иронично изогнул бровь.
– А тебе и не надо. Очень удобно, когда есть подручный паж. Он ищет! – кивнул «друг» в сторону порывисто дышащего Багдасарова. – И я тоже ищу. Но, кажется, твоя сестрёнка потерялась очень надёжно, – злобно зашипел он. – Столько лет прошло, и ни одной зацепки! Знаешь, на самом деле я очень давно ждал нашей встречи. Ждал, да всё надеялся, что прежде отыщу девчонку и принесу тебе её голову. Тогда были бы в расчёте! Не вышло… – подло рассмеялся Аслан и развёл руками.
Влада слушала очень внимательно, но слова врезались в податливое тело и, скользя, проплывали мимо. Пропускать их в себя стало бы очередной глупостью, на которую она не так чтобы способна. Аслан продолжал забавляться.
– Твой бывший, пожалуй, даже перестал считать, сколько бабла спустил на эту затею. Но его люди снова и снова, по кругу, повторно, тщательно и не очень опрашивают редких оставшихся в живых свидетелей. Даже эти свидетели устали повторять одно и то же, а он всё никак не уймётся! Тебе всё равно? – удивился Аслан, оценивая выдержку и буквально выгрызая нутро своим взглядом. Влада не отдала ему ничего. Только лениво моргнула.
– Если у моей сестры есть риск однажды встретиться с тобой, то пусть она никогда не найдётся, – выдала предельно ровно и стерпела, когда Аслан резко приблизился, чтобы сжать её подбородок в жёсткой хватке.
– Серьёзно? Совсем не хочешь увидеть малышку? Тогда зачем он её искал?
Багдасарову прилетело по рёбрам. Он издал едва уловимый стон. Влада, оценивая «геройский» выпад Аслана, демонстративно скривилась.
– Пни его ещё раз. Он всё равно без сознания и не сможет ответить! – задела, но теперь не захотел реагировать Аслан.
– Неужели он серьёзно считал, будто можно что-то исправить? Он так и не понял, что второго шанса ты не даёшь никому? – вкрадчиво проговорил «друг». Прозвучало двусмысленно, но Влада только невозмутимо вскинула подбородок.
– Задашь ему этот вопрос, как очнётся.
Аслан с готовностью кивнул и игриво сверкнул глазами.
– А я знаю, что ты врёшь! Чувствую, – страшно, практически безумно рассмеялся он. – И всё ещё не забыл, с каким хладнокровием выпустила кишки моему другу. Когда мы тянули его к ущелью, Бек всё ещё был жив. А когда сбросили с обрыва, он смотрел прямо на меня. Я испытал странное, очень странное чувство, которое до сих пор не могу описать словами.
Влада, не особо заботясь о чужой совести, передёрнула плечами.
– Ты мог бы тащить его не к ущелью, а в деревню. Но ведь тогда пришлось бы что-то объяснять. Его матери и его отцу. Так, кто из нас врёт?
Аслан прищурился, пытаясь что-то оценить и что-то распознать. Увы, у Влады для него не оказалось ничего стоящего. Только личное мнение, которым она била наотмашь и задевала очень глубоко. А он, пусть и пытался показать, будто это не так, а всё равно морщился, точно от боли.
– Сейчас ты всем видом даёшь понять: тебе всё равно. Точно как тогда, с сестрой. Тогда я поверил в твою покорность. Сейчас точно знаю, что сердце колотится в горле от желания ударить в спину. Ты бросаешь короткие, жалящие взгляды на ничтожество у твоих ног. Так ничего и не поняла. Так ничему и не научилась. Люди – это балласт. Привязанности – балласт. Чувства – балласт. Ты должна быть выше этого, но, подозреваю, учиться на своих ошибках не захотела. Значит, урок придётся повторить.
– Ни в чём себе не отказывай, – своенравно заявила Влада и попыталась размять затекающие в неудобной позе запястья.
– Ты могла бы уйти! – прищурился Аслан. – Если попросишь, я даже сейчас остановлю машину и отпущу тебя. Но только тебя! – Прозвучало условие, которому Влада лишь усмехнулась.
– Вот только я не попрошу, – процедила она, и Аслан рассмеялся агрессивно и громко.
– Совершать столько ошибок подряд непростительно даже для тебя! – развеселился он, но, вопреки словам и грозному тону, довольно улыбнулся.
Влада тоже улыбнулась. Она была предсказуема, а значит, не имела шансов на победу. Такой расклад Аслана устраивал. «Слабый и предсказуемый соперник… Этот выбор выглядел так по-мужски».
Влада соврала, когда сказала, будто глупый деревенский мальчишка изменился. Она ему польстила. Может быть, он изменился для других, но перед ней по-прежнему пасовал. Эти едва уловимые материи нельзя было обосновать. Можно было только почувствовать.
Нет, он не прятал взгляд, а ещё точно знал, что хочет сказать и сделать. Возможно, даже мог объяснить, зачем… Но перед ней по-прежнему стоял обиженный на весь мир мальчишка, который очень хочет доказать, будто чего-то стоит. Доказать именно ей. Чтобы с ней же сровняться, а ещё лучше, превзойти! Ему это так важно, так нужно… вернуть долг.
Она унизила его достоинство дважды. Дважды подставила. И дважды подарила жизнь… Увы, люди не умеют ценить подарки. Они помнят только свои мелочные обиды. Цепляются за них, превращают в смысл.
Смысл для Влады был прост: выжить. Смысл для Аслана – убить. Они сидели сейчас друг напротив друга. Такие непохожие… и в то же время держали за концы общую для двоих ниточку. Но эта нить притягивала сильнее магнита и оказалась крепче стальной цепи.
Аслан по-прежнему хотел получить Владу для себя… За столько лет так ничего нового и не придумал. Хотел, чтобы подчинилась, чтобы признала в нём сильнейшего. Хотел, чтобы увидела мужчину. Почему-то мужскую силу он чувствовал только в умении подчинять. Тот же Багдасаров оказался хитрее – он был готов уступить. Наивный Аслан этому так и не научился.
Он сказал, что много лет назад Влада совершила ошибку. Наверно, так и было. Не стоило тянуть. Тогда Эль не оказалась бы так далеко, Аслан не оказался бы здесь. Ну а сама Влада без зазрения совести столкнула бы в ущелье всех четверых! И забыла бы, как страшный сон! Но она не хотела напугать сестру. Ошибка была в этом. «Всегда надо добивать» – кивнула она самой себе и неуклюжим, нарочито грубым движением включила передатчик, что шёл в комплекте с наушником.
Аслан тоже ошибся, когда посчитал, что Влада по-прежнему предпочитает решать вопросы сама. А ей именно сейчас, вот просто до чёртиков захотелось узнать, что значит «командный игрок»! Миниатюрные клипсы в её ушах передавали сигнал о местоположении. Отсчёт пошёл.
Багдасаров в ногах издал еле слышный стон. Аслан, внимательно изучая её реакцию на этот звук, старательно склонил голову набок.
– А хочешь, я остановлю машину, чтобы выпустить этого? – жёстко прищурился он и внушительно подался вперёд.
– Тоже нужно попросить? – догадалась Влада и, не дожидаясь ответа, стёрла с лица любую иронию. – Я прошу тебя его отпустить.
– Прозвучало как приказ! – восхищаясь, охнул Аслан. – Так просят разве что королевы. Ну и ещё одна девчонка: Влада Ибрагимова!
Довольный собственной шуткой, он задорно ей подмигнул. Правда, тут же изменился в лице и серьёзно заметил:
– Я не отпущу его. Не отпустил бы, даже если бы ты, действительно, умела просить. Даже если бы попыталась, не умея! А всё дело в том, что ты считаешь, будто твоя жизнь ничего не стоит. Ей ты готова рискнуть. Прежде я и не замечал, но теперь знаю точно: так было всегда. А ему… ты хочешь сохранить ему жизнь. Разве это справедливо? Разве он пожалел тебя? Разве не сделал больно?
– Я не умею мстить и никогда не нападаю первой. Только защищаюсь.
– Глупости! – возмутился Аслан. – Ты можешь обмануть его, – кивнул он на Багдасарова. – Можешь обмануть каждого из своих любовников, но только не меня. Ты сломанная! Ты бракованная! Тебе никогда не стать одной из них! Ты знаешь вкус крови, а этот вкус невозможно забыть! Поэтому тебе нет места среди обычных людей!
Аслан заскрипел зубами. От злобы и от собственной ущербности. А затем совершенно расслабленно улыбнулся.
– Когда-то давно я считал тебя просто сумасшедшей. Ты резала людей, как овец, совершенно не испытывая жалости. Отец говорил тебе, где, и ты наносила удар. Я знаю это. Все в деревне знали. Но мало кто верил… Ты чувствовала силу. Ты демонстрировала власть! «Просто чокнутая» – твердили все деревенские. «Зверь, а не человек!» Только потом я смог понять тебя. Смог наступить на горло глупому человеческому страху. Смог стать выше, сильнее его! А в кого превратилась ты? Желая стать подобной этим примитивным существам, отказалась от себя настоящей! Отреклась, забыла, уснула! Но с такой Владой мне было скучно! С такой Владой игра не имела вкуса!
– И ты прислал своих людей, забыв объяснить им, что к чему, – поморщилась Влада.
– Ну, конечно! Я хотел разбудить тебя! Хотел, чтобы ты почувствовала этот зов! Эту потребность убивать! Клянусь, никто не делал это изящнее, красивее, чем ты! Удар, как лёгкий росчерк пера, и вот враг захлёбывается собственной кровью! Что ты чувствовала в этот момент?
– Ничего, – пожала Влада плечами.
– Врёшь! Это было превосходство! Ты живёшь этим, ты в этом нуждаешься! И окружаешь себя людьми, которые помогают самоутвердиться. Снова и снова. Вот только ты не одна из них. Никогда ей не была и никогда не станешь! Ты знаешь больше, ты чувствуешь шире!
– Мне нужно на это что-то ответить или ты будешь сыт исключительно своими эмоциями?
– Я достаточно наблюдал за тобой, – улыбнулся Аслан, не реагируя на брошенный вызов. – Как ты ешь, как ты спишь, как общаешься. Это существование и жизнью-то назвать нельзя. Ты устала. Смертельно.
– Вздумал меня «освободить»?
– Почему бы и нет?.. Кто-то должен взять на себя ответственность и разорвать этот порочный круг.
– Что ты знаешь о пороке? – фыркнула Влада, чтобы Аслан не заскучал раньше времени.
– Ты – его воплощение! – возбуждённо и игриво зашептал он. – Манишь и отталкиваешь. Обещаешь, но не даёшь. Зовёшь за собой, но никогда не оглядываешься, чтобы подождать!
– Ты никому, кроме меня, об этом не рассказывал? – усмехнулась Влада. – Здесь налицо расстройство личности. Я никогда не звала тебя!
– Знаю! Потому что я тебе не нужен. Тебе никто не нужен. Сама себе хозяйка, сама себе подружка, сама себе палач!.. – многозначительно оборвал он речь и, будто уличая, прищурился. – Каково это?.. Жить и ненавидеть себя за эту жизнь?
– Тебе не понять. Ты предпочитаешь винить всех вокруг, но только не себя.
Аслан демонстративно вздохнул.
– И всё-таки жаль, что я не нашёл её… Твою очаровательную сестрёнку, – пояснил он, но взгляд Влады оставался по-прежнему ясным, по-прежнему унизительно насмешливым. – И не смей говорить, что не больно! – взревел, а Влада лишь вяло улыбнулась этой вспышке гнева.
– Больно было сразу. И через день, и через два. Через три, кажется, больнее всего. Потому что надежда таяла. Сейчас не больно. Сейчас привычно. Как всегда.
– А если бы я нашёл её? – мучительно поморщился Аслан. Будто ему тоже больно! Будто у него тоже по-настоящему! – Тогда ты бы пошла за мной?
– Да, – ответила Влада без колебаний и без раздумий.
Аслан задержал дыхание, словно сомневаясь, задавать ли следующий вопрос. Его уверенный до этого взгляд заметался, а зубы заскрипели, в приступе гнева за подобную слабость! Но вопрос всё равно вышел жалким:
– А потом бы всё равно убила?
– Да! – сверкнула она глазами так, что Аслан зажмурился и принялся нервно кусать губы.
– Ты могла бы соврать. Сейчас, – пояснил он. – Ведь твой ответ всё равно ничего не решает.
– Ты меня с кем-то перепутал, Аслан. Я не буду угождать.
– Даже если от этого зависит твоя жизнь?
Влада передёрнула плечами. Его слова не трогали. Совсем. Но Аслана это не устраивало.
– Умереть с гордо поднятой головой – это не подвиг, – прищурился он. Влада устало моргнула.
– Так ведь и я не герой.
На откровенную дерзость Аслан улыбнулся.
– Знаешь, а я рад, что ты не пытаешься меня обхитрить. Всё равно ничего не выйдет, – предупредил.
– Точно рад? Или боишься признать, что разрушилась твоя несбыточная мечта? Наверняка надеялся, что я буду стелиться, пытаясь выторговать час-другой.
– Сроки можно обсудить, – скользко усмехнулся он, смакуя собственное предложение.
– Увы, такая жизнь мне не по вкусу, – брезгливо поморщилась Влада.
Аслан беспомощно развёл руками и, предвкушая, оскалился.
– У тебя будет достаточно времени, чтобы пожалеть об этом отказе.
Влада отвернулась. Можно было бы и дальше бравировать своей независимостью, нарываться на грубость и демонстрировать гонор. Но после утомительного процесса общения в выхлопе был сомнительный результат: развлечь Аслана. А как побочка – реальная возможность вывести его из себя.
Вдруг добившись желаемого, он, казалось, не до конца определился, что в принципе делать с Владой и сопутствующим трофеем, Багдасаровым. Всё пошло не по плану. Влада не вспомнила, что нужно бояться. Она не причитала и не ползала у него в ногах. Она не радовалась «избавителю» и совершенно точно не злилась. И это сбивало с толку. На такой приём Аслан точно не рассчитывал. Ему хотелось настоящего взрыва, фейерверка эмоций. Хотелось зрелищных спецэффектов и откровенных предложений. Влада же не расщедрилась даже на жалкие обрывки страха и удивления. И оттого Аслан метался. Метался от злости, ярости, гнева… до унизительных сомнений и предложений договориться… До предложений пойти на уступки. Он пытался торговаться и старательно выискивал слабину. Увы, любовники не были слабостью Влады.
Она неосознанно поморщилась, ведь Багдасаров больше, чем любовник. Он больше, чем бывший муж. Стоило признать, что, пожалуй, он один оказался настолько близко, что Влада была вынуждена чувствовать себя уязвимой. По-особенному уязвимой. Именно рядом с ним «бракованная», как сказал Аслан, Влада менялась. Хотелось быть лучше, чем её сделали, чем вылепили… хотелось научиться любить, доверять, хотелось научиться быть ранимой и слабой. Что Багдасаров окажется ничем не лучше любого другого, по сути, Влада понимала. Но такая необходимая потребность верить в сказки сыграла с ней злую шутку.
Багдасаров сказал про Аслана «мальчишка со свадьбы», а сейчас лежал без движения у его ног. Как переменчива бывает удача… Влада посмотрела на Аслана, пока он задумчиво пялился в окно. Это был вполне привлекательный мужчина. Сильный, смелый, уверенный в себе. Тёмные волосы и такие же тёмные глаза. Они притягивали внимание, цепляли, зажигали искорку интереса. А потом порабощали. Потому что все хорошие девочки любят тайны, а тайн у этого парня точно в избытке.
