А потом я замираю от парализующего страха, когда мой больной разум впервые распознает его слова:
– Маленький ангел спустился для меня с гребаных небес…
Примечание:
Протест как психологический феномен – это паттерн поведения, направленный против реальной или воображаемой угрозы безопасности, потери благ, нарушения личностных границ, а также ограничения свободы, самореализации и масштаба личности. Протест может быть ситуативной реакцией и устойчивой личностной характеристикой (протестность) и сопровождаться субъективным переживанием несправедливости, унижения, угрозы потери благ, свободы, достоинства и ценностей. (А. Ш. Гусейнов).
Глава 2
Стимул
«…Devil, devil
Дьявол, дьявол…
Bones of metal metal
Кости из металла, металла.
You torture saints with a single glance
Ты пытаешь святых, лишь взглянув на них,
Make them think they ever stood a chance
Внушаешь мысли, что у них когда-то был шанс»
MILCK – Devil Devil
Кингстон, Шотландия.
Тень.
Ледяной ветер пронзает кожу, но я не чувствую холода.
Несмотря на то, что сильная дрожь пробирает меня до костей, я чувствую жар.
Волна ужаса, поднимающаяся изнутри, желает, чтобы я оцепенела, но я заставляю себя цепляться за те малые части разума, которые все еще функционируют.
– Отпусти меня. Ты больной ублю… – я вздрагиваю, когда дуло его пистолета оказывается возле моих губ.
– Следи за своим языком. В конце концов, я могу забрать его и скормить бездомным животным.
Я чувствую пульсирующую боль в коленях и царапины на ногах. Из-за слез зрение становится размытым, но каким-то образом я вижу это ясно.
Он хочет поиграть со мной, прежде чем убить. Моя смерть не будет милосердной.
Я могу сказать это по блеску в его глазах и улыбке, которая касается его губ, когда я облизываю свои.
Я открываю рот и захлопываю его.
Черт побери. Я не знаю, как выбраться из этой ситуации.
– Весьма захватывающе, не находишь? То, что ты ни разу не закричала. Так почему ты не закричала? – он направляет оружие мне в лицо, размазывая по нему слезы.
Мой подбородок дрожит:
– Ты хочешь убить меня? Мой отец очень влиятельный, он может предложить тебе все что угодно.
– Ты выбираешь быть подстреленной или все-таки ответишь на мой вопрос?
Я стискиваю зубы, горло сжимается.
– Что это вообще значит? Ты хочешь поговорить?
– Я не буду спрашивать дважды.
Давление дула пистолета заставляет меня приоткрыть рот.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
– Я не закричала, потому что мне страшно. Обычно я… цепенею.
– Да, тебе страшно. Вот почему это весело. Руки вверх и за голову.
Ему весело.
Ублюдок.
Я задыхаюсь, медленно делая то, что он просит. Невыносимый ужас сдавливает мое горло, я никогда не чувствовала настолько сильный страх. Никогда.
Его длинные пальцы, облаченные темной кожей перчаток, тянут за молнию моей куртки-бомбера, и мгновение спустя он касается моей вздымающейся груди. Внутренности скручиваются, и я снова немею, но мои глаза не отрываются от его губ.
– Как ты здесь оказалась?
Меня воспитали в чопорной английской семье, с бешеной стойкостью и выдержкой, достойной королевы, но все это не помогает мне сосредоточиться на чем-либо, кроме его медлительных движений, из-за которых мои нервы трепещут.
– Отпусти меня, – выдыхаю я злым голосом.
Мой живот сжимается, когда он обводит пальцами некрасивый шрам чуть выше пупка.
– Ты не очень вежлива со мной. Разве ты не должна умолять?
– Ты… ты сумасшедший.
– Да, – говорит он с пугающей легкостью. – А ты моя добыча. Только посмотрите-ка, твои соски напряжены. Ты хочешь, чтобы я одарил их вниманием?
Что?..
Мои щеки, шею и грудь обжигает, я хочу закричать, что все это из-за холода, но слова застревают в горле, когда он, пробравшись под топ, больно щипает меня за сосок.
Моя спина выгибается дугой, и я вскрикиваю.
– Нет!.. Хватит!
Он делает это еще раз. И еще. Заставляя меня извиваться и рыдать под ним, пока он наслаждается каждым росчерком мучения на моем лице.
Проклятье, он улыбается. Ему это нравится.
– Хватит… пожалуйста… хватит…
Черт. Это так больно.
– Будь хорошей девочкой и умоляй. Тогда я подумаю.
Он не прекращает. Ни на секунду. Моя грудь болит и пульсирует, отдавая иной пульсацией внизу живота.
Я сжимаю зубы.
Пошел он к черту.
Я не дам ему то, что он хочет.
– Я бы мог мучить эти соски до тех пор, пока твое лицо не будет залито слезами. Умоляй.
– Умолять о чем?
Я до боли прикусываю губу, когда он останавливается и пожимает плечами.
– Меня устроит любой вариант. Например, умоляй меня позволить тебе встать на колени и взять мой член в рот. Или сделай минет моему оружию. Твоя милая борьба меня чертовски возбуждает.
Мои губы дрожат.
Я – Элеонор Смит, никто и никогда не разговаривал со мной в подобном тоне, хотя бы по той причине, что мой отец – одна из главных фигур в Верховном суде Соединенного Королевства, а мама – герцогиня.
Температура моего тела повышается до чистой ярости, и тем не менее нервный голос выдаёт меня с головой:
– Я могу умолять отпустить меня?
Уголок его губ снова приподнимается, а пистолет прижимается к бьющейся жилке на моей шее. Чертов псих.
– Разве это весело?
Все кружится. Я думаю, что сначала меня стошнит из-за адреналиновых американских горок, а потом я потеряю сознание.
Подонок хватает меня за горло и наклоняется так низко, что я чувствую его дыхание на своих губах.
Я не дышу. Даже не двигаюсь. Он хлопает меня по щекам.
– Ну-ну-ну, не отключайся, не так быстро. Я еще не наигрался с тобой. И не смотри на мои губы, если ты не хочешь, чтобы тебя поцеловал сам дьявол.
Его пальцы медленно убирают мои волосы за ухо, поглаживая ласково и аккуратно. Я вздрагиваю, и мне нестерпимо хочется провалиться под землю.
– Ты вся горишь, мой очаровательный ангел. И до сих пор смотришь. Должен ли я воспринять это как приглашение?
Я испуганно перевожу взгляд на маску черепа с пустыми глазницами, из-под которых виднеются его – сверкающие и темные, а затем снова на губы. Это просто инстинкт.
– Потрясающе, – выдыхает он с… восхищением? – Я заинтригован. Ты пришла сама, ко мне в руки, и просишь поцеловать. Ну разве ты не прелестный маленький подарок?
Я нервно качаю головой.
– Я не хочу, чтобы ты целовал меня.
Он улыбается. Такой завораживающей улыбкой, что мое сердце пропускает удар, а бедра сжимаются.
Да что, черт возьми, со мной не так?
– Не сопротивляйся моему грандиозному обаянию. – Его рука ложится на мою ногу и начинает медленно двигаться вверх, поглаживая кожу до мурашек. – Я думаю, что тебе следует преподать небольшой урок. Не волнуйся, я буду весьма милосерден.
Мое дыхание тяжелое и ужасно рваное, а паника из-за его прикосновений лишь усугубляет ситуацию.
– Какой урок?
Когда он поднимается во весь свой рост, мое горло сжимается.
Под тусклым светом луны он кажется монстром из ада. Черное пальто, капюшон, скрывающий волосы, маска и кожаные перчатки, пустой дом и оружие. Мой разум начинает медленно проясняться сквозь пелену алкоголя. Господи…
– Ты хочешь меня убить?
– Встань на колени, – приказывает он.
– Зачем…
– Выполняй.
Сжав зубы, я подчиняюсь. Он собирается пристрелить меня? Его губы изгибаются в улыбке.
– Ближе.
Я двигаюсь на два фута, пока не сажусь прямо возле его ног, как гребаная собака. Он гладит меня по влажным от дождя волосам.
